АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Часть седьмая. Это – только 350 человек, смотрящих на меня

Вдох.

Выдох.

Это – только 350 человек, смотрящих на меня.

Это – только река грязи на проходе.

Это – только отпечаток шины на беременном животе моей подруги.

Это – только одна церемония, она продлится только один день. Это – только единственная любовь всей моей жизни, который стоит в конце прохода.

Мой отец подхватил мою руку и соединил наши пальцы. «Готова, милая?»

Сглотнув, я кивнула и сказала: «Нет.»

«Ты думаешь выйти замуж за кого-то ещё, кроме Бенсона?»

Я посмотрела на него, смеясь и поддразнивая. «Нет, у меня нет больше вариантов кроме Бенсона. Просто… Последние два дня я только и думала о том, что когда я буду идти к алтарю, случится землетрясение или цунами, или-»

«Ну, возможно, землетрясение или цунами еще успеют произойти. Но ты можешь контролировать данные события не больше, чем управлять тем, кого любишь. Так мы собираемся продолжать эту свадьбу или пойдем напьемся в бункере?»

Я сжала его руки и сделала шаг вперед, перемещаясь с твердого бетона внутреннего дворика на мягкий, промокший беспорядок на лужайке. Моя нога погрузилась в траву, и я вытащила её с громким хлюпающим звуком. Рядом со мной отец чуть не потерял равновесие в грязи.

«Представь, что ты – пёрышко,» прошептал отец, и мы оба засмеялись. «Легче воздуха.»

Но потом мы повернули за угол, и я увидела это.

Гости.

Свадьба.

Мужчина, который станет моим мужем через пару минут.

Его глаза встретились с моими, и самая большая улыбка, которую я когда-либо видела, появилась на его лице. Несколько долгих секунд я не могла сдвинуться с места. Я едва могла дышать. Единственная вещь, которую я могла делать, это таращиться на Беннетта, стоящего в конце прохода и ожидающего меня. Он надел изумительно красивый, сделанный на заказ смокинг, а на его лице была сногсшибательная улыбка. Он выглядел также, как я себя чувствовала: ликующим, потрясенным, на грани обморока.

Я увидела, как его губы прошептали: «Иди сюда».

И внезапно я не смогла добраться до него достаточно быстро. Я потянула своего отца вперед, игнорируя его тихое хихиканье из-за моей поспешности, не обращая внимание на влажное всасывание грязи, когда я наступала на нее, не думая о том, что я двигалась быстрее, чем мы репетировали, и песня не сможет закончиться в нужное время, когда я достигну алтаря. Мне было плевать. Я хотела быстрее дойти до Беннетта, взять его за руку, забить на клятвы, и сказать «Я согласна» так скоро, как только это было возможно.

Я наклонилась и сняла свои грязные босоножки. Бросая их в сторону, я проигнорировал громкий шлепок в лужу и подтянула платье чуть выше лодыжек. Я улыбнулась, и когда толпа засмеялась и взорвалась аплодисментами, я потянула своего отца еще быстрее к концу прохода, практически бегом. Он остановил меня на полпути, где закончилась трава, и начался песок.

«Это – прекрасная метафора,» спокойно сказал отец, целуя меня в нос. «Я прошёл с тобой половину, родная; остальную часть ты должна одолеть сама.» Он поцеловал меня в щёку и отпустил, чтобы я смогла сама добраться сквозь оставшуюся часть прохода, усыпанную лепестками, и броситься в объятия ожидающего меня Беннетта.

Камеры снимали нас со всех сторон, гостили завопили в одобрении, когда Беннетт приобнял меня, моё лицо оказалось на его шее, а его губы прижались к моему плечу.

Я могла предположить, как мы выглядели со стороны: еще не женатые, обнимавшие друг друга так, будто наши жизни зависели только друг от друга, а мое прекрасное белое платье заляпалось еще больше темной грязью, когда Беннетт решил покрутить меня.

Осторожно, очень осторожно он поставил меня на ноги и подмигнул. «Привет.»

Я проглотила звук, который, вероятно, мог быть как крик или вздох, и сказала: «И тебе привет.»

Мы не видели друг друга, так как я была похищена из комнаты в тот момент, когда мы хотели разобраться друг с другом, и по его глазам было заметно: он хотел поцеловать меня. Он хотел поцеловать меня с таким голодом, что это заставило нас двоих задрожать и таращиться на губы друг друга, одновременно облизываясь.

«Скоро,» прошептала я.

Он слегка кивнул мне, и мы повернулись лицом к священнику, Преподобному Джеймсу Мастерсу, который был полностью сбит с толку.

Он наклонился ближе и прошептал, «Разве мы уже закончили церемонию?» Его водянистые голубые глаза смотрели в замешательстве, и он заглянул в свои заметки, прежде чем посмотреть на нас.

Из-за милого выражения его лица и прекрасного выбора времени для этого вопроса я закусила губу, чтобы удержаться от хохота. Беннетт посмотрел на меня с удивлением, а затем повернулся обратно к священнику.

«Нет, Преподобный. Я приношу извинения… Просто мы с моей будущая женой немного увлеклись с приветствиями.» Он наклонил голову и пробормотал, «На самом деле, это уже не в первый, и, думаю, не в последний раз.»

«По крайней мере, мы были готовы к этому,» сказала я, и Сара, стоящая рядом со мной, засмеялась. Я отдала ей свой букет и повернулась лицом к Беннетту, и он взял меня за руки.

Я наконец-то была рядом с ним и хотела насладиться каждой секундой. Преподобный прочитал свои вводные слова о любви и браке. Я впитывала каждое слово, каким-то образом будучи полностью потерянной в интенсивности выражения лица Беннетта.

Когда я произнесла свои клятвы, я почувствовала, что он встал поближе ко мне, и я начала наслаждаться теплым гулом его кожи, прижатой к моей там, где встретились наши руки.

Когда наступила его очередь, я наблюдала за его губами, произносящими каждую клятву:

Я обещаю быть твоим любовником и другом…

Быть твоим союзником в конфликте и сообщником во вреде…

Быть твоим великим поклонником и твоим самым жестким противником…

Его глаза мерцали, и, произнеся клятвы, он провел пальцем по моей ладони, смотря на мои губы и облизывая свои.

Подонок.

Его глаза потемнели, голос стал ниже, когда он повторил: «Я обещаю быть верным, лояльным, ставить твои потребности превыше каких-либо других… Это моя клятва тебе, Хлои, моей единственной возлюбленной и равной во всем.»

Внезапно я почувствовала, что моё платье стало слишком тугим. Бриз от воды казался слишком слабым.

Преподобный повернулся ко мне и спросил, «Хлои, согласна ли ты взять этого человека в свои законные мужья? Начиная с этого дня, почитать и лелеять его в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?»

В первый раз, когда я попыталась произнести слова, они застряли у меня в горле. Наконец, я справилась, «Я согласна.»

Преподобный повернулся и спросил Беннетта тоже самое, и он без колебания, легко произнес своим глубоким голосом два полностью меняющих жизнь слова: «Я согласен.»

Каждый из нас повернулся, он к Генри, а я к Саре, чтобы взять наши обручальные кольца. И пока Преподобный говорил о значении колец, и я надевала кольцо на палец Беннетта, единственная вещь, которую я могла чувствовать - это блеск его улыбки, когда тот пялился на кольцо.

Черт, это кольцо так классно смотрелось на его пальце. Этот мужчина был официально моим. Если я не могу получить своё лицо, вытатуированным на его руке, то кольцо будет хорошим утешительным призом. Я дотронулась кончиком пальца до металла на его пальце, но он отступил, немного сопротивляясь моему соприкосновению, а его глаза расширились, когда я дотронулась до огромной царапины на платине.

Я подтянула его руку поближе. Какого хрена? На его обручальном кольце была вмятина?

Когда я посмотрела ему в лицо, он немного покачал головой. «Всё в порядке,» прошептал он.

«Что, черт возьми, это значит?» пробормотала я.

«Я объясню позже,» прошипел он.

Я почувствовала огонь в своем пристальном взгляде, и он еле успел сдержать смех, когда Преподобный произнес, «Если кто-то из присутствующих против этого брака, пусть скажет сейчас или замолчит навсегда.»

Гости встали абсолютно тихими, и я стояла, уставившись на Беннетта, пока оглушительный вой корабельного сигнала не прервал тишину. Я закрыла свои уши ладонями, и все гости подскочила в удивлении. Несколько человек даже закричали. Казалось, будто звук задержался, отразился от песка на лужайку, после чего он был поглощен зданием отеля.

«Ну,» сказал Беннетт улыбаясь, «Я предполагаю, мы не могли двигаться дальше без справедливого предупреждения Вселенной.»

После этого все с огромными улыбками разразились смехом и аплодисментами, а священник объявил, «Очень хорошо. Властью, данной мне штатом Калифорния, объявляю вас мужем и женой. Хлои, Вы можете поцеловать жениха.»

Я сделала небольшой танцевальный шажок в честь этой маленькой победы. Беннетт слабо прорычал в знак поражения, но после наклонился, так как я стояла на пальчиках, потому что была ниже своего мужа – своего мужа! – и я потянула его на себя.

Мне было плевать на то, что все смотрели на нас.

Мне было всё равно, что все ожидали от нас кроткого поцелуя, а он становился всё более долгим, и мы наслаждались им.

Прямо сейчас, с этого момента, этот человек стал моим грёбаным мужем, и я должна была удостовериться, что он чувствует то же самое.

Я наслаждалась, когда его руки обхватывали меня так сильно, что мне было тяжело дышать. Я смаковала те моменты, когда его губы прижимались к моим, нежное скольжение его языка… Один раз, два, три, и в последний раз чуть глубже, так что я могла чувствовать его вибрацию, и даже отведать вкус его нежелания отложить это на потом. Его дыхание стало мелким и неравномерным на моем языке, и его тихие слова – а-а, блять, Хло,мне нужно остаться с тобой наедине – в конце концов заставили меня отцепиться от него до того момента, когда я уже была готова снять его смокинг прямо у алтаря.

Задыхаясь и ухмыляясь, как идиоты, мы повернулись лицом к лужайке – гости стояли с поднятыми руками, приготовившись аплодировать, но все они стояли с выражением шока на замороженных лицах.

Очевидно, мы повели себя слишком дико уже на первом поцелуе как муж и жена.

«Продолжай, девочка, возьми своё!» закричал Джордж, после чего завопила Джудит «Вот как надо целовать женщину!», и это разрушило чары, и перед нами взорвались аплодисменты.

«Дамы и господа,» кричал сквозь грохот священник «Я рад представить вам Беннетта и Хлои Райан!»

ХлоиРайан?

Я повернулась и направила суровый взгляд на Беннетта и его широкую ухмылку, как вдруг вокруг нас разразился хаос. Сара схватила меня, а потом Джулия, Джордж и Мина. Потом руки моего отца коснулись моего лица, и он смачно чмокнул меня в щёку. Меня одновременно обняли Эллиот и Сьюзен, потом в свою очередь Генри и Макс, Уилл поцеловал меня в щеку, и только после я почувствовала тепло Беннетта, мягкий обхват его руки вокруг моей и то, как он потащил меня с прохода вперед, подальше от невыносимого прессинга свадебных гостей.

Мы бежали, спотыкаясь по грязи, оставляя влажные следы по всему внутреннему дворику. Внутри Беннетт затащил меня на кухню, где поставщики еды сразу же оставили всё, что они до этого делали: грохот посуды, рёв команд и указаний внезапно превратились в тишину, - после чего Беннетт подошел ко мне и толкнул меня к стене, его губы оказались на моей шее, моем подбородке, моих ушах и моих губах. Он провел по мне рукой, сжимая грудь сквозь мое свадебное платье, и я почувствовала, как он начал твердеть напротив моего живота.

«Сегодня ночью,» прорычал он, возвращаясь к моей шее. «Сегодня я собираюсь так, блять, жестко закрепить наш брак, что ты не сможешь нормально ходить на этом пляже, на Фиджи.»

Я расхохоталась, оборачивая свои руки вокруг его, и его рот замедлился, проделав дорожку из поцелуев от моего плеча до щеки. «Обещаешь?» спросила я.

Он вздохнул, целуя меня в губы. «Обещаю. А теперь, сколько часов я должен играть роль хорошего парня с нашими сумасшедшими семьями, прежде чем мы сможем уехать, и я смогу провести руками по твоей обнаженной коже?»

Я посмотрела через его плечо, ища кухонные часы, но всё, что я увидела, были не менее двадцати лиц, таращившихся на нас с широко открытыми глазами и отвисшими челюстями. Один официант был так ошеломлен словами Беннетта, что выронил тарелки, которые одна за другой начали скользить на пол.

После оглушительного крушения фарфора об плитку обстановка на кухне стала прежней, и все задвигались: люди побежали за метлами и совками, шеф-повар, рявкая, снова начал отдавать указания. Мы с Беннеттом тихо извинились и вынырнули из кухни в сторону края веранды, наблюдая, как наши гости начали собираться на лужайке, набирая себе закуски у постоянно ходящих вокруг официантов.

Я потянулась к уху Беннетта, и сказала: «Мы только что поженились. Это значит, что теперь по закону ты – мой раб.»

Его длинные пальцы впились в мой бок, щекоча, а второй рукой он взял бокал шампанского с подноса и протянул его мне. Взяв еще один себе, он тихо звякнул им об мой. «За нас, моя жена.»

«За нас.»

Мы наблюдали, как свадебная группа начала собираться, чтобы сделать фотографии на память, и Макс махнул нам, чтобы мы присоединялись. Сара обернулась, смеясь над чем-то, что только что сказал ей Джордж, и я полностью увидела ее платье.

Беннетт, должно быть, увидел его в то же самое время, что и я, потому что я услышала, как он сделал свистящий вздох. Он взял меня за руку, и повел меня туда, где фотограф уже поставил штатив.

«Насчет этого,» начала я.

«Да,» сказал он хмуро. «Насчет этого.»

«Какого хрена вообще произошло, Миллз?»

Он скользнул взглядом помне, когда я произнесла свою фамилию, и сказал: «В общем, мы не закрыли дверь фургона, когда ехали из химчистки.» Он улыбнулся гостям, направляющимся в патио за коктейлями, и вывел меня из середины толпы, чтобы нас не останавливал фотограф через каждые три фута. «И прежде, чем ты спросишь: Уилл споткнулся и уронил моё обручальное кольцо на автостоянке, когда попытался показать, как хорошо были отполированы кольца. Я сейчас где-то в двух секундах от того, чтобы затолкнуть тебя в ванную и заставить встать на колени, поэтому если ты будешь взрывать мой мозг из-за платья, кольца или затопленной лужайки, ты только больше убедишь меня, что тебе нужен мой член в твоём рту, и тогда ты полностью сорвешь все свадебные планы: фото, танцы, еду, танцы, торт, долгий жёсткий трах. Так что следи за своими словами, Райан.»

Когда мы вернулись на вечеринку, музыка пульсировала из громких колонок на веранде, и я чувствовала себя парящей, пьяной, откровенно головокружительной от этого дня и с этим человеком. Он ни разу не отпустил мою руку, но даже если бы он и попытался это сделать, я не позволила бы ему. Мне нравилось острое нажатие его поцарапанного обручального кольца между моими пальцами и то, как он продолжал поднимать мою руку, чтобы поцеловать ее, но это казалось так, будто он каждый раз просто пытался убедиться, что мое кольцо было все еще там.

Все следующие несколько часов мы ходили по кругу и приветствовали всех, кто приехал, и потерялись в напутствиях и пожеланиях. Гости съели закуски, и все, казалось, стали немного пьяными и дикими. По правде говоря, то, что здесь было столько людей, было просто подавляющим. К этому времени обед уже был подан, толпа ревела, ножи звенели по стаканам каждые десять секунд в бесстыдных предложениях Беннетту поцеловать меня.

С каждым разом это становилось всё более пошлым, пока я не заволновалась, что он собирается скинуть всё со стола и уложить меня прямо на нем. Но когда Кристина сказала нам, что скоро группа начнет играть нашу первую танцевальную мелодию, и снова раздалась симфония ножей, бьющихся об бокалы, Беннетт слегка наклонился ко мне, сказав, «Если твой язык снова окажется у меня во рту, мы свалим нахрен отсюда, и я возьму тебя в постели, Миссис Райан.»

«Ну, тогда я пока буду хранить своё целомудрие, Мистер Миллз. Поскольку я хочу торт.»

Он закрыл глаза и подался вперед, слегка касаясь своими губами моих. Как ему так легко удается быть и милым, и командующим одновременно? Мы вышли в центр танцпола в беззвучной тишине. Прозвучало несколько первых аккордов песни, и Беннетт одарил меня дьявольской усмешкой, прежде чем потянул меня к себе и обеими руками схватил меня за задницу. Комната взорвалась в хриплых возгласах, и я посмотрела на него, качая головой, будто меня встревожило данное действие.

Но оно нихрена не встревожило.

Без обуви я была намного ниже, чем он, и иногда меня это бесило, потому что мы не были лицом к лицу, особенно во время нашего первого свадебного танца. Я встала на цыпочки, опираясь на его руки, и через полминуты я почувствовала, что он обхватил меня за талию и поднял так, что мы были лицом к лицу, а мои ноги повисли на несколько дюймов над землей.

«Лучше?» спросил он хриплым голосом.

«Намного.» Я закрутила пальцы в его волосах и подалась вперед, чтобы скользнуть своим ртом по его.

Вспышки камер взорвались вокруг нас, и я смогла вообразить сотню фотографий, где Беннетт держал меня, обнимая, а мои всё еще грязные ноги говорили всем, кто посмотрел бы на эти фотографии в будущем, какая свадьба у нас была: идеальная.

Песня подходила к концу, но прошло еще несколько долгих мгновений после заключительных аккордов, прежде чем Беннетт всё-таки опустил меня вниз.

«Я люблю тебя,» сказал он, позволяя своим глазам бродить по моему лицу, прежде чем остановиться на губах.

«Я тоже люблю тебя.»

«Черт побери. Ты – моя жена.»

Засмеявшись, я сказала, «Мы женаты. Это безумие. И кто позволил этому произойти?»

Он даже не стал скрывать улыбку. Наоборот, вместе с этим его глаза стали большими, а голос грубее. «Я собираюсь неуважительно жесткооттрахать тебя.»

Вся поверхность моей кожи чувствовала себя покрасневшей и искрящейся.

Он освободил меня, позволяя мне спуститься вниз по его телу, и тихо застонал, когда мои бедра прижались к его уже наполовину затвердевшему члену. «Я чувствую искушение проявить неуважение к тебе прямо сейчас,» сказал он. «Но моя жена хочет торт.»

Мы ненадолго разошлись, когда началась другая песня, и я почувствовала, как рука моего отца прижалась к моей спине. Беннетт развернулся и принял свою мать в объятия. Когда мы танцевали с нашими родителями, мы ловили взгляды друг друга через их плечи, головокружительно ухмыляясь. Я испытывала желание закрыть глаза и закричать так счастливо и громко, как никто и никогда этого не делал.

«Твоя мать прекрасно провела бы время сегодня,» сказал отец, целуя меня в щеку.

Я кивнула, улыбаясь. Я скучала по маме, и по мне пробежали мурашки. Она никогда не была крутой мамой или модной мамой; она была милой мамой, обнимающей мамой, сверхзаботливой мамой. Вначале она бы непременно возненавидела Беннетта, и мысль об этом заставила меня засмеяться. Мама бы подумала, что он – редкостный хрен, и что я могла бы найти себе кого-то более дружелюбного, общительного и эмоционально открытого. Но потом она бы увидела, как он смотрит на меня в незащищенный момент, увидела бы, как он проводит кончиком пальца от моей щеки до подбородка или целует мою руку, когда он думает, что никто не смотрит, и поняла бы, что я нашла именно того единственного человека, который, помимо моего отца, любит меня больше всех в жизни.

Поймав Беннетта в такие интимные моменты, мой отец в конце концов встал на его сторону. После нашего катастрофического Рождественского визита в Бисмарк больше года назад, когда отец спалил меня и Беннетта, вломившись в мою спальню, где я оседлала своего мужчину, как шумная наездница, в своей детской постели, - отец приезжал пожить к нам в Нью-Йорк на неделю. Беннетт, конечно же, работал до посинения в течение первых нескольких дней, и отец постоянно ворчал о том, что мужчина должен обеспечивать свою семью не только в материальном плане, но и духовном.

Но однажды ночью, когда Беннетт вернулся домой далеко за полночь, а отец проснулся и встал с кровати, чтобы налить себе воды, он увидел нас на диване: моя голова была на коленях Беннетта, его пальцы были у меня в волосах, а он слушал меня, пока я ему молола вздоро каждой детали своего дня. Беннетт очень устал, но, как обычно, он настоял, чтобы я провела время с ним, независимо от того, что было уже поздно. Следующим утром отец признался, что он стоял, словно загипнотизированный, наблюдая за нами целых пять минут, а потом опомнился и пошел за водой.

Я поймала его, подмигивающего Беннетту через моё плечо, а после услышала глубокий, реальный смех моего мужа – тот, который зарождался пузырьками внизу его живота и выходил, представ самым тихим и самым счастливым звуком.

«Что это вы оба делаете?» спросила я отца, отступая, чтобы взглянуть на него.

«Просто даю своему новому сыну кое-какой бессловесный совет.»

Я предупреждающе посмотрела на него, а после поймала внимание Беннетта, когда отец развернулся ко мне. Его глаза ехидно мерцали. «Спроси потом своего мужа, о чем я ему сказал.»

Отец мягко вытолкнул меня из своих объятий, целуя в щёку, после чего ко мне подошел Беннетт и, сгибаясь, прошептал, «Твой отец только что намекнул, что хочет пять внуков.»

Мой визг ужаса был заглушен тяжелым басовым звуком из колонок, сигнализирующим гостям, что сейчас начнется настоящая вечеринка. Толпа сразу помчалась к танцполу, и мы воспользовались возможностью взять себе немного воды. На нашем пути встретился Уилл, окруженный моими тетками.

Они добродушно зажали его между друг другом, и голова Уилла отклонилась назад в смехе. «Во славу Господа, Ханна, где же ты?» завопил он.

В другом конце зала она поставила свой фруктовый коктейль, подняла руку, на пальце которой было изумительное обручальное кольцо, и отозвалась, «В этом и заключается смысл кольца? В том, что я должна спасти тебя?»

Он пылко кивнул, крича, «Да!»

Наконец, после недолгого наблюдения за бедным мальчиком, Ханна подошла к нему и забрала его от моих смеющихся тёток в свои руки. Я улыбнулась, повернувшись к Беннетту.

«Можем ли мы сейчас уехать?» спросил он, а его взгляд упал на мой рот.

Толпа едва ли начала редеть, и я знала, что вечеринка, вероятно, продлится еще несколько часов, но верно и то, что я хотела бы подняться наверх и снять с моего мужа этот смокинг.

«Еще один час,» сказала я, оттягивая рукав его пиджака, чтобы посмотреть на часы. «Еще один час, а затем я вся твоя.»

После этого прошло еще три часа – три часа танцев и пьяных тостов, после чего Макс и Уилл донесли Беннетта до бара для финального раунда «мужских шотов», три часа чистейшего, дикого празднования - и Беннетт подкрался ко мне сзади в баре, где я стояла, говорящая с Генри и Миной, и обнял меня за талию моей.

«Сейчас,» прошептал он, целуя мое ухо.

Я повернулась к нему, улыбаясь своим свояку и свояченице. «Я думала, это – моя реплика.»

Когда мы начали уходить, нам не бросали ни цветочные лепестки, ни горстки риса. Вместо этого Уилл и Генри схватили пачки салфеток и начали пьяно бросать их в нас, пока мы начали отходить от бара и махать нашим гостям.

«Всем спокойной ночи! Спасибо, что пришли!» закричала я сквозь вопли и свисты.

Беннетт потянул меня вперед, махая через плечо. «Пойдем.»

«Было так приятно увидеть вас всех!» заорала я, всё еще махая нашей семье и друзьям.

Он фактически вырвал меня оттуда, подняв и забросив к себе на плечо. Одобрение гостей было поддержано громкими аплодисментами и еще одной пачкой салфеток, которые Беннетт ловил затылком.

Он нёс меня всю дорогу до лобби, а затем дал мне соскользнуть по его телу вниз, целуя меня в шею, в подбородок, в губы. «Готова?»

Я кивнула. «Еще как готова.»

Но когда я повернулась к лифту, он остановил меня рукой, взявшись за моё предплечье. А другой рукой из кармана он вытащил повязку на глаза.

«Что?..» спросила я с настороженной улыбкой на лице. «Зачем тебе это в лобби?»

«Я хочу взбить тебя членом как самые нежные сливки, но это будет кое-где еще.»

«Но у нас же есть комната наверху,» тихо заскулила я. «С гигантской кроватью и твоими галстуками, которыми ты сможешь извращенно связать меня, и,» я понизила голос, «бутылочкой смазки в ящике.»

Он засмеялся, нагнулся, проведя своим носом по моей челюсти. «Также в лимузине, который стоит снаружи, есть мешочек с вещами, где лежат мои галстуки, которыми я смогу извращенно связать тебя, бутылочка смазки из ящика и еще несколько других вещиц.»

«Что еще за другие вещицы?»

«Доверься мне,» сказал он

«Куда мы идём?» спросила я, почти опрокидываясь на него, когда он взял меня за руку и потащил вперёд.

«Доверься мне,»

«Нам придётся куда-то лететь?»

Он игриво хлопнул меня по заднице, прорычав в ухо, «Господи, женщина, доверься мне.»

«А я испытаю кучу оргазмов сегодня ночью?»

Он повернулся и подошел ближе ко мне, сказав, «В этом и заключается план. А теперь заткнись.»

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 545 | Нарушение авторских прав