АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Эффективность. В главе о ветряной оспе я уже упоминал, что длительность иммунитета, как признают и сами производители вакцины

В главе о ветряной оспе я уже упоминал, что длительность иммунитета, как признают и сами производители вакцины, поддерживается за счёт продолжающейся циркуляции среди людей «дикого» вируса, дающего «толчки» иммунитету. Судя по всему, это верно и для краснухи[660].

Ученые описывают немало случаев, когда через 10 и даже через 15 лет после сделанной прививки наблюдался высокий титр антител к вирусу краснухи, что было невероятно и по самым смелым прививочным оценкам. Точно так же было очевидно, что никакого отношения к прививкам не может иметь внезапное увеличение титра антител на фоне их предшествующего неуклонного снижения. Это увеличение указывает на повторное инфицирование (реинфицирование) краснухой. Единственным возможным объяснением может быть лишь то, что поддержание иммунитета связано с влиянием «дикого» вируса, о чем речь уже шла в других главах. Именно этого, дфно уже известного факта не понимают или о нем сознательно умалчивают те авторы, которые сообщают: «Поствакцинальный иммунитет у привитых вакциной против краснухи связан с циркулирующими антителами, которые появляются через 2-3 недели после вакцинации и сохраняются на протяжении 20 лет» (выделено мной. - А.К.)[661].

Такому сказочному сохранению антител мог бы позавидовать и иной вполне естественный иммунитет, но истинному положению вещей это может соответствовать, лишь до тех пор, пока среди нас циркулирует «дикий» вирус, стимулирующий выработку антител.

Блаженная вера в десятилетия защиты позволяет некоторыми авторам утверждать, что «при вакцинации против краснухи основной целью является не защита привитых от относительно легкого заболевания, а предотвращение заболевания плода, возможно, через десятки лет после вакцинации»[662].

О планах по элиминации вируса, в которых детям отведена довольно незавидная роль, почему-то стыдливо умалчивается, что делает прививочный посыл совсем нелогичным. Отчего же тогда не сделать прививку не за «десятки лет» до предполагаемого события, а непосредственно перед ним?

Полное удаление вируса краснухи из человеческого общества прививками выглядит предприятием очень сомнительным, если вообще осуществимым — за исключением натуральной оспы. ВОЗ, несмотря на все задорные (и при этом неизменно весьма и весьма прибыльные для производителей вакцин) кампании под лозунгом «Мир, свободный от болезни X, У или Z к такому-то году!», пока что не удалось ликвидировать ни одного антропоно-за (т.е. заболевания, в передаче которого принимают участие только люди).

Краснуха — не натуральная оспа, когда несомненная опасность болезни, ее четкая клиническая различимость и огромные вложенные в дело деньги стран-спонсоров позволяли изолировать каждого заболевшего и держать его в карантине до тех пор, пока тот становился незаразным, обрывая таким образом цепочку передачи инфекции. Краснуха очень часто протекает в стертой, клинически неразличимой форме, без температуры, кашля и насморка, и на нее могут просто не обратить внимание.

Эти сомнения могли бы рассматриваться как серьезные контрдоводы против кампании тотального прививания детей против краснухи в том случае, если бы эффективность вакцины была действительно очень высока и серьезно угрожала циркуляции вируса краснухи. Однако у последнего вряд ли есть серьезные основания для беспокойства, а потому делать упор на этих сомнениях смысла нет[663].

Как и в случае всех остальных вакцин, эффективность вакцины против краснухи вызывает очень большие сомнения. Вскоре после появления первых краснушных вакцин в конце 1960-х годов были опубликованы сообщения о заболевании ранее успешно привитых против краснухи. Так два исследования, проведенные д-ром Беверли Аллан, показали полную неэффективность одной из этих вакцин («Сенде-вакс»).

Особенно показательно было первое из них, когда 80% привитых молодых солдат, у которых введение вакцины вызвало выработку необходимых антител, несколькими месяцами позднее заболели краснухой в лагере, печально известном регулярными вспышками краснухи (почему именно этим солдатам и были сделаны прививки)[664].

С того времени сообщения о неэффективности вакцины появляются регулярно. Очевидно, что если она и может обеспечить какую-либо защиту в отсутствие реинфици-рования, то лишь на очень краткий срок. Проведенные в середине 1980-х годов исследования показали, что после пятнадцатилетних повальных прививок процент восприимчивых к краснухе к фертильному возрасту остался тем же, каким был и в допрививочную эру - 10-20%[665].

Стало очевидно, что эффективность прививки оказалась гораздо ниже предполагавшейся. Тем не менее даже добавление прививки в фертильном возрасте получившим лишь одну прививку в детстве или не получившим вообще, оказалось неспособным решить проблему кардинально. Можно считать уже вполне доказанным, что прививка — не то что в младшем детском или школьном возрасте, но и непосредственно за несколько лет до беременности — отнюдь не гарантирует зашиты, и публикации в медицинской периодике о случаях появления на свет детей с врожденной краснухой, рожденных от привитых матерей, вовсе не являются ни уникальными, ни даже просто очень редкими[666].

Хотя в некоторых сообщениях указывается, что обычно титр антител ниже 1:64 не является защитным, практического значения этот вывод имеет мало. Известно, что титр антител может понизиться от «защитного» до «незащитного» достаточно быстро вследствие самых разных причин, да и мысль, что каждый год желающая забеременеть должна проверять титр антител к вирусу краснухи, достаточно абсурдна.

Бюджет ни одной страны не сможет позволить себе роскошь таких достаточно дорогих серологических исследований. Сегодня рекомендуется не беременеть в течение как минимум трех месяцев после прививки, чтобы избежать внутриутробного инфицирования плода живым вирусом, содержащимся в краснушной вакцине.

Учитывая, что у определенного количества привитых уже через два-три года после прививки титр антител становится ниже требуемого 1:64 (не говоря о тех, у кого прививка вообще оказывается неудачной), мы приходим к выводу, что в случае повторных неудач забеременеть или всякий раз перед следующей беременностью необходимо будет каждые несколько лет повторять прививку против краснухи, что неизбежно повлечет за собой увеличение числа осложнений и случаев инвалидности, за которые положена государственная компенсация, а также к общему ухудшению состояния здоровья беспрерывно прививаемых. Впрочем, такой вариант пока что никем и не предлагался.

Показательно, что главной цели, ради которой якобы и затевалась эта прививочная кампания, — ликвидация врожденной краснухи — добиться так и не удалось. После увеличения числа случаев врожденной краснухи в 1962-1965 гг. их число в США затем стабилизировалось (1967 г. - 10, 1968 г. - 11, 1969 г. - 14[667]).

Однако далее, на фоне массовых прививок, их число начало возрастать. В 1971 г. их было 77, в 1972 г. — 68. Результатом прививок стало то, что дети, которым болезнь практически ничем не грозит (кроме приобретения к ней пожизненного иммунитета), стали болеть краснухой меньше, а подростки и взрослые — больше. В течение примерно десяти лет число случаев врожденной краснухи колебалось от 32 до 60, прежде чем наконец спустилось к уровню «допрививочной» эры (за исключением 1991 г., когда был зафиксирован 41 случай)[668].

Следует отметить, что хотя и исключительно редко, но возможно повторное инфицирование краснухой у перенесших ранее естественную болезнь. К порокам развития плода это, по имеющимся сведениям, не ведет[669].

Завершая эту главу, я хотел бы привести цитату из монографии российского авторского коллектива: «...Резюмируя результаты клинического испытания краснушной вакцины, можно считать: существующие вакцины в ряде случаев не способны индуцировать прочный и длительный иммунитет, который в состоянии предохранить беременную женщину от внутриутробной инфекции; вакцинация, особенно у девушек и женщин, в значительном проценте случаев сопровождается реакциями со стороны суставов; у большинства вакцинированных лиц аттенуированный вирус выделяется из носоглотки, однако практически не передается контактным лицам; вакцинный вирус способен преодолевать плацентарный барьер, и случайная вакцинация восприимчивой беременной может привести к хронической инфекции плода»[670].

Если сюда добавить «долгосрочные последствия применения краснушной вакцины у лишенных иммунитета к краснухе женщин никогда не изучались», то в целом я готов разделить этот вывод.

В свете всего сказанного выше понятно, что проблема краснухи существует и требует серьезного к себе отношения. Любой женщине, желающей забеременеть, должен быть рекомендован (в числе прочих рутинных проверок) анализ на наличие антител к вирусу краснухи. В случае, если результаты окажутся отрицательными, женщина должна сделать свой выбор или в пользу повышенных мер предосторожности (следует избегать детских коллективов и особенно детей с признаками простуды, что вообще крайне желательно в первом триместре беременности, и не только из-за опасений заразиться краснухой), гомеопрофилактики, либо в пользу прививки.

Последняя автоматически отодвигает предполагаемую беременность минимум на три месяца и грозит осложнениями, частота которых отнюдь не дает возможности отмести их как редкие и несерьезные. Кроме того, согласно приведенной выше гипотезе американских исследователей, само отсутствие иммунитета к краснухе может быть свидетельством иммунной поломки, усугубить которую может вакцинация. Методы гомеопрофилактики рекомендуются некоторыми гомеопатами, однако оценку их реальной эффективности должны дать исследования, до настоящего времени еще не проводившиеся.

Выводы

Краснуха — вероятно, самая мягкая и безобидная детская болезнь, необходимость перенести которую в детском возрасте девочками обусловлена потенциальной опасностью нанесения непоправимого ущерба плоду при инфицировании вирусом краснухи на раннем сроке беременности.

Прививка краснухи не позволяет приобрести к ней естественный, самый прочный иммунитет и «сдвигает» болезнь во взрослый возраст, когда она опаснее, особенно для женщин по указанной выше причине.

Кампании по прививанию детей направлены не на их защиту, а на элиминацию вируса краснухи из человеческого сообщества, и в настоящее время выиграть от этого могли бы лишь женщины, находящиеся в фертильном возрасте. Самим детям кроме вреда эта прививка не приносит ничего.

Невысокая эффективность вакцины вкупе с многочисленными осложнениями, среди которых первое место занимают артриты, доказана многолетними исследованиями. Кроме того, краснушная вакцина входит в состав вакцины MMR, связь которой с аутизмом и различными поведенческими нарушениями сейчас обсуждается.

Полиомиелит

Ещё одним заболеванием из тройки «самых страшных, самых опасных» в родительском мнении болезней, помимо дифтерии и столбняка, является полиомиелит. Я не знаю, в какой мере мне удалось внушить читателям хоть какое-то спокойствие в отношении дифтерии, но с полиомиелитом это сделать будет легче, поскольку сама болезнь официально объявлена ликвидированной в цивилизованном мире (РФ сертифицирована, как страна, свободная от полиомиелита, в 2001 г.), а потому выбивать согласие на прививки вакцинаторам приходится не под страхом неминуемого заражения, а, всего лишь, обещанием возвращения заболевания, если все не будут строго и по графику прививаться, а также принимать участие в «зачищающих» турах полиовакцинаций.

Вряд ли кто-то из тех родителей, которые сегодня решают вопрос о прививках своим детям, хотя бы один раз видел «живьем» больного полиомиелитом, да и бабушки и дедушки, которые могут рассказать о виденном и пережитом, не могут быть уверенными, что те случаи, которые им преподносились как несомненный полиомиелит, таковыми действительно являлись.

Несмотря на то, что самой болезни — или того, что за нее выдавалось, — больше нет, искусно укорененный страх перед ней жив, и именно он является отличным инструментом для продвижения и реализации полиовакцин.

Болезнь

Возбудителем полиомиелита является вирус из рода энтеровирусов, имеющий три серотипа[671].

Заражение обычно происходит фекально-оральным путем, хотя возможны также воздушно-капельный и воздушно-пылевой пути передачи инфекции. Заболевание — типичный антропоноз, а человек является единственным резервуаром вируса.

Всем известной визитной карточкой полиомиелита являются параличи, связанные с тем, что вирус поражает нейроны передних рогов спинного мозга, что, однако, встречается очень и очень нечасто.

Хотя в разных источниках указываются разные цифры, ясно, что подавляющее большинство заразившихся полиомиелитом так никогда об этом и не узнают.

Вот, например, свидетельство российских авторов: «...на 100, а может и на 1000 носителей дикого вируса полиомиелита, которые могут распространять данную инфекцию, заболевает только один»[672].

Наиболее часто встречаются атипичные формы болезни (вообще без поражения нервной системы) и непаралитические (менингеальная и энцефалитическая, без поражения спинного мозга); истинные же паралитические «составляют не более 2-3% от всех случаев заболевания[673].

Таким образом, учитывая, что клинические проявления встречаются в 0,1-1% случаев полиомиелита, паралитической формой заболевают не более двух человек на тысячу инфицированных вирусом этой болезни. О предрасполагающих к этому факторах речь пойдет ниже.

Полиомиелит является преимущественно болезнью раннего детского возраста, хотя очень редко могут заболевать и взрослые. Пассивный иммунитет может передаваться от матери.

Болезнь, как правило, остается нераспознанной: «Достоверная диагностика наиболее распространенных атипичных... форм полиомиелита невозможна без лабораторного подтверждения этиологии заболевания. Эти формы полиомиелита диагностируются редко, как правило, только в эпидемических очагах при специальном вирусологическом и серологическом обследовании контактных[674].

А поскольку эти атипичные формы чаще всего протекают в виде обычных ОРВИ-ОРЗ или кишечных инфекций, то ясно, что врачам не придет в голову заказывать дорогие и далеко не везде доступные специальные серологические исследования. К тому же «лабораторная диагностика полиомиелита носит ретроспективный характер. Дня достоверного подтверждения диагноза полиомиелита необходимо выделение вируса из кала и выявление не менее чем 4-кратного нарастания титра антител к вирусу полиомиелита»[675].

Это может означать и то, что как бы ни тяжела была перенесенная болезнь, но если после нее не осталось явного паралича, требующего выяснения своей природы, то вряд ли врачи станут искать приключений на свою голову и хлопотать о выделении вируса из кала и проверок титра антител к вирусу.

Ведь очень многие страны уже объявлены «свободными от полиомиелита», и один неосторожно сделанный анализ, непредсказуемый по своим результатам, может поставить под сомнение усилия всего мирового сообщества по искоренению полиомиелита. О судьбе такого врача останется только догадываться.

Первые клинические предположения о диагнозе полиомиелита могут возникнуть лишь тогда, когда появляется резкая гиперестезия кожи (ребенок не выносит даже одежды) и, так называемые, спинальные симптомы, обусловленные слабостью мышц ног (например, характерный «симптом треножника» — ребенок сидит, раскинув ноги и опираясь на руки).

«При типичной паралитической форме болезни различают инкубационный период — от 2 до 21 дня, чаще 7-14 дней; предпаралитический период — от 2 до 5 дней, восстановительный период и период остаточных явлений[676]. Наиболее тяжелыми являются бульварная (с поражением продолговатого мозга) и бульбоспинальная (с поражением спинного и продолговатого мозга) формы. До появления в XX в. аппаратов искусственной вентиляции легких бульбарные формы, сопровождающиеся нарушением функций дыхательного центра, приводили к смерти.

Вероятно, полиомиелит был знаком человечеству уже с древних времен, но до самого конца ХЖ в. проблема, связанная с этим заболеванием, остро не стояла. Вряд ли можно счесть серьезным предположение российских авторов о том, что «в течение многих столетий полиомиелит был заметной болезнью, описывался, изучался, но не привлекал преимущественного внимания в годы, когда эпидемии оспы, чумы, холеры распространялись порой на огромных территориях и уносили десятки и сотни тысяч жизней»[677].

Потому он и не привлекал «преимущественного внимания», что был малозаметен и уж, во всяком случае, никогда в те времена не принимал масштабов не только эпидемий, но даже сколько-нибудь заметных вспышек. Те же авторы указывают, что первое описание полиомиелита в России относится к 1830м годам; оно было дано в лекциях профессора Московского университета И. Дядьковского (1784-1841), а первые описания «небольших вспышек» стали наблюдаться лишь с 1905 г.[678]

В Северной Европе и США полиомиелит приобрел черты эпидемического заболевания лишь в самом конце XIX в.[679] Объяснения столь позднему появлению полиомиелита как эпидемического заболевания имеются.

Прежде всего резко возросло число провоцирующих болезнь факторов. В главе о дифтерии я писал о наблюдениях английских врачей, указавших на частое развитие паралитического полиомиелита после прививок. О таких наблюдениях сообщалось практически с самого начала XX в. — острый вялый паралич (ОВД) после прививок против оспы был вполне привычным явлением, но эти сведения не предавали гласности из-за опасения подвергнуть опасности прививочные кампании (и соответственно доходы всех, кто так или иначе был связан с оспопрививанием)[680].

Так, в Германии полиомиелит развивался у детей из приютов, страдавших от врожденного сифилиса, после сделанных уколов неосальварсана, сальварсана и пр.[681]

Поскольку именно конец ХГХ в. был «триумфом бактериологии», то понятно, что число всяких как «проверенных», так и экспериментальных вводимых детям вакцин и сывороток, в дополнение к уже имевшимся тогда прививкам против оспы, резко возросло. Механизм провоцирующего эффекта мышечной травмы неизвестен и по сей день, но предполагается, что травма запускает «заброс» вируса в центральную нервную систему через аксоны нервных клеток в мышцах[682].

Вполне показателен пример Индии, где прививочные программы — особенно прививка DFT (АКДС) — стали причиной огромного числа случаев так называемого спровоцированного полиомиелита и смертей от него в эндемичных по полиомиелиту районах[683].

Вообще же, по имеющимся оценкам, не менее 60-70% случаев паралитического полиомиелита в деревнях Индии было вызвано инъекциями, в которых не было никакой необходимости. Как правило, речь шла о жаропонижающих лекарствах[684].

Кампания по лечению кожной болезни, известной как фрам-безия, повторными инъекциями неоасфенамина привела к вспышке полиомиелита среди получивших уколы на Самоа[685].

Во время вспышки полиомиелита в Омане 42,9% заболевших полиомиелитом детей за 30 и менее дней до болезни получили прививку DPT (АКДС), в то время как в контрольной группе здоровых прививки получили 28,3%[686].

Интересно, что прививки могут быть провоцирующим фактором не только для «дикого» полиомиелита, но и для вакциноассоциированного паралитического полиомиелита (ВАПП), о котором речь будет идти далее. Неоспоримую связь паралитического полиомиелита с предшествовавшими прививке инъекциями (обычно антибиотиков) установили румынские исследователи; при этом чем больше было получено уколов, тем выше был риск заболевания полиомиелитом[687].

Думаю, что сыграли свою роль прививки и в увеличении заболеваемости полиомиелитом в СССР. Этот вопрос требует специального исследования, и хотелось бы надеяться, что оно рано или поздно будет сделано. Пока что поделюсь с читателем некоторыми своими мыслями.

Имеющиеся в литературе таблица[688] и график[689] заболеваемости полиомиелитом в СССР, к сожалению, показывают статистику лишь с 1940 г., а в отрыве от предыдущих лет она может считаться показательной лишь весьма условно.

Тем не менее, несомненно, что с 1945-1946 гг. заболеваемость полиомиелитом начала резко повышаться, а наиболее явно — с 1947 г.; в то же время «в годы Великой Отечественной войны заболевания полиомиелитом на территории СССР отмечено не было»[690].

Объяснить это можно тем, что в годы войны на оккупированных территориях прививки, разумеется, не делались вообще, да и иных уколов детям делалось намного меньше, а на неоккупированной тоже было не до них.

С возвращением мирной жизни вернулись и ее неизменные спутники — прививки. Дополнительная ревакцинация от оспы в возрасте 4-5 лет, которая была введена в 1939 г. постановлением Совета Народных Комиссаров[691], вероятно, начала активно претворяться в жизнь сразу же после войны.

В 1947 г. была введена ревакцинация против дифтерии детей четырех и восьми лет[692]. В1958 г., который был пиком заболеваемости полиомиелитом (22054 заболевших[693]), было введено прививание от коклюша детей в возрасте до пяти лет[694].

Не забудем и прививку БЦЖ, ревакцинация которой была введена в СССР в 1953 г. (окончательно и бесповоротно обязательной БЦЖ стала в 1961-1962 гг.). Кроме того, в 1954-1956 гг. на детсадовцах проводились эксперименты с живой паротитной вакциной[695].

Такое количество прививок, обрушившееся на советских детей, вполне могло стать провоцирующим фактором для OBП, в том числе и полиомиелитной природы.

Помимо инъекций, в США фактором, провоцирующим полиомиелит, стало вошедшее в моду удаление миндалин (тонзиллэктомия), а также, борьба с аденоидами исключительно при помощи скальпеля — врачи имели очень неплохой заработок от очистки несовершенных детских организмов от всего «ненужного» и «вредного».

В своей книге д-р Виера Шайбнер приводит пример трех вспышек полиомиелита в США в 1952-954 гг., когда у более, чем половины заболевших полиомиелитом пациентов с бульварными симптомами в анамнезе обнаружилось удаление миндалин[696].

У ряда авторов я видел оценки, согласно которым удаление «лишних» миндалин увеличивало шанс заболевания полиомиелитом на 400-600%!

Уже упоминавшийся мной ранее английский хирург Беддоу Бейли ссылается в своей книге на проф. Гейлорда Андерсона из Службы общественного здравоохранения Миннесоты, согласно которому: лица, заболевшие бульбарной формой полиомиелита, чаще имели в анамнезе удаление миндалин и аденоидов, при этом вне всякой связи с возрастом, когда эта операция была сделана (так, во время вспышки полиомиелита в Южной Австралии среди 39 заболевших 35 перенесли ранее тонзиллэктомию); среди заболевших полиомиелитом вероятность появления буль-барных симптомов была в 4 раза выше у тех, кто перенес тонзиллэкто-мию, чем у тех, у кого миндалины остались на месте; удаление миндалин было важной причиной заболевания полиомиелитом в «неполиомиелитных» возрастных группах[697].

Как это ни парадоксально, но свою роль в увеличении заболеваемости полиомиелитом могло сыграть улучшившееся санитарно-гигиеническое состояние мест проживания людей. Ранее вирус полиомиелита обнаруживался повсюду в сточных водах, выгребных ямах и пр.

Мухи переносили его на пищевые продукты, и все люди, начиная с младенческого возраста, были в постоянном контакте с ним, приобретая, таким образом, естественный иммунитет (как известно, в период до 12 месяцев жизни случаи паралитической формы болезни исключительно редки, так как действует полученный от матери иммунитет).

Появление канализации, очистка сточных вод и уничтожение мух привели к тому, что младенцы лишились своей обычной «порции грязи», а первый контакт с вирусом полиомиелита случался в более позднем возрасте, когда результат такой встречи становился намного серьезнее[698].

Выше перечислены признанные факторы, способствовавшие росту заболеваемости полиомиелитом. Среди заслуживающих пристального внимания гипотез можно отметить ту, что указывает на связь заболеваемости полиомиелитом с использованием инсектицидов и пестицидов, в первую очередь ДЦТ (дихлордифенилтрихлорэтан или хлорофеноэтан).

С глубокой древности было известно, что отравление некоторыми ядами (которые сегодня мы называем нейротоксическими) способно приводить к появлению ОВП.

Согласно рассматриваемой гипотезе, первые вспышки ОВП, которые позднее расценили как паралитический полиомиелит, были документированы после начала использования пестицидов (например, полихлорированных бифенилов, бензилгексахлорида) и в районах их максимального применения.

Первая крупная эпидемия полиомиелита была зарегистрирована в США в Нью-Йорке в 1916 г., а в 1915 г. именно в Нью-Йорке началось массовое производство хлорированного бензола. По причине постоянного контакта с ядовитыми химическими веществами, утверждает гипотеза, от ОВП часто страдали солдаты в годы первой и второй мировых войн.

В 1949 г. было показано, что ДДТ способен вызывать параличи, неотличимые от таковых при полиомиелите[699].

Сенатские слушания по проблеме токсичности ДДТ в 1951 г. и исследование, обнаружившее, что ДДТ присутствует в коровьем молоке, а вскармливаемые им телята погибают от дыхательного паралича (в том же году данные этого исследования были подтверждены в Швеции), вызвали резкое снижение использования ДДТ в США. Соответственно этому снизилась и заболеваемость ОВП. К моменту начала использования вакцины Солка в 1955 г. заболеваемость ОВП снизилась почти в два раза, а к началу ее массового применения в 1957 г. — более чем в 10 раз.

С 1954 г. и до его запрета Управлением по охране окружающей среды в 1972 г. ДДТ лишь импортировался США, но не применялся внутри страны. Однако как только в 1983 г. ДДТ был вновь разрешен к использованию в США в качестве составляющей пестицидов, сразу начали поступать сообщения о случаях «постполиомиелитного синдрома» — к ранее перенесшим полиомиелит людям вновь вернулись симптомы этой болезни[700].

На еще один фактор, вероятно способствующий заболеванию полиомиелитом, указал д-р Бенджамин Сэндлер, который выпустил в 1951 г. книгу «Диета предотвращает полиомиелит»[701].

В ней он, в частности, сообщил, что ему была дана возможность выступить по радио и в газетах и предупредить родителей Эшвиля (Северная Каролина), чтобы те не давали детям продуктов, содержащих сахар — разнообразных напитков, мороженого, леденцов и т.п., и уменьшили употребление их детьми фруктов и фруктовых соков.

Вместо этого Сэндлер рекомендовал насыщенную белком диету (свинина, говядина, мясо птицы, яйца, молоко, сметана, сыр) и овощи, содержащие минимум крахмала.

Сэндлер считал, что вспышка полиомиелита в летний период связана именно с тем, что дети потребляют огромное количество легкоусвояемых углеводов, содержащихся в традиционных детских сладостях и бакалейных изделиях, что в совокупности с высокой летней физической нагрузкой (плавание, бег, катание на велосипеде и пр.) создает предпосылки для заболевания полиомиелитом, вследствие резкой гипогликемии (снижения уровня глюкозы в крови).

В пользу теории Сэндлера говорило и то, что полиомиелит являлся болезнью стран с высоким потреблением сахара на душу населения, в то время, как в странах с низким потреблением сахара он был почти неизвестен. Экспериментально Сэнддер доказал это в исследованиях на обезьянах и кроликах в 1931 г.

Кролики, как известно, невосприимчивы к полиомиелиту, но, снижая уровень сахара в их крови, Сэндлеру удавалось заражать их полиомиелитом. Агитация Сэндлера была успешной.

Многие родители последовали его рекомендации, и заболеваемость полиомиелитом в Северной Каролине снизилась с 2402 случаев в 1948 г. до 214 в 1949 г., т.е. в 11 раз!

В это же самое время в 39 штатах заболеваемость полиомиелитом возросла, а в тех штатах, где она снизилась, максимальный показатель был зафиксирован в Южной Каролине — примерно в 3 раза.

Здесь же стоит упомянуть, что в одном старом исследовании было показано значение генетического фактора в предрасположенности к полиомиелиту. В эксперименте сыворотка III (В) группы крови обладала значительно более высокой способностью нейтрализации полиовирусов, нежели сыворотка I (0) и II (А) групп[702].

Многие авторы наблюдали связь полиомиелита с различными формами эндокринной недостаточности у детей.

Лечение при полиомиелите симптоматическое; при дыхательных нарушениях больных переводят на искусственную вентиляцию легких.

Гомеопатии, лечившей острые вялые параличи практически с момента своего возникновения, было что сказать как в лечении, так и в профилактике полиомиелита. Испытывались многие средства, но особую популярность приобрел препарат Lathyrus sativus, приготовляемый из семян чины посевной, растения из семейства бобовых[703].

Это растение, которое известно способностью вызывать у питающихся его семенами нейролатиризм (заболевание, своим симптомокомплексом очень напоминающее паралитический полиомиелит), вошло в гомеопатическую практику в последней четверти XIX в. Гомеопаты быстро поняли его ценность. Так, согласно д-ру Артуру Хиллу Триммеру (1874 -1967) из Чикаго (Иллинойс), Lathyrus sativus имеет «то же сродство к тем же самым центрам спинного и головного мозга, какое имеет вирус полиомиелита, и [это лекарство] является лучшим противоядием и для профилактики, и для лечения [полиомиелита]»[704].

Вот несколько цитат относительно гомеопатического лечения и профилактики полиомиелита.

«Врачи-гомеопаты довольны, что они имеют действительно безопасный и лучший профилактический препарат, каким является правильно назначенный Lathyrus sativus. Профилактика не несет в себе абсолютно никакой опасности и, вероятно, обеспечивает пожизненный иммунитет, в то время как вакцина Солка — лишь на два года». Д-р Дуайт Смит (1885-1980) из Глендэйла, Калифорния.

«В сотнях семей я всегда использовал для профилактики Lathyrus 1M, в том числе и во время наихудших эпидемий, и я не видел ни одного случая полиомиелита, который бы развился до опасного состояния. У меня было 100% выздоровления пациентов, а многие случаи имели абортивное течение». Д-р Вилбер К. Бонд (Гринсфорк, Индиана)[705].

В своей книге д-р Дороти Шеферд цитирует сообщение д-ра Тейлора Смита из Йоханнесбурга, который прислал в Лондон отчет об эпидемии полиомиелита. Д-р Смит указывал, что в самом начале заболевания полезными лекарствами могут оказаться Belladonna, Gelsemium, Physostigma и Lathyrus. Читатели помнят, что именно Gelsemium часто оказывался спасительным лекарством при инфлюэнце. И действительно, в начальных стадиях грипп и полиомиелит чаще всего неразличимы, а потому, как отмечает в своих комментариях д-р Шеферд, правильно выбранное лекарство (например, Gelsemium или Eupatorium) может оборвать развитие болезни в самом ее начале. Полезным может оказаться Gelsemium и позднее; особенно он показан при легкой дрожи в пораженных мышцах[706].

Для профилактики д-р Смит дал Lathyrus sativus 30 группе из 82 человек в возрасте от 6 месяцев до 20 лет (42 белым детям, 21 ребенку из семей негров и мулатов и 19 белым взрослым). Доза была повторена через 16 дней. Хотя все жили рядом с районом, в котором была зарегистрирована эпидемия, а 20 человек, со слов д-ра Смита, имели прямой контакт с инфекцией, ни один человек из числа получивших профилактическое лечение не заболел.

Это лекарство д-р Смит испытал и при лечении группы из 34 заболевших детей (18 белых и 16 из семей негров и мулатов). Каждый получил три дозы препарата с перерывом в полчаса. Девять человек к тому моменту, когда прибыл д-р Смит, были серьезно больны и пятеро из них были отправлены в больницу, а четверо изолированы в своих домах (вероятно, это помешало получить информацию об их дальнейшей судьбе).

Самый тяжелый случай был с девочкой двух с половиной лет, у которой д-р Смит обнаружил ригидность затылочных мышц и крайнюю чувствительность к малейшему прикосновению. Получив свои дозы Lathyrus sativus, девочка заснула, а проснулась на следующее утро, 12 часов спустя, без малейших признаков болезни[707].

Для долговременной невосприимчивости к полиомиелиту австралийский гомеопат д-р Айзек Голден в своей «Программе защиты с рождения» рекомендует давать одну дозу Lathyrus sativus 200 в 3 месяца, а затем в 5,16,26 и 56месяцев-тройнуюдозу (разведения 30, 200 и 1М через каждые 8 часов)[708].

Другая рекомендация: одна доза Lathyrus 200 ежемесячно в течение 3 месяцев до начала теплого сезона, после его завершения — одна бустерная доза 1М, а в самом конце года — одна доза ЮМ. Эта доза может быть повторена год спустя, хотя, со слов авторов публикации, необходимости в этом нет[709].

Существует также нозод полиомиелита Poliomyelitis nosode — «биотерапевтическое средство из динамизированной спинномозговой жидкости, полученной в результате пункции у больного полиомиелитом»[710].

Д-р Фредерик Кленнер, страстный пропагандист использования витамина С для лечения самых различных болезней, пишет в своей статье, что неоднократно имел успех, назначая большие дозы своего излюбленного препарата. Он приводит случай, когда ему довелось лечить двух братьев, заболевших полиомиелитом. Дети получали внутривенно шприцом на 50 мл 10 и 12 граммов аскорбиновой кислоты соответственно своему весу, 4 раза с перерывом в 8 часов и 4 раза с перерывом в 12 часов. Кроме того, они принимали 1 грамм витамина каждые 2 часа. Выздоровление было полным и, со слов д-ра Кленнера, оба позднее стали в школе и колледже чемпионами по легкой атлетике. Их соседка примерно того же возраста не получала лечения аскорбиновой кислотой, и осталась инвалидом[711].

Есть немало публикаций, показывающих, что американские остеопаты имели отличные результаты в реабилитации пострадавших от полиомиелита. В одной из недавних статей, опубликованной во вполне ортодоксальном медицинском издании, отмечается, что вообще методы самовосстановления, разработанные пострадавшими, оказались намного эффективнее, чем беспомощное лечение, предлагавшееся официальной медициной, а растерянность ее представителей во время эпидемий полиомиелита убеждала пациентов, что им не на кого рассчитывать, кроме как на себя самих. Автор отмечает, что многие из разработанных перенесшими полиомиелит пациентами методов могли бы оказать огромную услугу, будь они сейчас внедрены в практику для реабилитации больных со сходными поражениями нервной системы[712].

Полиовакцины

Известно, что первое испытание вакцины против полиомиелита относится к 1934 или 1935 г. В то время имелись две экспериментальные вакцины -Колмера (инактивация вируса производилась 1%-м рицинолеатом натрия) и Броди и Парка (0,1%-м формалином). Вакцины готовились из спинного мозга обезьян, искусственно зараженных вирусом полиомиелита.

В своей книге проф. Вильсон пишет: «Большое количество людей, в основном дети до 15 лет, получили три дозы этой вакцины подкожно. Сообщения были получены о 10725 реципиентах. У10 из них развился полиомиелит после первой или второй дозы»[713].

Броди и Парк изменили технику инактивации, и, казалось, теперь надежность вакцины гарантирована. Однако эксперимент закончился трагедией. При новом испытании вакцину получили свыше 9 тыс. человек; известно, среди них было много детей и медсестер. В итоге 12 детей заболели полиомиелитом в течение 6-14 дней после первой или второй прививки, причем пятеро скончались, а трое остались с тяжелыми параличами. После этого все испытывавшиеся тогда вакцины против полиомиелита были запрещены. Сообщив об этом происшествии в «Журнале Американской медицинской ассоциации», директор Службы общественного здравоохранения США Дж. Лик, контролировавший эти эксперименты, добавил, что «многие врачи сочтут нежелательным дальнейшее использование полиовирусов для прививок людям в настоящее время»[714].

С ним был вполне согласен и «Британский медицинский журнал», заявивший, что «это несчастье на значительное время отсрочит будущие усилия такого рода То, что они вообще были предприняты, можно объяснить лишь энтузиазмом заокеанской публики по отношению к методам специфической профилактики», и «надо будет обладать недюжинной смелостью, чтобы снова взяться за эту проблему в клиническом ее аспекте»[715].

Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 428 | Нарушение авторских прав