 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Психодинамическая теория: методология и научно-практические достижения
Составители текста: Е. Н. Поляничко, Л. Я. Галушко, Н. В. Дметерко, И. В. Евтушенко, Е. Г. Максименко, А. В. Педченко, Л. Г. Туз, О. Н. Усатенко
Научная редакция: Т. С. Яценко.
Основы психодинамической теории в Украине заложены академиком Национальной академии педагогических наук Украины Яценко Тамарой Семеновной. За Авторский метод активного социально-психологического обучения, со временем приобрел инструментальные возможности проникновения в глубины психики в целях их индивидуализированного изучения и оказания практической помощи субъекту. Т. С. Яценко возвела в ранг важности познание феномена психического в условиях спонтанности и непроизвольности поведения взрослого социально-ориентированного человека, что указывает на наличие факторов внутреннего его детерминирования. Говоря иначе, в психодинамической парадигме спонтанность и непроизвольность поведения субъекта является основополагающим принципом организации глубинного познания, открывающим перспективы изучения внутренних детерминант непроизвольной активности психики. В задачи исследований Т. С. Яценко и ее последователей входило совершенствование инструментально-методического аспекта познания психики в ее целостности (сознательное и бессознательное), а также развитие психодинамической теории в спиралеобразной взаимосвязи с практикой. В конце 80-х годов Т. С. Яценко были сформированы основы психодинамической теории, базирующейся на предположении о наличии внутренней активности психического; поставлены и решены проблемы управления динамикой группового и индивидуально-личностного развития при обеспечении условий необходимых для положительной дезинтеграции психики и вторичной ее интеграции на более высоком уровне. Как оказалось в дальнейшем, такого рода управление должно быть, с одной стороны, четким и прогностичным, а с другой, неявным, невидимым, контекстным. Оно предполагает также наличие когнитивного синтеза функциональных особенностей бессознательного в единстве с сознательным (при их автономии), включая три уровня: структурный, функциональный и энергетический. Сказанное выше нашло отражение в четко сформулированных законах положительной дезинтеграции психики и вторичной ее интеграции на более высоком уровне психического развития субъекта через частичные дезинтеграции и частичные интеграции при диалогическом взаимодействии с респондентом [2]. К предпосылкам этого процесса относится: единство теории и практики; отсутствие в глубинно-коррекционной работе приоритета научного интереса над практическим, в единении с ориентацией на результативность прохождения субъектом группы АСПО (это и создавало эмпирический базис для последующего научного анализа). Разрешении проблемы результативности АСПО обнажило вопросы согласованности групповой и личностной динамики интеграционно-дезинтеграционных процессов, а также диагностико-коррекционных изменений участников АСПО. Взаимозависимость процессов дезинтеграции и интеграции отражает график, представленный на рис. 1, акцентирующий внимание на взаимосвязях групповых и индивидуально-личностных изменений. График указывает на наличие «переломных» моментов в групповой динамике, которые условно отражают ее «этапы развития». Условность объясняется имманентностью взаимосвязей эмоциональных и когнитивных параметров, на которые оказывает влияние состав группы АСПО, условия ее прохождения, а также ситуативные характеристики диагностико-коррекционного процесса [2].
Рис. 1. График взаимозависимостей между процессами дезинтеграции и интеграции в динамике групп АСПО. 0 –2 начальный период; 2 – 4 рабочий период; 4 – 5 постгрупповой период. ___ индивидуально-личностный аспект ---- групповой аспект
Индивидуально-личностные изменения связаны с вопросами управления групповой динамикой, как одним из факторов результативности прохождения АСПО. Со временем стало ясно, что проблема личностных изменений субъекта такого обучения связана с детерминантами психологической защиты. Именно изучение защиты в системно-структурной ее организации открыло перспективы познания индивидуализированной неповторимости психики каждого респондента. Таким образом, групповые и индивидуально-личностные аспекты в методе АСПО взаимосвязаны, при наличии автономии в их развитии. К середине 90-х годов Т. С. Яценко дополнила фрейдовскую структуру психического горизонтальными взаимозависимостями, которым свойственна синергия и антиномия, что является сущностным для понимания целостности психики как и определения методологии ее познания (см. «Модель внутренней динамики психики», рис. 2) [4].
Рис. 2. Модель внутренней динамики психики
Модель (сокращенное название рис. 2) иллюстрирует целостный взгляд на динамику психического, в его противоречивой сущности и единстве сознания и бессознательного. Т. С. Яценко показала, что подструктуры открытые З. Фрейдом (Супер-Эго, Эго, Ид) имеют антагонистическое противостояние, что презентует лишь определенный ракурс противоречивой сущности психического, а именно – «по вертикали». «Горизонтали» же присуще сосуществование противоречий в соответствии с законами антиномии, что допускает взаимопродолжение и взаимоподмену одной противоречивой тенденции другой. Таким образом, на фоне фрейдовской «вертикали» Т. С. Яценко вводит «горизонталь» структурных взаимозависимостей в их разнонаправленности противоречивых тенденций, создающих одновременно как продолжение так и «противовес» друг другу. Антиномия в целом подчеркивает способность противоречий к сосуществованию. Последнее иллюстрирует и сама природа «Ид» с ее способностью к «рядоположной уживчивости» разнообразных импульсов (влечений) в их способности к сосуществованию. Модель (рис. 2) указывает на взаимозависимость сфер сознательного и бессознательного по законам изоморфизма и гомоморфизма («вертикаль», «горизонталь»); симметрии и асимметрии (стрелка 2 и стрелка 5), что сопряжено с энергетической разнонаправленностью сфер сознательного и бессознательного. Интегративную функцию выражает на Модели эллипс – презентант защитной системе, указывающий на ее всеохватность (причастность как к сознательному, так и бессознательному). Таким образом, психодинамическая теория убеждает, что защита не носит одноразовый, локальный характер, а является интегративным, диспозиционным образованием, имеющим разноуровневую структуру, включающую когнитивный, эмотивный и поведенческий аспекты. Кроме того, защитная система, вне зависимости от своеобразия способов реализации, функционально подчинена единому генеральному механизму – «от слабости к силе». Следующим важным выводом, резюмирующим многолетние исследования Т. С. Яценко, является то, что защитную систему презентуют две ее разновидности: базальная форма защиты («горизонталь») и ситуативная, периферийная защита («вертикаль»). Указанные две формы интегрируют отдельные механизмы защит, открытые З. Фрейдом (замещение, рационализация, проекция, перенесение, идентификация, компенсация и др.) и в то же время обусловливают их специфическую (автономную для каждой формы) функциональную нагрузку. Учитывая, что психическое, в его одноактном проявлении, находится на пересечении «горизонтали» и «вертикали», можно утверждать, что каждому защитному акту присуща синергия интересов («ценностей») как глубинного, так и просоциального порядка. Иначе говоря, в одноактном поведении присутствует как сознательное, так и бессознательное. При этом защитная «вертикаль» имеет приоритет адаптационных интересов «Я» (т.е. приоритет просоциальных целей, интересов и ценностей), а «горизонталь» сохраняет устремленность способов реализации глубинно-детерминированного защитного мотива. Если генеральный (ведущий) механизм всей защитной системы («от слабости к силе») обеспечивает интегративный ракурс ее функционирования (хотя и с помощью иллюзорных способов обеспечения «психологической силы»), то указанные выше разновидности защит (базальная и ситуативная) преследуют двоякую цель, соответственно: реализацию глубинных (инфантильных) ценностей и, одновременно, решение адаптационных проблем индивида в социуме. При этом главной издержкой защиты является искажение реальности, в угоду неосознаваемым «ожиданиям» субъекта подтверждения «идеализированного Я». Т. С. Яценко установлено, что предпосылкой базальных форм защиты является категория внеопытного, которая ассимилирует интересы глубинных ценностей. Внеопытное абстрагировано от сюжетно-ситуативных параметров жизни и синтезирует очаги вытеснений (при конкурентной доминантности эмотивных нагрузок), интегрируясь с архетипным багажом коллективного бессознательного, обладающим пренатальным и дорефлексивным опытом. Такой подход позволил уточнить категорию предсознания (разновидность бессознательного), приобретающую трансцендентный характер [15]. Разрабатывая психодинамическую теорию с ее авангардной позицией во взгляде на психическое как системно упорядоченную целостность, Т. С. Яценко утверждает, что дискретность психики порождается остаточными явлениями издержек воспитания, жизненными невзгодами как и следами (фиксациями) вытеснений. Упорядоченность психического в его системности свойственна как уровню сознания, так и бессознательному и отличается при этом разнонаправленностью «логики сознания» и «логики бессознательного» («иной логики»). Согласно психодинамическому подходу, психическое в его целостности функционирует по законам холистичности, т. е. в соответствии с универсальными законами, присущими как материальной, так и духовной (идеальной) реальности. Подытоживая отметим, что диагностико-коррекционный процесс глубинного познания предполагает: 1) обеспечение условий спонтанности поведения, при актуализации непроизвольной инициативы респондента в целях выявления его личностной проблемы (внутреннего противоречия) без предварительной ее презентации респондентом; 2) познание глубинных (неосознаваемых) параметров психики путем диалогического взаимодействия с анализандом, что обусловлено неразделенностью процессов диагностики и коррекции; 3) познание психического с учетом единства, т. е. симультанности взаимосвязей сфер сознательного и бессознательного в одноактном поведении, предполагает его накопление с последующей интерпретацией, что обнаруживает итеративные, инвариантные параметры анализируемого материала; 4) отдельный акт материализации психического условно можно назвать «точкой», в которой кроются диагностические перспективы построения диалогического взаимодействия с субъектом в целях эмотивного оживления опредмеченого презентанта психики, что вписывается во внутренний порядок континуальности активности анализанда; 5) интерпретация эмпирического материала в диалогическом взаимодействии психолога с респондентом предполагает его темпоральность (растяжимость во времени), позволяющую обнаружить тенденции поведения; 6) тенденции психики определяются не прямолинейно, а косвенно, контекстно («волнообразно») на основании определения ассоциативно-смысловых взаимосвязей в образных (опредмеченых) результатах непроизвольной активности респондента в процессе его визуализированной самопрезентации, с использованием камней, лепки, рисунков и др. 7) противоречивые тенденции психики (сознание – бессознательное) являются не чем иным как различными сторонами одной и той же реальности психического; 8) познание тенденций психики предполагает процессуальную диагностику, построенную на диалогическом взаимодействии с респондентом, способствующем определению логик внутреннего порядка, что имеет отличия на уровне сознания и бессознательного; 9) диалог (психолога с респондентом) следует за континуальностью внутренних смыслов при спонтанной его активности, что важно для адекватного познания сущности бессознательного в его логической упорядоченности и взаимосвязях с сознанием; 10) внутренние смыслы связаны с информационными эквивалентами, обеспечивающими свободу выбора материализованных средств самопрезентации (лепка, моделирование из камней, рисование и др.) без нарушения когнитивных параметров познания психического в его целостности. Сказанное выше объясняет характер и специфику инструментария глубинного познания, направленного на катализацию поведения субъекта в соответствии с имманентно присущей ему энергетической направленностью предопределяемой бессознательным. Устремление бессознательного к проявлению вовне, стимулируется энергией «незавершенных дел детства». Полученные результаты доказывают верность исследовательской позиции, открывающей горизонты изучения психики путем ее материализации (опредмечивания) в процессе самопроизвольной активности субъекта. Эмпирика доказывает неограниченные перспективы визуализированной проекции скрытого содержания психического на метафорично-символические средства самопрезентации. В этом процессе актуализируются защитные механизмы перенесения, замещения, компенсации, проективной идентификации и др., сохраняющие информационные эквиваленты (т.е. неосознаваемые смыслы) психики в целом и в ее индивидуализированном выражении. Таким образом, глубинное познание предполагает не только спонтанность поведения, но и использование в глубинном процессе познания опредмеченых, архетипно-символических средств, которые могут быть как невербальными так и вербальными. В частности: самопрезентация участников глубинного познания невербально: лепка из теста с дополнением ракушками и мини-фигурками; использование игрушек; пространственного моделирования из камней и др.; вербальные средства – спонтанный рассказ «Сказки о своей жизни»; обращение с вопросом к Богу, к судьбе и к самому себе; вербализация путешествия в «волшебном магазине» и др. Многолетние исследования Т. С. Яценко позволили ей прийти к выводу, что глубинное познание психики должно опираться на знание функциональных особенностей бессознательной сферы, имеющей отличия от сознания по параметрам: симультанность – дискретность; иррациональность – рациональность; вне времени и пространства – темпоральность и топика (во времени и локализация в пространстве). Практика убеждает, что использование опредмеченых средств в процессе глубинного познания способствует символизации (кодированию) латентных, скрытых смыслов в материализованные презентанты. В этом процессе задействованы механизмы воображения, интегрирующего осязаемую и воображаемую реальность в определенную опредмеченную, визуализированную целостность. Психодинамическая теория предполагает, что латентное кодирование глубинного смысла психики в процессе его визуализации может быть разным по форме опредмечивания (материализации), но единым (инвариантным) в части информационных эквивалентов, т. е. объективирования смысловых параметров бессознательного. Интерпретация поведенческого материала ориентирована на продольный, ассоциативно-смысловой анализ многочисленных «точек пересечения «вертикали» и «горизонтали»». Благодаря последнему – интерпретационное обобщение полученного поведенческого материала открывает перспективы выявления направленности энергии, что задает динамически параметры психики, проявляющиеся в логике сознания и логике бессознательного («иной логике»). Процесс осознания субъектом сущности указанной противоречивости)динамики направленностей двух «порядков») предопределяет перспективы разрешения личностных проблем субъекта. Стабилизированость внутреннего противоречия соотносима с развитостью устоявшихся тенденций защитной системы, на что указывает императив искажений социально-перцептивной реальности в целях маскировки от сознания расхождений между «желаемым» и «реальным». Работы Т. С. Яценко убеждают, что глубинный смысл защитной активности субъекта взаимосвязан с эдипальным периодом его развития и проявляется в дисфункциях психики, порождаемых латентной дезинтегрированостью, т. е. нарушениями целостности функционирования. Психодинамический подход внес существенные уточнения в понимание эдипальной зависимости субъекта. В частности, принимая во внимание открытые психоанализом издержки эдипального периода (амбивалентность чувств, ригидность, объектные отношения и др.), исследования Т. С. Яценко поставили акцент на том, что ведущим фактором в такого рода программировании психической реальности является механизм, которому подчинена вся защитная система – «от слабости к силе», что в эдипальный период получает мощный энергетический толчок, вызванный блокировкой энергии «либидо» («табу» на инцест). Механизм «от слабости к силе» предопределяет характер идентификации (интроекции) по двум параметрам – с участием сознания и помимо него. Наследование отдельных характеристик отца или матери подвержено латентному селекционированию в контексте «перспектив ощущения психологической силы». Ассимилирование качеств родителей находит приют в частично осознаваемых «условных ценностях» (см. Модель, рис. 2), которые одновременно сохраняют зависимость от глубинных (инфантильных) ценностей (стрелка 5, рис. 2). Более сложно обстоят дела с латентным интроектированием психических паттернов поведения первичных либидных объектов (родителей, родственников, воспитателей). Отметим, что на этом уровне тенденция «к силе» сливается со стремлением к удовлетворению эдипально-либидных желаний, которые снижают напряжение (что и входит в задачи защиты). Как известно «табу» оставляет зазор для либидной активности субъекта платонического порядка. Т. С. Яценко удалось раскрыть указанную проблему, исследуя процесс защитного интроектирования как формы доступного замещения табуированного, но «желанного» единения. Парадокс данного вопроса состоит в том, что для бессознательного «нет нерешаемых проблем» и одновременно такое их решение лишь возобновляет остроту проблемы в сфере поведения в так называемых «незавершенных делах детства». И это понятно, ведь интроектируются те качества первичного либидного объекта, которые обусловливали эмоциональное разъединение, дистанцирование, что усложняло либидное слияние. К примеру: авторитаризм, манипулирование, подавление (крик, агрессия), эксплуатирование, придавливание «Я», обесценивание, унижение и др., что обостряет чувство слабости. Латентное интроектирование способствует снижению напряжения и открывает перспективы противостояния и соответствующего воздания («вот когда я вырасту…»), что в унисон с тенденцией «к силе». Этим процессам присуще смыкание энергии мортидного порядка с либидо (энергетическое перетекание светлого в темное). Эти две энергии (либидо и мортидо) не только взаимосвязаны, как утверждает Т. С. Яценко, но и напоминают соединительные сосуды. Это объясняет характер импотирования психики с «перспективой» подвижки к «психологической смерти» [12]. «Таинство» такого интроектирования охраняется защитой, в частности отчуждением (непринятием) подобных качеств у себя лично (и у других людей) в связи с отчуждением их у родителя (ей). При таких обстоятельствах реалии психического в его целостности претерпевают дезинтегрирование, связанное с расщепленностью психики, обусловленной приоритетом просоциальных посылов поведения и вытеснением осуждаемых и неодобряемых социумом черт характера, что обусловливает нарушение информационного обмена между подсистемами психики. Фигурально можно сказать, что человек обречен на «психологическую плату» за издержки эдипального периода, сущность которых ему неизвестна (но переживает их эмотивно). Таким образом, эдипальный период развития психики чреват формированием дисфункциональных программ, развенчание которых в глубинном познании несет психике (через расширение осознания) перспективы гармонизации, ощущение гомеостазиса. Объективирование психического, в частности, предметной самопрезентации, открывает возможности перекодирования целостного содержания психики в ее дискретностях, что ставит проблему и открывает перспективы их исследования в реалиях, подчиненных законам темпоральности и пространственной локализации, осязаемости и т.п. Сказанное выше создает необходимые предпосылки для развития социально-перцептивного интеллекта путем проникновения сознания в механизмы защит, камуфлирующих дисфункции, природа которых доселе не осознавалась. Психокоррекция субъекта, в таком случае, актуализирована на инстинкте самосохранения в унисон с просоциально-адаптационными требованиями. Учитывая актуальность для адаптации индивида просоциального поведения, глубинный мотив неизменно (и надежно) маскируется рационализацией фактов «отступлений от реальности». Психологическая защита как «великий интегратор» обладает виртуозностью превращения желаемого в «реальное», путем реальности эмотивных ощущений иллюзии подлинной «силы Я», в унисон требованиям «идеализированного Я». Все это не только маскирует инфантильный интерес (скрываемый вытеснением), но и обеспечивает транзитность потенциальной активности с ее нагруженностью инфантильным интересом, проявляющимся в замещениях, проекциях, перенесениях, интроекциях и др. Учитывая наличие иллюзорной платформы, в такого рода защитном достижении «желаемого» и «желанного», приобретают прозрачность глубинные истоки заданности тенденции «к слабости», как следствия дисфункциональных издержек. Поэтому не далеко от правды выражение, что «никто не может причинить человеку больше вреда, чем он сам себе». И это – издержка защитной системы, «расплата» психики за принятие желанной иллюзии в качестве «чистой монеты». Т. С. Яценко в своих исследованиях раскрыла не только структурность и системность психологической защиты, но и ее многофункциональность в способностях к интеграции с архетипом, причастным к перекодированию сложнейших содержаний психического в материализованные (метафоричные) формы, объективно презентованые в осязаемой реальности (т.е. в «твердом» мире), с сохранением индивидуальной неповторимости. Эмпирический материал, полученный Т. С. Яценко, доказывает, что процесс визуализации содержания психики создает условия доступности психического (в единстве «сознательное-бессознательное») изучению на осязаемой плоскости благодаря его материализованным презентантам., По своей сущности презентанты «мертвы» и требуют «оживления» (фактически вторичного и суженного, локализированного, границы которого задает визуализированный презент) в диалогическом взаимодействии, и лишь это откроет перспективы адекватного познания психического. Метафоричность различных форм материализации и полизначность их символичной сущности требует инструментария для приближения к «однозначности», которая и будет выражать ту индивидуальную неповторимость психического на которое нацелено глубинное познание. Поэтому сам по себе презентант (выполняющий защитную функцию) в его экспликативных возможностях объективирует, но имплицитно выносит на поверхность индивидуализированную сущность психического, которая поддается познанию при наличии диагностически состоятельного взаимодействия с респондентом. Визуализация психического различными символами указывает на их универсальность, архетипность, что оказывает помощь в психоаналитическом диалоге и последующей интерпретации полученного материала. Т. С. Яценко подчеркивает, что материализация психического является лишь промежуточным звеном в его познании и уповать на «оздоровительность» такого процесса самого по себе – ложный путь для тех арт-терапевтически сориентированных психологов, которые полагаются на что-то вне их стоящее, что само по себе обеспечит результат. Арт-терапия не лечит сама по себе, необходим психоаналитический диалог (что не носит герменевтический характер, а отвечает требованиям процессуальной диагностики), способный вскрыть порядок, которому подчинено как сознание, так и бессознательное. Только через обнаружение логической упорядоченности, задающей разнонаправленность энергетических потоков (в системе сознательное-бессознательное) открываются перспективы оказания помощи субъекту. Поэтому Т. С. Яценко убеждена, что сама по себе арт-терапевтическая активность субъекта не освобождает его от «искажений ума», порождаемых отступлениями от реальности, которые и предопределяют дезадаптацию и невроз, что требует реинтеграции и вторичной интеграции на более высоком уровне осознания конитивных аспектов (а не эмотивных, являющихся следствиями иррациональности). Учитывая сказанное выше, Т. С. Яценко высказывает мысль об уточнении названия метода, что активное социально-психологическое обучение адекватно было заменить на познание (аббревиатура – АСПП), что объясняет употребление в ее работах выражения «глубинное познание» и очень редко АСПО. Итак, возвращаясь к визуализации отметим, что путем перекодирования идеальной, симультанно функционирующей реальности (недоступной прямому наблюдению) открываются перспективы ее исследования. Располагая визализированной реальностью психолог обязан решать задачу оптимизации диалогического взаимодействия с респондентом в целях «оживления» материализованного презентанта. Ценность материализации психического в том, что она проходит этап селекционирования доминантных сущностей семантики целостной психики в их противоречивом противостоянии, которые влияют на структурирование диалога. «Оживление» спонтанно визуализированных реалий психики обязывает к точности диагностики, зависящей от возможности диалогического встраивания в феноменологическую природу психического в его индивидуализированности. Диалогическое взаимодействие не предполагает установление отношений с респондентом, оно базируется на информационном обмене, которое каждым «шагом» способствует притоку энергии. Такого рода «притоки» имеют отличия у психолога и респондента. Высказывания психолога предполагают обобщение поведенческого материала (от начала такого процесса аж до актуального момента), у респондента – это эмотивные побуждения, сила которых определяется болезненностью внутренних «очагов», причастных к процессу определения смыслов (за которыми стоят «информационные эквиваленты»). Касательно характера кодирования идеальной (психической) реальности в материализованные формы, Т. С. Яценко отмечает их нелинейность, т.е. неоднозначность, не прямолинейность детерминант связующих наблюдаемое с латентно заданным, импликативно скрытым, познание которого требует дополнительных средств как в инструментально-методическом ракурсе, так и в характере диалогического взаимодействия, что способствует определению «ключа», т. е. смысла. На языке функциональных систем – это предполагает вскрытие информационных эквивалентов, создающих эффект обратимости, восстановления вторичной из оморфности. Т. С. Яценко утверждает, что материализация психических реалий связана с ожиданиями, оказывающими влияние на перекодирование, в соответствии с принципом целесообразности, активности, как и потребности бессознательных смыслов «войти в сознание», что предопределяет мотивацию респондента в глубинном познании. Последнее латентно мотивирует активность респондента в диалогическом взаимодействии. Подводя итог этой части изложения отметим, что материализация «Я» предполагает этап – «эмоционального оживления» презентанта путем диалогического взаимодействия психолога с респондентом с привлечением других инструментовок (рисунки, камни, игрушки, психодрама в соответствии с ситуативной необходимостью). Доказано, что защита независимо от вариативности ситуативного поведения позволяет поддерживать иллюзию целостности психического благодаря искажениям социально-перцептивной реальности. Именно диагностика в процессуальном взаимодействии открывает перспективы обнаружения характера и индивидуальной специфики таких иллюзий. Т. С. Яценко имеет убеждение, что отражение в системе «человек-человек» неизменно сопряжено с искажениями реальности, познание которых составляет приоритетность в определении предмета глубинной психологии. Осознание иллюзорных аспектов функционирования психики способствует расширению самосознания и стимулирует реинтегрирование психики в направлении ее гармонизации и приближения к состоянию гомеостазиса. Несомненно, что исследования Т. С. Яценко в области глубинной психологии оказывают влияние на преодоление упрощенного взгляда на понимание предмета психического, игнорирующего противостояние и антагонизм в системе «сознание» – «бессознательное», как и перспективы развития синергии их взаимоотношений. Исследовательница доказала, что психика едина, независимо от автономии сфер сознания и бессознательного и их сущностных отличий. Целостность психического (сознание – бессознательное) предопределяется голографическим его устройством, что проясняет тот факт, что – «психика знает все». Последнее в меньшей мере несет нагрузку метафоры, чем рабочей гипотезы, на которую ориентированы исследования Т. С. Яценко и ее последователей. «Неосознанная осведомленность» респондента в смысловой, энергетически потентной активности психического (что проявляется в диалогическом взаимодействии), указывает на холистичность визуализированных презентантов в их смысловой нагрузке, что приближает возможности сознания к познанию недосягаемого латентно скрытого. Исследовательница утверждает, что мы имеем дело с устройством психического, при котором различные подструктуры и уровни непрерывно взаимодействуют благодаря процессам перекодирования в их латентных взаимосвязях и информационной осведомленности во всем, что презентует материализованный презентант. Научные поиски Т. С. Яценко можно отнести к горизонту, а точнее – к «линии соприкосновения» сознательного и бессознательного, но не к их разделительной черте. Вся процедура АСПП нацелена на восстановление нарушенных социализацией взаимосвязей, что порождает субъективизм отражательной активности индивида. Согласно гипотезе, выражающей формат психодинамической парадигмы, субъективизм психического отражения обусловлен объективной (хотя и идеальной) реальностью законов функционирования бессознательного, т.е. чем-то неизменным в психике, что не только порождает дезадаптацию, но и содержит компонент предсказуемости (в связи с ригидностью). Предсказуемость – это неизменность (итеративность) действия определенных механизмов, штампованость поведения, инвариантность характеристик психики, статичность поведения. Познание этого крайне важно для раскрытия психокоррекционных перспектив функционирования психики. Психолог, работа которого сориентирована на целостное познание психики, не может оставаться вне методологии, что предусматривает определение принципов организации такого рода познания, отражающегося на совместное взаимодействие с респондентом. Гуманистическая организация процесса АСПО способствует нивелированию ситуативных (периферийных) форм психологических защит с тем, чтобы расширить горизонт приближения к познанию базальных форм защиты, стремящихся к реализации глубинных ценностей. В условиях глубинного познания особую значимость приобретает понятие «вероятностное прогнозирование», присущее познанию «логики сознания» и «логики бессознательного» («иной логики»). «Вероятностная логика» имеет промежуточные истинные значения, которые можно назвать вероятностями истинности высказываний, мерой правдоподобности (очевидности) в единстве с прогнозами их последующего подтверждения. Если понятие «вероятность» связано с определенным событием, поступком, что находит эмпирическое подтверждение, то «достоверная логика» является уточнением «индуктивной логики». При этом присутствует переход от языка прогнозов (под влиянием высказываний (поведения) респондента) к их подтверждению в диалогическом взаимодействии. Специфика достоверной логики глубинного познания заключается в принципиальном отсутствии возможностей устранения факта вероятности, то есть неполной достоверности. Исследования Т.С. Яценко подтверждают, что вероятностная логика есть разновидностью многозначной логики, которая не ограничивается лишь двоезначностью, а именно: «истина или ложь». Процесс глубинного познания берет во внимание наличие полизначности. Последнее допускает вероятность истины из-за отсутствия возможности изначальной определенности спонтанного поведения, что может нивелироваться лишь опосредованно, многоуровнево и порционной подачей информации респонденту на основе вероятностных прогнозов. Спонтанность поведения респондента отличается частотой итеративных повторений, т.е. инвариантных форм поведения, что по своей сути приближается к понятию относительной частоты. Последнее предопределяет исследовательское внимание к проблеме «статики и динамики» в единстве функциональной организации психического. В данном контексте играют роль такие понятия как: диспозиция, установка, тенденции, которые позволяют ориентироваться на типичность, повторяемость, что в совокупности предопределяет направленность энергии личности. Таким образом, вероятностное прогнозирование позволяет раскрыть и объективировать «необходимость», прокладывающую себе путь через совокупность случайностей в их множественности. В контексте бессознательного (как составляющей целостность психического) случайность поступков является иллюзией, которая снимается в глубинно-психологическом познании через раскрытие первопричины. Разработанная Т. С. Яценко психодинамическая теория указывает на то, что глубинно-психологическое познание меняет не реалии внутреннего мира, а их значимость (смысл) для респондента через расширение и углубление рефлексивных знаний и понимание инфантильных детерминант личностных проблем. Логическая или индуктивная вероятность характеризует отношения между посылками и выводами индуктивного рассуждения. В отличии от дедукции, посылки (основы, «постулаты») индукции не гарантируют истинности заключения, а лишь делают его вероятностным (правдоподобным). При таких обстоятельствах вероятность выражает не столько степень субъективизма, как обнаруживает базис для разумной (прогностичной) веры в результат. Решения в группах АСПО принимаются на основе вероятностных предположений с динамикой к логическому их обоснованию рациональными, системно упорядоченными, логично построенными эмпирическими доказательствами на феноменологическом материале диалогического взаимодействия с респондентом. Рационально-логические интерпретации диагностико-коррекционного процесса касаются анализа особенностей познания субъективной и в то же время спонтанной активности индивида в условиях неопределенности поведения, которая является предпосылкой процесса глубинного познания, сориентированного на выявление внутренних детерминант психики. Упреждение возможной алгоритмизированности действий участников глубинно-коррекционного процесса является неотъемлемой составляющей как общей направленности метода АСПО, так и частных методик, которые системно упорядочены психодинамической методологией. Изложенное выше формирует адекватное представление о теоретико-методологических основах глубинных исследований Т. С. Яценко, выполняемых в психоаналитической парадигме, в поисках оптимальной модели диагностико-коррекционной работы с субъектом. В качестве общего итога, обобщим вопросы и научно-практические проблемы, что подняты и решены академиком НАПН Украины Т. С. Яценко: 1) Раскрыт когнитивный ракурс процесса глубинного познания психики, стимулирующий развитие рефлексивного (социально-перцептивного) интеллекта, предопределяющий реинтегрирование деформированных аспектов психики, нарушающих функциональную гармонию взаимосвязей в системе «сознательное-бессознательное». Т. С. Яценко определен также «глубинно-семантический конструкт, каковым является базальная форма защиты в ее интеграции с «внеопытным», что воздействует на смыслообразующие процессы сознания включая рефлексивный интеллект » [19, с. 19]. 2) Раскрыто содержание деформаций психики в их эдипальных зависимостях, продуцирующих осложнение отношений не только с первичными либидными объектами, но и с окружающими людьми из-за «отсечения» (неосознания) определенных аспектов психики, являющихся замещением чувственного к ним притяжения и несущих мортидную нагрузку. 3) Выявлены ведущие тенденции психики в их универсальности (трансцендентности): а) «к силе» и «к слабости»; б) «к людям» и «от людей» («к психологической импотенции»); в) «к жизни» и «к психологической смерти». 4) Познание психологической защиты центрировано на установлении ее системной упорядоченности, включая социально-перцептивные искажения; исследованы отдельные механизмы защиты (замещение, идентификация, сопротивление, интроекция (в отдельных диссертационных работах); впервые в психологии обобщены и универсализированы разновидности защит в их взаимосвязях и автономии подсистем: ситуативные (периферийные) и базальные (личностные). Доказана подчиненность этих форм законам функционирования целостной психики; доказано, что психическое в поведенческом его проявлении всегда находится на пересечении вертикали и горизонтали, т. е. одноактная поведенческая активность имплицитно содержит информацию о сознательном и бессознательном. 5) Раскрыто функциональную способность психики к визуализации своего содержания через архетипные способности («инстинкт») материализации идеальных, индивидуализированных реалий. Наблюдается срощенность архетипа с механизмами символизации (намек, сгущение, смещение, локализация, генерализация, полизначность символики и др.). 6) Изучены свойства целостной психики во взаимосвязях феноменов динамики и статики; влияние эдипальных зависимостей на формирование внутренних противоречий; доказано наличие взаимосвязей (и автономии) сознательной и бессознательной сфер психики и их роль для процесса ее оптимального функционирования; установлена зависимость личностной проблемы субъекта от нарушения информационного обмена между сознательным и бессознательным, при наличии приоритетов бессознательного. 7) Доказывается (становится доступным и убедительным для респондента), что глубинное познание облегчается процессом визуализации и материализованной самопрезентации субъекта эмотивно значимых реалий психики, при условии спонтанности поведения. Использование опредмеченых средств актуализирует процессы перекодирования психического, что селекционирует доминатность отдельных его латентно скрытых параметров в процессе перевода симультанно слитых реалий бессознательного в осязаемые, доступные наблюдению формы. 8) Определены и усовершенствованы приемы и методы глубинно-психологического познания в связи с уточнением психодинамической парадигмы и методологии понимания законов функционирования психики. Совершенствование инструментального уровня глубинного познания обусловлено совершенствованием и расширением методологического потенциала. 9) На особое внимание заслуживает, открытая Т. С. Яценко, методика «психоанализ комплекса тематических рисунков» в их авторском исполнении с последующей психоаналитической интерпретацией в диалогическом взаимодействии с респондентом. Это доказывает важность соблюдения соответствия процедурных аспектов метода структурно-функциональным аспектам психики в ее системной упорядоченности [3]. 10) Определены прикладные аспекты психодинамической теории –глубинно-психологический ракурс адаптации; оптимизация общения; характер взаимодействия в системе: «психолог-респондент»; воспитание и психокоррекция; глубинные истоки религиозной веры; раскрыты перспективы внедрения АСПН в школе (в работе с подростками); проведен сравнительный анализ проективных и психоаналитических методик познания психики в диссертационных исследованиях последователей Т. С. Яценко (Часть 2, [1–29]). 11) Создана «Психодинамическая модель целостной психики», что гармонично дополнило структуру, введенную в науку З. Фрейдом. Это позволило указать на важность различения двух разновидностей противоречий психики по «горизонтали» и «по вертикали» в их функциональных отличиях. Пересечение «вертикали» и «горизонтали» дает в одноактном поведении «точку», познание которой требует дополнительных средств, т. е. динамического разворота (точки) в диалоге с респондентом в целях выхода на ассоциативный ряд, предопределяемый наличием инвариантности взаимосвязей их итеративности, указывающей на «иную» логику бессознательного по сравнению с сознанием. Это может произойти лишь при условии встроенности диалога в естественный порядок психики респондента в феноменологии ее непроизвольной активности. Представленный психодинамический формат изучаемых проблем глубинной психокоррекции нашел научное подтверждение в исследованиях двух докторских и более чем 30 кандидатских диссертациях. Научная школа академика НАПН Украины Т. С. Яценко способствует развитию практической психологии в Украине. Это подтверждает факт разработки под ее руководством отраслевого стандарта по подготовке бакалавров практической психологи и его утверждения помимо как МОН Украины, так и Министерством труда и социальной политики Украины (2004) [5]. С 2007 года функционирует Научно-исследовательский центр глубинной психологии, созданный постановлением Президиума НАПН Украины (от 28.03.2006 г., приказ № 1–7/4–101) при РВУЗ «Крымский гуманитарный университет» (г. Ялта). Ведущей проблемой является «Глубинное познание психики в универсальности ее законов». При Центре ежегодно (два раза в год) проводятся научные сессии для исследователей, аспирантов и докторантов по различным проблемам глубинно-психологического познания целостной психики; проводится Всеукраинский семинар с варьированием тематики глубинного познания, что отражают сборники статей по проблемам глубинной психологии. Один раз в году, начиная с 2006 года, функционирует Авторская школа академика НАПН Украины Т. С. Яценко. Авторская школа традиционно занимает последнюю неделю апреля с экранизацией, что обеспечивает восприятие психоаналитической работы с визуализированными презентантами «Я». По каждой Авторской школе издаются пособия (отражающие аудио и видеозаписи) [9; 10; 14; 17; 20]. На данный момент проведено семь Авторских школ и опубликовано 5 пособий (см. фото 3). В апреле 2012 г. прошла восьмая Авторская школа.
Фото 3. Книги по Авторским школам
Т.С. Яценко – ученый с мировым именем: член международной тренинговой ассоциации вНью-Йорке, участник Третьего всемирного конгресса по психотерапии (Вена, 2002), поддерживает научное сотрудничество с учеными Белоруссии, Германии, Голландии, Киргизстана, России, Финляндии, Франции и других стран. Четыре раза принимала участие в семинарах, проводимых в России по инициативе Фонда Дж. Сороса в нескольких городах Подмосковья, в качестве ведущей тренинговой группы. Ее имя неоднократно было представлено среди имен государственных деятелей и научной элиты Украины [11; 15; 16; 18]. Общественно-научные заслуги Т. С. Яценко подтверждают соответствующие награды (см. фото 4).
Фото 4: а - «Заслуженный деятель народного образования Украины», 1996; б - «Отличник образования Украины», 1999; в - «Орден Княгини Ольги III степени», 2001 г.; г - «За научные достижения», 2006; д - «Золотая медаль К.Д. Ушинского», 2009.
Перспективы дальнейших исследований Т. С. Яценко касаются области познания голографических основ психического (в целостности сфер сознания и бессознательного) как функциональной системы; углубление исследований специфики перекодирования идеальных (психических) реалий в материализованные, символические формы самопрезентации с их последующим анализом; раскрытие взаимосвязей между категорией смысла и «информационным эквивалентом»; познание архетипа как инстинкта интегрирующегося с психикой в целом и психологической защитой, в частности как ее подсистемой.
Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 918 | Нарушение авторских прав |
рождение данного подхода можно отнести к 1978-1979 гг., что нашло выражение в разработке метода активного социально-психологического обучения (АСПО), который первоначально был сориентирован на оптимизацию общения учителя с учащимся, т. е. на педагогическое общение, что отражает докторская диссертация (1989 г., [1]). Толчком к научно-практическим поискам послужили практика социально-психологического тренинга (СПТ) в Москве и Новосибирске, стажировки по групповой психотерапии в Ленинграде (Санкт-Петербурге), Польше (Варшава, Гданьск).
