АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ПЕРЕСТРОЙКА... ВНУТРИ СЕБЯ

Каким же образом описание подобных занятных картинок — «мысленных мультиков», «снов наяву» — может представиться руководством к действию, путеводной нитью в лабиринте жизни? Это нужно пояснить подробнее.

Каждый раз, получив опыт погружения в ИСС, человек выносит из него яркие образные воспоминания, часто неожиданные и порой поначалу непонятные. В то же время осознавание этих образов человеком сразу же сопровождается ощущением, что они затрагивают самые глубинные основы его существования. Здесь уместно метафорическое сравнение с ловцом жемчуга: «ныряя» в глубины подсознания, человек выносит на поверхность (сознательный уровень) бесценные жемчужины — крупицы подсознательного опыта.

Недаром согласно теории «бикамерального сознания» Дж. Джейнса в древности сигналы, передававшиеся из глубин подсознания, из правого полушария в левое, воспринимались человеком как «голоса богов» (цит. по Ф. Блум и др., 1988). Все то, что становится доступным осозна-ванию в процессе пребывания в ИСС, имеет неоценимое значение как диалог сознания и подсознания, дающий им возможность мирно договориться и уладить свои конфликты. Вся эта информация, даже если она не звучит в словах, а представлена поначалу в виде зрительных образов, реже — телесных ощущений, может быть впоследствии сознательно переработана и использована.

Опыт показывает: если на уровне сознания у вас возник любой вопрос, касающийся не законов мироздания, а личных проблем — будь то смысл собственного существования, отношения с окружающими или наилучший способ поведения в сложных жизненных обстоятельствах, - ответ на него, несомненно, уже присутствует на подсознательном уровне. И так же несомненно то, что во время ИСС подсознание использует возможность высказаться. Говоря словами Р. Ду-биела, «то, что вы ищете, уже есть внутри вас». Нужно всего лишь

внимательно прислушаться к собственному подсознанию. А направить его подсказки в заданное русло вам поможет следующее упражнение.

Упражнение «Сочинение на заданную тему»

В этом упражнении вам предстоит вернуться к школьному опыту и действительно написать сочинение. Только на этот раз его тема не имеет отношения к Пушкину, Тургеневу и Толстому. Тема вашего сочинения такова: «Почему я так себя НЕ ЛЮБЛЮ». Подчеркнем, что это «обязательная программа» нашего курса. Если вы сознательно считаете, что подобных проблем у вас нет, не было и быть не может, отнеситесь к этому сочинению как к школьному домашнему заданию, которое обязательно нужно выполнить. Если сама мысль о нелюбви к себе для вас неприятна или даже недопустима - что ж, используйте это сочинение как способ опровергнуть клеветнические измышления и необоснованные подозрения автора книги. (Вспомните известный еще из школьного курса математики способ доказательства — «от противного».)

Итак, начните с чистого листа бумаги. Старайтесь поначалу не анализировать логически, а просто записывать те мысли на заданную тему, которые возникают спонтанно, без сознательных усилий. Если это не получается, если механизм вытеснения, запрета на осознавание «недозволенных» мыслей мешает вам, попробуйте другой способ работы. Положите перед собой чистый лист бумаги, написав на нем лишь заголовок — тему для размышлений. Постарайтесь ненадолго — всего на несколько минут — войти в легкий транс с помощью дыхательных упражнений (можно и немного помедитировать, если у вас это получается легко). Л сразу после выхода из ИСС в первую же минуту запишите те мысли, что сами приходят в голову при взгляде на тему вашего сочинения. Пусть это будут хотя бы одна-две строчки (вспомните метафору «ловца жемчуга»). Слегка передохнув на поверхности обыденного сознания, опять «нырните» в глубину тем же способом. Вынырнув из него, вы опять вынесете на поверхность одну-две «жемчужины» — перлы подсознательного опыта. Положите их на тот же лист бумаги — пусть хорошенько обсохнут, после чего можно внимательно рассмотреть их со всех сторон и сравнить с другими — иными словами, описать на уровне обыденного сознания. И сделать осознанные выводы для жизни. (Обратите внимание, чьи интонации и выражения, возможно, повторяет ваш внутренний голос самокритики. Это даст вам материал для последующих сочинений.)

Потом возьмите еще один чистый лист и перейдите ко второй части задания — «от противного». Иными словами, уже известным вам способом напишите другое сочинение — «За что я себя ЛЮБЛЮ». После того как вы это сделали и хорошенько вкусили плодов самовосхваления и нарциссизма, первый листок можно... порвать в клочки и сжечь. Наблюдая, как весело пляшут язычки пламени на обрывках бумаги, попрощайтесь со свои прошлым. Отпуская от себя старые обиды и горечь, простите заодно и тех людей, которые когда-то принесли их в вашу жизнь. Можете сделать это мысленно, а можете и произнести вслух. Главное, сделайте это серьезно и искренне. Результаты не замедлят сказаться в вашей жизни.

После того как вы один раз проделали этот опыт на практике, можете повторять это по другим поводам уже в своем воображении, избавляясь от груза ненужных эмоций, негативных мыслей и неприятных воспоминаний.

Иными словами, регулярно тренируйтесь в признаниях в любви и уважении к самому себе. Научитесь себя хвалить! Накапливайте для себя источники положительных эмоций, или, говоря словами В.В. Макарова (2001), создавайте себе «банк поглаживаний». Это очень важно как с психологической, так и с медицинской точки зрения. Если на языке психологии многие проблемы человека связаны с недостаточной любовью к самому себе (обычно коренящейся в детских впечатлениях, вследствие недостаточной любви к ребенку окружающих, близких людей), то на языке медицины недостаток положительных эмоций, позитивной стимуляции в жизни человека рассматривается как болезненное расстройство. Его часто называют синдромом «дефицита удовольствия». Это явление было описано его первооткрывателем д-ром Кеннетом Блюмом как reward deficiency syndrome, в буквальном переводе - синдром «дефицита вознаграждения».

Различия первоисточника и русскоязычного перевода глубоко симво-личны и отражают различия западной и российской ментальное™. Ведь удовольствие человек может получить и ничего не делая, не прикладывая никаких усилий. Или, пользуясь метафорой русской волшебной сказки — по щучьему велению, полеживая на боку на теплой печке. Вознаграждение же подразумевает некоторую выполненную работу или активную деятельность, результатом которой оно является. Подобное расстройство связано с нарушением обмена в нервной системе биологически активных веществ (нейромедиаторов — в первую очередь серотонина, дофамина, а также эндогенных опиатов — эндорфи-нов и... эндогенного этанола). Если оно существует длительное время, то приводит к развитию состояний хронической тр^евоги, депрессии, а у де-

тей — гиперактивности и синдрома дефицита внимания. Попытки человека компенсировать дефицит удовлетворенности путем искусственной стимуляции приводят к многочисленным расстройствам, начиная со сравнительно безобидных, таких как переедание (особенно легко усваиваемых углеводов) и связанный с ним букет болезней, до таких тягостных, как пристрастие к алкоголю, наркотикам, азартным играм...

Поэтому не забывайте о любви к себе, взращивайте в себе положительные эмоции. Попрактиковавшись должным образом, займитесь литературно-медитативными упражнениями и в любви к ближним. Канву вашего предстоящего творчества составят другие сочинения на заданную тему: «Почему я не люблю своих родителей» (жену/ мужа, детей, родственников...), а также свободные импровизации на новые темы, которые подскажет вам жизнь. Ну а в промежутках между литературным творчеством или в случаях дефицита времени, не позволяющего как следует развернуться вашей творческой фантазии, попробуйте заменить старомодные ручку и бумагу современными техническими средствами, которые мы опишем в дальнейшем.

Но вначале рассмотрим те физиологические механизмы, которые обеспечивают искомую перестройку подсознания. Предварительно отметим, что при знакомстве с приведенным далее материалом требуется особенно тщательный и вдумчивый подход, так как сложный и во многом дискуссионный характер обсуждаемых вопросов требует многочисленных ссылок на исследования других авторов и базовые нейрофизиологические теории.

Как реконструируется подсознание: физиологическое обоснование внутренней перестройки

Итак, желанный результат, на достижение которого нацелены все методы психотерапии и психологической саморегуляции — это программирование (или самопрограммирование) подсознания человека. Подобная внутренняя перестройка, которую мы называем реконструкцией подсознательного опыта, имеет и свою психологию, и свою физиологию. Эта перестройка всецело определяется состоянием мозга. Точнее, она сама по себе представляет его качественно специфическое состояние, как и любые процессы научения--- и на сознательном, и на подсознательном уровне.

Сам термин «подсознательная реконструкция», или реструктурирование подсознания (subconscious restructuring) как емкое образное описание глубинного процесса психологической трансформации вместо об-

ветшалого «(само)внушение» был использован С. Хеллером (1987). «Воспитание» подсознания — особый процесс, отличающийся от скучных академических занятий и педагогических нотаций — в первую очередь тем, что требует пребывания в измененном состоянии сознания. Именно в этом состоянии общение с подсознанием продуктивно, именно в таких условиях оно учится новому. Именно в ИСС подсознание творит «чудеса», изменяющие впоследствии жизнь человека. В основе достигаемой внутренней перестройки лежит сочетание таких свойственных ИСС психофизиологических феноменов, как:

1) повышенная запечатлеваемость информации и оживление воспоминаний;

2) изменение образа «Я»;

3) изменение стратегии мышления.

Рассмотрим поочередно их механизмы и практическую значимость.

Повышенная запечатлеваемость информации и оживление воспоминаний

Как уже упоминалось, ИСС — это такое функциональное состояние, в котором человек воспринимает поступающую информацию как ребенок раннего возраста, сталкивающийся с ней впервые в жизни. Поясним. Как показано в теории информации (К. Шеннон), чем выше вероятность события, тем меньшую информацию оно несет; соответственно, справедливо и обратное утверждение в отношении событий статистически редких. В процессе возрастного развития психики, по мере расширения объема знаний и жизненного опыта проявляется естественная тенденция к оценке все новых событий как уже знакомых, обыденных и поэтому высоковероятных и малоинформативных. Проще говоря, уходит детское любопытство, настроенность на новизну и восприятие жизни становится все более прозаическим. Соответственно уменьшается и восприимчивость к новому, «жадность» запоминания и восприятия свежей информации. Ребенок раннего возраста «поначалу не знает еще, что важно помнить» (Роуз С, 1995) и поэтому запоминает все подряд; его память функционирует как образная, эйдетическая. «Начиная жизнь, мы имеем огромный потенциал чувствительности к побуждающим факторам, она уменьшается с возрастом» (Лоуэн А., 2000а). Постепенно у растущего ребенка вырабатываются стереотипы восприятия, которые начинают играть роль ограничивающих запоминание барьеров и фильтров, «отсеивающих» для долговременного хранения всего несколько процентов поступающей информации (перцептивные фильтры, по терминологии С. Роуза). И наоборот, если какое-либо событие оценивается мозгом как статистически редкое или даже встречающееся впервые, то тем самым информация о нем представляет несомненную ценность для адаптации индивида (в общебиологическом смысле — для выживания организма) и подлежит запоминанию —

раз и навсегда. Подобное «моментальное обучение» носит название им-принтинга; именно оно и происходит во время пребывания человека в ИСС. Механизмы импринтинга лежат и в основе достигаемой в ИСС перестройки подсознания, его реструктурирования. Именно с ним связан переход от левополушарной декларативной памяти (теоретического, описательного знания) к правополушарной процедурной памяти (к умению действовать, к знанию, применяемому на практике), о необходимости которого мы говорили в начале книги.

Физиология этих двух процессов — левополушарного и правополушар-ного научения — подробно изучена, в первую очередь в работах академика П.В. Симонова (1987), и связана с активностью двух различных информационных систем мозга. Одна из них (лобные отделы коры полушарий, в первую очередь левого) связана с обработкой информации о высоковероятных событиях, другая же (гиппокамп) — о событиях низковероятных. При этом гиппокамп выполняет чрезвычайно важную функцию — он управляет переносом информации из кратковременной памяти в долговременную и оживлением следов памяти, вследствие чего носит образное название «менеджера долговременной памяти» (Данилова Н.Н., 1998). Гиппокамп формирует так называемый «сигнал новизны», под влиянием которого в нейронах коры мозга включается механизм перестройки межнейронных контактов, объединяющих ранее незадействованные нейроны (резервный пул) для запоминания поступившей информации. Таким образом в долговременной памяти фиксируется «слепок реальности», целостный образ — гештальт (Соколов Е.Н., 1996). Описанный выше процесс постепенного стирания первоначальной, по-детски непосредственной восприимчивости к новой информации в процессе возрастного развития сопровождается перестройкой функционирования гиппокампа, большей избирательностью его активации. Это демонстрирует энцефалограмма: представленность «вклада» гиппокампа в суммарную биоэлектрическую активность мозга — так называемого тета-ритма (Gray J.A., 1982) у ребенка уменьшается с возрастом, по мере достижения функциональной зрелости мозга (Ковалева М.К., Карпова Т.И., 1984). Кстати, справедливо и обратное — искусственная стимуляция тета-ритма способствует развитию ИСС, что целенаправленно используется в специальных процедурах ритмической световой и звуковой стимуляции, на которых мы остановимся в дальнейшем.

Соответственно, и возврат нервной системы в «детское» состояние (физиологическая возрастная регрессия) во время пребывания в ИСС сопровождается повышением активности гиппокампа, что наглядно проявляется усилением «гиппокампового» тета-ритма ЭЭГ. Оно описано при различных ИСС, связанных с медитацией (Hebert R., Lehmann D., 1977), занятиях гимнастикой ци-гун (Pan W. е.а., 1994) и экстрасенсор-но-целительской деятельностью (Лебедева Н.Н., Добронравова И.С, 1990), при формировании гипнотического транса (GrafTln N.F. е.а., 1995; Sabourin M.E. е.а., 1990; Tebecis A.K., 1975). В свою очередь, рост актив-

ности гиппокампа способствует «сдвигу» функциональной асимметрии полушарий с преимущественной активацией подсознательного, правого полушария (имеющего более тесные связи с гиппокампом). В данной ситуации первоочередное значение приобретает такая специфическая функция правого полушария, как отражение вероятностной структуры окружающей среды. Благодаря этому изменяется характер осуществляемого мозгом так называемого вероятностного прогнозирования: повышается прогнозируемая частота появления маловероятных событий, возникает субъективное ощущение важности и даже неповторимости происходящего. Именно в подобном состоянии мозг генерирует неожиданные, нестандартные решения, озарения, инсайты. При этом мозг воспринимает всю доступную информацию как имеющую высокую значимость — и поступающую извне, и воспроизводимую «по памяти», и результаты переработки потока информации из этих двух источников. Имея дело с подобной информацией, несущей незримые отметки «Важно!» и «Срочно!», мозг настраивается на ее сохранение в долговременной памяти.

С другой стороны, повышение активности гиппокампа облегчает воспроизведение следов памяти. При этом можно добиться восстановления биографических картин, связанных с достаточно далеким прошлым, с максимальной яркостью и полнотой, недостижимыми в обычном состоянии сознания. Недостижимыми из-за работы фильтров, или механизмов психологической защиты, оберегающих сознание от травматичных воспоминаний, приглушающих болезненные воспоминания, делающих их фрагментарными, а то и вовсе недоступными (так называемое вытеснение). Свой вклад в оживление следов памяти вносит и наблюдаемая в ИСС общая активация, растормаживание правого полушария. В итоге вследствие того, что именно в измененном состоянии создаются наиболее благоприятные условия для активизации энграмм памяти (Бундзен П.В. и соавт., 2000), доступным сознанию становится и подсознательный материал. Это такие фрагменты воспоминаний, которые ранее были вытеснены вследствие работы механизмов психологической защиты.

«Обойти» эту защиту помогает еще и то, что в ИСС снижается интенсивность эмоциональных реакций, которыми ранее сопровождалось вспоминание подавленного, травматичного материала. Такое снижение происходит, в частности, вследствие сопровождающей изменение состояния сознания физиологической возрастной регрессии. При этом перестраивается мозговая активность с повышением доли медленных колебаний в ритмике мозга. Показано, что чем больше представлена в частотном спектре энцефалограммы доля медленных колебаний тета- и дельта-диапазона, тем менее выражена сила эмоциональных переживаний и служащих их источником эмоциогенных потребностей (Руса-лова М.Н., Костюнина М.Б., 2000). Именно это и происходит в ИСС. Детальное «перепроживание» восстановленных памятью событий про-

шлого с точки зрения дня сегодняшнего в безопасном и защищенном состоянии дает возможность их коррекции, в первую очередь устранения тянущегося за некоторыми событиями шлейфа отрицательных эмоций. Подобная трансформация энграмм, или матриц долговременной памяти, и составляет сущность подсознательной реконструкции.

Изменение образа «Я»

Оно представляется физиологической основой переживания целостности, ощущения слияния «Я» с миром. Дело в том, что в мозге выделяют две различные информационные системы:

1) Зоны, отвечающие за анализ сигналов, приходящих извне, — зрительных (затылочная кора), звуковых (височная кора), контактно-телесных ощущений (постцентральная извилина), носящие образное название информационной системы «Что?».

2) Зоны, осуществляющие на основе анализа описанных сигналов их локализацию в пространстве — пространственное восприятие — и отвечающие за формирование так называемой «схемы тела», связанной с «образом Я», представляющей его телесную часть (теменная кора). Эта часть мозга представляет информационную систему «Где?».

При развитии ИСС функциональные соотношения описанных систем перестраиваются за счет изменения характера связей между различными областями коры мозга. Напомним, что анализ пространственного распределения ритмов биоэлектрической активности мозга (ЭЭГ) при погружении в измененное состояние сознания (в частности, на примере медитативных состояний) наглядно продемонстрировал усиление их согласованности, когерентности (Уолш Р., 1996), причем как между полушариями, так и между различными зонами внутри полушарий (Levine Р.Н., 1976). Возрастание согласованности мозговой активности внутри полушарий, захватывающее обе системы — «Что?» и «Где?», приводит к слиянию телесного опыта с отражением внешней реальности, объединению образа «Я» с образом окружающего мира. Именно подобным путем возникают такие характерные черты ИСС, как изменение восприятия окружающего пространства и собственного тела. В изменение восприятия как внешнего, так и внутреннего мира вносит свой вклад и перестройка функциональной асимметрии полушарий. Напомним, что в ИСС происходит «зеркальное» отображение (инверсия) асимметрии мозга, включающая переформирование как лобно-затылочной (внут-риполушарной), так и право-левой (межполушарной) асимметрии (Бун-дзен П.В. и соавт., 2000).

Стереотипы восприятия своего тела и собственной личности составляют образ «Я». С учетом того, что у взрослого человека образ «Я» имеет многолетнюю историю развития, в обычных условиях он является весьма консервативным образованием. Поэтому его «растворение» во время

пребывания в ИСС открывает возможность для целенаправленной модификации образа «Я», исправления его недостатков. Почему синхронизация мозговой ритмики и перестройка, унификация ее частот лежат в основе ИСС? Ответ находится на стыке нейрофизиологии и теории самоорганизации сложных систем (синергетики). Известно, что каждое состояние мозга обладает строгой качественной специфичностью, и собственно создание определенных его состояний является основным механизмом обучения и памяти (Котляр Б.И., 1987). И переход от одного состояния сознания к другому, от обыденного к измененному, соответствует переходу мозга от одного состояния, статистически более частого, к другому — статистически более редкому, но столь же устойчивому, как и предыдущее. Происходит же этот переход за счет изменения характера пространственно-временной организации мозговых ритмов. В процессе перехода к новому функциональному состоянию по законам саморегуляции сложных систем устанавливается небольшое число ведущих частот (колебательных мод), синхронизирующих остальные мозговые ритмы. Эти ведущие ритмы распределяются между разными эмпирически выделяемыми частотными диапазонами энцефалограммы, а их характеристики — как частотные, так и амплитудные — связаны гармоническими соотношениями. Так, например, их частоты могут образовывать гармонически согласованную иерархическую последовательность, или ритмокаскад (Буданов В.Г., 2000), а спектральная мощность — соотношения, описываемые пропорцией золотого сечения (Бундзен П.В. и соавт., 2000). Установившиеся ритмы охватывают весь мозг (физиологические механизмы «захватывания» или «раскачки»), который в результате переходит в новое состояние динамического равновесия. Тем самым мозг как сложная неравновесная система переходит к новому устойчивому состоянию. В синергетике подобное состояние системы рассматривается как особая фазовая траектория — аттрактор, или «цель развития» системы, к которой ее состояние как бы «притягивается» (Barton S., 1991).

Так возникает, стабилизируется и самоподдерживается новое функциональное состояние мозга. И так происходит переход от одного состояния сознания к другому, в частности, от обыденного состояния к измененному. При этом состояние сознания определяется как частотной, так и пространственной организацией мозговой активности. Последняя на уровне коры головного мозга представляется в виде определенной траектории, определяющей перемещение участка интенсивного возбуждения, связанного с осознаванием. Эта траектория объединяет распределенные клеточные ансамбли нейронов с помощью самоорганизации (кооперативного эффекта) на основе небольшого числа общих параметров порядка и соответствует определенному состоянию сознания (Май-нцер К., 2000; Barton S., 1991).

Говоря о синергетическом подходе к измененным состояниям сознания, необходимо также отметить, что при формировании ИСС на элек-

17—1609

троэнцефалограмме наблюдается уменьшение количества колебательных мод (его аналогом служит так называемая фрактальная размерность) или частот колебаний, на которых происходит синхронизация ритмической активности нервных клеток. (В обыденном бодрствующем состоянии их количество соответствует традиционно выделяемым частотным диапазонам ЭЭГ.) В этом можно усмотреть еще одну параллель физиологической возрастной регрессии, так как биоэлектрическая активность мозга ребенка раннего возраста характеризуется более узким частотным диапазоном (и, соответственно, меньшим числом мод) по сравнению с более зрелым возрастом. Отражением этого процесса на энцефалограммах и служит наблюдаемое в ИСС повышение когерентности мозговых волн (Горев А.С., 2000).

Изменение стратегии мышления

Вопрос о взаимосвязи состояний сознания со стратегиями мышления и, с юнговскими психологическими типами заслуживает подробного освещения. Вначале остановимся на самом сознании, его физиологических механизмах, рассматривая их с точки зрения теории «прожектора сознания», о которой мы уже упоминали. Основные положения этой теории смыкаются с классическими представлениями И.П. Павлова о наличии в коре полушарий мозга фокуса осознавания — «светлого пятна», представляющего собой перемещающийся по ее поверхности участок возбуждения. Соглано Ф. Крику, этот фокус локальной активации коры мозга, соответствующий сознанию, представляется как бы ярко освещенным участком мозгового «экрана», на который падает «луч прожектора»; остальные же участки «экрана», остающиеся «в тени», связаны с неосознаваемыми психическими процессами. Постепенно перемещающийся «луч прожектора» освещает для сознания работу различных зон коры головного мозга, представляя для них единственное «окошко» связи с сознанием, позволяющее им «высказаться», вступить в диалог с сознанием, а через него — с внешним миром. При этом можно утверждать, что сам «прожектор» имеет постоянную, строго определенную локализацию. А именно: он находится в области лобной доли левого полушария, будучи связан с речевой зоной. Именно поэтому в обыденном состоянии сознания осознавание неразрывно связано с речью (Костандов Э.А., 1983).

Подчеркнем: именно в обыденном состоянии осознавание внутреннего содержания сознания связано с его речевым представлением, с про-говариванием (хотя бы на уровне внутренней речи), с так называемым вторичным процессом, если использовать термины психоанализа. В ИСС доступной осознаванию становится и невербализованная информация, в ее образном представлении, что составляет содержание «чистого сознания», или эволюционно древнего первичного процесса. Для того чтобы наполнить первичный процесс содержанием, сознание на-

правляет «луч прожектора» на различные «экраны», в соответствующие области коры головного мозга, занимающиеся получением и обработкой специфических видов информации — зрительной (затылочная доля), слуховой (височная доля), телесной, или кинестетической (постцентральная извилина), локализуемых в пространстве и соотносимых со схемой тела (теменная доля). Если же содержание сознания исчерпывается так называемой дискретной (по терминологии НЛП), словесно-логической информацией, то «прожектор» освещает только область лобных долей.

Это находит наглядное внешнее проявление в сопровождающих процесс переработки информации содружественных движениях глаз, представляющих собой отражение света гипотетического «прожектора», отдаленное «эхо» связанных с сознанием нейродинамических процессов. Подобные движения глаз, описанные в НЛП как «ключи доступа» к информационным стратегиям, позволяют внешнему наблюдателю — психотерапевту понять, к какому каналу представления информации (репрезентативной системе) обращается его пациент. Физиологической основой этого является иррадиация возбуждения (его «эхо»), распространяющаяся на корковый глазодвигательный центр, который топически находится в непосредственной близости от речедвигательного. Естественно, воображаемый «луч прожектора» является только метафорой, наглядно описывающей действительный процесс синхронизации активности удаленных участков коры мозга — речедвигательного центра и перечисленных анализаторных зон, их временного объединения в единый функциональный ансамбль. Эта синхронизация, по данным ЭЭГ, происходит в специфическом узком частотном диапазоне быстрых мозговых ритмов, гамма-колебаний (Данилова Н.Н., 1998; Crick F, Koch Ch., 1990), что является общим принципом самоорганизации корковой активности (Singer W, 1990).

Какое отношение это имеет к стратегиям мышления и юнговским психологическим типам? Самое непосредственное: когда мы упоминали, что та или иная из юнговских психологических функций (логика, этика, интуиция, сенсорика) локализована в определенной области полушарий, привязана к ней, то имели в виду следующее. Активация определенной юнговской психологической функции, включение ее в мыслительный процесс представляется как синхронизация с речедвигатель-ным центром, «выхватывание лучом прожектора» соответствующей ей области коры (Сандомирский М.Е., 1995). Ранее мы уже упоминали о них вкратце, теперь представим их подробнее (см. табл. 9). Это функциональное разделение согласуется с известной схемой внут-риполушарной асимметрии по Н. Херманну (1988), в которой передние отделы именуются собственно корковыми, а задние — корково-лимби-ческими. Тем самым подчеркивается, что задние отделы полушарий отличаются от передних своей тесной связью с подкорковыми образованиями, в первую очередь с лимбической системой — генератором эмо-

17*

Таблица 9 Мозговая локализация юнговских психологических функций

ций. В итоге различные роли описанных корковых зон в функционировании психики человека, находящие отражение в структуре юнговско-го психологического типа, связаны с тем, что передние отделы полушарий, служащие основой абстрактного мышления, еще и менее эмоциональны, чем их задние отделы, соотносимые с конкретным, предметно-образным мышлением и осознаванием эмоций. С физиологической точки зрения юнговский психологический тип представляет не что иное, как мыслительную стратегию или вырабатывающийся у человека стереотипный способ обработки информации мозгом. Соответственно, одни юнговские функции в составе этого стереотипа больше представлены и используются чаще, другие же, имеющие меньший «вес», — реже. Тем самым образуется иерархия типологических функций, отражающая порядок их предпочтения, их «табель о рангах». Подобная система приоритетов образует структуру психологического типа, состоящую из четырех информационных каналов (Филатова Е.С., 1999):

I канал — воспринимающий, или акцептный. Он осуществляет непрерывный контакт сознания с внешним миром, включая как восприятие, отражение окружающей действительности, так и привычную, стереотипную деятельность. Именно этот канал в течение большей части времени определяет содержание «потока сознания».

II канал — творческий. Он активируется при необходимости принятия решений, особенно в нестандартных ситуациях. Поэтому данный канал включается в поле осознавания значительно реже предыдущего.

III канал — конфликтный, или зона наименьшего сопротивления. Он связан с хранением подавляемого, вытесняемого сознанием материала. Здесь, на стыке «зон ответственности» сознания и подсознания, чаще всего и развивается конфликт («территориальные претензии») между ними. Активация данного канала происходит в тех случаях, когда предыдущие каналы не справляются с решением актуальной в данный момент задачи и приносят в сферу сознания связанные с этой неудачей

негативные эмоциональные переживания. (Примером может служить описанная Г.И. Косицким при стрессе стадия стенических отрицательных эмоций, возникающая при неудачных попытках человека справиться со стрессовой ситуацией.) Поэтому данный канал попадает в «поток сознания» крайне редко, как правило, лишь на краткие моменты. IV канал — суггестивный, открывающий дорогу для гипнотических внушений. Активация в сознании этого канала происходит реже всех перечисленных и совпадает с достаточно глубокими ИСС. Устойчивая, привычная для человека последовательность переключения информационных каналов, вернее, то, какие из юнговских типологических функций занимают каждый из каналов, и составляет индивидуальную стратегию мышления, соответствующую юнговскому психологическому типу (Сандомирский М.Е., 1995). Функционирование каждого канала связано с деятельностью определенной области коры полушарий мозга и определенной юнговской функцией (см. табл. 9). Различные варианты их сочетания, определяемые законами комбинаторики — иными словами, то, какая функция размещена в том или ином канале, — образуют множество из 8 психологических типов (с учетом дополнительного признака экстраверсии/интроверсии, или интенсивности межполушарного информационного обмена, число психологических типов возрастает до 16). При этом функция, находящаяся в первом канале, принадлежит одному полушарию; функции, занимающие два последующих канала, — противоположному; наконец, в четвертом канале происходит возврат к исходному полушарию. Что лежит в основе этой функциональной иерархии? Ее физиологический «фундамент» составляют асимметричные влияния на кору мозга восходящих активирующих и инактивирующих систем. Их следствием являются закономерности распределения возбуждения между разными зонами полушарий (механизмы локальной корковой активации). В частности, активирующее воздействие подкорковых структур на какую-либо область коры в диапазоне ритмов энцефалограммы проявляется в виде возрастания в ее ритмике доли быстрых колебаний (гамма-ритм), а в диапазоне сверхмедленных физиологических процессов — увеличения так называемого медленно меняющегося электрического потенциала. Последний же рассматривается как регулятор активности отдельных корковых зон и функциональных состояний мозга в целом. Законы динамики и пространственного распределения этих потенциалов, описанные Н.П. Бехтеревой и Д.К. Камбаровой (1985), близки к известным в физике «законам сохранения». Когда в ряде зон коры наблюдается рост отрицательных значений постоянного потенциала, то он приводит к усилению их активности, снижая порог возбуждения нейронов. В то же время это сопровождается одновременным уменьшением уровня потенциала в других областях коры, так что его суммарная характеристика остается примерно постоянной. Так работает физиологический механизм выделения, усиления активности отдельных корковых зон

за счет ограничения активности соседних: чем более активна определенная область, тем меньше активность близлежащих зон. Аналогичные закономерности описаны при изучении температурных карт поверхности коры мозга: локальный сдвиг температуры коры, сопровождающийся изменением ее активности в данном участке, сопровождается обратным по направленности компенсаторным сдвигом температуры в удаленных отделах того же полушария либо в противоположном полушарии (Петрова Е.В. и соавт., 2001).

В сущности, описанные представления о мыслительных стратегиях не являются исключительным нововведением юнговской психологической типологии и современной нейрофизиологии. Сходные представления, полученные, по-видимому, путем интроспекции и интуитивных прозрений, можно найти и в древних духовных практиках. Так, можно усмотреть прямую аналогию с принятым в дзэнских практиках представлением о трех последовательных компонентах организации ментального процесса, или мысленных импульсах — «нэн» (Кацуки С, 1993). Первый компонент обусловлен воспринимаемым внешним сенсорным опытом. Второй, связанный с первым, как бы принимающий от него эстафету, — интроспективный. Он может быть осознанным (внутренний диалог) или не осознаваться. Соответственно, в поток сознания он включается реже, чем первый. Третий же, принимающий эстафету от второго, связан с саморефлексией, осознанием себя. Частота включения его еще реже. Смена содержания потока сознания согласно этим представлениям могла бы выглядеть, к примеру, следующим образом:

...1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-2-1-1-1-1-1-2-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-1-2-2-2-3-1-1-1-1-1-1-1-1...

Что же делают большую часть времени резервные каналы, не занятые сознанием? Они постоянно функционируют, однако результаты их деятельности находятся в сфере подсознания. В обыденном состоянии сознания переключиться на них достаточно трудно, так как III и IV информационные каналы, куда редко доходит сознательный «луч света», являются своего рода подсознательной «мусорной свалкой» или «чернобыльским саркофагом», где, в частности, накапливается неперера-ботанный сознанием, «недезактивированный» материал, связанный с травматичными воспоминаниями и негативными эмоциями. Таким образом, по мере уменьшения приоритета информационного канала (наивысший приоритет — у первого канала, самый низкий — у четвертого) уменьшается степень осознанности представляемой им информации. Как следует из описанной схемы, чем ниже приоритет, тем реже частота использования данного канала. Соответственно, включение его в процесс осознавания является все более статистически редким событием, соответствующим статистически редкому же функциональному состоянию мозга и состоянию сознания (иными словами,

ИСС). Обычно большую часть времени человек «зациклен» в своем I канале, обеспечивающем отражение обыденной реальности, стандартно-бытовых жизненных ситуаций и привычно-стереотипное реагирование на них. При этом происходит минимизация используемых для поддержания процесса сознания мозговых ресурсов, так как осознаваемые процессы на протяжении длительного времени связываются лишь с ограниченной областью мозга, с одними и теми же зонами полушарий. Если же человек сталкивается с ситуацией не вполне стандартной, для которой не находится заранее отработанного решения, которая требует обдумывания, то мозг использует имеющиеся резервы («вторую линию обороны»), перемещая зону осознавания в другие, ранее не задействованные сознанием области коры полушарий. При этом происходит переключение на II информационный канал, связанный с использованием альтернативных механизмов мышления, для принятия ответственных решений. В редких случаях, если этого недостаточно, так как анализируемая ситуация оказывается совсем нестандартной, происходит подключение ранее незадействованных ресурсов мозга, переключение сознания последовательно на III и IV каналы. Это позволяет сознанию подойти к ситуации с другой стороны, как бы посмотреть на нее другими глазами.

Более того, уже в преддверии ИСС, находясь «на краю», по терминологии А. Минделла, то есть приближаясь к осознаванию вытесненного комплекса, человек ощущает, что его обычный стиль восприятия и мышления (привычный психологический тип) не обеспечивает адекватной переработки «прорывающегося» в сознание материала, так как не справился с этой задачей ранее. Поэтому он неосознанно начинает «соскальзывать» в другой психологический тип. Обычно это психотип дуальный, то есть взаимодополняющий, у которого стратегия обработки информации построена в обратной последовательности (к подобному состоянию как нельзя более подходит выражение «бросаться в другую крайность»).

Все сказанное выше применимо к относительно неглубоким, «повседневным» ИСС. При погружении в глубокий транс, когда возникает синхронизация большого числа мозговых зон («луч прожектора» расфокусирован на большую площадь и более или менее равномерно освещает значительную часть коры мозга), различия между активностью отдаленных корковых зон сглаживаются. При этом мыслительные стратегии нивелируются: использование той или иной области мозга становится равновероятным. Это соответствует состоянию как бы «полиэкранного» восприятия и мышления, одновременному существованию в сознании разных взглядов, разных точек зрения на анализируемую проблему. Существует даже специальный термин — дивергентное мышление (Дж. Гилфорд), разнонаправленное, дающее одновременно несколько альтернатив. Отсюда и гибкость выбора, и неотождествление, непривязанность ни к одной из них, что устраняет все внутренние конфликты

(в духовных практиках состояние «таковости», или «просветленности»). Одновременное представление информации не только в словесно-логической, но и в образной, символической форме помогает преодолеть односторонность логического мышления. При этом также облегчаются условия для обучения, образования новых нейрональных связей. По мнению Н.Н. Любимова, во время ИСС в мозге создаются множественные очаги активности (соответствующие отдельным «экранам» представления информации), между которыми возникают связи. Тем самым происходит расширение диапазона и эффективности механизмов восприятия и мышления, эквивалентное представлениям о «расширении сознания» (Любимов Н.Н., 1999).

Все описанные механизмы, действующие во время пребывания человека в ИСС — оживление воспоминаний, в том числе вытесненных, на фоне снижения их эмоциогенности; повышение пластичности нейрональных связей и возможностей научения; дивергентное, многоальтернативное мышление, — способствуют разрешению психологических проблем, снятию противоречий между сознанием и подсознанием. Физиологически разрешение подобных противоречий происходит за счет переструктурирования их нейронального представления и нахождения на содержательном уровне нового смысла, объединяющего ранее разрозненные и конфликтующие друг с другом фрагменты «Я», или субличности (конкурирующие очаги возбуждения, на психологическом уровне представляющие собой источник внутреннего конфликта). Это служит наглядной иллюстрацией положения, высказанного У. Джеймсом: «Не бывает такого состояния фактов, которое нельзя было бы непротиворечиво дополнить новым смыслом, помогая разуму подняться к более объемной точке зрения». При этом в рамках нового понимания, укрупненного и трансформированного смысла, сохраняется полезный потенциал, который несут в себе подсознательные фрагменты-субличности (психологическая защита, приспособительное поведение, в широком смысле — выживание индивида). В то же время происходит сокращение тех издержек, или негативных моментов, которые ранее (до реконструкции) приносило претворение их намерений в реальной жизни (позитивное с точки зрения подсознания, но отвергаемое на сознательном уровне). Иными словами, сохраняются изначальные цели, единодушно поддерживаемые как сознанием, так и подсознанием («благие намерения»), но корректируются не одобряемые сознанием средства их достижения, Тем самым последние как бы приводятся в соответствие с определяемыми сознанием «правилами игры». Это и есть главный физиологический механизм используемой нами реконструкции подсознательного опыта.

Почему для достижения подобной внутренней перестройки обязательно необходимо ИСС? Ответ на этот вопрос станет очевиден после обсуждения того, как на физиологическом уровне «устроена» психологическая проблема.

Для чего необходимо

подсознательное переструктурирование:

мозговые механизмы психологических проблем

Физиологами давно показано, что механизмы формирования отрицательных эмоций, приводящие к «застойному», самоподдерживающемуся возбуждению, по своей сути аналогичны механизмам эпилептической болезни (Гелльгорн Э., Луфборроу Дж., 1966). Основное содержание этого процесса — замыкание «порочного круга», постоянная циркуляция возбуждения по некоторой замкнутой траектории, в пределах образовавшейся внутри мозга устойчивой структуры (очага). Обладающий подобными свойствами очаг, собственно, и организуется этой общей ритмической активностью, объединяющей разрозненные группы нервных клеток в единый ансамбль. Периодически «дремлющий» очаг может активизироваться, распространяя свое влияние на состояние всего мозга (охваченного в эти моменты общим ритмом) и определяя содержание «потока сознания» (заполняя его единым мысленным образом и эмоциональным порывом). Как указывают С.Н. Мосолов и соавт. (1994), очаг застойного возбуждения в мозге образуется в результате длительного существования периодичных подпороговых неспецифических раздражений мозговых структур в соответствии с механизмами, характерными для эпилептогенеза. Эти механизмы описаны Дж. Годдар-дом с соавт. (1969) на экспериментальной физиологической модели, получившей название «раскачки» за счет постепенного «раскачивания» защитных систем мозга слабыми, но длительное время повторяющимися раздражителями. Подобные состояния могут формироваться при хроническом повседневном («бытовом») стрессе, вызывающем неспецифическое раздражение эмоциогенных структур (лимбическая система, миндалевидный комплекс) и истощающем защитные системы: нейтрализующие проявления стресса, или стресс-лимитирующие (Меер-сон Ф.З., 1981) и ограничивающие распространение возбуждения в мозге, или антиэпилептогенные (Post R.M. е.а., 1986). Возможно, что и в той, и в другой системе функционируют одни и те же биохимические агенты (нейромедиаторы). Именно эти биологические механизмы лежат в основе способности отрицательных эмоций к самоподдержанию (Рейковский Я., 1979) и способствуют переходу неотреагированных отрицательных эмоций в существующее длительное время, стационарное состояние (Ведяев Ф.П., Воробьева Т.М., 1983). Психологически этому соответствует наличие травматичных «незавершенных гештальтов», физиологически — дисгармоничных матриц долговременной памяти, воспроизведение которых подавляется механизмами психологической защиты.

Если же, несмотря на противодействие защитных механизмов, травматичный опыт «всплывает» из глубин памяти, человек испытывает крайне негативное эмоциональное и физическое состояние. «Точное вос-

произведение больших интегративных комплексов эмоциональных возбуждений прошлого (интегративных состояний нейронов, участвовавших в фиксации ответа в момент приобретения опыта) обусловливает стереотипное воссоздание соматической симптоматики некогда перенесенного патологического состояния» (Тополянский В.Д., Струковс-кая М.В., 1986). Чаще всего это происходит в спонтанных ИСС, связанных с ситуацией стресса, отвлечения внимания или сниженного уровня бодрствования: «Интенсификация хранящихся в памяти следов и превращение их в реальные ощущения [происходит] при ослаблении коркового контроля» (см. там же). Поэтому для человека очень важно освоить способы психологической саморегуляции, позволяющие управлять своим самочувствием в подобных состояниях. Итак, механизмом формирования психологических проблем представляется состояние мозга, стереотипно воспроизводящее негативный эмоциональный опыт вне зависимости от окружающей ситуации. Физиологами (Бехтерева Н.П., Камбарова Д.К., Поздеев В.К., 1978) оно рассматривается как устойчивое патологическое состояние мозга (УПС). Это состояние, однажды сформировавшись, в дальнейшем продолжает жить по своим собственным законам (доминанта по А.А. Ухтомскому или детерминанта по Г.Н. Крыжановскому) и поддерживает свое существование за счет других протекающих в мозге процессов, в ущерб им. Происходит это потому, что сформировавшийся устойчивый очаг повышенной возбудимости нервных центров подкрепляет свое возбуждение посторонними импульсами и по мере развития тормозит другие центры возбуждения. Он характеризуется способностью к суммированию возбуждения, его стойкостью и инертностью и благодаря этому «оставляет за собой в центральной нервной системе прочный, иногда неизгладимый след. В душе могут жить одновременно множество потенциальных доминант — следов от прежней жизнедеятельности. Они поочередно выплывают в поле душевной работы и ясного внимания [осознавания. — Прим. наше], живут здесь некоторое время... и затем снова погружаются вглубь... Но и при погружении из поля ясной работы сознания [в подсознание. — Прим. наше] они не замирают и не прекращают своей жизни» (Ухтомский А.А., 1950).

Описанные физиологические механизмы доминанты изначально необходимы для организма. С общебиологической точки зрения они были предназначены природой для того, чтобы играть целесообразную, приспособительную роль. Механизмы доминанты существуют и у животных, обеспечивая сохранение полезного опыта и поддержание деятельности, которая направлена на достижение результата, важного для выживания организма. У человека же в связи с его способностью отделять содержание своих психических процессов от непосредственного отражения окружающей действительности проявляется, если можно так выразиться, побочное действие доминанты. Если ее функционирование насыщается иллюзорным, оторванным от реальности содержани-

ем, при этом окрашенным негативным эмоциональным сопровождением, то она становится источником психологических проблем. То, что очаг застойного возбуждения (устойчивого патологического состояния) функционирует по законам доминанты, то есть перехватывает возбуждение у других участков коры, переключая его на себя, приводит к практически важному для целей психотерапии следствию. Самые разные раздражители, казалось бы, не имеющие отношения к доминантному очагу и индифферентные по отношению к его психологическому содержанию (внутреннему конфликту, психологической проблеме), приводят к активации этого очага. Отсюда и неотвязное «думание» о болезненной проблеме, и снижение фрустрационной толерантности, когда любой пустяк приводит к оживлению травматичных воспоминаний и появлению негативных эмоций. На этом же феномене основано использование родоначальником психоанализа 3. Фрейдом метода свободных ассоциаций для выявления подсознательных проблем. Так же, как разматывающийся клубок нити приводит к ее первоначальному узелку, так и цепочка свободных ассоциаций — фраз, произносимых пациентом, которые «сами приходят в голову», — неминуемо приводит к высказываниям, порождаемым подсознательной доминантой. Динамика формирования «комплексов», или очагов устойчивого патологического состояния мозга, созвучна динамике образования классического условного рефлекса. Вначале он проходит через стадию генерализации, когда для реализации рефлекторного ответа на стимул-сигнал происходит избыточная активация, задействующая многочисленные зоны коры головного мозга. По мере «созревания» рефлекторной реакции наблюдается как бы экономия мозговой активности, сокращение числа возбужденных участков коры, приводящая к стадии специализации, когда активация коры мозга в ответ на условный стимул ограничивается небольшим числом корковых зон, непосредственно связанных с рефлекторным ответом. Сходным образом на психологическом уровне происходит трансформация тревоги, которая носит генерализованный, беспредметный характер, в страх, направленный на конкретный предмет (Ялом И., 1999). В клинической психиатрии подобная динамика описана в отношении бредовых идей, проходящих в своем формировании через стадию кристаллизации (Урсова Л.Г., 1989). В развернутой форме это приводит к тому, что «непереваренные» фрагменты негативного опыта, первоначально проявлявшиеся «в виде переживаний страха или каких-то «непоколебимых идей» и установок, консолидируясь в долговременные следы памяти, начинают функционировать независимо от своих неосознаваемых корней. Эти беспричинные переживания [могут быть] настолько интенсивными, что дезориентируют все течение нормальной психики. При повторных воспроизведениях они преобразуются в чрезвычайно устойчивые стереотипии. Пороги их актуализации настолько снижаются, что они доминируют в переживаниях субъекта» (Попова Е.И. и соавт., 1996). (Подчеркнем, что

это поистине драматическое описание заимствовано из сугубо академической, сухой научной статьи по физиологии.)

Для защиты от подобной напасти, угрожающей захватить существенную часть мозговых ресурсов, включаются физиологические механизмы психологической защиты, а именно процесс торможения соответствующих мозговых структур, ограничивающий очаг устойчивого патологического состояния защитным «валом». Этот феномен продемонстрирован Н.П. Бехтеревой (1980) на примере данных энцефалографии при эпилептической болезни, когда вокруг очага эпилептогенеза обнаруживается защитное «кольцо» торможения в виде медленных волн. По-видимому, этот механизм ограничения стационарных очагов возбуждения и лежит в основе феноменов диссоциации, когда отдельные участки мозга как бы изолируются от остальных, образуя на психологическом уровне самостоятельные «Я»—субличности. Подобный мозговой «носитель» психологической проблемы — замкнутый круг циркуляции возбуждения, отграниченный от остальных участков мозга защитным «валом» торможения, препятствующим распространению возбуждения, наглядно можно наблюдать на примере ограничения содружественных движений глаз, связанных с вытесняемыми воспоминаниями (Шапиро Ф., 1998; Сандомирский М.Е., 1995). На психологическом же уровне суть проблемы рассматривается как конфликт сознания с содержанием вытесняемой матрицы памяти. Эта ситуация внутреннего конфликта описывается в психотерапии как «край», то есть болезненная, скрывающая психологическую проблему граница осознавания (Минделл А., 2000). За ней открывается хранящаяся в подсознании информация, которую сознанию трудно принять.

Сокращение мозговых ресурсов, задействованных для реализации рефлекторного ответа, отмечается и при ограничении притока информации к сознанию. Подобное явление, называемое сужением афферента-ции (по П.К. Анохину), может приводить к тому, что доступ в сознание сохранится лишь для ограниченного потока информации из внутренней среды организма. Это информация о состоянии организма (инте-роцептивная афферентация), связанная только с определенным органом или системой органов, являющихся «местом наименьшего сопротивления», в котором и развиваются психосоматические расстройства. «Внимание больного целиком фиксируется в итоге на деятельности наиболее значимого в его представлении органа» (Тополянский В.Д., Стру-ковская М.В., 1986). Так работают физиологические механизмы сома-тизации эмоционального опыта, о которой мы писали ранее. И вот уже человек напряженно следит за своим пульсом, ожидая возможных перебоев сердечного ритма, или с тревогой прислушивается к собственному дыханию, опасаясь появления астматического приступа... Когда же содержание этого тщательно подавляемого психологической и физиологической «цензурой» материала все же «всплывает», стремясь попасть в сознание, человек начинает навязчиво «прокручивать» непри-

ятные мысли, или совершать навязчивые немотивированные действия, или испытывать навязчивые импульсивные желания. Наличие защитного барьера, изолирующего подавляемый очаг возбуждения от контактов с сознанием, объясняет, почему лежащие в основе психологической проблемы неадаптивные представления, не соответствующие действительности, не поддаются логическому переубеждению. Более того, в ситуации выраженного стресса, когда на поддержание тратится значительная часть мозговых ресурсов, это приводит к снижению интеллектуальных возможностей человека, который на время теряет качества «здравого ума», присущие ему в спокойном состоянии. Если же возникают равные по мощности очаги возбуждения, психологическое содержание которых противоречит друг другу, то создается парадоксальное, «патовое» положение «двойного связывания» — double bind (Бейтсон Г. и соавт., 1993), отрицающее оба варианта выбора: и то не то, и это не это. Это соответствует типичной ситуации противоречий между сознанием и подсознанием, когда явно — на сознательном уровне — высказывается одно утверждение, а неявно, «между строк» — на подсознательном уровне — подразумевается (и при общении невербально — интонацией, мимикой, жестами — преподносится собеседнику) прямо противоположное. Отсюда и внутренний конфликт, противоречивость и непоследовательность поведения, колебания между полярными, взаимоисключающими точками зрения — амбивалентность. Психологическая раздвоенность, внутренний конфликт прослеживается и в случаях подчеркнутой, демонстративной односторонности поведения человека. Эти крайности представляют собой внешнее проявление внутренней «борьбы противоположностей», в которой одна из противоположных позиций благодаря механизмам психологической защиты чрезмерно усиливается. (А. Адлер называл подобный механизм гиперкомпенсацией, описывая его на примере избавления человека от комплекса неполноценности путем перерастания последнего в комплекс превосходства.) Например, подчеркнутая убежденность человека в чем-либо зачастую сопряжена с тщательно скрываемой им неуверенностью (как бы защитной попыткой убедить самого себя), а демонстративная авторитарность и самодостаточность — с тщательно маскируемой тревожностью и зависимостью.

Существенное дополнение к рассмотренной схеме заключается в том, что в формировании устойчивого патологического состояния мозга, лежащего в основе психологических проблем, принимает участие не только кора мозга, но и подкорковые структуры, среди которых необходимо особо отметить гиппокамп. Одним из важнейших физиологических механизмов их возникновения является нарушение баланса активности гиппокампа и лобной коры. В случае относительного преобладания активности гиппокампа это приводит, согласно схеме П.В. Симонова, к неадекватности отражения мозгом вероятностной структуры окружающей среды, нарушению вероятностного прогнозирования.

Гиппокамп закономерно активируется при стрессе: на его нейронах обнаружена высокая плотность рецепторов к глюкокортикоидам - «стрессовым» гормонам, вырабатываемым корой надпочечников (Uno H. е.а., 1994). Поэтому повышение содержания этих веществ, являющееся базовым физиологическим механизмом стрессовой реакции и сопровождающее состояния тревоги и депрессии (Радюк О.М., 2000), приводит к возбуждению нейронов гиппокампа. Подобные состояния повышенной активности гиппокампа, сформировавшиеся как «порочный круг» на основе эпилептогенных механизмов, могут существовать весьма длительное время. Мозг при этом завышает субъективную, ожидаемую вероятность для маловероятных событий. Отсюда — направленные на различные объекты страхи (фобии), беспричинная (генерализованная) тревожность и связанные с ней панические атаки как ошибочный, необоснованный прогноз неблагоприятных событий, которые якобы могут произойти в будущем. При появлении другого неадекватного прогноза, предсказывающего отсутствие в будущем позитивных событий, соответственно, формируется неверие в будущее, потеря интереса к жизни и развивается депрессия. Причем оба эти варианта ошибочного прогноза могут сосуществовать друг с другом. Опыт пережитых в прошлом психотравмирующих событий, стойкие болезненные воспоминания о них лежат в основе ошибочного прогноза их возможного повторения, что приводит к реактивным невротическим и депрессивным расстройствам, посттравматическому стрессовому расстройству. Важно отметить, что так как «гиппокамп-опосредованная» обработка информации осуществляется подсознательными механизмами, на базе невербального, интуитивного мышления, то это становится еще одной причиной того, что ошибочность описанных необоснованных опасений, тревоги или депрессивных проявлений не поддается коррекции на сознательном уровне, с помощью логического убеждения. Для исправления этих проблем необходимо подсознательное реструктурирование, протекающее только в измененном состоянии сознания. Для того чтобы нейтрализовать подобные «мины замедленного действия» в мозге — участки застойного, замкнутого само на себя возбуждения, которые порождают подавляемые болезненные переживания, описанный порочный круг необходимо разорвать. Тем самым человек обретает свободу выбора, получает доступ к новым, не использованным им ранее внутренним ресурсам. А для того чтобы преодолеть ограничительные барьеры, выйти из порочного замкнутого круга, необходимо объединить подавляемое содержание памяти, вытесняемый образ с другими — нейтральными либо позитивными. Наиболее простой и, пожалуй, наилучший при занятиях психологической саморегуляцией способ добиться этого — войти в осознанный контакт с текущим сенсорным опытом.

Как упоминалось ранее, осознаваемые ощущения, да и вообще любой формирующий сознание процесс образуются при объединении двух об-

разов, первый из которых содержит перерабатываемую мозгом текущую информацию (отражение окружающей реальности либо конструирование будущего), а другой — информацию, извлекаемую из памяти (накопленный опыт или образ прошлого). «В мозгу сосуществуют в своего рода единстве противоположностей две категории (или формы) моделирования воспринимаемого мира: модель прошедше-настоящего, или ставшего, и модель предстоящего. Вторая непрерывным потоком перетекает и преобразуется в первую» (Бернштейн Н.А., 1990). Иными словами, содержание сознания определяется слиянием трех информационных потоков: (I) текущей информации, поступающей как из внешней среды, так и из внутренней среды организма и являющейся результатом совместной работы левого и правого полушарий мозга. Эта информация сравнивается (2) с моделью будущего (левополушарной) и (3) моделью, отражающей прошлый опыт (правополушарной). В результате согласования, объединения активности обоих полушарий создается комплексный, всеобъемлющий образ отражения действительности («здесь и сейчас»). Подобный «слепок реальности», или кадр ее сканирования мозгом, охватывает временной промежуток около 0,1 сек. Этот образ по принципу обратной связи непрерывно уточняется, сверяется с реальностью. Можно сказать, что все процессы сознания протекают так, чтобы уменьшить (путем самоорганизации) меру рассогласования между моделью внешнего мира, существующей в мозгу, и реальной окружающей средой (Майнцер К., 2000). Для этого проводится автоматическое наложение (суперпозиция) двух образов с циклическим сдвигом, в котором будущее переходит на место настоящего, а настоящее — прошлого. За счет этого механизма «корректировки прошлого» становится возможной психолого-коррекционная модификация хранящихся в долговременной памяти образов (завершение гештальта). Физиологически наложение друг на друга и объединение образов происходит за счет циркуляции возбуждения по замкнутому кругу, то есть кольцевидного движения волны возбуждения по коре мозга (Иваниц-кий A.M., Стрелец В.Б., 1976). Вначале возбуждение возникает в области первичных, проекционных зон задних отделов полушарий, затем распространяется на смежные с ними вторичные, или ассоциативные зоны, далее переходит в область передних отделов полушарий (лобная кора), откуда возвращается к своему источнику — первичным зонам. Этот возврат возбуждения описывается как его повторный вход (re-entering) по Дж. Эдельману или циклическая прогонка по В.Я. Сергину (1994). Он связан с синтезом первичной и переработанной информации и является физиологическим механизмом генерации образов, ощущений и других феноменов субъективного опыта (Иваницкий A.M., 1997; Edelman G.M., 1989). Циклическая прогонка возбуждения, как бегущая волна, поочередно захватывает различные участки коры мозга, соединяя их в общий контур. Тем самым образуется Как бы единый поток, в который вовлекаются и в котором «перемешиваются» различные по своей полу-

шарной принадлежности и временной направленности образы. Этот механизм служит основой для сличения (компарации) образов, их трансформации и в конечном счете объединения (интеграции). При этом усредненная вероятность охвата возбуждением разных областей коры неодинакова; наиболее стабильна активация передних отделов левого, доминантно-речевого полушария и задних отделов — правого. Особенно отличаются вероятности синхронной активации различных областей коры «в тандеме» с зоной, ответственной за речь и осоз-навание. Распределение этих вероятностей, по-видимому, является довольно постоянным и представляет собой устойчивую характеристику индивидуальности человека, его психологический тип. Именно поэтому, как обсуждалось ранее, переход в ИСС, связанный с переходом к другому паттерну распределения мозговой активности, к альтернативной стратегии переработки информации мозгом, тем самым может рассматриваться как временный переход к характеристикам другого психологического типа.

С точки зрения синергетического описания мозга как сложной нелинейной системы описанные многократно воспроизводимые циклы перемещения фокуса максимальной активности в коре полушарий образуют фазовые траектории (аттракторы). Известно, что подобные фазовые траектории характеризуются повторяемостью и устойчивостью к возмущающим воздействиям. В то же время воздействие, незначительное по силе, но приложенное в чувствительную фазу, в критической точке этой траектории, способно ее изменить, перевести систему на другую траекторию. Это напоминает известный в синергетической парадигме «эффект бабочки» (описанный Э. Лоренцем), когда в условиях неустойчивости системы даже крайне слабое возмущающее воздействие (взмах нежных крылышек бабочки) может привести к чрезвычайному отклику (в масштабах природного катаклизма). Продолжая эту аналогию, переход из обыденного состояния сознания в измененное, если оно сопровождается позитивной реконструкцией подсознания, может оказать неоценимое воздействие на дальнейшую жизнь человека.

Что для этого необходимо?

На физиологическом уровне нужно добиться того, чтобы изменить состояние связанного с психологической проблемой очага застойного возбуждения (доминанты) и соответствующего ему устойчивого обра-за-энграммы, закрепленного в долговременной памяти. При этом необходимо учесть, что источник проблемы может корениться как в активности отдельной энграммы (или конгломерата энграмм, то есть субличности), так и в ее связях с другими. Именно на уровне взаимодействия энграмм (субличностей) чаще всего возникают противоречия, для разрешения которых нужно превратить конкуренцию энграмм в их кооперацию.

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 711 | Нарушение авторских прав