АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Все еще впереди

Морозный, дымный рассвет смотрел в окна. Максимов, сгорбившись, сидел у кровати Зеленина и смотрел на его лицо. Казалось, оно порозовело. Или это только отсвет восхода? Во всяком случае, дыхание ровное, пульс 64, давление 100 и 60. «Наши шансы растут, а? Сашка, ты молодец! Мы еще с тобой пофилософствуем, побродим еще по Петроградской стороне! Поиграем в волейбол, поплаваем вместе. Посмеемся и погрустим, сходим не раз в кино. Встретимся через три года или гораздо раньше. Будем писать друг другу письма и посылать фотокарточки. Все еще у нас впереди...»

Максимов встал и подошел к окну. Морозные узоры кустиками поднимались вверх по стеклу, но закрывали только нижнюю его половину. Был виден далекий берег озера, над которым висело солнце. На льду перемешались розовые и голубые тени. Скоро начнет таять. Придет весна, похожая на сотни других весен, но все-таки чем-то отличающаяся. Это закон, постоянный круг. Раньше, в прошлые годы, века, жили Максимовы и Зеленины, похожие на них, теперешних, но все-таки другие. Сейчас живут они.

А после них будут другие, похожие на них, но другие. И нужно, чтобы те, новые, временами вспоминали о них. Тогда... тогда не будет страшно. Надо все делать для того, чтобы нас вспоминали. Не персонально Максимова, а всех нас. Сашка прав: нужно чувствовать свою связь с прошедшим и будущим. Именно в этом высокая роль человека. А иначе жизнь станет зловещей трагедией или никчемным фарсом. Не нужно бояться высоких слов. Мы смотрим ясно на вещи. Мы очистим эти слова. Сейчас это главное: бороться за чистоту своих слов, своих глаз и душ. А на старье – в облаву!

Максимов вспомнил кособокую избушку, освещенную фарами автомобилей, ссутулившуюся фигуру убийцы и цепь, окружающую его. Вот они, рабочие, грузчики, лесорубы, шоферы, милиционеры, идущие в атаку на старый мир! На мир, где в дело пускались ножи, где жизнь не стоила и копейки, где людей сжигали мрачные страсти. Мы идем, мы все в атаке. Мы держимся рассыпанной по всему миру цепью. Мы атакуем не только то, что вне нас, но и то, что у нас внутри поднимается временами. Уныние, неверие, цинизм – это тоже оттуда, из того мира. Это еще живет в нас, и временами может показаться, что только это и живет в нас. Нет. Потому мы и новые люди, что боремся с этим, и побеждаем, и находим свое место в рассыпанной цепи. Максимов повернулся и увидел, что в дверях стоят Владька и Даша и еще какие-то люди.

– Иди спать, Макс, – сказал Владька, – мы тебя сменим.

Алексей встал в ногах у Зеленина и посмотрел на его лицо.

И вдруг он увидел, что Сашка смотрит на него.

– Лешка, – сказал Зеленин, – ну что там со мной?

Максимов вцепился в спинку кровати и сказал хрипло:

– Пустяки. Ты жив.

Подошли Владька и Даша. Зеленин повел взглядом и улыбнулся:

– О, да вы все здесь! Привет, ребята!

– Привет! – сказал Владька.

– Саша! – сказала девушка.

– А как на брандвахте?

– Не волнуйся, Макар Иванович успел принять роды.

Зеленин кивнул, закрыл глаза и снова открыл их.

– Вы, конечно, не слушали концерт из Москвы? Там Инна...

– Слушали, – сказал Владька. – Да перестань ты болтать! Нельзя!

– Я хотел вам сделать сюрприз, – продолжал Зеленин, – а сам так и не услышал.

– Можно послать заявку на радио, – сказал Максимов, – пусть прокрутят пленку. Наверняка они записали.

– Конечно, записали такую игру! – проговорил Владька.

– Правильно! Так и сделаем, – прошептал Зеленин и закрыл глаза.

– Заявку от моряков из Тихого океана, – сказал Максимов.

– И с Баренцева моря, – сказал Карпов.

– И от жителей Круглогорья, – вставила Даша.

– И от рабочих Стеклянного мыса, – пробасил стоящий в дверях Тимоша.

[1] Булгаков имеет в виду (и пересказывает далее) рассказ «Жизнь Гнора» А. Грина, одного из почитаемых им писателей

[2] В начале века вышло несколько книг с названием «Сахалин» (их авторы: Гаксбах Ж., Прохорович Л. В., Соколов Д. В. и др.), но скорее всего, судя по содержанию и внешнему виду, речь идет о работе Власа Дорошевича «Сахалин» (ч. I — «Каторга», ч. II — «Преступники»), выходившей в свет в 1903, 1905 и 1907 гг. (впервые была опубликована в Варшаве в 1901 г.)

[3] В архиве писателя сохранилось удостоверение Сычевской уездной земской управы от 18 сентября 1917 г., в котором указывалось, что врач М. А. Булгаков, работавший с 29 сентября 1916 г. по 18 сентября 1917 г. заведующим Никольской земской больницей, «зарекомендовал себя энергичным и неутомимым работником на земском поприще». Далее отмечалось, что за это время на Никольском участке «пользовалось стационарным лечением 211 чел., а всех амбулаторных посещений было 15361». Из наиболее тяжелых и сложных операций, проведенных Булгаковым, отмечались: ампутация бедра, удаление осколков раздробленных ребер после огнестрельного ранения, повороты на ножку (3), трахеотомия, проколы живота и др. Так что Булгаков в своих рассказах ни в малейшей степени не преувеличивал своих заслуг.

[4] Хирургия — темна, терапия — еще темнее (лат.)

Дата добавления: 2015-11-02 | Просмотры: 342 | Нарушение авторских прав