АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ВЕГЕТАТИВНЫЕ РЕАКЦИИ

ПРИ ДЛИТЕЛЬНОМ ГРАВИИНЕРЦИОННОМ СТРЕССЕ

Переносимость людьми качания на качелях и «качания» на «горках» (параболах) невесомости. Проведенное нами совместно с И. И. Бряновым и П. М. Суворовым наземное обследование «вестибулярного статуса» участников летных экспериментов в невесомости показало, что люди, в полетах ощущавшие «тягу вверх», отнесенные, как указывалось выше, ко 2-й и 4-й группам, отличались пониженной устойчивостью к укачиванию на четырсхштанго-вых качелях Хилова, т. е. были склонны при этом к возникновению кинетоза, в частности к экскреторным реакциям. Испытуемые, ощущавшие в невесомости чувство падения и страх, вошедшие в первую группу, согласно предложенной нами клаесифик; были более «устойчивы» к этому воздействию, так же как те, у которых в невесомости не возникало пространственных иллюзий, т. е. составившие третью группу [123 и др.]. Корреляции между склонностью к экскреторным вегетативным реакциям в режимах невесомости и при вращательных «вестибулярных» пробах на кресле Барани нами не было обнаружено. Эти данные свидетельствуют о том, что ведущим фактором, вызывающим кипетоз как при качании на четырехштанговых качелях, так и при невесомости в авиационном полоте, являются линейные ускорения. Их повторения приводят к вегетативным экскреторным и прочим реакциям как при стабильности оптической среды кабинета самолета относительно испытуемого, т. е. при «конфликте» между визуальной и грави-инерционной информацией о пространстве в невесомости, так й при синхронном изменении оптического и гравиинерционного пространства при качании человека на открытых качелях в наземных условиях, т. е. при отсутствии предпосылок для подобного (конфликта»,

Следовательно, указанный «конфликт» между потоками информация разной сенсорной модальности является не основным, а дополнительным фактором, способствующим возникновению «болезни движения» при невесомости, создаваемой в закрытой кабине.

Приведенные выше сведения позволяют обратить внимание на сходство экстремальных гравиииерционных факторов, возникающих при многократных качаниях на четырехщтанговых качелях и при многократных повторениях «горок» невесомости (движений самолета по параболической траектории) в авиационном полете. Во втором случае нозникает своего рода укачивание как бы в кабине, укрепленной на гигантских качелях.

Анализу причин возникновения развития кинетоза («болезни укачивания») посвящено много, в том числе монографических, исследований [51, 73, 186, 276, 504]. Однако до настоящего времени проблема этиопатогеноза этого состояния является дискуссионной. Это яе может не- ммпать созданию общей теории этого состояния, а также разработке принципов оптимизации деятельности человека-оператора применительно к различным транспортным средствам.

Задача настоящего раздела — анализ существующих концепций кинетоза и изложение концепции «болезни движения», разработанной на основе предложенной нами концептуальной модели стресса.

Изменение самочувствия и общего состояния, называемого ки-нетозом, возникает у большинства людей при монотонно повторяющихся ускорениях, возникающих во время их перемещений в пространстве. Это состояние в редких случаях могут вызывать одиночные перемещения необычного характера, т. е. те, которые не свойственны человеку в силу его биомеханических, эволюционно обусловленных качеств (поворот более чем на 200—300 градусов, одиночное качание всего тела продолжительностью более 1 секунды, переход в невесомость и др.).

Согласно современным представлениям кинетоз — это стрессовое состояние, возникающее при экстремальных динамических изменениях пространства, т. е. при действии гравитационных, инерционных, оптических и акустических факторов, сигнализирующих, как правило комплексно, об экстремальном изменении пространственной среды. Это состояние характеризуется широким спектром психических, двигательных, вегетативных и других реакций и может принимать болезненный характер, однако отличающийся от истинной болезни, в частности, сравнительно быстрым исчезновением симптоматики после прекращения экстремального действия факторов пространства. Смертных случаев по причине кинетоза

неизвестно, однако при тяжелых формах его течения бывают кол-лаптоидные обморочные состояния [23.81, Описаны одиночные случаи предколлаптопдного состояния, возникавшего прн многократном [12 раз] пребывании в невесомости во время авиационного полета [123].

Кинетоз, возникающий в тех или иных условиях, называют морской, воздушной, спутниковой и г. п. «болезнью», «болезнью движения», «болезнью передвижения» и т. д. Это понятие некоторые авторы используют в более узком смысле, имея в виду только выраженную форму вегетативных реакций, характерных для этого состояния [72 и др.].

Изучение кинетоза имеет более чем столетнюю историю [55, 226, 260, 427, 478 и др.]. Обращает внимание большое число совершенно различных концепций этиопатогенеза, предложенных разпыми авторами (см. обзоры) [51, 186, 504 и др.].

Значимость проблемы кинетоза. Оживление физиологических исследований кинетоза имело место в начале использования трансокеанских лайнеров для массовых перевозок людей, в период развития авиации, а также еще раз после первых космических полетов. Эти своего рода бумы исследований «болезни укачивания» связаны с тем, что как во время плавания, так и в авиационных и космических полетах у ряда людей возпикали субъективно неприятные проявления кинетоза, которые, как считалось, могли не только ухудшить самочувствие пассажиров, по и существенно снижать работоспособность судоводителей, летчиков и космонавтов. Практика судовождения, авиационных, а затем космических полетов показала, что первоначально высказывавшиеся опасения отрицательного влияния кинетоза на работоспособность человека были всякий раз чрезмерными.

Указанные колебания заинтересованности проблемой кинетоза отражают дискуссионность утверждения о ее значимости. На протяжении истории изучения кинетоза со стороны специалистов-практиков (моряков, летчиков и др.), а также со стороны ученых, решавших смежные проблемы, имелись высказывания как о том, что проблема кинетоза решается недостаточно эффективно, так и о том, что значение этой проблемы подчас преувеличивается в угоду привлечению внимания и средств к данному направлению исследований. Так, по мнению профессора 10. М. Стенько [248, 249, 256], директора ВНИИ гигиены водного транспорта Министерства здравоохранения СССР, проблема кинетоза не принадлежит к числу первоочередных проблем, решение которых не ходимо для повышения эффективности труда и оптимизации ycj ловий жизнедеятельности моряков и рыбаков. Американский космонавт Ropiian на страницах советской печати заявил о пе-

нужности в целях предотвращения «спутниковой болезни» тренировок при кратковременной невесомости летчиков-профессионалов, готовящихся к полетам в космос.

Чем же объясняется разное отношение к рассматриваемой проблеме? Прежде всего различной вероятностью возникновения неблагоприятных проявлений «болезни движения» у разных человеческих контингентов.

Проблема кинетоза оказывается значимой при решении задач сохранения работоспособности и комфортного самочувствия при морских, воздушных, автобусных перевозках больших контингентов людей, не проходящих предварительного отбора по их устойчивости к «укачиванию» в транспортных средствах и не тренированных с целью повышения указанной устойчивости (пассажиры, десантники и т. д.).

Морской болезнью страдают до 90% лиц, впервые путешествующих по морю, но не более 40% — при повторных воздействиях качки [161, 212, 419 и др.].

Вероятность возникновения кинетоза зависит от особенностей транспорта. Во время полетов на современных пассажирских реактивных самолетах «заболевает» менее 4% пассажиров, тогда как в полетах на самолетах с поршневыми двигателями — до 13% [281 и др.]. Л. С. Хачатурьянцем отмечено, что моряки чаще «укачиваются» во время работы во внутренних помещениях судна — 66,6% из числа несущих вахту в машинных, котельных отделениях и намного мепьше при несении вахты на верхней палубе — 16% (цит. по 151]).

«Воздушная болезнь» возникает в полете у 10—17% из числа летчиков-стажеров (курсантов). Однако кинетоз в полете не является причиной их списания на начальных этапах обучения, так как 70—90% из числа первоначально страдающих «воздушной болезнью» в дальнейшем адаптируются к условиям полета [47].

Задача уменьшения продолжительности и выраженности неблагоприятных проявлений кинетоза и их влияния па эффективность и надежность человека-онератора актуальна при работе в условиях, где действие кинетозогенных факторов неизбежно, т. е. при длительной невесомости, в условиях непрерывного вращения, качания, оптокинетического раздражения и т. п. Проблема кииетоза теряет свою актуальность при решении задач оптимизации профессиональной деятельности контингентов, прошедших профотбор (направленный на «отсев» лиц, не адаптируемых к «укачиванию») и. специальную профессиональную подготовку с использованием устройств для повышения устойчивости к ки-нетозогенным факторам или же «стихийную» тренировку па этапе профессионального обучения, а также профотбор в ходе постоян-

ной профессиональной деятельности в натурных условиях при действии «кинетозогеиных» факторов.

Есть еще один аспект актуальности проблемы кинетоза. Известна категория людей, не тренируемых при действии кинетозогеиных факторов. У них всякий раз в соответствующих условиях возникают проявления «болезни укачивания». Вместе с тем у людей данной категории, несмотря на наличие симптомов «болезни», сохраняется высокий уровень интеллектуальной и физической профессиональной работоспособности. К этой категории относились такие исторические личности, как адмиралы Ушаков и Нельсон. Для таких людей проблема кинетоза значима в, плане уменьшения чувства дискомфорта при кииетозе.

Таким образом, проблема «болезни движения» актуальна применительно к решению задач оптимизации работоспособности

Таблица 3 Значимость проблемы кинетоза для разных контингентов людей

а самочувствия людей, нетренированных и нетренируемых при действии «кинетозогеяных» факторов, и практически неактуальна для контингентов, устойчивых к действию этих факторов

(табл. 3).

На протяжении истории изучения кинетоза можно выделить этапы накопления разрозненных фактов, касающихся данной проблемы, и этапы, когда анализ «болезни укачивания» поднимался выше феноменологии, до системных обобщений. В соответствии с этими этапами при анализе концепций кинетоза их можно разделить на две группы: 1) преимущественно локалистические, рассматривающие проблему кинетоза, исходя из признания ведущей, решающей роли какой-либо анатомической структуры для функциональной системы; 2) использующие приемы системного анализа проблемы кинетоза. Предваряя заключение по данному обзору, можно сказать, что достаточно полных системных решений проблемы кинетоза до настоящего времени нет.

Лабиринтологические концепции кинетоза. Видимо, в связи с тем что наиболее заметные симптомы кинетоза: рвота, головокружение, дискоордипация движений и другие являются наиболее характерными признаками еще и вестибулярной патологии (а также, возможно, в связи с успехами экспериментальной клинической лабиринтологии, имевшими место одновременно с началом развития авиации), на протяжении мпогих лет изучение «болезни укачивания» проводилось или возглавлялось ЛЮР-патолога-ми, придававшими вестибулярному аппарату решающее значение в развитии этого состояния 155,86,275, 276,305,427, 478, 503 и др.]. Значение раздражения ушного лабиринта в развитии «укачивания» подтверждалось многочисленными лабораторными исследованиями [см. монографии 51, 275, 2761. Была разработана так называемая отолитовая концепция «морской болезни», согласно которой одним из факторов, обусловливающих появление вегетативных симптомов кинетоза при морской качке, является прямолинейное ускорение и преимущественно вертикальное раздражение отоли-тового аппарата 155, 2751. Эти исследования внесли большой вклад ^в знание симптоматики кипетоза; были получены многочисленные данные относительно анатомо-физиологической структуры вестибулярного анализатора и его связей с различными функциональными системами организма.

Опыт развития практической авиации показал целесообразность недопущения к летным профессиям тех лиц, у которых при вестибулярной нагрузке возникает значительная дезориентация пространстве и кинетоз. Вместе с тем было обнаружено, что ус- овия напряженной летной деятельности подавляют, тормозят возникновение симптомов болезни движения. Стало хрестоматий-

ным описание летчиков, никогда не страдающих «болезнью укачивания» при управлении самолетом и «заболевающих» тяжелейшим кинетозом, оказавшись в полете в качестве пассажиров 1220]. Видимо, по этим причинам при решении задач оптимизации летной деятельности проблема предотвращения кипетоза, как правило, не поднимается представителями летной практики. Исследователи этой проблемы Н. А. Разсолов и О. П. Яковлев свидетельствуют: «состояние профессиональной работоспособности при моделировании «болтанки» самолета у лиц летного состава с различной статокинетической устойчивостью до настоящего времени, судя по доступной нам литературе, еще не изучалось» [227, с. 42].

В лабораторных условиях вращение и укачивание пилотов приводят к ухудшению показателей их профессиональной работоспособности, в большей мере у тех испытуемых, у которых «адни-кают выраженные симптомы болезни движения [91, 2271. Это способствует сохранению иптереса к кинетозу применительно к задачам авиации. Интерес к проблеме кинетоза в авиационной медицине поддерживается также экспериментальными лабораторными данными, позволяющими полагать, что у летчиков в полете может возникать «скрытая» стадия этого заболевания, при которой отсутствуют вегетативные симптомы болезни движения, по может ухудшаться работоспособность [146, 147, 227 и др.].

«Гемоциркулярная» концепция кинетоза. Реакцией на развертывание исследований кинетоза исключительно с позиций «лаби-ринтолотии» явилось выступление против исключительности вестибулярных воздействий как фактора, вызывающего «укачивание», группы ученых, руководимой И. И. Бряновым (см. [43]). Указанные авторы предположили, что основной причиной возникновения кипетоза в невесомости является нарушение гемодинамики, в частности локальное нарушение в кровоснабжении внутреннего уха и, как его следствие, изменение кислотно-щелочного равновесия эндолимфы. Провозглашение нарушения церебральной гемодинамики при укачивании как ведущего звена в возникновении кинетоза не ново. Основываясь па том, что морская болезнь возникает при спазме мозговых сосудов, Я. И. Трусевич еще в 1888 году предложил лечить кипетоз приемом внутрь нитроглицерина. В адрес предложенной И. И. Бряновым с соавторами гипотезы были высказаны критические замечания с указанием на недостаточную аргументацию гемоциркулярной концепции кинетоза и недостаточно обоснованное привлечение для ее подтверждения данных, полученных в космических полетах [91,2191.

Нам представляется знаменательным выступление И. И. Бр^я" нова с соавторами, с одной стороны, как попытка решительного отхода от толкования симптомов кинетоза с локалистических по-

8иний «лабириптологии», с другой стороны, как проявление также йваиистияеекого толкования механизмов этого еимнтомокомплек-са, но с привлечением в качестве ведущего звеиа «болезни дви-жеиия», другого «локуса»— системы гемоциркуляции. Следует сказать, что критики указанного выступления, ограничившись правильным анализом его ошибочных положений, не предложили каких-либо конкретных суждений относительно этиопатогонеза болезни укачивания. Они лишь упомяпули отдельные положения системного подхода, не указав значения и места сосудистых реакций нри кинетозе, во-первых, как результата экстремальных воздействий, п, во-вторых, как реакций, опосредующих ряд проявлений этого синдрома.

Предположение о том, что изменение кровотока в системе церебральных сосудов, втом числе и сосудах, питающих отолитовый аппарат, может явиться причиной возникновения кииетоза, не имеет прямых экспериментальных подтверждений. Оно основывается на исследованиях вестибуло-сосудистых рефлексов, в частности гемодинамики церебральных сосудов при вестибулярной стимуляции [210, 285].

Гипотеза об изменении гемодинамики как об одном из факторов, вызывающих кинетоз в невесомости, вызвала цепь многолетних исследований в нашей стране и за рубежом. В качестве модели изменения гемодинамики при невесомости использовали орто-статическую пробу. Исследования показали, что далеко не все лица с низкой ортостатической устойчивостью хуже переносили вестибулярные воздействия F222, 264]. Имеющаяся корреляция хотя и подтверждает хорошо известный факт вестибулярной регуляции вегетативных функций, однако не может служить доказательством того, что изменение кровоснабжения какого-либо участка мозга или отолитового аппарата есть непременное условие возникновения кинетоза.

В этом плане представляет определенный интерес то, что соз дание отрицательного давления на нижнюю половину тела за счет оттока крови от головы вызывает уменьшение выраженности калорического пнетагма и чувства головокружения. Резкий нриток крови к голове после быстрого (за 1 с.) «сброса» давления, напротив, вызывает и без калоризации лабиринта в этот момент «гипе-ремический» нистагм и «ощущение перевернутого положения тела» [53, с. 71]. Вместе с тем таких проявлений кинетоза, как тошнота, рвота, тяжесть в области желудка, дисгидроз и т. д., авторы не отмечали.

Таким образом, интенсивный прилив крови к голове вызывает в период последействия калорического раздражения лабиринта вестибуло-двигательную реакцию глазных яблок, при этом имеет-

ся и пространственная иллюзия, однако признаков кннетоза не было. Следует сказать, что при реальном зависапии человека вниз головой, всегда сопровождающемся интенсивным и нарастающим приливом крови к краниальной части туловища, рвоты не наблюдается.

Б. Н. Клосовским [140] при капилляроскопии сосудов мозга через трепанационные отверстия в черепе, А. П. Науменко и В. С. Олисовым [205] методом плетизмографии различных долей мозга, Г. М. Нуммаевым [2101 методом реоэнцефалографии было показано, что вестибулярный аппарат, являясь одной из рефлекторных зон в регуляции мозговых сосудов, при раздражении вызывает сложное перераспределение крови между отдельным! областями мозга, не ограничивающееся простым снижением его кровоснабжения.

Пищеварительная система при кинетозе. До сих пор известны лишь разрозненные факты, полученные в наблюдениях в экспериментах, относительно роли пищеварительной системы при кинетозе. Известно, что гравирецепторная, в частности вестибулярная, афферентация влияет на моторику пищеварительного тракта. Вращение с возрастанием силы тяжести до 0,7 «g» у большинства собак тормозит, но у некоторых усиливает сокращения кольцевой мускулатуры тонкого кишечника, причем с возрастанием перегрузки учащаются случаи торможения [80]. Продольная мускулатура тонкого кишечника при вестибулярных (калорических) воздействиях чаще, напротив, активизируется, при этом усиливается перистальтика кишечника. Эти данные не противоречат друг другу, так как известно, что продольная и кольцевая мускулатура кишечника при одном и том же воздействии может давать противоположный эффект [20]. Как антагонистическое, так и сипергическое взаимодействие этих мышечных аппаратов кишечника участвует в перистальтике и антиперистальтике кишечника. По мере нарастания действующих ускорений первоначально вестибулярные, а затем экстравестибулярные гравиро-цепторные сигналы включаются в организацию работы пищеварительного тракта [80 и др.].

На осповании смены симптоматики в ходе развития «болезни движения» при относительно постоянном действии кинетозоген-ных факторов в условиях длительного медленного вращения было сделано заключение о фазности (стадийности) изменений кислотно-щелочной среды желудка при кинетозе [123]. В первый день вращения, видимо, за счет антиперистальтики происходит заброс в желудок щелочного содержимого 12-перстной кишки. Со 2-х по 3—5-е сутки вращения у большого числа испытуемых были отмечены симптомы гиперацидной кислотности желудка. Указанные

закономерности следует учитывать при организации режима питания людей при длительном пребывании в кинетозогеиной среде (в космическом полете, в штормовых условиях на море и т. п.).

Признание того, что экскреторно-эвакуаторные реакции — это одно из проявлений вегетативной «защитной» активности организма, которая возможна при любых формах стресса, выдвигает вопрос о том, почему ее вероятность особенно велика при кинето-зе, т. е. при стрессе, возникающем в ответ на экстремальные динамические изменения пространственной среды.

Высказывалось мнение, что так как противодействие организма факторам «укачивания» в биологическом смысле есть борьба, то и все липшее, что мешает 'этой борьбе, должно быть заторможено [173, с. 143]. Подавляется аппетит, и как результат этого повышается чувствительность рвотного центра, что способствует эвакуации содержимого желудка.

Можно предположить, что при действии ускорений содержимое желудочно-кишечного тракта в силу своей инерционности является раздражителем рецепторов желудка и кишечника. Для облегчения защитных активных двигательных действий особи оно выбрасывается из организма. Экспериментальные данные не противоречат этим предположениям. При экстремальных грави-инерционных воздействиях усиливается импульсация от механо-рецепторов кишечпика, это усиливает его моторные реакции и включает ряд цепных вегетативных реакций, характерных для кинетоза [80, 218, 273 и др.].

Известно, что у ряда животных бывает выбрасывание желу дочно-кишечного содержимого для облегчения бега. Волки отрыгивают содержимое желудка во время преследования жертвы. У многих животных опорожняется прямая кишка при убегании °т преследователя. Аналогичная реакция, «медвежья болезнь», бывает при испуге и у человека.

Основываясь на данных эмбриологии о мотатомной близости ростковых участков вестибулярных и рвотных центров, можно полагать, что возможна избирательная функциональная зависимость рвотной реакции от управляющих влияний вестибулярной системы.

Указанные и другие попытки объяснить специфичность для кинетоза желудочно-кишечных экскреторно-эвакуаторных реакций недостаточно убедительны. Данная задача ждет своего решения.

Аппетит и стресс. Один из трех элементов «триады Селье» — техиальные кровоизлияния и изъязвление слизистой желудка тесно связаны с таким симптомом стресса, как ухудшение аппетита. Однако общим, яеепецифическим проявлением следует счи-

тать изменение аппетита, которое может проявляться как в возрастании аппетита, ипогда избирательно к тем или иным продуктам питания, так и снижение аппетита вплоть до полного неприятия пищи. Так называемое переедание часто рассматривают как одну из предпосылок «болезней цивилизации», якобы ведущей к ожирению и атеросклерозу. При этом полагают, что переедание обусловлено единственно удовлетворением потребности организма в еде, т. е. нормальной естественной потребности, не ограниченной лимитированием пищи. Такой взгляд на проблему переедания не учитывает того, что оно, как правило, является одним из начальных симптомов эмоционального стресса [369, 556 и др.].

Этот симптом стресса справедливо оценивают как результат замещения неудовлетворенных потребностей избыточным удовлетворением потребности в еде. Поедапие как успешно законченное действие, а также насыщение пищей в некоторой мере способствуют снятию стрессогенного напряжения, пе устраняя стрессора, обусловившего повышенную склонность к еде. Последняя часто приводит к «болезни стресса» — ожирению. Наряду с указанным аппетит при стрессе можно рассматривать как проявление тенденции к накоплению организмом энергетических ресурсов, т е. как защитпую реакцию.

Снижение аппетита при стрессе также может быть интерпретировано по-разному. При кратковременном сильном стрессе снижение аппетита может быть обусловлено переключением внимания на стрессор и на действия по его устрапению. При длительном стрессе в снижении аппетита видят только проявление нарушений соответствующих систем оргапизма; действительно, нарушения слизистой оболочки желудка реально присутствуют при стрессе. Наряду с указапным и снижение аппетита, и деструкцию желуд-ка можно рассматривать как проявление стрессового биологического механизма, направленного на уничтожение особи (см. выше). При таком взгляде уже снижение аппетита, характерное для особей с пассивным поведенческим реагированием при стрессе, т. е. «уклонившихся» от активной борьбы со стрессором, может рассматриваться как предоставление энергетического потенциала пищи в распоряжение особей с активным стрессовым реагированием.

Примером «управляющих» влияний на сознание со стороны вегетативной сферы является отражение в сознании прелпопте-ния пищи при дистрессе и при болезнях. Исследования, проведенные при длительном гравитаинерцпоппом стрессе, выявили некоторые закономерности в изменении предпочтения пищи испытуемыми при кинетозе 1123, 129]. В первые сутки вращения

1,42

у всех испытуемых было отмечено снижение аппетита и часто тзедпочгеяие слабокислых продуктов. Со вторых-третьих и до пятых-девятых суток кислые продукты чаще отвергались, отмечено предпочтение слабощелочных минеральных вод и молочных блюд. Далее выбор пищи в зависимости от ее кислотного состава не отличался от исходного. Указанные симптомы свидетельствуют об изменении желудочной среды. В первые сутки вращения, вероятно, происходил заброс в желудок щелочного содержимо-го 12-перстной кишки. Со вторых-третьих суток, видимо, имела место гиперецидпая секреция желудка, симптомы которой были более выражены у испытуемых первой группы (см. выше). Кроме указанного, характерным практически для всех испытуемых и часто неожиданным для них было отвержение с первого дня вращения блюд из говядины, баранины (ранее предпочитаемых) и отчетливое предпочтение куриных и рыбных блюд. Подобные изменения вкуса сохранялись у некоторых испытуемых на протяжений нескольких недель после окончания вращения. Указан ные симптомы говорят о том, что наряду с усилением эвакуации содержимого пищеварительного канала и увеличением экскреции метаболитов через его стенки при кинетозе включался механизм прогнозирования «полезных» веществ, актуализирующийся в пиде предпочтения пищи.

В доступной литературе по диэтологии и физиологии питания мы не нашли данных, дающих удовлетворительное объяснение сущности указанного феномена и функциональных механизмов, лежащих в его основе. Некоторый свет на это загадочное явление проливают сведения, содержащиеся в восточной литературе по диэтетике. В древневосточных концепциях мироздания существует деление всех ариродых веществ, качеств и явлений на две субстанции: «ян» (мужское начало; активпый, позитивный принцип; душевиая и физическая сила; грубость и т. д.) и «инь» (женское начало; пассивный, негативный принцип, душевпая и физическая слабость, нежность и т. д.) [9, 548 и др.]. Эта концепция предусматривает разделение продуктов питания в зависимости от соотношения в пих субстанций «ян» и «инь». В курином мясе согласно данной концепции содержится значительно больше субстанции «ян» (меньше субстанции «инь»), чем в говядине и свинине. Отсюда следует, что блюда из куриного мяса принесут ослабленному человеку силу и чувство бодрости.

«Спонтанное» предпочтение пищи, можно думать, служит оптимизации метаболических процессов в организме путем отбора пищи, содержащей необходимые вещества.

3.4

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 660 | Нарушение авторских прав