АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ПСИХОТЕРАПИЯ. Основным методом лечения неврозов является психоте­рапия

Основным методом лечения неврозов является психоте­рапия. Под ней обычно понимается планомерное поль­зование «психическими воздействиями» для лечения бо­лезней, лечение «психическим» путем. Это лечение назы­вается психотерапией не потому, что при нем оказыва­ется влияние на психику больного (его может оказывать и аминазин и инсулин, и различные другие «непсихиче­ские» воздействия), а потому, что влияние это особое, «психическое». В чем сущность его и отличие от непси­хических, например физических или химических, воздей­ствий,— в этих определениях психотерапии остается не­раскрытым.

Психотерапия, по-нашему мнению1,— это лечение ин­формацией. Лечебный эффект здесь достигается не бла­годаря физическим или химическим свойствам раздражителя, а той информации, которую он несет. В этом специфика психического воздействия.

Лечебная информация может адресовываться к одно­му больному (индивидуальная психотерапия) или одно­временно к целой группе больных (групповая, или кол­лективная, психотерапия). Она может исходить непо­средственно от врача и осуществляться при наличии прямого контакта между ним и пациентом, может пере­даваться в звукозаписи (лечебные магнитофонные лен­ты, патефонные пластинки), по радио (например, сеан­сы коллективной психотерапии в палатах больниц, санаториев), телевидению, немому или звуковому кино (лечебные, психотерапевтические кинофильмы), путем печатного слова (библиотерапия). Надо сказать, что тех­нические средства еще и до настоящего времени мало используются для психотерапии. Аналогично тому, как создаются обучающие автоматы, вероятно, могут быть созданы для некоторых специальных целей и психоте­рапевтические автоматы, например для лечения нарко­маний, перевоспитания личности. Усовершенствование различных методов ввода информации, например во вре­мя сна или экстраанализаторным путем (т. е. непосред­ственно в мозг, минуя органы чувств), в далеком буду­щем может открыть новые возможности и перед пси­хотерапией. Действие информации может быть как не­посредственным, так и отставленным во времени.

Основным источником передачи информации является речь, поэтому иногда психотерапию называют речевой терапией. Такое обозначение ее является не совсем точ­ным, так как информация может передаваться и безре­чевым путем, поскольку ее несет не только речь врача, но и сопутствующие ей мимика, жесты, интонация и весь внешний облик говорящего.

Различные виды психотерапии — это различные виды ввода, переработки или действия информации. Основны­ми видами психотерапии является убеждение или ра­циональная психотерапия, внушение, самовнушение и 'каузальная психотерапия.

УБЕЖДЕНИЕ ИЛИ РАЦИОНАЛЬНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

Лечение убеждением—это лечение информацией, всту­пающей в связь и взаимодействие с имеющимися у больного представлениями и подвергающейся логи­ческой переработке и критической оценке. На основании этого могут возникать новые взгляды на вещи, новая оценка травмировавших психику событий, новые уста­новки на будущее. Последние теперь определяют значи­мость для больного тех или иных сигналов, а отсюда и реакцию на те или иные раздражители.

При лечении по этому методу вырабатываются или укрепляются полезные для здоровья больного новые представления или тормозятся старые. Таким путем до­стигается изменение информационного значения некото­рых раздражителей и потеря ими патогенных свойств.

Внешне это проявляется в том, что меняется отношение больного к обстановке, породившей заболевание, болезненные переживания утрачивают свою значимость, актуальность. Как указывалось выше, эмоциональная напряженность, а вместе с тем и психотравмирующее действие ситуации сохраняются, пока не принято реше­ние, как действовать дальше, не выбрана твердая ли­ния поведения («стратегия поведения»). Одна из задач врача при лечении убеждением и заключается в том, чтобы помочь больному выбрать правильную линию по­ведения на дальнейшее.

В процессе лечения убеждением врач стремится не только изменить отношение больного к тому или иному психотравмирующему событию, но и более глубоко по­влиять на его личность — перевоспитать его, повлиять на черты характера или укоренившиеся взгляды, делаю­щие его особенно чувствительным, легко ранимым в от­ношении некоторых воздействий. Это имеет огромное значение как для лечения, так и для общего оздоровле­ния личности и профилактики новых обострений забо­левания.

Лечение убеждением в той или иной мере сочетается, а порой и тесно переплетается с внушением наяву, осо­бенно когда оно носит мотивированный характер. Часто бывает целесообразно сочетать его с самовнушением или различными методами фармако-психотерапии.

Горячим сторонником лечения убеждением являлся швейцарский невропатолог Dubois, детально разрабо­тавший метод и назвавший его рациональной психотера­пией (от лат. ratio — разум). «Что касается меня,— пи­сал он,— то я всегда полагал, что психотерапия должна представлять собой перевоспитание и что следует при­бегать к тем же приемам, что и при воспитании, т. е. нужно развивать и укреплять ум больного, научить его правильно смотреть на вещи, умиротворить его чув­ства, меняя вызвавшие их умственные представления. Для этого нет иного средства, кроме убеждения посред­ством диалектики, которое можно бы назвать сократов­ским методом».

Техника лечения. Техника лечения убеждением, no Dubois, сводится к беседам с больным, во время ко­торых врач разъясняет ему обратимый характер имею­щихся у него нарушений, призывает больного изменить свое отношение к волнующим его событиям окружаю­щей обстановки, перестать фиксировать свое внимание на имеющихся у него патологических симптомах.

Dubois говорил больному, страдавшему «нервной бессонницей»: «Не думайте о сне — он улетает, как птица, когда за ним гонятся, уничтожьте здравым размышлением ваши пустые заботы и закон­чите день на какой-нибудь простой мысли, которая даст вам спо­койно заснуть».

«Вы, сударыня, в добром здоровье, молоды и крепки,— указывал он больной, страдавшей сердцебиением, связанным с семейными неприятностями,— ваш организм в превосходном состоянии, ваши сердцебиения нервные. Нет никаких признаков болезни сердца. Как бы ни был част ваш пульс, опасности нет никакой. Один только страх приводит нас в такое состояние. Поверьте мне, что если бы вы могли избавиться от страха, все ваши расстройства прошли бы немедленно. Не забывайте ничто не заставляет так сильно биться сердце, как чувство страха. Ну, положим, вы проснулись с сердце­биением; оно могло быть вызвано каким-нибудь страшным снови­дением, которое вы тут же забыли, а быть может, сделалось от кофе или чая,— это все равно. Если, как только вы почувствуете сердцебиение, вы сейчас же поддаетесь страху и думаете, что вы уже умираете, вы создаете этим душевное волнение, которое за­ставляет ваше сердце усиленно биться. Если перед этим пульс был 100, он участится до 120. Тоскливое чувство от этого только усили­вается и, по-видимому, оправдывает ваш страх и волнение: в ре­зультате пульс еще больше ускоряется и доходит до 140. Наоборот, если, убедившись, что ничего нет, вы успокоитесь, пульс замедлит­ся. Рассуждайте попросту так: я молода, сильна и здорова, у меня нет ни болезни сердца, ни другого органического страдания; от этих сердцебиений я не умру! И сердце ваше перестанет учащенно биться, тоска пройдет и вы заснете спокойно».

Сам Dubois, страстно убеждая своих больных в не­избежности выздоровления, фактически обычно сочетал метод убеждения как с прямым внушением наяву, так и косвенным внушением. При лечении истощенных боль­ных, кроме того, он обычно прибегал к рекомендован­ному Weir-Mitchell лечению постельным режимом в ус­ловиях изоляции от всяких внешних раздражителей (запрещение переписки, свиданий, бесед с другими боль­ными) в сочетании с усиленным питанием. Таким образом Dubois проводил ряд лечебных мероприятий, цент­ральным звеном которых являлись длительные система­тические беседы с больным. В целом лечение в стацио­нарных условиях занимало обычно около 2 месяцев. Примером такого лечения может являться следующее наблюдение Dubois, которое мы приводим в сокращен­ном виде.

Больной 46 лет, адвокат, обратился с жалобами на общую рез­кую слабость, в результате которой он не может стоять неподвиж­но более 5 секунд и пройти более 100—г50 шагов, не может ни чи­тать, ни слушать чтение дольше нескольких минут, а также на ряд диспепсических явлений. Заболевание началось после крупных слу­жебных и семейных неприятностей и держалось в течение 9 лет. Попытки лечения в санаториях и на курортах, у аллопатов и гомео­патов, знахарей и священников, а также повторные поездки на богомолье в Лурд эффекта не дали.

«Хорошо,— говорю я ему,— оставайтесь и вы поправитесь; вот что нужно делать. 1. На б недель вы должны лечь в постель. Все такие болезненные состояния более или менее связаны с реальным истощением, поэтому имеются показания по крайней мере в течение известного времени свести к минимуму расход энергии. Такого рода полный отдых весьма желателен и потому, что вы длительно теряете в весе. 2. Так как вы страдали диспепсическими расстрой­ствами психогенного происхождения, характер которых я вам со временем объясню, вы должны в продолжение 6 дней получать исключительно молочное питание, и не вздумайте утверждать, что вы его не переносите. Молоко все переносят. После этих 6 дней вы будете снопа в изобилии есть все, что пожелаете, а в промежутках, кроме того, нить и молоко, что вас совершенно поставит на ноги. Вы не верите и улыбаетесь. Дорогой мой, будьте покойны. Я гово­рю вам то, что знаю из опыта. 3. Начиная с 7-го дня вас будут массировать. Большой необходимости в этом нет, но массаж заме­нит вам движения и улучшит циркуляцию крови в коже и мыш­цах

Что касается вашей общей слабости, то мы к ней еще вернемся. Пока укрепляйте себя как сокращением потребления (постельный режим), так и увеличением поступления (усиленное питание). При­держивайтесь моих предписаний и все будет хорошо».

Уже на 3-й день этого лечения отдыхом я достаточно узнал моего интеллигентного, рассудительного больного, чтобы присту­пить непосредственно к психическому лечению и, выступая реши­тельно против его самовнушений, заговорил с ним так: «Вам надо преодолеть всего-навсего шесть препятствий: вы не можете стоять на ногах, ходить, читать, есть, как все люди, иметь правильные ки­шечные отправления и, наконец, вы не можете пополнеть. Но все эти препятствия можно уничтожить или, вернее сказать, их нет совсем. Они существуют лишь в вашем представлении: это все рав­но, что черта мелом на полу, через которую не может переступить загипнотизированный только потому, что дал себя в этом уверить. Поймите это. Ваше выздоровление зависит от того, что вы твердо и бесповоротно в этом убедитесь!».

На 3-й неделе больной сказал мне: «Доктор, трех преград уже нет, вернее сказать, они были незначительные и я без напряжения перескочил через них. Прежде всего, к моему величайшему удивле­нию, я перенес молоко и усиленное питание. Я мог есть все и ни одно из блюд, которые я раньше считал для себя неприемлемыми, нисколько мне не повредило. Представьте себе, на 7-й день после молочной диеты я впервые за 12 лет съел рыбу с майонезом. Затем стул стал правильным и отправления приспособились утром к опре­деленному часу. Наконец, после того как я долгое время безрезуль­татно старался пополнеть, за каждую неделю я прибавлял в весе 2 кг. Что заставляет меня быть малодушным, это неспособность стоять и читать. Я сомневаюсь в благоприятных результатах в этом отношении».

«Понимаю вас,— отвечаю я ему,— это, конечно, самые тяжелые для вас симптомы. Но вспомните только одно: у вас нет никакого органического заболевания, вы просто нервный человек. Поверьте, все симптомы ваши одного свойства, это пятна, сделанные одина­ковыми чернилами. Если удалось стереть три пятна, то почем вы думаете, что не удастся то же и с остальными? Вспоминайте чаще об этом сравнении или, если вам это больше нравится, о сравнении с чертой мелом на полу. И в течение 3 недель, которые вам еще остается пролежать в постели, вбейте себе хорошенько в голову эту мысль. До тех же пор не делайте никакой попытки ни стоять, ни ходить, ни читать; неудача могла бы вас расстроить. Развивай­те эту руководящую идею и убедите себя окончательно в том, что вы будете здоровы!».

Через 6 недель он встал и в первый же день в состоянии был ходить в течение 2 часов. Без всякой усталости и покалывания в глазах смог прочитать газету. На ногах тоже мог стоять гораздо дольше, хотя и чувствовал при этом некоторое утомление и страх. Я объяснил ему психический характер этого обстоятельства, указав ему на его характерологические особенности. Он вполне подтвер­дил мои заключения, заметив при этом: «Я и сам вижу, что мои представления играют в этом большую роль. Когда я иду, напри­мер, из своего кабинета в комнату моих служащих, то я могу впол­не стоять и идти, если дверь открывается без труда, но если она скрипит и легко не открывается, то колени у меня подкашиваются. Теперь я вижу, что в этом нет никакой реальной основы, что это лишь действие представления».

После 2-месячного лечения больной выписался вполне здоровым. Рецидивов не наблюдалось. Лишь иногда возникало чувство неко­торой неуверенности в себе. В связи с этим Dubois, продолжавший в течение ряда лет поддерживать с больным переписку, написал ему: «Берегитесь, вы интеллигенты, обладаете здравым умом и именно этому качеству обязаны своим выздоровлением. Вы не ли­шены логики, и если она завела вас сначала на ложный путь, то это потому, что вы исходили из ложных посылок, из ипохондриче­ских самовнушений; но эта же логика привела вас к выздоровле­нию после того, как вы изменили исходную точку, и я вам показал, какую роль в вашей болезни играют представления. Но не забы­вайте: вы немного суеверны, малодушны. Вам не хватает некото­рого пренебрежения к вашей бренной оболочке. Когда нет никакого органического страдания, как, например, у вас, то здоровье зави­сит главным образом от непоколебимой уверенности человека в том, что он здоров. Будьте осторожны, ваше малодушие может сыграть с вами плохую шутку!». После этого состояние больного вновь улучшилось и он оставался здоровым.

Аргументы, используемые при лечении убеждением, могут быть самого различного характера: «Вы сами медицинский работник,— говорили мы одному больно­му.— Вы утверждаете, что вы больны раком и от вас это скрывают. Но ведь вы сейчас находитесь в психиатри­ческой клинике. Разве мы стали бы держать здесь че­ловека, больного раком? Да мы бы его сейчас же пере­вели в онкологический стационар. Если человек болен раком и считает при этом, что у него рак, то ведь это нормально. Разве его поместят в психиатрическую боль­ницу? Вас поместили сюда потому, что вы внушили себе то, чего у вас нет. Вы мнительный человек. У вас и раньше часто появлялись опасения заболеть раком, но вы с ними боролись. А теперь рассказ о заболевании вашей знакомой обострил ваши опасения. Вы стали фик­сировать внимание на работе желудка, кишечника и по­этому ощущать то, чего раньше не ощущали. Мысль о раке овладела вами и вы утратили над собой контроль. Мы поможем вам его обрести (переходим на внушение наяву) —у вас нет рака, нет рака! (Далее обычным тоном). Вы будете находиться здесь до тех пор, пока вы это поймете!..».

При лечении методом убеждения целесообразно разъ­яснять больному в физиологическом плане обратимый характер имеющихся у него болезненных симптомов и возможность их устранения, возникновение истерическо­го паралича — процессом торможения, частичного сна в соответствующей области мозга, некоторые фобии — механизмом условного рефлекса.

«У вас различные неприятные ощущения в теле — в области то сердца, то груди, то желудка, и вы полагаете, что это признаки какого-то тяжелого, опасного для жизни заболевания,— говорили мы больному.

В действительности это не так. Наше сердце непрерывно рабо­тает, непрерывно движется кровь по кровеносным сосудам, сокра­щаются стенки кишечника, перемещая пищу. Все это мы обычно не ощущаем. К счастью поток импульсов, поступающих в мозг от внутренних органов, нами не осознается. Он задерживается, вероятно, на уровне межуточного мозга. Вы пережили травму черепа и теперь „фильтры" немного ослабли — импульсы стали проникать в созна­ние и вы стали их ощущать. Дело не в том, что у вас сердце или желудок работают ненормально, а в том, что у вас снизился порог возбудимости и вы стали ощущать то, чего в норме не ощущают. У вас нет болезни внутренних органов, а лишь повышенная чувст­вительность к нормальным раздражениям. Она усиливается оттого, что вы фиксируете внимание на этих ощущениях. Поймите, они яв­ляются не признаком какой-то страшной болезни сердца или желудка, а невинными ощущениями. Чем больше вы на них будете обращать внимание, тем сильнее вы их будете воспринимать... Мы дадим вам лекарство, которое повысит порог восприятия и таким образом ослабит эти ощущения, но главное в вас самом — займите себя работой, не давайте себе сосредоточивать на них внимание, не придавайте им значения, и вы поправитесь».

Приводим отрывки нашей беседы с двумя больными, имевшей целью изменить реактивность на психотравмирующие воздействия и повлиять на некоторые характе­рологические особенности:

«Ваше заболевание — следствие того, что вы очень обидчивы, чувствительны. Вы должны изменить свое отношение к окружаю­щему, перестроиться, перевоспитать себя, тогда вы избавитесь и от „невроза сердца", который вас беспокоит, и от повышений артери­ального давления при волнении.

Наша реакция на окружающее во многом зависит от того, как мы будем его истолковывать. Представьте себе, что мимо человека прошел его знакомый, не посмотрев на него и не поздоровавшись с ним. Разные люди могут истолковать это по-разному. Один поду­мает, что знакомый был занят своими мыслями, не заметил его и не придаст этому значения. Другой может оценить все иначе. Он скажет «Вот Иван Иванович теперь уже и друзей не узнает, не здоровается, стал важным, теперь и смотреть на меня не хочет...» и может почувствовать себя обиженным. Психически больной с бредом ревности может увидеть в этом намек на якобы дурное по­ведение его жены

Еще римский философ и император Марк Аврелий говорил: „...измени свое отношение к вещам, которые беспокоят тебя, и ты будешь от них в безопасности" Это к вам в полной мере относит­ся. Нужно настроить себя так, чтобы правильно реагировать на вещи. Избавьтесь от излишней обидчивости и подозрительности. Сейчас вам нужно оградить себя от волнений, поэтому настройте себя так, чтобы никакие пустяки на вас не действовали, вас не волновали. Снизьте свой уровень возбудимости Будьте теперь со­вершенно спокойны, всегда спокойны (говорится больному внушаю­щим тоном). Кто бы вам и что бы вам ни говорил, вы будете на это реагировать спокойно, совершенно спокойно (последние слова внушаются наяву).

По характеру вашей работы вам приходится иметь дело с мате­рями детей. Представьте себе, что одна из них вас незаслуженно упрекнет в резкой форме. Теперь вы отнесетесь к этому совершенно спокойно. Спокойно ответите ей „Вы ошибаетесь". Вы подумаете: вероятно, оскорбившая меня женщина была чем-то возбуждена, может быть, у нее домашние неприятности и поэтому напрасно ко мне придралась. Останетесь при этом совершенно спокойной. Ведь психиатр на работе не реагирует на оскорбления и ложные обви­нения своих больных. Он остается совершенно спокойным. Так и вы должны себя настроить на то, что не будете эмоционально реаги­ровать на незаслуженные упреки или оскорбления... Не бром и не валериана, а самовоспитание может избавить вас от лишних вол­нений».

Убеждение хорошо сочетать с внушением наяву и мо­тивированным самовнушением.

«У вас явления неврастении — легкие, обратимые нарушения,— говорилось другому больному.— Вы отдохнете и все быстро прой­дет. Вы будете здоровы. Однако главное лекарство — это самово­спитание. Вы не должны быть столь тщеславны Вы хороший музы­кант, хороший преподаватель музыки, вас любят ученики, ищите в этом высокое моральное удовлетворение. Вы приносите пользу об­ществу. Однако нельзя претендовать на большее, чем ты можешь дать, на большее, чем ты способен... Измените уровень ваших при­тязаний. Приведите его в соответствие со своими возможностями, и вы не будете переживать, на мой взгляд, мнимых неудач, навсегда избавитесь от неврастении. Нельзя считать себя несчастным чело­веком от того, что ты не Рафаэль, не Тициан и не Чайковский».

Снятие эмоциональной напряженности, вызванной несоответствием между возможностями больного и его притязаниями, содействовало не только быстрому избав­лению от неврастении, но и общему оздоровлению лич­ности.

В процессе лечения убеждением важно, призывая больного, пересмотреть свою оценку психотравмировавших событий или отказаться от своих непомерных тре­бований (иногда даже смириться с возникающей ситуа­цией), подчеркнуть перспективы будущего, наметить линию поведения в дальнейшем, способствовать форми­рованию новых здоровых интересов (активирующая терапия).

Достоинством метода убеждения является то, что больной активно участвует в процессе лечения и что при таком лечении укрепляется его интеллект, открывается возможность коррекции взглядов и установок и харак­терологических особенностей, предрасполагающих к возникновению заболевания. При лечении убеждением в отличие от метода внушения образуемые новые связи не остаются изолированными, а связываются с имею­щимися представлениями и поддерживаются ими. Все это благоприятствует стойкости достигаемого терапев­тического успеха. Недостатком является то, что лечеб­ный эффект при этом наступает часто не так быстро, как при некоторых других методах — внушении, эфирном рауше и т. п., особенно в случае моносимптоматических истерических расстройств.

Метод убеждения применим при лечении различных заболеваний, однако особенно широко им пользуются при лечении неврозов. Он рекомендуется при любых формах неврозов, не имеет противопоказаний и, по на­шему мнению, может применяться во всех случаях. К сожалению, не всегда можно достигнуть успеха с по­мощью одного этого метода. Так, многие больные с на­вязчивыми явлениями понимают их нелепость, абсурд­ность, пытаются бороться с ними, но, как они сами на это указывают, не могут их преодолеть. Нередко мало­эффективен метод убеждения в чистом виде и при лече­нии больных истерией. Однако и в тех случаях, когда одним убеждением достигнуть выздоровления не удает­ся, применение его в качестве дополнительного средства целесообразно. Каким бы способом врач ни лечил боль­ного неврозом, метод убеждения будет всегда иметь значение не только для устранения болезненного симп­тома, но и для профилактики рецидива заболевания.

ВНУШЕНИЕ

Внушение (suggestio)—введение информации, воспри­нимаемой без критической оценки и оказывающей влияние на течение нервно-психических процессов (А. М. Свядощ). Путем внушения могут вызываться ощущения, представления, эмоциональные состояния и волевые побуждения, а также оказывать воздействия на вегетативные функции без активного участия личности, автоматически, без логической переработки восприни­маемого.

Внушение невозможно при отсутствии семантического (смыслового) содержания в сообщении. Так, например, человеку нельзя что-либо внушить на незнакомом ему языке. Однако далеко не всякая информация оказывает внушающее воздействие. В зависимости от формы по­дачи, источника поступления и индивидуальных особен­ностей личности одна и та же информация может либо обладать, либо не обладать им. В чем же специфика внушения?

Для ответа на этот вопрос рассмотрим выдвинутую нами верификационную концепцию внушения.

Согласно этой концепции, в мозгу человека протекают процессы верификации информации, т. е. определения ее достоверности. На живой организм падает огромное количество различных, иногда противоречивых, сигна­лов, несущих информацию о происходящем как во внеш­ней, так и внутренней среде. Более сложные из них подвергаются логической переработке и оценке, осу­ществляемой путем сознательного целенаправленного мышления. Однако большая часть поступающей инфор­мации подвергается в соответствии с имеющимися алго­ритмами автоматической неосознаваемой оценке с точ­ки зрения ее достоверности, а также значимости. Благодаря этому организм, не загружая сознания, огра­ждается от неадекватного реагирования на сигналы, ко­торые к нему не имеют отношения либо несут ложную или несущественную информацию. Так, оборонительная реакция не возникнет, если ребенок, направив игрушеч­ное ружье, будет выкрикивать слова угрозы; не возник­нет и ощущения запаха, если, подав палочку, ребенок скажет, что это букет цветов.

Особенность внушения кроется в том, что при нем, помимо основной (семантической), информации, опре­деляющей содержание внушения, вводится еще добавоч­ная — верифицирующая — информация, повышающая достоверность основной. Так, например, я просто говорю больной: «Руке не больно». Я внушаю ей же: «Руке не больно!». Во втором случае добавочную информацию песет мой голос — интонации моей речи, моя мимика, мой авторитет врача. Если этой добавочной информации не будет или окажется недостаточно, то эффекта вну­шения не наступит.

Для исследования добавочной информации мы запи­сали на студийном магнитофоне одни и те же фразы, произнесенные обычным тоном и тоном внушения, и подвергли их спектральному анализу с помощью интонографа. Таким путем удалось получить после соответ­ствующей математической обработки цифровые физиче­ские характеристики, отличающие повествовательную речь от внушающей, и выявить некоторые особенности верифицирующей информации.

Чем более уверенным тоном говорит человек, тем большее верифицирующее действие оказывает его речь. Так, в наших опытах явления конформизма (навязыва­ния явно ложного мнения малой группой лиц одному из ее членов) исчезали, если хотя бы 2—3 члена этой группы высказывали это мнение неуверенным тоном. Нередко верифицирующий эффект дает повторность поступления информации. Ложная верификация инфор­мации лежит в основе плацебо-эффекта, а также играет большую роль в косвенном внушении, благодаря чему больной приписывает терапевтическую активность ве­ществу, которое в действительности им не обладает.

По И. П. Павлову, внушение — это концентрирован­ное раздражение определенного пункта или района больших полушарий, вызванное обычно действием сло­ва. Концентрированным характером раздражения объ­ясняется, по его мнению, то, что раздражение, лежащее в основе внушения, имеет «преобладающее, незаконное и неодолимое значение». Оно, как концентрированное, сопровождается сильной отрицательной индукцией, оторвавшей его, изолировавшей его от всех посторон­них необходимых влияний, поэтому оно не поддержи­вается всяческими ассоциациями, т. е. связями со многи­ми настоящими и давнишними раздражениями, ощуще­ниями и представлениями, как это характерно для ра­зумных, невнушенных актов. Отрицательная индукция вокруг очага возбуждения будет тем сильнее, чем силь­нее в нем возбудительный процесс и чем ниже тонус окружающей его коры.

Восприятие информации без ее критической перера­ботки свойственно маленьким детям и в этом возрасте биологически целесообразно. Лишь в дальнейшем, по мере накопления ими жизненного опыта и развития ло­гических способностей, воспринимаемое начинает под­вергаться ими критической переработке. В той или иной степени внушаемы и взрослые люди. Верификация информации затруднена, в связи с чем внушаемость по­вышена в тех случаях, когда недостаточно развиты или ослаблены критические способности; при слабости или временном ослаблении коры головного мозга; при гип­нотическом фазовом состоянии в коре. Отсюда понятно, почему внушаемость часто повышена у лиц суеверных, отсталых, дебилов, истощенных, наркоманов, у страдаю­щих импотенцией, у людей, астенизированных сомато­генными заболеваниями или психогенными воздействия­ми, некоторых психопатов, находящихся в состоянии аффекта.

Внушающее влияние раздражителя будет сильнее, ес­ли вызываемое им действие усилится уже имеющимися представлениями. Так, например, человеку, постоянно опасающемуся за свое здоровье, легче могут быть вну­шены ипохондрические идеи, чем не опасающемуся за него. Как указывалось при рассмотрении истерии, пред­ставления, обладающие «условной приятностью или желательностью», могут быть легче внушены, чем не об­ладающие таковой. Таким образом, внушаемость может оказаться избирательно повышенной лишь в отношении определенного круга представлений.

Различают внушение прямое и косвенное. Прямое внушение может реализоваться либо непосредственно вслед за действием вызвавшего его слова (например, больному внушают: «Теперь голова у вас перестает бо­леть, голова не болит!»), либо спустя некоторое время («Через 15 минут голова перестанет болеть»), либо при условии действия добавочного раздражителя, ставшего условнорефлекторным благодаря произведенному вну­шению («Когда вы почувствуете запах водки, вам станет противно, появится тошнота»).

При прямом внушении в состоянии бодрствования или неглубокого гипнотического сна больной обычно может установить связь между произведенным прямым вну­шением и вызванным им действием, т. е. источник по­ступления информации им осознается. При прямом вну­шении во время глубокого гипнотического сна или естественного сна, когда по пробуждении наступает ам­незия самого акта восприятия речи, больной может не знать, что наступившее действие вызвано внушением и будет расценивать его или как спонтанно возникшее, или как произвольное действие, мотивы которого ему не ясны.

При косвенном внушении всегда прибегают к помощи добавочного раздражителя, наделяемого новым инфор­мационным значением благодаря произведенному пря­мому внушению и облегчающим верификацию внушае­мого. Так, например, для устранения головной боли при косвенном внушении говорит: «Вы сейчас примете вот этот порошок. Он обладает обезболивающими свойства­ми. Он на вас подействует через 10 минут и вызовет пре­кращение головной боли!». Для устранения бессонницы косвенным внушением указывают: «Сегодня вы примете порошок за 15 минут до сна. Запьете его половиной ста­кана горячей воды (горячая вода лучше растворяет ле­карство и оно скорее действует), и через 30 минут после приема у вас наступит сон!». При этом в обоих случаях дается индифферентный порошок, не обладающий ни анальгезирующим, ни снотворным свойством.

Таким образом, при косвенном внушении в отличие от прямого больной всегда ошибочно приписывает наступившее лечебное действие какому-то раздражителю, ко­торый сам по себе, без участия внушения, не способен его вызывать. Им может стать любой раздражитель — гомеопатические пилюли, физиотерапевтическая проце­дура, инъекции пенициллина — в зависимости от харак­тера произведенного внушения.

Как известно, условнорефлекторный раздражитель первого порядка является более сильным, чем условно-рефлекторный раздражитель второго порядка. Непос­редственный раздражитель обычно сильнее следового, поэтому человеку легче внушить, что он видит, напри­мер, букет цветов в данный момент, чем внушить, что он увидит его завтра утром, когда часы пробьют 9. Почему же человеку в бодрствующем состоянии часто легче вну­шить, что боль у него пройдет через 15 минут после при­ема порошка, обладающего якобы обезболивающим дей­ствием, чем внушить, что она немедленно (например, по счету «три») или просто прекратится через 15 минут? Почему часто косвенное внушение, сделанное человеку в бодрствующем состоянии, бывает эффективнее, действу­ет сильнее, чем прямое внушение, хотя, казалось бы, должно быть наоборот? Объясняется это тем, что при косвенном внушении внушенные представления обычно встречают меньшее противодействие со стороны имею­щихся, а иногда даже поддерживаются и усиливаются ими. Так, у человека, у которого имеются представле­ния о том, что головная боль может быть устранена только действием обезболивающего лекарства (порош­ка), внушение того, что она прекратится после приема порошка, не встретит противодействия со стороны имею­щихся представлений, а, наоборот, усилится ими, в то время как прямое внушение, что боль прекратится по счету «три», вызовет противодействие. Таким образом, при лечении внушением, как прямым, так и косвенным, важно учитывать опыт больного, имеющиеся у него представления и стараться строить внушение так, чтобы оно встречало с его стороны как можно меньше противо­действия и как можно больше поддержки, т. е. делать его рациональным, мотивированным. Этого нередко мо­жно достигнуть и путем предварительной разъяснитель­ной беседы, ослабляющей или устраняющей действие представлений, которые могли бы противодействовать внушению. В качестве средств косвенного внушения с успехом может быть применено то, в действие чего больной верит, например электропроцедуры, медикаменты, принимаемые внутрь или вводимые подкожно, и т. п. Ис­пользование с этой целью приемов или вещей, которые могут укрепить или вызвать суеверные представления, абсолютно недопустимо.

Внушение может проводиться субъекту, находящему­ся в бодрствующем состоянии (внушение наяву), гак и в состоянии сна — естественного, гипнотического или не­глубокого наркотического.

Внушение наяву

Внушения наяву делаются эмоционально насыщенным повелительным («внушающим») тоном, в виде резких, коротких фраз, обычно несколько раз повторяемых. Речь сопровождается целым потоком сигналов, посылаемых мимикой, жестами и интонацией говорящего, которые могут им при этом не осознаваться. Они могут усиливать или ослаблять ее информационное значение, влия­ют на процессы верификации, а тем самым и на силу ее внушающего действия. Одни и те же слова, сказанные тем же тоном, с той же громкостью в зависимости от то­го, кем они сказаны, т. е. от авторитета сказавшего их лица, могут иметь разное информационное значение, а следовательно, оказывать разное внушающее действие.

Чем лицо авторитетнее, тем меньшую критическую оценку встречает его речь. Может быть, иногда при этом имеет значение и оживление старых рефлекторных свя­чен, возникшие еще в детском возрасте, когда слова ро­дителей или наставников воспринимались слепо, без критической переработки.

При внушении наяву большую роль играет аффектив­ное состояние того, кому внушают. Поведение людей во время стихийных бедствий и катастроф, а также история сект и некоторых народных движений свидетельствуют, что страх, гнев, экстаз и другие эмоциональные состоя­ния способствуют резкому повышению внушаемости и создают возможность осуществления массового внуше­ния наяву.

Степень готовности к восприятию внушений наяву мо­жет резко возрастать под влиянием веры в могущество тех или иных воздействий. Так, например, после демон­страции сеанса гипнотерапии внушаемость аудитории настолько повышается, что присутствующим нередко удается внушить наяву явления паралича и анестезии. Для этого желающим предлагается сложить руки так, чтобы пальцы одной руки входили между пальцами дру­гой, и сжать их, а затем говорится, что по счету «три» руки не смогут быть разжаты (что выполнить несколь­ко затруднительно и без внушения). Затем напряжен­ным тоном считают до трех, после чего громко внушают: «Теперь ваши руки не разжимаются, не разжимаются... Вы не можете их разжать... пальцы сжимаются все кре­пче... ну, попробуйте их разжать — вы не можете!..» Если это внушение удается, тут же резким тоном внушается паралич руки, анестезия, невозможность сдвинуться с места и т. п. Такие внушения наяву удаются примерно у 20% испытуемых, присутствовавших на сеансе гипноза, внушаемость которых тем самым повышена.

Многие больные, обращающиеся с верой и надеждой к врачу, избирательно внушаемы в отношении исходя­щих от него воздействий, особенно относящихся к их здоровью. Это открывает широкие терапевтические воз­можности для применения внушения, однако таит и опа­сность иатрогении в случае неосторожного или непра­вильного обращения с больным.

Техника лечения. С больным проводится бесе­да, во время которой его предварительно убеждают в правильности того, что ему собираются внушать, напри­мер логически доказывают, что его страх или тревога необоснованы, что у него нет заболевания, которое он у себя подозревает. После этого переходят к самому вну­шению наяву. При его проведении возможны различ­ные варианты.

Вариант 1. После приведенной выше разъяснитель­ной беседы несколько неожиданно для больного гово­рят: «Сядьте теперь вот так» (усаживают его поудоб­нее на стуле или в кресле). Становятся перед больным и негромким голосом, но в повелительном тоне говорят: «Смотрите мне в глаза» (далее 5 секунд пристально смотрят на больного), «Закройте глаза!», либо прямо предлагают закрыть глаза без предварительной фикса­ции взора больного. Когда больной закрыл глаза, врач кладет свою правую руку на его лоб, слегка надавливал рукой и сжимая пальцами виски больного, и медленно напряженным голосом 3—4 раза произносит формулу внушения с интервалами в несколько секунд, затем де­лает небольшую паузу (примерно в 10 секунд) и спо-койным, вкрадчивым голосом произносит несколько фраз, мотивирующих содержание внушения. При этом свою руку врач либо отнимает от головы больного, ли­бо расслабляет ее. Затем после паузы в десяток секунд вновь нажимает рукой на голову больного и резким, до­статочно громким, напряженным, внушающим голосом 3—4 раза повторяет формулу внушения. Если врач вну­шает формулу: «Вы совершенно спокойны, сердце бьет­ся спокойно», то при повторных внушениях ее может свою вторую руку положить на область сердца больного и, вызывая тетаническое сокращение мышц предплечья, делать рукой легкое вибрирующее движение. При вну­шениях, направленных на нормальное функционирова­ние органа, рукой делаются соответствующие поглажи­вающие движения. Например, внушая, что пища будет проходить легко и свободно, проводят несколько раз ру­кой вдоль пищевода, при внушении, что кишечник функ­ционирует нормально — по ходу кишечника, внушая, что речь свободна — слегка массируют гортань.

Внушения во время одного сеанса 3—4 раза череду­ются с убеждением. После этого предлагают больному открыть глаза и переходят к обычной беседе.

Вариант 2. В отличие от первого варианта больно­му указывают, что его будут лечить сеансами внушения, и поясняют механизм его действия. Техника лечения видна из следующего наблюдения.

Больной Р., 46 лет, музыкант — солист и дирижер, обратился с жалобами на навязчивый страх публичного выступления, появляю­щийся в момент выхода на сцену и исполнения первого музыкаль­ного произведения. Впервые страх у него появился, когда после перерыва в 7 лет он исполнял соло на трубе в сопровождении ор­кестра перед прослушивавшей его комиссией. При этом он так дро­жал от страха, что вынужден был прижаться к роялю во время исполнения первого произведения. С этого времени страх, сопрово­ждавшийся резким чувством сжатия в груди, дрожанием и гипергидрозом, вот уже 2 года появляется каждый раз перед первым выходом на сцену и во время исполнения того самого произведения. Myзыкант исполняет его с трудом, так как музыкальный инструмент сильно дрожит в руках. Последующие выходы на сцену в течение того же вечера, сольное исполнение, а также дирижирование оркестром страхом не сопровождаются «Я понимаю,— сказал он,— что у меня это условный рефлекс, что у меня повторяется страх, испытанный 2 года назад во время просмотра, но я ничего не могу с собой поделать. Я не могу его преодолеть». Еще задолго до болез­ни Р. несколько раз пытались гипнотизировать выступавшие на сцене гипнотизеры, но безуспешно Сам больной просил полечить его гипнозом. Больному указано, что гипнотический сон и внуше­ние — это не одно и то же, и что для лечения его не требуется внушать наступление сна — погружать его в гипнотический сон. Обра­зовавшуюся у него патологическую условнорефлекторную связь можно прервать, затормозить внушением наяву. Внушение наяву по силе действия может не уступать внушению в гипнотическом сне. Наяву удавалось путем внушения вызывать параличи и тут же их устранять.

Больному предложено смотреть в глаза врачу. Врач, слегка сжимая пальцами голову больного, сказал медленно, резким, на­пряженным тоном: «Теперь при выходе на сцену вы никакого стра­ха испытывать не будете. Вы будете совершенно спокойны, совер­шенно спокойны, совершенно спокойны... У вас будет прекрасное самочувствие и настроение... прекрасное самочувствие и настрое­ние... Вы будете испытывать легкость, радость». Далее спокойным тоном указано: «Вы понимаете, что пережитое вами 2 года назад чувство страха, совпав во времени с выходом на сцену и исполне­нием первого произведения, связалось с ним и теперь, когда вы вы­ходите на сцену, оно воспроизводится по механизму условного рефлекса. Теперь эта условная связь прервана. При выходе на сце­ну вы никакого страха испытывать не будете, не будете!».

Вся приведенная формула внушения повторена вновь. Во время внушения лицо больного покраснело, покрылось каплями пота, ды­хание стало учащенным. Примерно через 10 минут, когда больной уже собирался уходить, ему вновь предложено сесть на стул и сеанс внушения наяву повторен.

Вечером того же дня больной совершенно спокойно выступил на сцене. «Перед выходом на сцену я с удивлением заметил,— расска­зал он,— что не испытываю страха и чувствую себя прекрасно. На сцене я был совершенно спокоен и ни малейшего страха во время исполнения первой вещи не испытывал и не стал к роялю, чтобы к нему прижаться. Ваши слова звучали у меня в ушах». Фобия больше не возобновлялась.

Вариант 3. Во время беседы с больным или перед его уходом врач молча пристально на него смотрит не­сколько секунд и, сменив спокойный тон беседы на рез­кий, внушающий, напряженный, эмоционально насы­щенный, произносит формулу внушения, например: «Теперь можете все есть. Тошнота и рвота не будет на­ступать... Можете все есть!.. Вы здоровы» или «О муже (оставившем больную) теперь не думаете, не думаете! Вы о нем забыли, забыли» или «Вы совершенно спокой­ны. Вы теперь всегда спокойны. Никакой (подчерки­вается тоном) торопливости. Не спешите, не спешите!»

Вариант 4. Больному предварительно наяву внуша­ется состояние «полного безволия», пассивной подчиняемости (близкое к гипнотическим). Для этого может быть рекомендована следующая формула внушения, предло­женная И. С. Сумбаевым: «Под влиянием внушения вы впали в состояние полного безволия, полной подчиняемости. Но вы не спите, вам совершенно не хочется спать... Вы не оказываете мне никакого сопротивления, полностью мне доверяете, зная, что я не буду злоупот­реблять вашим доверием ко мне. Вы будете находиться в этом состоянии безоговорочного подчинения до тех пор, пока я вас из него не выведу. В этом состоянии вы чрезвычайно восприимчивы ко всем внушениям и приказаниям, которые я делаю, ко всем словам, кото­рые я произношу. Вы не обращаете внимания на при­сутствующих лиц. Вы ни о чем не думаете, кроме того, о чем я вам говорю. Вас ничто не беспокоит, не трево­жит, вы чувствуете себя очень хорошо». В этом состоя­нии проводят лечебные внушения.

В той или иной степени внушение всегда участвует в действии любого назначенного врачом лекарства или лечебной процедуры, так что к лечению внушением ная­ву сознательно или бессознательно прибегает каждый врач. В зависимости от сопутствующего внушения иног­да одно и то же лекарство в руках одного врача может вызвать положительный эффект, а в руках другого — не вызывать его. Отсюда давно родился афоризм, что важ­но не только, что назначено, но кем и как назначено. Для усиления внушаемого действия лекарства важно разъяснить больному механизм его лечебного действия, внушить, что оно поможет. Подробно написанный на листке бумаги порядок приема лекарства или лечебных процедур с указанием ряда требований, которые следу­ет при этом соблюдать (например, принимать лекарство за полчаса до еды, запивать стаканом горячего чая, мелкими глотками, в течение 10 минут или «за полтора часа до сна, прогулка в течение 50 минут, за 20 минут до сна горячая ножная ванна с добавлением четверти стакана поваренной соли на ведро воды» и т. п.), уси­ливает внушающее действие процедуры. Это давно бы­ло замечено такими выдающимися русскими клиници­стами, как Г. А. Захарьин и С. П. Боткин, широко ис­пользовавшими внушение в лечебной практике. Очень широко внушением пользуются гомеопаты, назначая приемы гомеопатических пилюль каждые 2 часа по 4 штуки с требованием не разжевывать их, а держать во рту до тех пор, пока пилюли сами не растают, соче­тая это с убеждением больного о том, что точное соблю­дение этого приведет к выздоровлению.

Лечение внушением наяву, особенно в сочетании с убеждением, показано при всех неврозах. Оно не имеет противопоказаний и должно, по нашему мнению, применяться при лечении всех больных неврозами, в том числе и тогда, когда применяются другие методы лечения. Осо­бенно показано лечение внушением в тех случаях, когда генез болезненного симптома очевиден, как в приведен­ной выше фобии выхода на сцену. Трудно найти такое соматическое заболевание, при лечении которого данный метод в той или иной форме не был бы показан.

Внушение во сне

Сон, по И. П. Павлову,— это состояние торможения ко­ры головного мозга, спускающееся и на его нижележа­щие отделы. Согласно современным воззрениям, это не тотальное торможение, так как около половины нейро­нов мозга во время сна активны. Сон наступает в ре­зультате активной функции таламо-кортикальных син­хронизирующих аппаратов мозга.

Нейрофизиологические исследования, проведенные в последние годы, показали, что можно различать два ви­да сна: 1) обычный, или медленный, сон, при котором с состоянием полного покоя отмечается замедление ритма дыхания и сердечной деятельности, а также по­явление на электроэнцефалограмме медленных волн; 2) парадоксальный, или быстрый, сон или сон со сно­видениями. Во время этого сна наблюдаются быстрые движения глазных яблок, изменчивость, нерегулярность вегетативных проявлений (пульса, дыхания). Электро­энцефалограмма приближается к наблюдаемой во вре­мя бодрствования, хотя и имеет некоторые особенности (вспышки альфа-волн в затылочной области по частоте на 1—2 гц меньше, чем во время бодрствования; обна­руживается низковольтная активность; вспышки острых волн частотой 2—3 в секунду в центральной области коры, длящиеся несколько секунд и связанные по вре­мени с быстрыми движениями глаз). Во время парадок­сального сна наблюдаются сновидения.

По всей вероятности, во время медленного сна проис­ходит консолидация следов, т. е. перевод их в долговре­менную память, а также освобождение емкостей опера­тивной памяти, во время быстрого сна «отреагирование» переживаний.

Парадоксальный сон чередуется с медленным. Он сменяет его 4—5 раз в течение ночи и длится каждый раз 6—8, реже 15—20 минут, занимая около 20—25% всего времени поведенческого сна. Первый период пара­доксального сна наступает через 45—90 минут после засыпания. Этот вид сна регулируется древними меха­низмами ствола мозга. При его депривации наблюдают­ся невротические проявления. Как для обычного медлен­ного, так и для парадоксального сна характерен «пере­рыв непрерывности потока сознания», с утратой способ­ности отдавать себе отчет в месте, времени и окружаю­щем. При сновидениях, кроме того,— переживание иной ситуации.

Между состояниями сна и бодрствования существует целая гамма переходов. Сон может быть частичным, а глубина сонного торможения — различной. В связи с этим, по мнению И. П. Павлова, могут возникать раз­личные гипнотические (фазовые) состояния (уравни­тельная, парадоксальная, ультрапарадоксальная и нар­котическая фазы). Во время естественного сна у спяще­го нередко обнаруживают избирательную чувствитель­ность к определенным раздражителям, в то время как другие, даже более сильные, раздражители, могут за­метного влияния не оказывать. Это возможно в тех случаях, когда во время сна участки бодрствования обра­зуют «сторожевой пункт». Через него спящий может поддерживать контакт — раппорт (от франц. rapport — отношения, связь, сношения) с внешним миром. Естест­венно, что сон со «сторожевым пунктом» будет частич­ным. Поскольку явления раппорта являются важной предпосылкой, обеспечивающей возможность лечения внушением во время сна, остановимся на них несколько подробнее.

Явления раппорта свойственны не только человеку. Они встречаются и в животном мире, являясь биологи­чески целесообразными. В связи с этим способность к сохранению сторожевого пункта во время сна, возник­шая в процессе приспособления организма к условиям внешней среды, должна была закрепиться путем есте­ственного отбора. В. Н. Сперанский следующим образом объяснял происхождение раппорта: «Сторожевое живот­ное бдительно охраняет стадо. В случае приближения опасности оно издает особый звук, сигнал, и этого до­статочно, чтобы все стадо было на ногах, готовое к бегству, защите и т. п., в зависимости от характера сиг­нала. Никакие другие шумы, наполняющие лес, не тре­вожат сон стада. Между сторожем и стадом поддерживается раппорт. Если бы его не было, стадо погиб­ло бы».

Интересное наблюдение приводит Л. А. Орбели: «Го­ловоногий моллюск-осьминог обладает сменой сна и бодрствования. Он укладывается на дне аквариума, подбирает вокруг себя ноги, закрывает глаза и спит. Но из восьми ног одну ногу он оставляет дежурной. Семь ног опутаны вокруг туловища, а восьмая торчит кверху и проделывает все время вращательные движе­ния. Интересно, что если во время сна какой-нибудь палочкой тронуть у него туловище или конечность, он не просыпается, но если вы прикоснетесь к дежурной лапе, то просыпается, выпускает черную краску и вооб­ще проявляет соответствующую активную реакцию». Очевидно, во время сна моллюска сохраняется стороже­вой пункт, через который и осуществляется контакт (раппорт) с внешним миром.

Б. Н. Бирману удавалось экспериментально получать у собак сон с явлениями раппорта. Для этого у живот­ного вырабатывался условный рефлекс на строго опре­деленный тон (до —265). Затем животное погружалось в глубокий сон действием отрицательных, дифференцировочных, инактивных раздражителей. Теперь при дей­ствии тона до —265, сочетавшегося ранее всегда с под­кармливанием, животное немедленно пробуждалось, в то время как оно почти или совсем не реагировало на другие раздражители (свист, бульканье, сильный стук в дверь). «Очевидно,— указывает Б. Н. Бирман,— в за­торможенной коре собаки один пункт сохранял свою возбудимость, оставался бодрствующим. Этот пункт, ре­агировавший на тон до —265, сохраняет, таким образом, связь эффекторных аппаратов с этим раздражителем, тогда как связь с остальными внешними раздражителя­ми была прервана, выключена. Благодаря существова­нию такого сторожевого пункта сон мог бы быть глу­боким, но не был полным — это был сон с частичным бодрствованием».

Благодаря наличию сторожевого пункта во время сна спящий может поддерживать контакт с внешним ми­ром. Восприятие речи во время сна возможно только при наличии сторожевого пункта, через который осуще­ствляется раппорт. Сон со сторожевым пунктом может быть естественным, гипнотическим и неглубоким нарко­тическим, что позволяет лечить внушением.

ВНУШЕНИЕ В СОСТОЯНИИ ЕСТЕСТВЕННОГО СНА

Уставшая мать может крепко заснуть возле ребенка и не реагировать на шум, доносящийся с улицы, звонки или стук из соседней комнаты. Однако достаточно по­явиться малейшему шороху, исходящему от ребенка, как она услышит и сразу же проснется. Солдат может крепко спать, не пробуждаясь от доносящихся громких звуков стрельбы, однако сразу же проснется, как толь­ко услышит сигнал тревоги, поданный часовым. Анало­гичным образом капитан на корабле может проснуться, как только прекратится монотонный стук машины, мель­ник— если остановится мельница и перестанет доно­ситься стук колес. Во всех этих случаях во время естест­венного сна имеется сторожевой пункт, через который поддерживается раппорт со строго определенным раз­дражителем. «Пункт» этот по существу является слож­ной системой, включающей устройство, обеспечивающее прием сигнала, его сличение и эффекторный механизм, способный вызвать полное или неполное пробуждение.

Как было показано нами (1940), сторожевой пункт во время естественного сна может возникнуть, если человек засыпает при восприятии речи и связь между ним и ис­точником речи продолжает сохраняться (особенно если при этом произносятся фразы «Спите спокойно, не про­сыпайтесь... Слушайте и запоминайте слова... Наутро бу­дете все помнить...») или если он перед сном настроит себя на восприятие речи, внушит себе, что будет спать и слушать речь не просыпаясь. Можно образовать сторо­жевой пункт и при помощи других приемов, например предварительного внушения наяву или в гипнотическом сне. Оказалось, иногда можно не только воспринимать речь (например, слова иностранного языка), но и сохра­нять ее в памяти в актуальном либо латентном виде. В первом случае человек может усилием воли актуали­зировать, т. е. вспомнить, воспринятое, во-втором — не может, но необычно легко выучивает его по пробуж­дении.

Сам процесс восприятия речи во время сна не осозна­ется. Испытуемые не отдают себе отчета в том, что они слушают речь, которая переживается как мысли, неиз­вестно как попавшие в голову, спонтанно появившиеся или же возникшие по логическому ходу действий, раз­вернувшихся в сновидении (А. М. Свядощ, 1940, 1962—1965).

Согласно современным воззрениям, при восприятии в состоянии бодрствования сигнал от органа чувств по­ступает в мозг — корковую проекционную зону данного анализатора — и несет информацию о характере раздра­жения. Одновременно сигнал от органа чувств поступа­ет в ретикулярную формацию. Отсюда по «неспецифи­ческому» пути с запозданием на несколько миллисекунд направляются импульсы, активирующие кору. Во время глубокого естественного сна и даже в состоянии нарко­за звуковой сигнал от органов чувств поступает в кору мозга и вызывает реакцию на электроэнцефалограмме. Однако импульсов из ретикулярной формации не посту­пает. Сигнал остается изолированным, не связанным с другими участками мозга, и человек, проснувшись, не может его вспомнить. Ведь сотни людей спят в то вре­мя, когда кто-нибудь разговаривает или идет радиопе­редача, однако наутро обычно не помнят того, о чем го­ворилось во время их сна. Не трудно добиться поступ­ления сигнала в кору мозга, трудно добиться его усвое­ния — возможности воспроизведения по пробуждении1. Последнее оказалось невозможным во время глубокого сна (когда на электроэнцефалограмме доминируют мед­ленные волны) и удается лишь при неглубоком сне.

Как не любая речь, воспринятая в состоянии бодрст­вования, так и не всякая речь, воспринятая во время сна, оказывает внушающее действие. Если для целей обучения во время сна (гипнопедии) очень важно, чтобы воспринятое не подвергалось амнезии, т. е. чтобы по пробуждении человек мог вспомнить воспринятое во время сна, то для целей внушения этого не требуется. Наоборот, практика гипнотерапии показывает, что вну­шения особенно действенны, если по пробуждении от сна они подвергаются амнезии. Это относится и к вну­шениям во время сна естественного. Поэтому техника внушения во время естественного сна отличается от тех­ники, применяемой с целью гипнопедии.

Внушением во время естественного сна путем нашеп­тывания фраз спящему пробовали лечить детей Н. В. Вяземский, Burdon, Coué и др. Особенно широкое распространение этот метод нашел в США. Эффект от внушения во время естественного сна нередко не усту­пал эффекту при глубоком гипнозе. Дети иногда разго­варивают во время естественного сна, и с ними удается установить речевой контакт. Однако он обычно быстро утрачивается, и попытки внушить им что-либо в таком состоянии удаются редко. В общем установить рап­порт с человеком, спящим естественным сном, трудно.

Техника внушения во время естественного сна. Внуше­ния во время сна проводятся тихим голосом, внушаю­щим тоном. Чаще всего они начинаются словами: «Спи­те глубже, не просыпайтесь. Засыпайте глубже и глуб­же... С каждым днем вы себя чувствуете лучше и лучше, лучше и лучше...» Далее следует лечебное внушение, повторяемое с паузами до 5 секунд несколько раз (се­рия внушений). Она чередуется со словами «Спите глуб­же, глубже... С каждым днем чувствуете себя все луч­ше и лучше...» За сеанс проводятся 5—6 серий внуше­ний. Возможны различные варианты техники внушения во время сна.

Вариант 1. Садятся у изголовья спящего. Прикасаются к его пальцу и слегка удерживают последний так, чтобы не разбудить спящего (при этом все же глубина сонного торможения у спящего уменьшается). Далее в течение 2—3 минут тихим шепотом, в ритм дыхания, повторяют слова «Спи-те глуб же, спи-те глуб-же», за­тем начинают то несколько замедлять ритм слов, то несколько ускорять его. Если при этом ритм дыхания спящего также начнет соответственно то ускоряться, то замедляться, контакт установлен и можно переходить к лечебным внушениям. До их производства целесообразно сказать спящему «Мой голос вас не будит, не про­буждает,.спите все глубже, глубже и глубже...». В случае, если при попытке установления раппорта спящий проснется, можно прибег­нуть к описываемой ниже обычной технике гипнотизации —лучше всего легкими пассами и внушением наступления сна при помощи речи. Просить больного открыть глаза и фиксировать взглядом ка­кой-нибудь предмет нецелесообразно, так как это может привести к рассеиванию просоночного состояния, если пробуждение от сна было неполным. Ориентировочная реакция проснувшегося и его недоумение по поводу происходящего делают погружение в гипно­тический сон взрослых людей, заранее не предупрежденных об этом, весьма затруднительными

Вариант 2. Больному днем разъясняют лечение внушением во время сна. Текст внушения записывают на ленту магнитофона и начало его (первые 1—2 минуты) дают прослушать в бодрствую­щем состоянии, чтобы в дальнейшем ослабить ориентировочную ре­акцию (если больной настаивает, разрешают прослушать весь текст). Предлагается поставить на ночь магнитофон или динамик от него недалеко от изголовья спящего и включить, когда тот будет

лежать в постели и захочет спать. Больной должен заснуть под звуки передачи (после ее окончания магнитофон отключается либо автоматически, либо лицом, проводящим лечение).

На ленте записывается текст примерно следующего содержания, во многом напоминающий формулы гипнотизации: «Засыпайте спо­койным сном. Ни о чем постороннем не думайте. По счету 30 буде­те спать. Раз... два... три...» и т. д. считают до 30 медленным, моно­тонным голосом — полушепотом, с паузами в 3—4 секунды между словами. «Спите спокойно, не просыпайтесь... С каждым днем чув­ствуете себя все лучше и лучше...» и далее следуют формулы ле­чебного внушения. Они произносятся тихим голосом, но внушаю­щим тоном. Формулы повторяются с паузами в 3—4 секунды 5—6 раз. После этого следуют слова: «Спите спокойно, не просыпайтесь. С каждым днем чувствуете себя все лучше и лучше», далее вновь идет серия внушений и так 5—10 раз. В заключение говорится: «Спите спокойным глубоким сном. Наутро будете себя чувствовать бодрым, хорошо выспавшимся». Сеансы повторяются ряд ночей подряд.

Внушение может проводиться и непосредственно врачом без применения магнитофона или он может включаться и выключаться помощником врача. Наступающий естественный сон сочетается с элементами сна гипнотического. Поддерживаемый речевой контакт при засыпании облегчает восприятие речи.

Вариант 3. Внушение делают ночью в течение первых 15—40 минут сна и далее под утро за 1—2 часа до пробуждения. Садятся на расстоянии метра от спящего (обычно ребенка) и тихим голосом произносят слова: «Спи глубже, глубже... Не просыпайся.» Далее 20 раз повторяют слова внушения. Например, ребенку с ночным недержанием мочи говорят: «Теперь ты можешь удерживать мочу всю ночь. Твоя кроватка всегда сухая и чистая». Если ребенок проснулся, переносят сеанс на следующую ночь. Воспринятое под­вергается амнезии. У некоторых больных с навязчивыми страхами или мыслями, или лиц, страдающих от дурной привычки, может во время сна происходить избирательное восприятие речевых сигналов, адресующихся к имеющемуся у них «больному пункту», в то время как усвоения речи нейтрального содержания может и не быть. Су­дить о том, что речь была воспринята, приходится по терапевтиче­скому эффекту (критерий не надежен). Иногда с этой целью можно предложить больному запомнить те или иные слова, например 10 русских слов, которые многократно повторяют, или 2—3 фразы, рисующие какую-либо сцену («Вы на берегу мо­ря...»). При этом говорится: «Будете помнить эти слова. Наутро сможете их рассказать». Наутро предлагают один раз прослушать 20 слов, среди которых даны в разбивку 10 читавшихся во время сна, и сравнивают, какие слова лучше запомнились (воспроизвести их спонтанно обычно не удается) или же выясняют, не нашла ли речь, воспринятая во время сна, отражения в сновидении. Невоз­можность воспроизведения речи нейтрального содержания не опро­вергает возможности восприятия внушений. Запоминание речи во время сна вслед за терапевтическими внушениями иногда в силу интерференции может ослабить терапевтический эффект внушения, поэтому оно нежелательно.

Вариант 4. Предварительно днем во время гипнотического сна или наяву внушают больному: «Сегодня ночью вы заснете под звуки моего голоса и услышите то, что я вам скажу. Будете спать и слышать, не просыпаясь», В остальном лечение проводится, как в варианте 3. При другой модификации больному предварительно аналогичным образом внушается, что он будет ночью спать спокой­ным сном. Сквозь сон услышит счет до 12 и внушения, которые ему сделают. Далее ночью проводится лечение, как в варианте 3, но начинают сеанс со счета от 1 до 12. Считают тихим голосом, со скоростью примерно одного слова в секунду. Применение счета об­легчает настройку на заданный сигнал.

Вместо предварительного внушения предварительная настройка на восприятие речи может быть достигнута путем самовнушения. Для этого предлагается испытуемому сесть или лечь в удобной позе и мысленно несколько раз повторять слова: «Буду спать и слышать, спать и слышать, спать и слышать, не просыпаясь».

Самовнушение более эффективно, если оно осуществляется в со­стоянии релаксации, вызванном аутогенной тренировкой.

Вариант 5. Больного переводят из состояния сна в просо-ночное состояние, с ним устанавливают речевой контакт, затем да­ют вновь заснуть. Для этого кладут руку на голову спящего, он слегка пробуждается и ему предлагают выполнить простейшие дей­ствия (говорят: «Поднимите руку... выше... выше. Продолжайте спать... Спите глубже, глубже...»). Далее переходят к лечебным внушениям.

Сеансы внушения во время естественного сна могут проводиться как индивидуально, так и коллективно. В нашей клинике В. А. Сухаревым они проводятся кол­лективно при лечении больных хроническим алкоголиз­мом и неврозами. Применяется главным образом вари­ант 5 методики. Коллективные сеансы гипнотерапии днем сочетаются с коллективными сеансами внушения во время естественного ночного сна. Динамики установ­лены в палатах. Внушение проводится путем воспроиз­ведения звукозаписи. При коллективных сеансах внуше­ния во время естественного сна больным неврозами внушается покой и общее хорошее самочувствие («С каж­дым днем чувствуете себя все лучше и лучше. Совершен­но спокойны. Настроение ровное, хорошее. Полны бод­рости, силы, энергии»).

Для проведения коллективных сеансов внушения во время ночного сна может быть рекомендован предло­женный нами вариант методики, получивший название никтосуггестии (от греч. «никтос» — ночь и «суггес­тия»— внушение). При нем первоначально проводится сеанс коллективной гипнотерапии или внушения наяву, во время которого вырабатывается «сторожевой пункт», обеспечивающий восприятие речи во время ночного сна. Для этого больному предварительно внушается, что но­чью он будет спать, не просыпаясь, но сквозь сон услы­шит сигнал (счет до 12) и далее слова внушения. Ночью включается магнитофон с записью голоса врача. Боль­ной слышит сигнал (счет до 12) и далее фразы: «Спите глубже, не просыпайтесь... Дыхание ровное, спокойное... Засыпайте все глубже и глубже...». Затем следуют слова лечебного внушения. В заключение больному внушает­ся, что он будет продолжать спать глубоким сном.

При этом варианте методики в большинстве случаев больные во время внушения продолжают спать, не про­сыпаясь. Если же кто-либо из них проснется, то методи­ка фактически предусматривает гипнотизацию проснув­шегося с последующим переводом гипнотического сна в естественный ночной.

Дата добавления: 2015-01-18 | Просмотры: 602 | Нарушение авторских прав