АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Министерство пропаганды и обмана

В 1960-е годы американские антививисекционисты разошлись не на шутку и перестали устраивать медико-химический комбинат. Проводились даже слушания в Сенате. И тогда всемогущие власти решили, что вновь пришла пора напечатать большую статью в самой авторитетной газете страны, газете, которая обычно задает курс событиям, и на которую равняются прочие серьезные издания.

Уже упоминавшееся Национальное общество медицинских исследований (National Society for Medical Research) поручило написать эту статью некоему Лоренсу Гальтону (Lawrence Galton), при этом его представили как «свободного журналиста, специализирующегося на научной тематике». Чтобы придать статье блеск и правдоподобие, “New York Times” напечатала ее в своем воскресном приложении, “Magazin”. А когда Национальное общество медицинских исследований потом издало ее в виде крупноформатной брошюры на глянцевой бумаге и с иллюстрациями, то оно смогло написать на титульном листе: «Перепечатка из “New York Times Magazine” от 26 февраля 1967 года».

Выбранный издателем метод не был нов в то время. Его цель заключалась в убеждении читателя, что лабораторные животные не только не страдают, но и умирают куда более легкой смертью, чем большинство животных. В статье говорится:

«Разрезание, необходимое для исследований, происходит под глубокой анестезией. По завершении наблюдений животных усыпляют, пока они находятся под наркозом. Если животное после хирургического вмешательства должно остаться в живых, методы лечения сходны с теми, которые применяются при оперировании людей: стерильность во время операции, максимальное облегчение болей и тщательное наблюдение за выздоровлением в послеоперационный период».

И о чем тогда тявкают эти антививисекционисты? Наверное, было бы невежливо спросить, почему автор статьи, который, согласно его собственному признанию, посещал лаборатории по всей Америке с 21-летнего возраста, никогда не слышал о нейрофизиологических экспериментах, проводящихся главным образом на приматах, предусматривающих нанесение ударов током и заканчивающихся разрушением всего организма и безумием из-за боли. Неужели он никогда не видел экспериментов (или хотя бы не слышал о них), которые проводились уже в 1967 году во многих медицинских вузах якобы «для изучения половой жизни кошек», и среди которых были смертельные опыты, предусматривающие оперативное обнажение пенисного нерва котов (разрезание скальпелем) и непрерывные удары током до гибели животного.

После введения читателям успокоительного средства Гальтон переходит к следующему излюбленному клише истеблишмента. На ком лежит основная ответственность за жестокое обращение с животными? Разумеется, на зоозащитных организациях – это знает каждый. Гальтон пишет:

«Сообщается, что в Массачусетсе, где в прошлом году все медицинские университеты и исследовательские клиники использовали менее 10 тыс. собак, гуманные общества убили 35 тыс. собак».

Обратите внимание на небольшое различие, а именно, слово «использовали» применительно к опытам на животных и «убили» применительно к больным, бездомным или ненужным животным, для избавления их от дальнейших страданий.

А в конце статьи, после полного введения читателей в заблуждения автор наносит им нокаут:

«Болезнь – это жестокость. Миллионы людей обязаны своим здоровьем – а то и жизнью – опытам на животных. Это можно сказать про жертв страшных ожогов, травм, шока; сюда же относятся и все те, кому когда-либо приходилось делать какую-либо операцию, кого вакцинировали от предотвратимой болезни, все те, кто должен принимать лекарства от сахарного диабета, повышенного давления и других хронических болезней, а еще более 10 тыс. человек, имеющих в груди электростимулятор сердца для нормализации сердечного ритма».

Гальтон забыл еще про трансплантации. Любой знающий человек сможет убедительно опровергнуть его голословные заявления. Например, у животных кожа реагирует на ожоги совсем иначе, нежели у человека; в первом случае образуются отеки, во втором – ожоговые пузыри. В случае ожога более трети кожи люди умирают в наши дни точно так же, как и тысячу лет назад. А в октябре 1980 года профессор Луиджи Спровьери (Luigi Sprovieri), один из отцов экстракорпорального кровообращения и многолетний партнер парижского профессора Дюбо, заявил на медицинском конгрессе в Сорренто перед сотнями своих коллег из разных стран следующее:

«Для биомедицинских исследований более не требуются животные – в работу надо вводить компьютеры. Следование традиционным путям бессмысленно и даже опасно, ибо различие между человеком и животным столь велико, что часто приводит к ошибкам. Например. Сердечный клапан и электростимулятор сердца сначала были испробованы на человеке, и только потом выяснилось, что у животных они функционируют так же» (“La Nazione”, Флоренция, 5 октября 1980).

Длинный ряд известных хирургов, от Лоусона Тейта (Lawson Tait), разработавшего в конце XIX века большинство приемов оперирования, которые до сих пор используются, и до практикующего британского врача, профессора Р. Бельчера (R.J.Belcher), назвали бы рассуждения Гальтона о хирургии ложью. То же самое касается и прочих его заявлений. Но “New York Times” не стала печатать опровержения, которые посыпались в редакцию со всех сторон.

27 марта 1978 года американский новостной журнал “Newsweek” напечатал статью «Животные в лаборатории» (Animals in the Labs), его авторами были Петер Гвинн (Peter Gwynne) и Шарон Бегли (Sharon Begley). Оба журналиста постарались придумать новые оправдания бессмысленной практике. Вот пример:

«“Для большинства ученых использование животных – часть естественного порядка вещей. Это связано с иудейско-христианской традицией, которая заключается в том, что Бог дал людям владычество над животными”, – говорит доктор Турман Графтон (Thurman Grafton) из Национального Общества медицинских исследований.

Исследователи из сферы биологии и медицины отрицают жестокое обращение с животными. “Половина нью-йоркских кошек и не мечтают о той любви, с которой мы относимся к нашим”, – говорит Брус Эвалд (Bruce Ewald) с медицинского колледжа Корнельского Университета. (Cornell University Medical College).

Большинство опытов на животных необходимы, и выполняются они с большой осторожностью.

Благодаря строгому контролю, боль в ходе экспериментов сходит на нет.

Под воздействием трех факторов – растущих затрат, требований закона (несуществующего или невыполнимого – Г.Р.) и постоянной критики – ученые всячески стремятся к эффективности и этичности своих исследований».

До 1978 года Министерство пропаганды и обмана использовало для достижения своих целей СМИ, которые формируют общественное мнение и заставляют людей верить в то, что опыты на животных необходимы для благополучия людей, а используемые животные не испытывают практически никакого дискомфорта, ведь гуманизм экспериментаторов полностью их защищает. Когда книга «Убийство невинных» привела неопровержимые и шокирующие доказательства обратного, могущественные заведения смогли за короткое время ее запретить. Но у антививисекционистского сообщества в дополнение к известным этическим аргументам появилась, наконец, твердая научная опора, которая стала точкой отсчета в борьбе и объектом борьбы.

Национальное общество медицинских исследований опять заказало большую газетную статью. Чтобы прогнать призрак отмены опытов на животных, стратегию рассуждений о необходимости вивисекции пришлось несколько изменить.

Статья та авторства некоей Патриции Куртис (Patricia Curtis) появилась опять в приложении к “New York Times” 31 декабря 1978 года. Уже ее заголовок должен был показать, что истеблишмент с 1967 года начал идти на попятную. На сей раз она называлась «Дело против экспериментов на животных» (The Case Against Animal Experimentation). Но осталось настоящее «дело» преимущественно в заглавии, об этом редакция Национального общества медицинских исследований тщательно позаботилось. Именно ученые сменили тон с целью вставить палки в колеса антививисекционному движению. «Причина роста обеспокоенности у многих ученых состоит в открытиях, сделанных самой наукой», – вот одно из потрясающих заявлений госпожи Куртис.

Поэтому совсем не удивительно, что дальше мы читаем строчки, типа: «Безусловно, многие медицинские открытия, начиная с вакцины от полиомиелита и кончая физиологией реакции на стресс, были сделаны через эксперименты на животных».

Введя это клише, неправильность которого раскрыли медицинские авторитеты (многих из них мы процитировали в «Убийстве невинных»), Куртис без какого-либо неодобрения пишет:

«В наши дни распространение получили физиологические эксперименты, такие как “приобретенная беспомощность”. Животным в клетках наносят удары до тех пор, пока они не научатся разным новым способам избегать их. Под конец животные просто лежат и пассивно получают удар за ударом. Ученые пытались найти параллели между этой “приобретенной беспомощностью” у животных и депрессиями у человека».

Стиль этого сухого сообщения с научным звучанием похоже на манеру письма самих экспериментаторов.

Далее Патриция Куртис пишет следующее:

«Существуют организации, которые решительно выступают против какого-либо ограничения опытов на животных, и среди них – Национальное общество медицинских исследований. Оно глубоко убеждено, что всякое сокращение экспериментов на животных поставит под угрозу здоровье населения и научный прогресс».

«Здоровье населения»? «Научный прогресс»? Патриция Куртис ничего не говорит миллионам своих читателей о том, что Национальное общество медицинских исследований состоит не из самоотверженных ученых и альтруистичных медиков – как можно подумать по высокопарному названию этой организации – а всего лишь из лоббистов в лице разводчиков лабораторных животных, и какое-либо ограничение вивисекции подвергло бы опасности их прибыль. Много лет назад это самое Национальное общество возникло с подачи Лабораторий Чарльз Ривер (Charles River Laboratories), и цель преследовалась одна-единственная: продвигать использование лабораторных животных. Складывалось все более чем успешно, в том числе и благодаря помощи нерадивых журналистов, вроде Патриции Куртис: сегодня «Чарльз Ривер» является транснациональной корпорацией и имеет отделения в Италии, Великобритании, Франции и Германии (чтобы ей легче было вводить в заблуждение читателей, Патриция Куртис, как и многие коллеги ее, сперва снискала репутацию защитника животных и для этого без устали писала милые «истории о братьях наших меньших»).

Как обычно, в статье ни слова не сказано о заинтересованности фармацевтических картелей в опытах на животных и тем более – о том, что опыты на животных неизбежно ведут к опытам на людях, главным образом на сиротах и нищих стариках из государственных больниц, имеющих связи с рокфеллеровской картелью.

Потом статью из “New York Times” перепечатал другой участник рокфеллеровского дома, “Reader’s Digest”. Это издание имеет ежемесячный тираж 20 миллионов экземпляров и аудиторию 100 миллионов читателей во всем мире. Если внимательно посмотреть мартовский выпуск международного издания (в Америке – февральский), то можно узнать много интересного.

До начала текста целых шесть страниц посвящены рекламе лекарств и косметики, при этом самая эффективная в рекламном отношении первая страница отдана «лекарству от насморка» комтрексу производства Bristol-Myers, рокфеллеровской фармацевтической компании. На седьмой странице размещена реклама сиккатива, и только потом следует статья – две страницы под заглавием (ни за что не поверите) «Новости медицины». А восхваляет она гильдию исследователей с их «новыми» медикаментами и способами лечения.

Большую часть рекламы в том выпуске составляют дополнительные 27 страниц, посвященные главным образом товарам химической промышленности (среди них некоторые продукты нефтехимии и агрохимии, но преимущественно медикаменты и косметика). Немногочисленные и небольшие рекламы продуктов, не имеющих отношения к химии, ютились в конце журнала.

А другая страница в начале журнала оказалась зарезервирована для другого рупора Министерства пропаганды и обмана. Имя ему – “Encyclopaedia Britannica”. С тех пор, как это издание вошло в рокфеллеровский дом, все его статьи на медицинскую тематику подверглись тщательному пересмотру. Например, в нем утверждается, что «синтетические витамины равноценны натуральным».

Дата добавления: 2015-02-02 | Просмотры: 660 | Нарушение авторских прав