АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Биографы

Айви Ли успешно провел вверенную ему пиар-акцию, а у младшего Рокфеллера созрел план заказать написание такой биографии о своем отце, которую можно было бы считать образцовым учебником, и которая смогла бы уничтожить последние враждебные отзвуки, вроде сообщений Иды Тарбелл.

Прежде всего перед Айви Ли стояла задача сломить сопротивление упрямого пожилого господина, который отказывался сотрудничать. Ему удалось это сделать, когда он предложил в качестве биографа Уильяма О. Инглиса (William O. Inglis), корреспондента “New York World” и выдающегося игрока в гольф. На самом деле, Ли искал не столько журналиста, сколько игрока в гольф. За бесконечными партиями на частной площадке для гольфа следовали беседы, в которых старик рассказывал былое своему Нестору-летописцу. Так между ними завязалась связь, длившаяся с 1915 по 1925, пока Инглис не положил перед ним готовую рукопись.

Характерно, что и старший Рокфеллер, и младший оказались не в состоянии оценить ее, поэтому рукопись передали «компетентным» интеллектуалам фонда, чтобы те высказали свое мнение.

Очевидно, 8 тыс. долларов ежегодно, которые Инглис получал за свои труды – изрядная сумма во времена 5-центовых сигарет – настолько убили у него всякую способность к критике, что интеллектуальный центр вынес вердикт: слишком лестной вышла биография, ею невозможно будет никого обмануть. Инглис впал в немилость царского двора, и его вычеркнули из зарплатных ведомостей. Айви Ли решил выписать из Германии Эмиля Людвига (Emil Ludwig), автора биографий-бестселлеров. Он тогда только что опубликовал биографию Наполеона.

Возможно, были и другие интеллектуалы, которые отказались от предложения Рокфеллера, но Эмиль Людвиг оказался единственным человеком, про которого это точно известно. Он позволил Айви оплатить ему билет в Америку, но, лично познакомившись с ДДР и узнав, что последний ждет от него, Эмиль потерял интерес к проекту и вернулся домой. А Ли пришлось вновь ломать голову.

Незадолго до этого славу на литературном поприще снискал Уинстон Черчилль (Winston Churchill) как биограф своего предка герцога Мальборо (Duke of Marlborough). Итак, Ли отправился в Великобританию, чтобы узнать, сколько денег Черчилль запросит за унижение стать биографом ДДР. Когда Ли сообщил, что Черчилль требует аванс в размере 20 тыс. английских фунтов – четверть миллиона долларов в годы Великой Депрессии – Рокфеллер вдруг вспомнил, что мнение общественности его не так уж и заботит и отказался. В результате в 1930 году, когда ДДР умер, его сын еще не решил проблему нахождения для него достойного биографа.

Но в Американской литературной академии было достаточно интеллектуалов, выстроившихся в очередь за деньгами и славой. Выбор рокфеллеровского мозгового центра пал на Аллана Невинса (Allan Nevins), профессора из Университета Колумбии (Columbia University), основанного Рокфеллером. Написанная им незадолго до того биография президента Гровера Кливленда (Grover Cleveland) получила премию Пулицера.

Манера письма Невинса недотягивала до пламенного слога Черчилля и Людвига, но он был невольником истеблишмента, и поэтому надежным человеком. Название его биографии – «Джон Д. Рокфеллер: героический век американского предпринимательства» (John D. Rockefeller: The Heroic Age Of American Enterprise) – свидетельствует о том, что задача выполнена. В его биографии – ровно столько критики, сколько требуется для лучшего восприятия похвал, и в этом Невинс превзошел всех конкурентов. Он безо всякого стеснения заявлял, что Рокфеллер «никогда не смешивал интересы бизнеса с благотворительной деятельностью» и сравнивает его аж с Сесилем Родсом (Cecil Rhodes), Ришелье (Richelieu) и Бисмарком (Bismarck).

*

К тому времени, когда в книжные магазины хлынул потом новых биографий святого семейства, опубликованных в самых известных нью-йоркских издательствах, начало происходить кое-что любопытное, но заметное только при наличии критического мышления. Становилось все менее опасно говорить о не очень красивых сторонах личности почившего основателя и его нелегальных действиях – до тех пор, пока оставался безупречным имидж его живых потомков, а финансовые интересы компании не подвергались угрозе.

Вышли даже некоторые обличающие отрывки из материала Иды Тарбелл (Ida Tarbell). Они были напечатаны, например, в критическом труде профессора Ландберга «Богатые и сверхбогатые» (The Rich and the Super-Rich, 1968) и в книге Петера Кольера (Peter Collier) и Дэвида Хоровица (David Horowitz) «Рокфеллеры» (The Rockefellers, 1976). Историк Ландберг, закончивший Университет Колумбии, работавший в Университете Нью-Йорка и принадлежавший к рокфеллеровскому истеблишменту, мог рассказать о многих нечестных делах святого семейства в прошлом. То же самое касается Кольера и Хоровица: они даже смогли сказать, что рокфеллеровская «благотворительность» чаще всего представляла собой хитрые манипуляции, позволяющие уйти от налогов, и давала возможность «меценатам» получить больше, чем отдать. Но во всех этих «смелых и безжалостных разоблачениях» от известных издательств упускалось кое-что важное.

Что же это было?

Все авторы упоминали многочисленные индустриальные и коммерческие интересы рокфеллеровского комбината – кроме одного. Они много писали о нефти и ее производных, об угле, природном газе, электричестве, железных дорогах, автомобилях, стали, резине, недвижимости, искусстве, издательствах и СМИ. Но нигде не упоминалось одна-единственная, самая прибыльная отрасль. О ней не говорили даже в тех книгах, где Рокфеллеры вроде бы подвергались самой разгромной критике. Именно она стала сердцем империи еще с тез пор, как праотец империи, «старина Билл», ходил по деревням и всучивал крестьянам сырую нефть в бутылочках, выдавая ее за целебное средство от рака и других серьезных болезней. Имя той отрасли – фармацевтическая промышленность.

Если бы кто-то заикнулся об участии Рокфеллеров в 200 фармацевтических компаниях, то стало бы понятно, почему они создали сначала Совет общего образования, а затем другие подобные «благотворительные организации», причем во всем мире: то были всего лишь инструменты для повышения прибыльности и мощи Империи. И беспомощному населению навязали новую религию, догматическую веру в чудеса медицины. Религия эта требует все большего использования вредных медикаментов, а они, в свою очередь, обусловливают необходимость нового, пусть и опасного, но высокоприбыльного лечения.

Если бы в биографиях появилось такое разоблачение, они бы, скорее всего, не вышли в свет. Или бы не удержались в продаже надолго.

Дата добавления: 2015-02-02 | Просмотры: 717 | Нарушение авторских прав