АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Некоторые психоаналитические идеи о травме

Самые ранние формулировки Фрейда, касающиеся симптомообразования, основывались на травме как на его причине. Теории Брейера и Фрейда о влиянии травмы были призваны объяснить их открытие, что, когда они помогали своим пациентам вспомнить неприятные события и поместить их в определенный контекст, наступало симптоматическое облегчение. Как вы знаете, интерес Фрейда затем обратился к пониманию психодинамики внутреннего конфликта, первенству психической реальности и роли бессознательной фантазии. Он несомненно различал патогенные эффекты травмы и патогенные эффекты конфликта, когда писал: «Случается также, что травматическое событие, сокрушающее все основы прежней жизни, останавливает людей настолько, что они теряют всякий интерес к настоящему и будущему и постоянно поглощены психической концентрацией на прошлом" (Freud, 1916-1917. p. 276). Как отмечал Блюм (Blum, 2003): «сокрушенное Я», т.е. дезорганизованная личность, является теоретической формулировкой, отличающейся от симптомов, основанных на вездесущем бессознательном конфликте». В то время как Фрейд сосредоточивал свою энергию на чем-то другом, идеи о травме продолжали влиять на его размышления о таких вопросах как навязчивое повторение, травматические неврозы войны, и, возможно, о сущности (core) человеческой личности, как это выразилось в его понятии инстинкта смерти.

Клиническая работа с выжившими после массивной психической травмы позволила документально зафиксировать то, насколько защиты могут возвращаться обратно к примитивным, таким как отрицание и диссоциация, насколько эмоциональная жизнь может быть сведена к оцепенелому избеганию ярости и страха и как когнитивные способности, особенно память, могут быть надолго подвержены угрозе (permanently compromised) (например смотри Laub & Auerhahn, 1993). Разъединение переживания и языка, отсутствие слов для мыслей и чувств может быть особенно серьезным (Krystal, 1978).

Недавно Питер Фонаги и Мэри Тэджит (Fonagy & Target, 1996a, 1996b, 2000) описали с развитийной точки зрения трансформацию детского буквального взгляда на мир, тождественности (identity) мысли и реальности, в рефлексивный, «ментализированный» взгляд через активность игры и «делания понарошку, притворства» («pretend»). Они говорят о двух модусах мышления: модусе «психической эквивалентности» и модусе «делания понарошку». В первом ребенок ожидает, что его внутренний мир соответствует внешнему, и «субъективный опыт часто будет искажаться для того, чтобы соответствовать информации, приходящий извне» (1996a). В модусе «делания понарошку» «внутреннее состояние осмысляется как не имеющее отношения к внешнему миру и не переплетенное с ним».

С интеграцией этих двух модусов, которая появляется, по утверждению авторов, приблизительно с 4 до 5 лет, «появляется способность сверять идеи с реальностью и, следовательно, сдерживать (moderate) их влияние». Различение имеющегося и возможного, игра с альтернативными переживаниями в фантазии и толерантность к вытекающим аффектам, - это то, что Фонаги и Тэджит назвали прогрессивной «ментализацией» опыта. Ментализация позволяет переработать многочисленные болезненные и тревожащие внутренние события, особенно при сообщении о них заботящемуся, контейнирующему и способному их выдержать взрослому. Травма покушается на способность ментализировать как до, так и после интеграции этих двух модусов. Если сознательное переживание болезненных внутренних состояний слишком сильно, или сообщение о таких состояниях приводит к враждебной реакции заботящегося лица, результатом может быть утрата способности к ментализации и опора на более ранние формы искажения или отрицания. Кроме того, опора на язык как на средство выражения уменьшается, и усиливается использование соматического переживания в качестве способа как выражения, так и претерпевания (tolerating) аффекта.

Я перейду теперь к клиническому материалу психоаналитической психотерапии молодого мужчины, чья детская травма была особого вида, с угрозой воспроизведения на каждой стадии его жизни.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 443 | Нарушение авторских прав