АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Звёздочка 80х. Аромат свежих спагетти и пасты с атлантическим лососем заполнил всё пространство обеденного зала одного из лучших итальянских ресторанов Лос-Анджелеса

Аромат свежих спагетти и пасты с атлантическим лососем заполнил всё пространство обеденного зала одного из лучших итальянских ресторанов Лос-Анджелеса. Находит он ― вот счастье! ― через несколько широких улиц от киностудии Charley 5. За столиком, застеленным красно-белой клетчатой скатертью, наслаждается чашечкой горячего Espresso будущая звезда кинематографа Сара Сазерленд. Ей сообщили, что по техническим причинам начало съёмок перенесено на завтра, и поэтому сегодня появился шанс хорошо провести весь оставшийся день и потратить его на себя. Итальянцы, как и практически все западные и южные европейцы, в особенности жители Средиземноморского побережья, едят много рыбы. В Европе этот продукт, а точнее его употребление, считается признаком аристократизма. Сара никогда не есть рыбу. Она питает к ней недюжинную ненависть! В ресторане Сара не одна. Вместе с ней её подруга Джессика ― милая и явно легкомысленная блондинка, худенькая, с наивными голубыми глазками и детским лицом.

На столе возле салфеток и специй в маленьких склянках лежит выпуск вчерашней утренней газеты. Джессика специально прихватила этот номер с собой, отправляясь на встречу с подругой. Глядя на первую полосу, чтобы не забыть имя того старичка, Джессика спрашивает подругу, полная «равнодушного любопытства»:

― И что же, как дела с тем политиком?

― С этим старичком? Милый человек, и у него хороший вкус, ― улыбается Сара.

― Неужели? Почему ты так решила?

― Во-первых, у него был отличный костюм, во-вторых, я ему понравилась.

Милый девичий смех двух подруг раздаётся, огибая два-три столика рядом, он такой тихий, но столько в нём пафоса и мелкой детской шалости, будто смеются две хулиганки, которые только что нашкодили.

― Должна признаться, что и он показался мне симпатичным, только его есть дочь, и, наверняка, она моя ровесница, поэтому я сразу забыла об этом…как его? Забыла имя старичка…

― Уоррен Хепбёрн, ― подсказывает Джессика.

Даже голос светловолосой модели тонкий, как у маленькой девочки, и отвечает она, как ученица начальной школы, не выучившая уроки ― тихо и порой неуверенно. Этим голоском Джессика рассказывает подруге ситуацию, которая сейчас складывается: Уоррен Хепбёрн выступает по радио и телевидению, даёт большие пресс-конференции и уже начинает устраивать обширные пиар-акции в преддверии грядущих выборов. По мнению Джессики, которая видела несколько выступлений сухого старичка-политика, это выглядит просто жалко и убого! Поморщив нос, Сара соглашается с мнением своей подруги. Но добавляет, что Хепбёрн сам подписался на это, когда предложил ей выпить тогда в клубе.

Через несколько секунд в глазах Сары появляются отблески сожаления.

― Но признаю, что, наверное, без него я бы не обошлась. Точнее, я так думала некоторое время назад.

― Не понимаю, о чём это ты?

― Я поначалу считала, что студия Charley 5 утвердила меня на одну из главных ролей в этом фильме только потому, что я себе завела нового знакомого, сенатора! И просто все испугались его авторитета.

― А это не так? ― посасывает Джессика из трубочки коктейль.

― Наверное, нет, ― отвечает Сара. ― Я говорила с главным режиссёром, Джозефом Барбара, и не похоже, чтобы его волновала моя связь с сенатором.

― У него тоже хороший вкус? ― с кокетством и шалостью в светлых глазках намекает Джессика.

― Да, похоже на то, ― улыбается Сара.

Безразлично кокетливая модель Джессика оглядывается по сторонам глупыми девичьими глазками. Светлая радужка глаза освещает их пустоту: ни ума, ни фантазии, ни мыслей ― в них пустая яма, вместительность которой так ничтожна. Если психологи заглянут в её голову, то увидят «программу про сломанный телевизор» ― серые помехи и громкое жужжание.

В дверях появляется огромная блестящая фигура с длинными ногами и пышной шляпкой. Когда-то эти пышные формы были самыми известными в быстро развивающемся мире моды и индустрии красоты, они вызывали зависть у женщин и заставляли мужчин пускать слюни от вожделения, особенно, при быстрой ходьбе в свободном платье. Однажды эта пышная фигура удостоилась чести стать формой флакона для духов одного из итальянских парфюмеров. Бетти Голден, войдя в ресторан, ослепляет всех вокруг сидящих своей улыбкой и привлекает много внимания. Практически никто не видел её на протяжении последних десятилетий, а за это время она успела сильно измениться. Изменилась она внешне. На лице появилось больше морщин, нос провалился ещё сильнее, губы расплылись. Но внешних преобразований никогда не бывает без внутренних: в некогда пустых, но игривых глазках появился интеллект и нечто, называемое «жизненным опытом». Ни молодые, ни пожилые, ни женщины бальзаковского возраста ― никто не узнал даже форму флакончика известного аромата духов, имевшего огромную популярность в течении некоторого времени.

Но появившаяся в ресторане фигура привлекает внимание одной юной модели, которая смотрит на неё глупыми глазами и по-детски строит дикое удивление.

― Боже мой, ― неодобрительно растягивает Джессика, ― ты только посмотри на это! ― с разинутым ртом шепчет она подруге. ― Что за маскарад?

― Бетти Голден, ― холодно бросает Сара, повернув взгляд в сторону актрисы.

― Кто?

Забытая и неузнанная никем звезда 30х вульгарной походкой направляется к свободному столику (хотя бы по походке её можно было бы узнать!) следом за менеджером зала в черно-белом фраке, а следом за ней с разговорами вспотевший дряхлеющий старик Чарли Лу. Они ехали в лимузине мисс Голден минут десять или пятнадцать, а мистер Лу снова успел вспотеть. Проходя мимо столиков, он заставляет посетителей забыть о еде запахом органических выделений на своих подмышках, спине и на лбу, которыми насквозь пропиталась одежда.

― …Я надеюсь, что проблем не возникнет,… ― говорит он звезде.

― Всё может быть, Чарли, особенно, с таким режиссёром,… ― отвечает ему Бетти.

Сара вдумчивым взглядом и с приоткрытыми пухлыми красными губами провожает вновь появившийся в её глазах яркий вульгарный образ. Джессика смотрит на подругу с недоумением. На лице её появилось то, что на первый взгляд может показаться удивлением с ничтожной каплей насмешки, но на самом деле это что-то другое. Зависть? Не похоже, иначе бы брови были нахмурены, мышцы рта напряжены, а в глазах бы загорелся огонь. Брови расслаблены, челюсть нижняя чуть отвисла, а в глазах ведёт бурная мыслительная деятельность, какую крайне редко можно встретить в глазах моделей. Откровенная насмешка? Точно нет! Просто пустой взгляд? Это могло быть так, если бы не откровенная задумчивость, которую невозможно не заметить, особенно в таких больших глазах.

― Так кто это? ― вновь спрашивает Джессика.

― Бетти Голден, ― поворачивается Сара к подруге. ― Одна из моих партнёрш по фильму. Играет роль бабушки главной героини,… то есть мою. Какая-то там звезда и секс-символ, но она ― пережиток прошлого.

― О да, ― по-прежнему неодобрительно протягивает Джессика.

― Но этот пережиток прошлого не так плох, ― продолжает Сара. ― А видела бы ты, какой погром она устроила, стоило лишь появиться на студии. Похоже, они с режиссёром будут теперь в постоянных скандалах.

― И чем тебе вот ЭТО могло понравиться?

― Не знаю, Джесси, не знаю.… Это платье, эта шляпка, и бриллианты-бриллианты-бриллианты!!! А походка…

― Но ты посмотри, какая она толстая, ― тыкает Джессика на звезду костлявым тонким пальчиком. ― Как она ещё ходить может?

Бетти лавирует между столиками, престранно улыбаясь и глядя на других посетителей ресторанчика, высоко подняв нос. Чарли Лу что-то пламенно старается ей рассказывать, но звезда постоянно смотрит в другую сторону, будто бы его слова и вовсе не ей адресуются. Эти огромные груди и бёдра неуклюже двигаются между стульями и столами, норовя их опрокинуть, а ноги на высокой платформе с трудом делают маленькие шашки. В XIX ― начале XX веков молодых девушек приучали делать именно такие шажки: маленькие, неторопливые. Девушек учили ходить изящно и грациозно. Из своего воспитания Бетти Голден смогла сохранить лишь маленькие шаги. Улыбкой она продолжает заигрывать с каждым посетителем. Из-за столов её сдобные булочки любви кажутся ещё больше! Такие аппетитные булочки… ― они легко возбуждают аппетит! Секрет рокового взгляда Бетти в том, что мысленно она уже в постели с одним из этих мужчин.

Наконец, мистер Лу и Бетти доходят до укромного местечка в уголке меж двух красных стен, увешанных фотографиями Италии: достопримечательности, как Колизей или Падающая Пизанская башня, бескрайние зелёные просторы и огромные зелёные виноградники.

― Я с тобою согласна, это ужасно, ― говорит Сара. ― Такая туша! Конечно, я понимаю ― возраст, но зачем же так себя запускать? Впрочем, как мне уже рассказывали, она всегда была такой. Она всю жизнь была такой тучной жирной коровой.

― Это дойная корова, ― говорит Джессика. ― Возможно, когда-то это и было красиво, но…. Как это вообще когда-то могло считаться красивым? Господи, фу! Лучше бы она заперлась дома и не покидала его ― мир не должен видеть такое уродство.

Вновь яркий блеск Бетти Голден привлекает взгляд Сары. Старушка выглядит, как затянутый в корсет бегемот. Так оно и есть, но этот бегемот умеет быть красивым и привлекать к себе внимание. А эти жесты, которыми пережиток прошлого сопровождает свою речь! Они тяжёлые и порой даже неуклюжи, но завораживают, как и покачивание, время от времени, плечами и головой. Как такой вульгарной, старой, а главное – толстой корове удаётся привлекать внимание мужчин? Как мужчинам может нравиться вот это…? Ответы на эти вопросы Сара пытается найти в своём сознании, но, похоже, нужно капнуть чуть глубже, чтобы понять это.

― Знаешь, Джесси, а ведь я хочу с ней познакомиться.

― Ты ведь сделаешь это завтра, на площадке.

― Нет, я хочу сейчас.

― Сара, но зачем?

― Я уже познакомилась с другой партнёршей, и мне кажется, что лучше пытаться заводить дружеские отношения до того, как мы вместе окажемся перед камерами. Всё-таки, она актриса с огромным стажем.

― Таким же огромным, как и её задница,… ― снова присасывается Джессика к трубочке, торчащей из бокала с зелёным коктейлем.

Сара бережно поправляет небольшую чёрную шляпку с перьями, шёлковое платье и снова накидывает меховое норковое манто на костлявые плечи; она наводит марафет, любуясь в маленькое зеркальце, в которое может поместиться во весь рост с близкого расстояния. Зеркальце сделано из серебра самой высокой пробы, из какой его только можно было сделать, а маленькие красные рубины, операцию по «вживлению» которых делал ювелир из Денвера, образуют латинские буквы «SS». Это ― её инициалы, но, по всей видимости, уроки истории прошли для неё даром, и юная модель не знает о Schutzstaffel ― «охранных отрядах» Национал-социалистической немецкой рабочей партии, печально известной НСДАП. Печально и стыдно не знать этого, имея еврейские корни… Тем более, что бабушка чудом спаслась от ужаса холокоста.

― Пожелай мне удачи, ― говорит Сара подруге и встаёт из-за стола.

В ожидании заказа девяностолетняя актриса неодобрительно разглядывает молодёжь, вульгарно поставив согнутую в локте руку на бедро.

― У меня такое ощущение, что все gay guys захватывают наш бизнес! Я не против них, но они вытесняют многих молодых актёров, которые, возможно, на что-нибудь сгодились. Хотя, эти молодые годятся не на всё…. Среди них уже нет настоящих жеребцов! Все глотают таблеточки, пьют алкоголь, курят травку и балуются прочей дурью.

― Мисс Голден? ― подходит к столику Сара с широкой приветливой улыбкой.

― Да?

Звезда не знает молодую фотомодель, и мистер Лу берёт на себя честь представить её актрисе.

― Это мисс Сара Сазерленд, ― говорит он. ― Она снимается в кинокартине Джозефа, в главной роли.

― Вот как? ― приподняв одну нарисованную чёрным карандашом бровь, Бетти бегает взглядом по костлявому телу молоденькой девушки. ― Что ж, и с тобою можно познакомиться. Может, мы даже сработаемся.

― Я тоже на это надеюсь, мадам, ― говорит Сара. ― Позвольте сказать, что я просто преклоняюсь перед вами, вашим талантом, и вашим великолепным вкусом! Ещё мой покойный муж познакомил меня с вами. Точнее, с вашей актёрской игрой…

― Как мило, люблю, когда мне лижут зад, ― польщённое самолюбие заставляет Бетти улыбнуться. ― А можно ли поинтересоваться, чем конкретно занимался твой покойный муж?

― Он писал книги, о кино и его деятелях ― он был историком кинематографа.

― Он был геем? ― смело спрашивает Бетти.

― Не думаю, но должна признаться, что он много времени уделял своей работе: всё своё время он тратил на статьи, книги, интервью и желтую прессу ― он полостью отдавался этим занятиям…

― Кто сказал, что геи не могут быть снобами? ― улыбается Бетти. ― Ведь они такие же люди, как и мы с вами. Садись, дорогая.

Сара присаживается напротив звезды с довольной улыбкой, что ей удалось завязать разговор. Мистер Лу брезгливо смотрит на модель, которой посчастливилось сесть за один стол с легендой мирового кино.

― Я никогда не слышала о тебе, дорогуша, ― Бетти по-прежнему оглядывает новую знакомую, ― ты актриса?

― Нет, не совсем, мисс Голден, ― отвечает Сара. ― Я модель.

― Модель? Пойми меня правильно, дорогая, но ты такая костлявая, как ты можешь быть моделью? ― Бетти беспардонно усмехается.

Сара натягивает улыбку.

― Мода меняется, мисс Голден.

Со скоростью молнии она начинает менять тему разговора в иное русло, чтобы избежать конфликта со звездой прошлых лет, которая явно не одобрила стремлений Сары к излишней худобе и карьере во всех областях шоу-бизнеса.

― Я очень хочу стать актрисой, и, наконец, решилась попробовать свои силы в кино! Все кинозвёзды… ― они как Боги! Они действительно звёзды! Гаснет одна ― другая занимает её место! Голливуд ― это как Млечный путь: сотни, тысячи, десятки тысяч звёзд, на которые всем хочется любоваться вновь и вновь, и они так далеки от земли, оторваны от всех земных, человеческих проблем!

― Никогда не слышала, чтобы кто-то так говорил об этом бизнесе, ― смеётся Бетти. ― Всё это очень неплохо, но как на счёт мужиков? Среди молодых я не наблюдала ни одного настоящего крепкого жеребца! Есть кто-нибудь стоящий?

― Могу предложить вам одного,… ― говорит Сара.

― Интересно, и кто же это? ― спрашивает Бетти.

― Ксандер, ― отвечает Сара, ― Ксандер Уинстон.

― Ксандер Уинстон сидит в тюрьме, если вы забыли, мисс Сазерленд, ― вмешивается мистер Лу в их разговор. ― Вам напомнить об этом?

― За что он сидит? ― спрашивает Бетти.

― Его обвинили в крупной краже, СМИ по всей стране трубили об этом, ― отвечает Сара, ― но поверьте, мадам, он не виновен, его подставили. Уверена, Ксандер бы вам очень понравился. Стоящий кадр,… ― и Сара, горя при одной лишь мысли об этом «жеребце», прикусывает край своей нижней губы.

― Что ж, проверим твоего друга, дорогая, ― говорит Бетти.

― Но ведь он в тюрьме….

― Не волнуйся, дорогуша. Не бери в голову ― бери ниже! У меня есть один судья, который,… ― Бетти, похотливо улыбаясь, качает плечами игриво, и Сара сразу понимает о степени близости звезды с этим служителем закона. Сейчас или когда-то давно ― неважно. Главное, что это знакомство поможет Саре, как минимум, вызволить друга из заключения. Что же будет, когда завяжется дружба?

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 314 | Нарушение авторских прав