АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Физическое и психологическое насилие

Психологическое и физическое насилие изучены куда меньше, чем сексуальное. Возможно, это связано с тем, что иногда бывает трудно различить, где дружеское подтрунивание, а где издевательство, где довольно сильная порка, не вызывающая возражений, ни с чьей стороны, а где простое замахивание, воспринятое как тяжелейшее оскорбление и насилие. И тем не менее мы поговорим об этом, подчеркнув, что в основном механизмы психологической травматизации и последствия здесь примерно такие же, как при сексуальном насилии.

Вот пример пациентки английского психолога Зайды Холл. Молодая женщина рассказала ей, как в детстве отец наказывал ее за обычные ошибки и упущения: он бил ее, вслух считая удары. Если при этом присутствовал ее школьный друг, то она могла рассчитывать на меньшее число ударов, чем когда они были наедине. В конце, когда она теряла контроль над собой и начинала плакать, отец велел ей подойти к нему, чтобы обнять ее. И девочка переживала чувство вины за то, что, не желая, обижала своего отца. Даже теперь, когда она выросла, она была убеждена, что заслуживала такого наказания, и испытывала чувство вины за то, что недостаточно сильно любила отца.

Когда родители бьют своих детей, они убивают их душу. Профессионалы знают множество подобных случаев "убийства души". Английские психологи Л. Шенгольд и А. Миллер проанализировали жизненные истории из собственной практики и из литературы. Собственно, Шенгольд и назвал этот феномен "убийством души", описав, каким образом убивали душу ребенка, который был заключен в одиночную камеру тюрьмы, содержался в темноте, сидя на земле, часто его успокаивали опиумом.

Последствия этого были ужасны. Став взрослым человеком, он вел себя так, как будто ему было три года. Он не умел говорить, не узнавал себя в зеркале, не различал одушевленные и неодушевленные объекты. У него не было чувства юмора, он не выражал никаких эмоций: ни страха, ни гнева, ни удовольствия.

К счастью, в нашей повседневной жизни подобные случаи не типичны (хотя и у нас газеты писали о мальчике, которого привязывали к батарее и избивали, чтобы он не шалил, и нельзя не вспомнить детей, одалживаемых нищим, которые дают им маковый отвар, чтобы те не мешали "работать", и т.п.).

Гораздо чаще мы сталкиваемся с не столь яркими ситуациями, которые могут привести к довольно тяжелым психологическим последствиям: это оскорбления и издевательства, которым подвергается ребенок со стороны взрослого дома или в школе, когда он, например, зло вышучивается перед всем классом. И даже если просто все, что ни делает ребенок в семье, обессмысливается и обесценивается взрослыми. Например: " У тебя руки не из того места растут — лучше ничего не трогай!", "Все равно ничего хорошего не получится!".

Алиса Миллер в 1980 г. в книге "Для твоего собственного блага" иллюстрировала психологическое насилие примерами из личной истории Адольфа Гитлера и других, показывая, как Психологическое насилие порождает монстров. Она пыталась представить, что это значило — воспитываться в такой семье, в какой воспитывался Гитлер.

Мать Гитлера. Все биографы согласны, что Клара Гитлер очень любила своего сына и баловала его. Однако его последующие отношения с женщинами показывают, что он не был научен любить, любовь его матери была окрашена скорее тревогой и страхами, нежели безусловным принятием.

До рождения Адольфа у Клары было трое детей. Все они умерли от дифтерии в течение одного месяца. Первые двое, вероятно, были уже больны, когда родился третий ребенок, который умер, когда ему было только три дня.

Через 13 месяцев родился Адольф. После смерти детей Клара перенесла все свои чувства на него. Естественно, она испытывала страх за здоровье Адольфа, Страхи были сильны, но касались только его тела. Внимания душе не уделялось вовсе. Она идеализировала умерших детей, И живые дети постоянно ощущали свою невозможность соответствовать идеалу. В семье она была полностью починена мужу, который был "всегда прав".

Отец Адольфа, Алоиз Гитлер, был незаконнорожденным сыном прислуги Марии Шикльгрубер. Кто был отцом, неизвестно, хотя есть несколько кандидатов на эту роль. Наверняка об отце Адольфа известно лишь, что он был бедный, незаконнорожденный, в возрасте 5 лет его отлучили от матери и в нем текла еврейская кровь. По характеру он был вспыльчивый, раздражительный, издевался, требовал полного подчинения в семье, избивал жену и детей.

Особую ярость вызывал Адольф. Каждый день он получал свою порцию битья. Алоиз начал избивать сына очень рано, когда тому исполнилось только 4 года. Когда же отец умер, было уже поздно. Психология насилия уже стала частью его собственного "Я". Он уже усвоил роль отца, принял ее, стал таким же неуверенным в себе, амбициозным, жестоким, издевался над слабыми.

Несмотря на то, что Адольф был несомненно одаренным, он плохо учился. "Кто знает, — пишет Алиса Миллер, — возможно, этот способный мальчик нашел бы другой, более гуманный путь проявить себя".Но даже ориентация на интеллектуальные ценности была невозможна для него из-за ранних проблемных отношений с отцом, что было перенесено на учителей, школу, а затем и на весь мир.

Свою идеологию Гитлер построил на основании фантазий по поводу того, что происходило в его семье. Например, Алиса Миллер убеждена, что геноцид против евреев возник как реванш за отца, которого подозревали в том, что он наполовину еврей; желание освободить Германию — как освобождение матери от гнета отца. Не исключено, что именно проживание в семье тети, больной шизофренией, вызвало к жизни декларацию, что душевнобольные должны быть уничтожены, так как они бесполезны, вредны для общества, и т.п.

Конечно, это крайние ситуации. Но даже не втаких очевидных случаях родители могут применятьтакназываемую "отравляющую педагогику" — комплекс воспитательных воздействий, которые ведут к развитию травмированной личности. Алиса Миллер обобщила эти правила "отравляющей педагогики". Родители и учителя должны знать их и отслеживать в себе тот момент, когда они начинают заниматься "убийством души" ребенка.

Мне могут возразить: нас так и воспитывали, и вроде ничего, выросли хорошими людьми. Это звучит примерно так: "Я чувствую благодарность к своему отцу за то, что он из меня сделал человека, хотя и применял физические наказания. Он это делал для моей же пользы. Теперь я его понимаю. Поэтому я намереваюсь избивать своего сына. Вырастет — поймет..." Перед нами цепочка: человек, подвергавшийся насилию, сам становится насильником по отношению к своему сыну, который, разумеется, тоже вырастет насильником.

Итак, "правила" Алисы Миллер,как воспитать ребенка "с убитой душой", убить его душу или, чего нельзя делать:

1. Родители — хозяева (не слуги!) зависимого от них ребенка.

1. Они определяют, что хорошо и что плохо.
2. Ребенок несет ответственность за их гнев. Если они сердятся — виноват он.
3. Родители всегда должны быть защищены.
4. Детское самоутверждение в жизни создает угрозу автократичному родителю.

“ОТРАВЛЯЮЩАЯ ПЕДАГОГИКА”

1. Если взрослые рано научились игнорировать свои чувства, не принимать их всерьез, испытывают дефицит чувствительности, необходимой для успешного воспитания ребенка, они будут стараться применять готовые педагогические принципы как подпорку (костыль). Поэтому при определенных обстоятельствах они не проявят нежности из-за страха избаловать ребенка, в других случаях скроют обиду, потому что это противоречит психологическим принципам.

1. Если взрослые, будучи детьми, научились никогда не осознавать своих собственных чувств или не иметь своих собственных интересов, так как это право никогда не давалось им, они будут чувствовать себя неуверенно и зависимо от "фирменных" педагогических правил.

Пример: человек в воспитании сына старался руководствоваться принципом, что ребенка надо воспитывать "в строгости" ради его же блага и не считаться с его желаниями и обидами ("чтобы не избаловать"). Естественно, что выбор этого принципа был связан с его личной семейной историей. В итоге отец, который в детстве часто был обижен, предпринимает жесткие и даже насильственные меры, заставляя своего ребенка обидеться, для того чтобы, может быть, в первый раз в жизни удовлетворить свою собственную потребность в уважении.

Но такое поведение не исключает периоды мазохистского поведения, когда тог же самый отец мирится с любым поведением сына, так как он никогда но учился обозначать границы своей терпимости (не умеет сказать "нет"). Это чувство вины, предшествующую несправедливому наказанию, ведет к необычному попустительству, вызывающему резкое возрастание чувства тревоги у сына, который не мог понять, каков же отец на самом деле. Усиливающаяся агрессивность ребенка в конце концов провоцирует отца сменить установку. В завершение ребенок начинает играть садистическую роль по отношению, например, к бабушке и дедушке, а отец "с чистой совестью" позволяет себе рукоприкладство.

В противоположность "отравляющей педагогике", гораздо труднее определить черты позитивной педагогики. Тем не менее можно сформулировать некую декларацию, на которой должна базироваться любая позитивная педагогика:

1. уважение к ребенку;

1. уважение к его правам;
2. терпимость к его чувствам;
3. желание узнавать из его поведения:

§ о естественной индивидуальности ребенка,

• о ребенке в самом родителе,
• об эмоциональной жизни ребенка.

Глава 6

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 509 | Нарушение авторских прав