АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология
|
Влечение, инстинкт и воля
Психологическое введение. Здесь, как и в предшествующих случаях, мы будем рассматривать только феномены, принадлежащие к области действительных переживаний, безотносительно к внесознательным механизмам. Последние — например, двигательный механизм и т. д. — приводят в действие переживаемые нами инстинктивные и волевые импульсы и помогают им выразиться вовне: иначе говоря, они прежде всего придают этим импульсам действенность. Действенность волевых импульсов, осуществляемых на внесознательном уровне, бывает либо внутренней (таков случай возникающих в памяти четко очерченных образов), либо внешней (связанной с двигательной функцией). К этому кругу вопросов мы обратимся в главе, посвященной объективным проявлениям психической жизни, пока же ограничимся только прямыми субъективными переживаниями.
Психология предоставляет в наше распоряжение лишь небольшое число фундаментальных понятий, связанных с волевыми и инстинктивными переживаниями. Исходя из общей феноменологической картины этих переживаний, можно наглядно представить их в форме восходящего ряда. внутри которого могут возникать разрывы, обусловливаемые появлением качественно новых элементов. В итоге мы различаем: а) переживание первичного, лишенного содержания, не имеющего определенной направленности влечения, б) переживание естественного инстинктивного побуждения, бессознательно направленного к некоторой цели; в) переживание волевого акта, имеющего осознанную цель и сопровождаемого осознанным представлением о средствах и последствиях достижения этой цели.
Влечения, инстинктивные побуждения, целенаправленные представления суть мотивы, определяющие поведение человека: как таковые, они находятся в непрерывной борьбе. Этим мотивам, представляющим собой, так сказать, исходный материал, противопоставлено решение, возникающее как результат взвешивания «за» и «против», колебаний и конфликта. Это — личностное «я хочу» или «я не хочу». Это осознание своей воли представляет собой не поддающийся редукции феномен — наряду с переживанием инстинктивного побуждения и переживанием раздвоенности или противопоставления. О воле или волевых актах можно говорить только при наличии переживания, связанного с выбором и решением. Когда такого переживания нет и инстинктивное побуждение вступает в действие, не будучи сдерживаемо волевым актом, можно говорить об инстинктивном поведении. Если при этом в основе поведения лежит возможный волевой импульс, мы испытываем ощущение, будто нами «управляют» или нас «заставляют» что-то делать; если же такой основы нет, за себя говорит чисто биологическая необходимость, не имеющая никакого отношения к воле.
Помимо феноменов влечения, инстинктивного побуждения, борьбы и волевого импульса существует осознание инстинкта и воли, действующих через разрядку двигательной энергии или через психические следствия. Эти следствия затем переживаются как обусловленные волей или вызванные особого рода импульсом. то есть исходящие от меня, принадлежащие мне и отличные от других спонтанных феноменов — таких, как сокращение мышц. Благодаря особого рола внутренним проявлениям воли внимание произвольно или непроизвольно направляется на определенное содержание, которое в результате становится более ясным и осмысленным.
(а) Импульсивные действия
Когда инстинктивная деятельность имеет место непосредственно. без борьбы и принятия решений, но все еще не выходя из-под, так скачать. скрытого контроля со стороны личности, мы используем термин инстинктивные действия (Triebhandlungen). Для тех же случаев, когда проявления инстинктивной деятельности ничем не сдерживаются, не могут сдерживаться и контролироваться, мы используем термин импульсивные действия (impulsive Handlungenf. Об аномальном импульсивном действии можно говорить в том случае, когда, независимо от степени нашей эмпатии (вчувствования), не удается представить себе никакой возможности его подавления. Действия такого рода обычны для острых психозов, помраченного сознания, недифференцированных состояний развития. Инстинктивные (но не патологические импульсивные) действия принадлежат к самым обычным явлениям нашей повседневной жизни.
Больной шизофренией на ранней стадии описывает собственное импульсивное поведение следующим образом: «Мы были на пикнике. По пути домой меня. как гром среди ясного неба. поразила мысль: ты должен переплыть реку в одежде. Это не было похоже на толчок, в котором я мог бы дать себе отчет; это был скорее единый, колоссальный, мощный импульс. Не задумываясь ни на мгновение, я бросился в воду. Только почувствовав, что нахожусь в воде, я осознают всю необычность своего поведения и выкарабкаются на берег. Весь этот инцидент дал мне обильную пищу для размышлений. Впервые со мной произошло нечто необъяснимое, нечто редкостное и совершенно чуждое» (Kronfeld).
В случаях острых психозов и некоторых переходных состояний мы часто сталкиваемся с различными инстинктивными действиями, которые совершенно недоступны пониманию. Двигательная разрядка обычно наступает очень быстро. Больной внезапно выходит из ступора, вскакивает с кровати, принимается наносить удары, кусаться, биться головой о стену; на следующий день он доступен, знает, что произошло, и утверждает, что импульс был непреодолим. Другой больной внезапно, посреди спокойной беседы, бьет врача в грудь; несколько позднее он приносит свои извинения и говорит, что импульс охватил его внезапно, с непреодолимой силой и одновременно с мыслью, что врач — это враг. В условиях острого психоза обычны как простое влечение к движению (инстинктивная разрядка через удовольствие от совершения бесцельного движения), так и влечение к совершению чего-либо (разрядка через определенные действия, через физическую работу и т. д.). Влечение к движению может возникнуть также само по себе и иметь ограниченные пределы — например, как порыв заговорить (при том, что остальное время больной проводит в полном молчании).
При эпидемическом энцефалите (особенно у молодых больных на острой стадии и непосредственно после нее) импульсивные действия могут принимать форму внезапной агрессивности и жестокости. Тиле исследовал эти влечения во всех подробностях и описал их как элементарную. бесцельную и не имеющую определенной направленности тенденцию к разрядке, проистекающую из неприятного ощущения беспокойства и напряженности. В соответствующей ситуации и при наличии соответствующих возможностей это влечение оформляется в действие с определенным содержанием, приводящее к определенному эффекту. Такого рода влечение, как нарушенный инстинкт, только находит свой объект — тогда как инстинкт в собственном смысле всегда ищет объект, а воля определяет свой объект.
(б) Осознание заторможенной воли
Осознание заторможенности — это характерное расстройство, субъективно переживаемое как заторможенность инстинктивных действий (жалобы на потерю интереса, на отсутствие желаний, мотивов и т. д.) или как заторможенность волевого импульса (жалобы на собственную некомпетентность, на неспособность принимать решения). Наряду с этой субъективной заторможенностью обычно обнаруживается и объективная заторможенность, которая, однако, не обязательно бывает выражена в той же степени. Субъективная заторможенность может интенсивно переживаться также в отсутствие какой-либо объективной заторможенности.
(в) Осознание бессилия воли или собственного могущества
Переживание полного бессилия воли представляет собой примечательное явление. Чувства пассивности и подчиненности вполне обычны при острых, богатых переживаниями психозах. Часто мы не можем с точностью определить, имеем ли мы дело с переживанием неполноценности волевого акта или с осознанием действительного, объективного бессилия воли. Следующий пример может служить подходящей иллюстрацией:
Больная лежит в постели. Она слышит, как хлопает дверь. «Нечто» входит и идет прямо к ее кровати. Она чувствует это и не может пошевельнуться. «Оно» приближается к ее телу, к шее, словно рука. Она охвачена ужасом: она бодрствует, но не может крикнуть, подняться, сесть. Она словно связана по рукам и ногам.
Встречаются также случаи, когда больные в полном сознании не могут двигаться и говорить при отсутствии какого бы то ни было переживаемого содержания. Больной оставляет впечатление пьяного, окружающие смеются над ним. вызывая его раздражение, но он не способен ответить. Впоследствии он вспоминает происшедшее с ним совершенно безошибочно, ясно показывая, что в течение всего этого времени он был в полном сознании. Состояния такого рода частично описаны как нарколептические. У Фридмана находим следующее описание: «Глаза закатываются вверх, неподвижны; зрачки расширены, на свет реагируют. Сознание не утрачено, мышление заторможено. Тело расслаблено и неподвижно; реже наблюдается автоматическое продолжение действий, которые непосредственно предшествовали данному состоянию. Пробудившись, больные обычно не выказывают никаких остаточных расстройств». Сообщения о сходных приступах оцепенелости встречаются также в связи с больными, страдающими истерией, и в особенности в связи с больными шизофренической группы. Сознание сохраняется полностью. Внезапно — словно от какого-то толчка — тело в целом или какая-то его часть перестает отвечать на волевые импульсы. Собственное тело ощущается как нечто неподвижное, лишенное эластичности. тяжелое, бессильное, безжизненное. Обычно, хотя и не всегда, это состояние охватывает больного в то время, когда он лежит: в силу своего преходящего характера оно отличается от прогрессивного паралича.
Клоос описывает случай одной из своих больных: «Она делает над собой усилия, чтобы заговорить, но у нее ничего не получается. Она не может встать со стула, сделать какой-либо знак. дать понять что-либо — словно ее связали по рукам и ногам. К этому добавляется постоянный страх… Во время молитвы она не могла пошевелить губами и конечностями. Казалось, она умирает. Она не боялась, потому что думала, что еще проснется. Она продолжала молиться в уме: затем все прошло. В следующий раз. однако, она ощутила настоящий страх смерти. В обоих случаях у нее было чувство, что все ее тело безжизненно». «Она почувствовала себя связанной, она не могла оторвать ногу от пола и должна была стоять там, где стояла (но только в течение нескольких секунд)".
Во всех этих случаях мы сталкиваемся не с двигательным параличом и не с психогенным расстройством, а с элементарным событием, при котором волевой импульс не трансформируется в физическое движение. Мы не знаем, где кроются истоки расстройства. Рассуждая феноменологически, мы, совершая движение, в последнюю очередь переживаем наше усилие вместе с образом той цели, к которой направлено наше движение. Данная ситуация была проанализирована Пиклером Когда мы прилагаем волевое усилие, чтобы осуществить то или иное движение, наше сознание бывает сконцентрировано не на нервах или мышцах, а на поверхности той части тела, которая принимает наиболее активное участие в данном движении (например, на поверхности пальцев при хватательном движении и т. п.). Сама по себе воля не имеет динамической точки приложения; она прилагается к той точке, которая должна быть приведена в движение. Нам недоступно видение того, где именно находится эта фактическая точка приложения и где именно мы можем обнаружить связь между психологическим переживанием и гетерогенным и многосоставным нервно-мышечным процессом. Только в патологических случаях (и притом в отсутствие прогрессивного паралича) для нас раскрывается драматическая картина исчезновения того, что принимается нами как нечто само собой разумеющееся. Суть переживания заключается в бессилии двигательного импульса, отсутствии нормального магического воздействия воли на наши физические движения.
Это переживание крайнего бессилия или неспособности действовать может относиться также к нашей способности контролировать процессы мышления и воображения — способности, которая в нормальном состоянии является для нас чем-то самоочевидным. Больным кажется, будто что-то овладело их головой: они не могут сосредоточиться на своей работе; нужные мысли куда-то исчезают, а вместо них появляются совершенно неуместные мысли. Больные вялы, рассеянны. Вдобавок к неспособности работать они испытывают отсутствие желания работать. Но механические действия им удаются, и часто они с радостью к ним прибегают; в этом отношении они отличаются от больных в состояния торможения и усталости. Феномены этого рода обычны на начальных стадиях процесса: больные с высоким уровнем умственного развития непременно отмечают отличие своего состояния от обычной усталости, с которой они достаточно хорошо знакомы.
При некоторых острых психозах больные испытывают нечто прямо противоположное, а именно чувство собственного огромного могущества — словно они действительно способны совершить все что угодно. физически они чувствуют себя невероятно сильными; с ними не справиться и сотне людей. Они чувствуют, что их мощь действует также на расстоянии. С этим иногда бывает связано чувство огромной ответственности и сознание того, что им предстоит совершить деяния, которые потрясут весь мир.
Нерваль описывает: «У меня возникла идея, что я стал огромен и с помощью потока электрических сил могу сокрушить все окружающее. Было что-то комическое в том исключительном старании, которое я прилагал, чтобы держать свои силы под контролем и тем самым спасти жизни схвативших меня солдат». Больная шизофренией пишет: «Все, с кем я говорю, безоговорочно верят в меня и делают все, что я им приказываю. Никто не пытается мне лгать; большинство людей переста¨те верить в собственные слова. Я оказываю неописуемое воздействие на свое окружение. Я думаю, что мой взгляд делает других прекрасными; я испытываю это свое волшебное свойство на сиделках. Весь мир. и в горе, и в радости, зависит от меня. Я улучшу и спасу его» (Gnihie).
Другие больные на начальной стадии острого психоза удивляются появившейся у них необычной мощи и ясности мысли. Стоит им только захотеть, как мысли начинают струиться с неведомой прежде легкостью и в чудесном изобилии. Они чувствуют себя в силах играючи решить любую задачу. Могущество их разума увеличилось в тысячи раз.
Дата добавления: 2015-11-02 | Просмотры: 454 | Нарушение авторских прав
|