АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Поиск причин

Наши склонности обладают странным свойством: они маскируются под мировоззрение.

Герман Гессе

Наши рассуждения трудно соединить с научными представлениями. Люди готовы полностью или частично связать возникновение симптомов болезни с какими-то психическими процессами. Но как же быть с теми болезнями (а их значительно больше), причины которых однозначно связывают с причинами физическими?

Здесь мы сталкиваемся с главным изъяном привычного способа мышления: человек привык интерпретировать все воспринимаемые им события на причинно-следственном уровне, конструируя цепочки, в которых причина и следствие взаимно однозначны. Вы можете прочитать эту фразу, потому что мы ее написали, потому что издательство напечатало эту книгу, потому что вам ее продали в магазине и т. д. Такой способ мышления представляется настолько естественным, что большая часть человечества рассматривает его как способ познания. Люди занимаются выявлением причин различных явлений и надеются не только получить максимальную ясность о взаимосвязи вещей, но и создать возможность вмешиваться в причинно-следственные процессы. Что является причиной роста цен, безработицы, молодежной преступности? Почему произошло землетрясение или по какой причине человек заболел? Вопрос за вопросом…

Но дело в том, что причинно-следственные отношения не настолько безусловны и необходимы, как это кажется при поверхностном рассмотрении. Можно даже сказать, что желание человека объяснять мир с помощью причинно-следственных отношений внесло в человеческое познание много противоречий, которые только сейчас, и то очень постепенно, становятся понятными.

Начиная с Аристотеля, мы делим причины на четыре категории: causa efficiens (причины движущей силы), causa materialis (причины, связанные с материальностью), causa formalis (формообразующие причины), causa finalis (причины цели).

Продемонстрировать все четыре категории можно на классическом примере строительства дома. Чтобы построить дом, сначала нужно иметь намерение это сделать (causa finalis), затем двигательную силу, то есть энергию, представленную инвестициями и рабочей силой (causa efficiens), потом необходимы планы строительства (causa formalis) и, наконец, строительные материалы – бетон, кирпич, древесина и т. д. (causa materiales). Если не будет хотя бы одной из этих причин, строительство дома вряд ли осуществится.

Но ведь хотелось бы иметь «главную причину». Одни видят ее в цели. Например, строительство нового дома объясняется прежде всего намерением его построить, а работа писателя над текстом – его желанием опубликовать книгу.

Целевое восприятие причинно-следственных отношений стало основой духовных наук.

Естественные науки выбрали главной причиной энергетическую (причину движущей силы).

Эти сильно отличающиеся друг от друга точки зрения до сих пор являются непреодолимой границей между духовными и естественными науками, сторонникам которых трудно понять друг друга. Естественнонаучное восприятие причины загоняет ее в прошлое, в то время как целевая модель – соотносит ее с будущим.

Если мы обратим внимание на события повседневной жизни, то увидим, что многие энергетические причины относятся к прошлому («Ваза упала и разбилась, потому что я ее столкнул»), а многие причины цели – к будущему («Я иду в магазин сегодня, потому что завтра он не работает»). Можно представить себе и двойственный подход к рассмотрению причинно-следственных связей. Так, причиной того, что во время семейного скандала была перебита посуда, можно считать и то, что она упала на пол, и то, что один из супругов хотел обидеть другого.

Эти примеры помогают понять, что энергетическое и целевое представления о причинности (каузальности) рассматривают разные уровни событий, но оба имеют право на существование. Энергетический вариант дает возможность выявить механическую связь и соотносится, таким образом, с материальным уровнем, целевая же каузальность имеет дело с мотивами и намерениями, которые соотносятся с психикой. В этом проявляется специфическая форма следующих полярностей:

causa efficiens – causa finalis

прошлое – будущее

материя – дух

тело – психика

Здесь было бы полезно применить на практике то, что мы говорили о парах противоположностей. Тогда мы смогли бы заменить «или – или» на «не только, но и», поняв, что эти способы толкования не исключают, а дополняют друг друга. Если из сигаретного автомата выпадает пачка сигарет, то причину можно увидеть и в том, что вы бросили в автомат монету, и в том, что вам захотелось покурить. Более того, без потребности курильщиков в табаке таких автоматов вообще бы не возникло.

Пример с сигаретным автоматом показался вам слишком примитивным? Тогда давайте порассуждаем о причинах эволюции. Здесь сложностей так много, что все книги, посвященные их анализу, могут составить огромную библиотеку. Следует ли искать причину возникновения человека в материальной причинно-следственной цепи далекого прошлого? Является ли он случайным результатом некоего скачка в процессе развития и селекционной деятельности природы на уровне атома водорода, в результате которого появился человеческий мозг? Или необходим еще и целевой аспект, который оказывает свое воздействие из будущего и ведет эволюцию по пути, соответствующему некоему высшему плану?

Ученым, занимающимся естественными науками, второй аспект кажется «чересчур громоздким, чересчур гипотетичным», а тем, кто интересуется проблемами духа, первый аспект представляется «слишком маленьким и убогим», но если мы захотим поближе рассмотреть мелкие и не очень заметные этапы развития человека, то нам понадобятся оба аспекта.

Одних только технологий недостаточно для создания самолета, необходимо, чтобы в человеческом сознании была представлена идея полета как такового. Точно так же эволюция не может быть результатом случайных решений и путей развития, это материальное и биологическое воплощение какого-то вечного образца. С одной стороны, проблему «выталкивают на свет» материальные процессы, с другой – притягивает конечный образ, чтобы на одинаковом расстоянии между ними она смогла актуализироваться.

Так мы добрались до следующей темы. Для причины в качестве предпосылки необходима линейность, с помощью которой мы можем отметить «раньше» и «потом» как составляющие одного и того же действия. Но предпосылкой линейности является время, которого в реальной действительности не существует. Мы уже говорили о том, что время возникает в сознании из-за полярности, которая вынуждает нас раскладывать одновременность единства на последовательности. Время – это феномен нашего сознания, который мы проецируем наружу, постепенно начиная верить, что оно существует независимо от нас и движется только в одном направлении – отпрошлогок будущему. При этом мы не принимаем во внимание, что в точке, которую мы называем настоящим, ни прошлого, ни будущего нет.

Аналогия поможет сделать эту точку более наглядной. Время мы воспринимаем в виде прямой, которая с одной стороны уходит в прошлое, а другим концом устремлена в будущее.

Неэвклидова геометрия гласит, что из-за искривления пространства любая прямая, продолженная до бесконечности, образует круг. Таким образом, любая прямая есть отрезок дуги. Если мы перенесем эти сведения на ось времени, то увидим, что когда-нибудь прошлое и будущее встретятся в некоторой точке круга.

Значит, как ни парадоксально это звучит, наше прошлое определяется будущим в той же степени, в какой будущее определяется прошлым. Если мы применим по отношению к этой модели свои представления о причинно-следственных связях, проблема, о которой мы так много говорили, сразу станет понятной: «главная причина» течет в обоих направлениях к некоей точке, точно так же, как это делает время. Такая точка зрения может показаться непривычной, но осознать ее не сложнее, чем представить себе, что, совершая полет вокруг Земли, мы приближаемся к той самой точке, откуда начинали движение, хотя все время удалялись от нее.

В 20-е годы XX века русский эзотерик П. Д. Успенский в своей пророческой работе, посвященной рассмотрению 14-й карты Таро («Умеренность»), указывал на проблему, связанную со временем. Говорил он буквально следующее: «Имя Ангела – Время, – сказал голос, – на лбу у него круг, символ вечности и символ жизни. В руках у Ангела две кружки, серебряная и золотая. Одна кружка – это прошлое, другая – будущее. Радужный поток между ними – это настоящее. Ты видишь, что оно течет в обоих направлениях. Это время в особом, недоступном человеку аспекте. Люди считают, что все непрерывно течет в одном направлении. Они не видят, что в вечности все встречается, одно приходит из прошлого, а другое из будущего, что время – это множество кругов, которые вращаются в обоих направлениях. Постигни эту тайну и научись различать разнонаправленные течения в радужном потоке настоящего» (Успенский, «Новая модель вселенной»).

Герман Гессе тоже постоянно возвращается в своих произведениях к этой теме. В своей самой поэтичной повести «Сиддхартха» писатель неоднократно возвращается к вопросу об отсутствии времени как такового: «„Научила ли тебя, – спросил он однажды, – своей тайне река? Ты понял, что времени нет?“ Лицо Васудевы осветила ясная улыбка: „Да, Сиддхартха, – сказал он. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Река везде одновременно, и в устье, и в истоке, у водопада и на переправе, у быстрины и в море, в горах и везде. Для нее существует только настоящее, у нее нет ни тени прошлого, ни тени будущего“. – „Да, это так, – ответил Сиддхартха. – Когда я это понял, я посмотрел на свою жизнь, которая тоже есть река. Мальчик Сиддхартха отделен от мужчины Сиддхартхи и старика Сиддхартхи только тенью, но не реальностью. Предыдущие рождения Сиддхартхи не были прошлым, а его смерть и возвращение к Будде не есть будущее. Не было ничего, и ничего не будет – все только есть, все имеет сущность и настоящее“».

Если постепенно мы поймем, что ни время, ни линейность не существуют вне нашего сознания, то причинно-следственная модель познания сама рассыплется, как карточный домик. Ведь причинность – это всего лишь определенная субъективная форма восприятия человека или, как сказал Дэвид Хьюм, «потребность души».

Собственно говоря, нет никакого повода рассматривать мир только на уровне причинно-следственных связей. В каждом отдельном случае следует смотреть, подходит этот способ или нет.

Тогда станет ясно, что причинно-следственный способ восприятия подходит для рассмотрения предметов и явлений гораздо реже, чем мы им пользуемся.

Везде, где мы имеем дело с относительно маленькими отрезками мира и способны видеть предмет или событие целиком, использование времени, линейности и причинности помогает создать о них адекватные представления.

Но если пространство увеличивается или требуется представление более высокого уровня, каузальный подход оказывается несостоятельным. Коль скоро любое событие определено какой-то причиной, стало быть, не только можно, но и д о лжно выяснить и причину этой причины. Первопричину же найти невозможно. Мы или прекращаем поиск в произвольной точке, или принимаем как догму утверждение, смысла в котором не больше, чем в принятии решения, что яйцо было раньше курицы.

Мы хотим показать, что каузальная концепция хороша лишь на бытовом уровне, поскольку направляет мыслительные процессы на практический аспект. Но ее абсолютно недостаточно, и она не может использоваться в качестве инструмента для исследования более сложных взаимосвязей. Уверенность в том, что у каждого следствия есть причина, ошибочна, ибо основана она на признании линейности времени.

Если же относиться к причинности как к одному из возможных субъективных способов рассмотрения действительности отдельным человеком, то она приобретает адекватную значимость и приносит практическую пользу.

Квантовой физике удалось преодолеть причинно-следственную картину мира, поставив ее под сомнение. Так, Вернер Хайсенберг сказал, что «в области малых пространственно-временных форм, то есть форм высшего порядка элементарных частиц, пространство и время стираются настолько, что становится невозможным правильно определить даже такие понятия, как „раньше“ и „позже“. В больших формах невозможно изменить что-либо в пространственно-временной структуре, но не следует исключать возможности того, что эксперименты в области малых форм продемонстрируют нам протекание определенных процессов во встречном потоке времени, не соответствующем каузальной последовательности».

Хайсенберг дает ясные, но осторожные формулировки, потому что, будучи физиком, он ограничивается только тем, что может наблюдать. Однако его наблюдения дают ту картину мира, о которой с незапамятных времен говорят мудрецы. Изучение элементарных частиц происходит на самой границе нашего обусловленного временем и пространством мира – мы находимся «в точке рождения материи». Здесь размыты границы времени и пространства. «Раньше» и «потом» становятся более четкими по мере приближения к грубым и объемным структурам материи.

Если же продвигаться в обратном направлении, грань между временем и пространством, между «раньше» и «теперь» постепенно стирается. Мы попадаем в царство единого и неделимого, где нет ни времени, ни пространства. Тут господствуют вечные «Здесь» и «Сейчас». Это та точка, которая содержит все, но, тем не менее, называется «Ничто». Время и пространство – оси координат, которые годятся только для мира иллюзий.

Поиск причин – это способ мышления, характерный для левого полушария. Правое полушарие думает на уровне аналогий. Аналогии – второй, противоположный поиску причин способ рассмотрения мира. Только единство причинности и аналогий способно создать систему координат, в которой мы сможем осмысленно интерпретировать мир.

Причинность позволяет видеть горизонтальные взаимоотношения, аналогия пронизывает все уровни своего проявления принципом вертикальности. Аналогия не требует взаимосвязанности, она ориентирована на идентичность содержания, выраженного в различных формах, и существует за счет синхронности, выраженной соотношением «всегда – если – тогда». Причинность ведет к увеличению дифференциации, аналогия же сводит все многообразие явлений к некоторым цельным образцам.

Неспособность науки думать на уровне аналогий вынуждает ее снова и снова выявлять на разных уровнях одни и те же закономерности. Наука не умеет и поэтому боится довести обнаруженную закономерность до такого уровня абстракции, чтобы она представляла собой некий принцип, аналогичный для всех уровней. Например, наука каждый раз заново исследует принцип полярности, если он касается различных форм проявления: электричества, атома, кислотно-щелочного баланса, полушарий мозга и тысячи других случаев. Аналогия же сдвигает угол восприятия на 90° и приводит самые разнообразные формы к единому содержанию, обнаруживая во всех этих формах проявление одного и того же принципа. Таким образом, левое полушарие, положительный электрический полюс, Солнце, огонь и китайский ян проявляют нечто общее, хотя между ними не существует причинно-следственных взаимоотношений. Аналогия выводит для всех перечисленных форм общий изначальный образец мужского, активного начала.

Используя аналогии, можно обнаружить их на всех уровнях. Поэтому необходимо научиться использовать метод аналогий, которые приоткрывают совсем другую сторону мира, дают возможность увидеть взаимосвязи и образцы, недоступные пониманию на причинном уровне. Левое полушарие, оперирующее причинно-следственным методом, способно разложить на составляющие и проанализировать многое, но не способно воспринимать мир как единое целое. Правому полушарию не удается выявить отдельные процессы, существующие в этом мире, но зато оно может воспринять мир в его единстве и, следовательно, познать его смысл. Смысл лежит вне цели и логики или, как сказал Лао-цзы:

Смысл, который можно сформулировать словами,

Это не вечный смысл.

Имя, которое можно назвать,

Это не вечное имя.

«Небытием» назову я начало Неба

И Земли.

«Бытием» назову я мать отдельной сущности.

Поэтому направление на небытие

Ведет к чудесной сущности,

Направление на бытие

ведет к пространственной ограниченности.

И то, и другое едины в своем основном принципе,

Они различаются только по имени.

В своем единстве они называются тайной.

А тайна тайны

Есть врата, через которые входит все чудесное.

Дата добавления: 2015-10-19 | Просмотры: 378 | Нарушение авторских прав