АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Первая помощь детям

Отсроченные травматические реакции

Пятилетний Джонни, гордо едущий на своем первом велосипеде, наскакивает на лежащий на земле кусок гравия и влетает прямо в дерево. В тот же миг он падает без сознания. Вставая, весь в слезах, он чувствует себя дезориентированным и каким-то непохожим на самого себя. Его родители обнимают его, утешают и снова сажают на велосипед, все это время хваля его за храбрость. Они не понимают, насколько он потрясен и напуган.

Годы спустя после этого, на первый взгляд малозначительного, события Джон, управляя машиной, в которой едут его женой и детьми, сворачивает, чтобы избежать столкновения с приближающейся машиной, и замирает посреди поворота. К счастью, другому водителю удается успешно сманеврировать и избежать катастрофы.

Спустя несколько дней, однажды утром Джон начинает чувствовать себя неспокойно в машине по дороге на работу. Его сердце начинает ускоренно биться; его руки холодеют и покрываются потом. Чувствуя угрозу и ощущая себя в ловушке, он испытывает внезапный импульс выпрыгнуть из машины и убежать. Он осознает «безумство» своих чувств, понимает, что никто не пострадал, и постепенно эти симптомы утихают. Однако, смутное и ноющее предчувствие преследует его большую часть дня. Возвратившись вечером домой безо всяких происшествий, он чувствует облегчение.

На следующее утро Джон выезжает пораньше, чтобы избежать интенсивного движения, и задерживается допоздна, чтобы обсудить с коллегами текущие дела. Когда он возвращается домой, он раздражен и несдержан. Он спорит с женой и огрызается на детей. Джон рано ложится спать. Он просыпается посреди ночи и смутно вспоминает сон, в котором его машина становится неуправляемой. Он покрывается потом. За этой ночью следует еще несколько мучительных ночей.

Джон переживает отсроченную травматическую реакцию на происшествие с велосипедом, случившееся с ним в детстве. Это может показаться невероятным, но посттравматические реакции такого типа широко распространены. После более чем двадцатипятилетней работы с людьми, страдающими от травмы, я могу утверждать, что, по меньшей мере, половина моих клиентов имела травматические симптомы, которые оставались в бездействии в течение значительного периода времени, а потом выходили на свет. Для многих людей интервал между событием и проявлением симптомов составляет от шести недель и до восемнадцати месяцев. Однако латентный период может длиться целые годы или даже десятилетия. В обоих случаях реакции часто приводятся в действие на первых взгляд незначительными событиями.

Конечно же, не каждый несчастный случай, происшедший в детстве, производит отсроченную травматическую реакцию. Одни из них вовсе не имеют никакого остаточного эффекта. Другие, включая и те, которые рассматриваются как «незначительные» и давно забытые происшествия детства, могут иметь значительные последствия. Падение, кажущаяся несложной хирургическая операция, потеря родителя в результате смерти или развода, тяжелая болезнь, даже обрезание и другие рядовые медицинские процедуры — все это может вызвать травматические реакции позднее в жизни, в зависимости от того, как ребенок переживает их в тот момент, когда они происходят.

Среди всех перечисленных выше травматических событий прошлого, медицинские процедуры, безусловно, являются самыми распространенными и потенциально имеют самое сильное воздействие. Во многих клиниках (непреднамеренно) персонал усиливает страх уже напуганного ребенка. При подготовке к некоторым рядовым процедурам младенцев крепко привязывают к «папуасу» («papooses»)[17], чтобы они не могли двигаться. Однако если ребенок оказывает настолько сильное сопротивление, что его необходимо связывать, то этот ребенок слишком напуган, и такое ограничение его свободы приведет к мучительным последствиям. Таким же образом, ребенок, который сильно напуган, не будет подходящим кандидатом для анестезии до тех пор, пока ощущение спокойствия не будет восстановлено. Ребенок, которому сделали анестезию в момент испуга, почти наверняка будет травмирован — зачастую серьезно. Дети могут быть травмированы даже грубо поставленной клизмой или термометром.

Большинство травм, связанных с медицинскими процедурами, можно предотвратить, если медицинские работники сделают следующее:

1. Попросят родителей оставаться вместе с детьми.

2. Как можно больше объяснят им заранее.

3. Отложат процедуру до тех пор, пока дети не успокоятся.

Проблема — в том, что немногие профессионалы понимают, что такое травма, или то, какие продолжительные и проникающие воздействия могут оказывать такие процедуры. И хотя медицинский персонал часто заботится о благополучии детей, им может помочь дополнительная информация от вас, потребителя.

Первая помощь при падениях и несчастных случаях

Падения и несчастные случаи — это нормальная и часто неопасная составляющая взросления. Однако время от времени ребенок может переживать травматическую реакцию из-за одного из этих каждодневных происшествий. Если вы стали свидетелем такого несчастного случая, то вовсе не обязательно, чтобы вы пришли к пониманию о степени его тяжести. Ребенок может быть травмирован событиями, которые взрослому покажутся относительно незначительными. Важно иметь в виду тот факт, что дети могут вполне успешно скрывать признаки травматического воздействия, особенно когда они чувствуют, что если «им не больно», то мама и папа будут спокойны. Вашим лучшим союзник при оказании вашему ребенку той помощи, в которой он нуждается, становятся знания. Вот несколько направляющих рекомендаций:

Прежде всего, займитесь своими собственными реакциями, внутренне признав собственную тревогу и страх за травмированного ребенка. Сделайте глубокий вдох и медленно выдохните; ощутите чувства в собственном теле. Если вы все еще расстроены, повторите это еще раз. Время, которое вы потратите на обретение собственного спокойствия, стоит того. Это усилит вашу способность быть полностью присутствующим с ребенком, сводя к минимуму его реакции на ваш страх или замешательство. Если у вас есть время взять себя в руки, ваше собственное принятие несчастного случая поможет вам сфокусировать внимание на потребностях ребенка. Если вы будете слишком эмоциональны, есть вероятность того, что вы напугаете ребенка не меньше, чем напугало его само происшествие. Дети очень чувствительны к эмоциональному состоянию всех взрослых, но в особенности — своих родителей.

Обеспечьте ребенку покой и неподвижность. Если ранение требует немедленного перемещения, поддержите ребенка или перенесите его, даже если он/она выглядит способным/ой двигаться самостоятельно. Дети, которые прилагают большие усилия, чтобы показать свою силу, часто делают это, отрицая страх, который они чувствуют. Если вы почувствуете, что ребенку холодно, осторожно укутайте его плечи и туловище свитером или покрывалом.

Побуждайте (при необходимости — настаивайте) ребенка отдохнуть достаточное количество времени в безопасном месте. Это особенно важно, если вы замечаете признаки шока или оцепенения (остекленевший взгляд, бледность, быстрое или неглубокое дыхание, дрожь, потеря ориентации, чувство, что он находится где-то в другом месте). Если поведение ребенка чрезмерно эмоционально или чересчур спокойно (затишье перед бурей), то отдых очень важен для него. Вы можете помочь ребенку успокоиться тем, что сами будете расслаблены, тихи и спокойны. Если вам покажется уместным обнять ребенка, то сделайте это мягко, не сдавливая его. Мягкое возложение вашей руки в центре спины, за сердцем, может говорить ему о вашей поддержке и ободрении, не препятствуя естественным телесным реакциям ребенка. Чрезмерное поглаживание или покачивание может препятствовать процессу восстановления (это похоже на слишком усердного ребенка, который, с добрыми намерениями, калечит раненую птицу).

Когда остекленевший взгляд начнет исчезать, осторожно направьте внимание ребенка на его/ее телесные ощущения. Мягким голосом спросите: «Что ты чувствуешь в своем теле?» Медленно и спокойно повторите ответ, который вы получили, в форме вопроса — «Ты чувствуешь неприятные ощущения в теле?» — а затем подождите кивка или какой-нибудь иной реакции. В следующем вопросе вы можете быть конкретнее: «Где у тебя появились эти неприятные ощущения?» (дайте ребенку показать вам). Если ребенок покажет на какое-то конкретное место, спросите: «Что именно ты чувствуешь у себя в животе (голове, руке, ноге и т. д.)?» Если ребенок расскажет об отчетливом ощущении, мягко поинтересуйтесь о его точном местоположении, размерах, форме, цвете, весе и других характеристиках. Осторожно верните ребенка к настоящему моменту (например: «Как твоя шишка (синяк, царапина, ожог и т. д.) чувствует себя сейчас?»).

Между вопросами оставляйте паузу в течение одной или двух минут. Это позволит завершиться любому циклу, через который проходит ребенок, без отвлечения на другой вопрос. Если вы не уверены, завершился ли цикл, подождите, пока ребенок не подаст вам сигналы (глубокое спокойное дыхание, прекращение плача или дрожания, потягивание, улыбка, установление или прерывание контакта глазами). Завершение этого цикла может и не означать того, что завершился процесс восстановления. За этим циклом может последовать другой. Держите внимание ребенка сфокусированным на ощущениях еще несколько минут, просто для того, чтобы удостовериться, что процесс завершился до конца.

Не заводите дискуссию о происшедшем несчастном случае. Позже у вас будет достаточно много времени на рассказы о нем, проигрывания его или рисование картинок о нем. А сейчас — время для разрядки и отдыха.

Дайте физическим реакциям ребенка право на существование в этот период времени. Дети часто начинают плакать или дрожать по мере выхода из шока. Если у вас появится желание остановить этот естественных процесс, сопротивляйтесь ему. Физическое выражение дистресса должно продолжаться до тех пор, пока оно не остановится или не выровняется само по себе. Завершение этого процесса обычно занимает несколько минут. Исследования показывают, что дети, у которых есть возможность сделать это сразу после несчастного случая, имеют меньше проблем при выздоровлении.

Ваша задача состоит в том, чтобы сообщить ребенку, что плач и дрожание — это нормальные, здоровые реакции. Успокаивающая рука, лежащая у него на спине или на плече, вместе с несколькими мягко произнесенными словами, такими как: «Все в порядке» или «Все хорошо — просто позволь всему, что пугает тебя, вытряхнуться вон», могут очень сильно помочь ему. Вашей основной функцией является создание безопасного окружения для того, чтобы ребенок мог завершить свои естественные реакции на причиненную ему боль. Доверяйте природной способности ребенка к исцелению. Доверяйте своей собственной способности позволить этому произойти. Чтобы избежать непреднамеренного нарушения этого процесса, не меняйте положения ребенка, не отвлекайте его/ее внимания, не держите ребенка слишком крепко и не располагайтесь слишком близко к ребенку или слишком далеко от него, чтобы сохранить ощущение комфорта. Отметьте, когда ребенок снова начнет ориентироваться во внешнем мире. Ориентация — это признак завершения.

В заключение, займитесь эмоциональными реакциями ребенка. Как только ребенок начнет выглядеть спокойным и в безопасности (не раньше, но можно позже), выделите время на рассказы или на проигрывание происшествия. Начните с того, что попросите ребенка рассказать о том, что произошло. Он/она могут переживать злость, страх, печаль, смущение, стыд или вину. Расскажите ребенку о том, как вы сами, или один из ваших знакомых, чувствовал то же самое или пережил такой же несчастный случай. Это поможет «нормализовать» то, что чувствует ребенок. Скажите ему, что какие бы чувства он ни испытывал, это нормально и достойно внимания. Принимая эти меры по оказанию первой помощи, доверяйте самим себе. Не думайте много о том, «правильно ли вы делаете это».

Травма не всегда может быть предотвращена; такова правда жизни. Но она может быть исцелена. Она является прерванным процессом, который предназначен природой к самостоятельному завершению при любой возможности. Если вы создадите такую возможность, ваш ребенок завершит этот процесс и избежит болезненного воздействия травмы.

Разрешая травматическую реакцию

Создание возможности для исцеления похоже на изучение обычаев чужой страны. Это не трудно — всего лишь по-другому. Это требует того, чтобы вы и ваш ребенок перешли из царства мыслей и эмоций в другое, гораздо более фундаментальное царство физических ощущений. Первичная задача заключается в том, чтобы обращать внимание на то, как все ощущается и как тело реагирует на это. Короче говоря, возможности вращаются вокруг ощущений.

Травмированный ребенок, который имеет связь с внутренними ощущениями, обращает внимание на импульсы, исходящие от рептилиевого центра. В результате этого ребенок может заметить тонкие изменения и реакции, каждая из которых предназначена для помощи в разрядке избыточной энергии и в завершении чувств и реакций, которые ранее были блокированы. Отмечание этих изменений и реакций усиливает их.

Эти изменения могут быть в высшей степени таинственными: то, что внутренне ощущается, как камень, может вдруг показаться растаявшим и превратившимся в теплую жидкость. Эти изменения оказывают наиболее благотворное воздействие, когда за ними просто наблюдают, а не интерпретируют. Придание им определенного значения или рассказ о них на этой стадии может переключить восприятие ребенка на более развитую часть мозга, что может с легкостью нарушить прямую связь, установленную с рептилиевой зоной.

Телесные реакции, которые появляются вместе с ощущениями, как правило, включают в себя непроизвольное дрожание, тряску и плач. Тело может хотеть двигаться, медленно и особенным образом. Если эти реакции будут подавлены или прерваны убеждениями о том, что нужно быть сильным (взрослым, отважным), вести себя нормально и переносить подобные чувства, то они окажутся не в состоянии эффективно разрядить накопленную энергию.

Еще одна характерная черта уровня переживаний, генерируемых рептилиевой зоной, это важность ритма и времени. Подумайте об этом… все в животном мире продиктовано циклами. Времена года сменяют друг друга, луна растет и убывает, приливы приходят и уходят, солнце восходит и заходит. Животные следуют ритму природы — они спариваются, рождают, кормятся, охотятся, спят и впадают в зимнюю спячку, реагируя на природный маятник. Так же действуют и те реакции, которые приводят травматические реакции к их естественному разрешению.

Для людей эти ритмы предоставляют двоякий выбор. Во-первых, они движутся в гораздо более медленном ритме по сравнению с тем, к которому мы привыкли. Во-вторых, они находятся вне нашего контроля. Мы можем лишь раскрыться для целительных циклов, наблюдать их и обосновывать, но их нельзя оценивать, манипулировать ими, подгонять или изменять их. Когда они получают необходимое им время и внимание, они оказываются в состоянии завершить свою целительную миссию.

Погружаясь в царство инстинктивных реакций, ваш ребенок пройдет как минимум один из таких циклов. Как вам узнать, когда он завершится? Настройтесь на своего ребенка. Травмированные дети, которые будут оставаться в режиме ощущений, не вовлекаясь в мыслительный процесс, почувствуют облегчение и раскрытие; и затем их внимание снова сосредоточивается на внешнем мире. Вы сможете почувствовать это изменение в вашем ребенке, и поймете, что произошел исцеляющий процесс.

Разрешение травматической реакции делает намного больше, чем просто исключает вероятность возникновения подобных реакций в дальнейшей жизни. Оно стимулирует способность проходить через угрожающие ситуации с гораздо большей легкостью. Оно создает, по сути, естественную устойчивость к стрессу. Нервная система, привыкшая к вхождению в стресс и последующему выходу из него, более здорова, чем нервная система, обремененная постоянным, если не накапливающимся, уровнем стресса. Дети, которых побуждают обращать внимание на свои инстинктивные реакции, будут награждены пожизненным наследием здоровья и силы.

Как я могу узнать, был ли травмирован мой ребенок?

Любое необычное поведение, которое начинается вскоре после весьма пугающего эпизода или медицинской процедуры, в частности анестезии, может указывать на то, что ваш ребенок травмирован. Навязчивые, повторяющиеся изощренные действия (такие, как частые удары игрушечной машиной по кукле) являются практически верным признаком неразрешенной реакции на травматическое событие. (Само действие может быть буквальным проигрыванием травмы, а может и не быть им). Другие признаки травматического стресса включают в себя следующие:

1. Настойчивое, контролирующее поведение.

2. Регрессию к более ранним паттернам поведения, таким, как сосание пальца.

3. Вспышки раздражения, неконтролируемые приступы гнева.

4. Гиперактивность.

5. Тенденция к пугливости.

6. Повторяющиеся ночные ужасы или кошмары, беспокойное движение во сне, ночное недержание мочи.

7. Неспособность сосредоточиться в школе, забывчивость.

8. Чрезмерная агрессивность или застенчивость, избегание или боязливость.

9. Сильная потребность уцепиться за кого-то.

10. Боли в желудке, головные боли или другие недомогания неизвестного происхождения.

Для того, чтобы выяснить, является ли это необычное поведение на самом деле травматической реакцией, попробуйте упомянуть о пугающем эпизоде и посмотрите, как ваш ребенок отреагирует на это. Травмированный ребенок может не захотеть, чтобы ему напоминали о предрасполагающем к травме событии, или, наоборот, при первом напоминании он станет возбужденным или напуганным, и будет не в состоянии перестать говорить о нем.

Напоминания обнаруживаются и ретроспективно. Дети, которые уже «выросли» из своих необычных паттернов поведения, не обязательно разрядили ту энергию, которая дала им начало. Причина того, что травматические реакции могут скрываться годами, состоит в том, что взрослеющая нервная система способна контролировать избыточную энергию. Напоминая вашему ребенку о пугающем происшествии, которое форсировало измененное поведение в прошлые годы, вы запросто можете пробудить признаки травматического остатка.

Повторная активация травматического симптома не должна быть поводом для беспокойства. Физиологические процессы, которые участвуют в этом, при всей своей примитивности, прекрасно реагируют на вмешательства, которые одновременно приводят их в действие и позволяют им следовать естественным путем исцеления. Дети удивительно восприимчивы к переживанию целительной стороны травматической реакции. Ваша работа* состоит в том, чтобы просто дать возможность этому произойти.

Сэмми: история случая

Это пример того, что может случиться, когда относительно рядовой инцидент происходит неудачно.

Сэмми проводил выходные со своей бабушкой и приемным дедушкой как раз в то время, когда я гостил у них. Сэмми вел себя как невозможный тиран, агрессивно и безжалостно пытаясь контролировать новую для него окружающую обстановку. Ничто не радовало его; каждый раз, проснувшись, он был в скверном настроении. Когда он спал, он крутился и вертелся, как будто боролся со своей постелью. Такое поведение не было совершенно неожиданным со стороны ребенка двух с половиной лет, чьи родители уехали на выходные — дети, испытывающие беспокойство при разлуке, часто выражают это в своих действиях. Однако Сэмми всегда нравилось гостить у бабушки с дедушкой, и это поведение казалось им экстремальным.

Дедушка с бабушкой рассказали, что шесть месяцев назад Сэмми упал со своего высокого стульчика и рассек себе подбородок. С обильным кровотечением он был доставлен в ближайшую реанимацию. Когда пришла медсестра, чтобы измерить его температуру и кровяное давление, он был так напуган, что она не смогла зарегистрировать жизненно важные показатели его состояния. После этого двухлетний ребенок был привязан к «педиатрическому папуасу» (доске с пристяжными ремнями), и его ноги и торс были обездвижены. Единственной частью тела, которой он мог двигать, была его голова и шея — и, естественно, он стал делать это, так энергично, как только мог. Доктора отреагировали на это так, что привязали его еще сильнее, чтобы наложить швы на подбородок.

После этого огорчительного события, мама и папа повели Сэмми в кафе-гамбургер, а после этого — в развлекательный центр. Мама была очень внимательна к нему и заботливо относилась к его переживаниям испуга и обиды, и все казалось забытым. Однако вскоре после этого события началось тираническое поведение мальчика. Могло ли чрезмерно контролирующее поведение Сэмми иметь отношение к воспринятой им беспомощности в результате его травмы?

Я обнаружил, что Сэмми несколько раз уже попадал в отделение экстренной помощи с различными повреждениями, хотя он никогда не проявлял ужас и панику в такой степени, как после падения. Когда его родители вернулись, мы согласились исследовать, не мог ли этот травматический заряд быть все еще связанным с недавним переживанием.

Мы все собрались в домике, в котором я жил. Сэмми наотрез отказался говорить о своем падении или о том, что произошло в больнице. Родители, бабушка с дедушкой и Сэмми наблюдали за тем, как я кое-как посадил его мягкого Винни-Пуха на стул, с которого он упал и должен был быть отправлен в больницу. Сэмми пронзительно вскрикнул, быстро побежал к двери и, перебежав через пешеходный мост, понесся по узкой тропинке к заливу. Наши подозрения подтвердились. Его последний визит в больницу не был ни благоприятным, ни забытым. Поведение Сэмми указывало на то, что это игра была потенциально травмирующей для него.

Родители Сэмми привели его обратно от залива. Он отчаянно цеплялся за маму. Готовясь к следующей игре, мы уверили его, что все мы будем рядом, чтобы защитить Винни-Пуха. И снова он убежал, но на этот раз он убежал в мою спальню. Мы пошли туда вслед за ним, чтобы посмотреть, что произойдет дальше. Сэмми подбежал к кровати и начал колотить по ней обеими руками, глядя на меня с ожиданием. Истолковав это, как знак продолжать, я положил Винни-Пуха под одеяло, а Сэмми положил на кровать рядом с ним. «Сэмми, давай мы все вместе поможем Винни-Пуху». Я держал Винни-Пуха под одеялом и просил каждого помочь ему. Сэмми смотрел на это с интересом, но вскоре встал и подбежал к своей маме. Прижавшись к ней, он сказал: «Мамочка, я боюсь». Мы не стали давить на него и подождали до тех пор, пока он не был готов продолжить игру. В следующий раз бабушку и Винни-Пуха держали под одеялом вместе, а Сэмми активно участвовал в их спасении. Когда Винни-Пух был освобожден, Сэмми подбежал к своей маме и в страхе еще сильнее прижался к ней, но у него также появилось и растущее ощущение восторга, триумфа и гордости, его грудь раскрылась и удерживалась высоко. В следующий раз, когда он держался за маму, то он уже меньше прижимался к ней и больше прыгал от восторга. Мы подождали, пока Сэмми не был готов играть снова. Все, кроме Сэмми, по очереди были спасены вместе с Винни-Пухом. С каждым избавлением, Сэмми становился все энергичнее, стаскивая одеяло.

Когда настала очередь Сэмми лежать под одеялом вместе с Винни-Пухом, он стал довольно возбужденным и несколько раз убегал в мамины объятия, прежде чем смог принять этот последний вызов. Он храбро забрался под одеяло вместе с Винни-Пухом, а я мягко придерживал одеяло. Я видел, как его глаза расширились от страха, но всего лишь на мгновение. Затем он схватил Винни-Пуха, сбросил одеяло и бросился в мамины объятия. Всхлипывая и дрожа, он вскрикивал: «Мамочка, уведи меня отсюда. Мамочка, сними это с меня». Его пораженный отец сказал, что это были те же слова, которые Сэмми выкрикивал, будучи привязанным к «папуасу» в больнице. Он ясно помнил это, так как был тогда весьма удивлен таким прямым и четким требованием, произнесенным его сыном, которому было всего два с небольшим года.

Мы еще несколько раз прошли через это избавление. Каждый раз Сэмми проявлял все больше силы и больше триумфа. Вместо того, чтобы в страхе бежать к своей маме, он восторженно прыгал вверх и вниз. С каждым новым успешным избавлением, мы все хлопали в ладоши и танцевали вместе, восклицая: «Ура Сэмми, ура, ура, Сэмми спас Винни-Пуха!» Сэмми, мальчик двух с половиной лет, справился с переживанием, которое подорвало его силы несколько месяцев назад.

Что могло произойти, если бы мы не произвели этой интервенции? Стал бы Сэмми более тревожным, гиперактивным и контролирующим? Могла ли травма иметь своим результатом ограниченное и менее адаптивное поведение впоследствии? Мог ли он начать вновь проигрывать это событие десятилетия спустя, или в нем развились бы необъяснимые симптомы (например, боли в животе, мигрени, приступы тревожности), возникшие по непонятным причинам? Несомненно, все эти сценарии возможно — и в равной степени невозможно — обнаружить. Мы не можем знать, как и когда травматическое переживание ребенка вторгнется в его или ее жизнь в новой форме, и произойдет ли это вообще когда-нибудь. Однако, мы можем помочь защитить своих детей от этих возможных последствий, предотвратив их. Мы также можем помочь им развиться в более уверенных в себе и непосредственных взрослых людей.

Травматическая игра, повторное проигрывание и повторное преодоление

Важно принимать во внимание разницу между травматической игрой, травматическим проигрыванием и переработкой травмы, которую мы наблюдали в случае с Сэмми. Травмированные взрослые часто приводят в действие то событие, которое некоторым образом представляет, хотя бы для их бессознательного, исходную травму. Подобным образом и дети воссоздают травматические события в своей игре. И хотя они могут не осознавать того смысла, которое стоит за их поведением, они испытывают глубокое побуждение со стороны чувств, связанных с исходной травмой, к их воспроизведению. Даже если они отказываются говорить о травме, травматическая игра — это один из способов, с помощью которого ребенок рассказывает нам свою историю о событии.

В своей книге «Слишком напуган, чтобы плакать» [18] Ленор Терр описывает игру и реакции Лорен, девочки трех с половиной лет, когда она играет в игрушечные машинки. «Машины едут на людей», — говорит Лорен, с жужжанием двигая две машинки прямо на кукольных человечков. «Они целятся своими снарядами в людей. Люди боятся. Снаряды врезаются им в живот, и в рот, — и в… [она показывает на свою юбку]. У меня болит живот. Я больше не хочу играть». Лорен останавливается, когда этот телесный симптом страха внезапно выходит на поверхность. Это — типичная реакция. Она снова и снова может возвращаться к той же самой игре, и каждый раз она будет останавливаться, когда страх будет возникать в ней в виде боли в ее животе. Некоторые психологи скажут, что Лорен использует игру, пытаясь обрести некоторый контроль над ситуацией, которая травмировала ее. Ее игра напоминает некоторые «разоблачающие» способы лечения, которые обычно применяются, чтобы помочь взрослым преодолеть фобии. Терр, однако, указывает на то, что такая игра достаточно медленна в исцелении дистресса ребенка — если она вообще исцеляет их. Чаще всего эта игра навязчиво повторяется снова и снова без какого-либо разрешения. Оставаясь неразрешенной, повторяющаяся травматическая игра может усилить травматическое воздействие таким же образом, как повторное проигрывание и катарси-ческое проживание травматических переживаний может усилить травму у взрослых.

Переработка или повторное преодоление травматического переживания, как мы видели это в случае с Сэмми, представляет собой процесс, который в корне отличается от травматической игры или повторного проигрывания. Предоставленные сами себе, большинство детей попытаются избежать травматических чувств, которые пробуждает их игра. Но, получив верное направление, Сэмми смог «прожить свои чувства» при помощи постепенного и последовательного овладения своим страхом. Используя это поэтапное преодоление травматического события и поддержку мишки Винни-Пуха, Сэмми смог выйти победителем и героем. Чувство триумфа и отваги почти всегда сигнализирует об успешном завершении преодоления травматического события.

Ключевые принципы повторного преодоления травмы у детей

Я буду использовать опыт Сэмми при обсуждении следующих принципов:

1. Позвольте ребенку самому регулировать темп игры. Выбежав из комнаты, когда Винни-Пух упал со стула, Сэмми довольно ясно сообщил нам, что он еще не готов играть в эту новую активирующую игру. Сэмми должен был быть «спасен» своими родителями, успокоен и снова приведен на место действия, прежде чем игра продолжилась. Нам всем пришлось уверить Сэмми в том, что каждый из нас будет рядом, чтобы помочь защитить Винни-Пуха. Предложив ему эту поддержку и утешение, мы помогли Сэмми приблизиться к участию в игре.

Когда Сэмми выбежал в спальню, а не за дверь, он сообщал нам, что он уже не так напуган и более уверен в нашей поддержке. Дети могут не сообщать словами, что они хотят продолжать; поэтому ищите знаки в их поведении и реакциях. Уважайте их желания, а также способ, который они избирают для общения с вами. Детей никогда нельзя заставлять делать больше, чем они хотят и могут сделать. Замедлите процесс, если вы заметите сигналы страха, сдавленного дыхания, одеревенения или ошеломленного (диссоциированного) поведения. Эти реакции рассеются, если вы просто подождете, тихо и терпеливо, уверяя ребенка в том, что вы по-прежнему рядом. В большинстве случаев его глаза и дыхание скажут вам, когда можно продолжать. Прочитайте еще раз историю Сэмми и обратите особое внимание на те ее места, которые указывают на его решение продолжать игру. В ней есть три ясных примера, в добавление к одному, описанному выше.

2. Различайте страх, ужас и возбуждение. Переживание страха или ужаса дольше, чем на краткий момент во время травматической, игры не поможет ребенку пройти через травму. Большинство детей будут предпринимать действия, чтобы избежать этого. Позвольте им сделать это. В то же время удостоверьтесь в том, что вы можете определить, является ли это избеганием или реакцией бегства. Когда Сэмми побежал к заливу, он демонстрировал избегающее поведение. Для того чтобы разрешить свою травматическую реакцию, Сэмми нужно было почувствовать, что он в большей степени контролирует свои действия, чем побуждается к действию своими эмоциями. Избегающее поведение проявляется, когда страх и ужас угрожают шокировать ребенка. Это поведение обычно сопровождается некоторыми признаками эмоционального расстройства (плач, испуганные глаза, крик). Активное бегство, наоборот, воодушевляет. Дети становятся радостно возбужденными от своего маленького триумфа, и часто показывают удовольствие сияющей улыбкой, хлопаньем в ладоши или искренним смехом. В общем и целом, эта реакция во многом отличается от избегающего поведения.

Это возбуждение свидетельствует об успешной разрядке эмоций ребенка, которые сопровождали исходное переживание. Оно позитивно, желательно и необходимо. Травма трансформируется через изменение непереносимых чувств и ощущений на приятные. Это может произойти лишь на том уровне активации, который сходен с активацией, приведшей к травматической реакции. Если ребенок выглядит возбужденным, то будет нормальным предложить ему ободрение и продолжать так же, как делали это мы — хлопая в ладоши и танцуя вместе с Сэмми. Если ребенок выглядит испуганным или съежившимся, то наоборот, утешьте его и подбодрите, но не побуждайте его к дальнейшему движению в тот момент. Будьте с ним рядом, отдайте ему все свое внимание, поддержку и утешение; терпеливо дождитесь, когда страх утихнет.

3. Продвигайтесь маленькими шагами, один за другим. Вы никогда не будете двигаться слишком медленно при повторном преодолении травматического события. Травматическая игра является повторяющейся почти по своему определению. Используйте это циклическое свойство. Основное различие между повторным преодолением и травматической игрой состоит в том, что при преодолении есть небольшие, но увеличивающиеся различия в реакциях и поведении ребенка. Когда Сэмми убежал в спальню, а не за дверь, он реагировал уже другим поведением — это был признак прогресса. Не имеет значения, сколько повторений потребуется, если ребенок реагирует по-другому, даже только слегка по-другому — с большим возбуждением, с большим количеством высказываний, спонтанных движений, — то ребенок проходит через травму. Если же реакции ребенка выглядят так, словно они движутся в сторону сжатия и повторения, а не расширения и разнообразия, то, возможно, вы пытаетесь преодолеть событие с помощью сценариев, которые требуют слишком сильного прогресса, который ребенок не может совершить в одночасье. Замедлите темп изменений, и если это не приносит видимой пользы, то перечитайте эту главу и более внимательно посмотрите на роль, которую вы играете, и на то, как реагирует ребенок; возможно, были некоторые сигналы, которые вы пропустили.

Мы вовлекали Сэмми в игру с Винни-Пухом как минимум десять раз. Сэмми оказался способен переработать свои травматические реакции довольно быстро. Другому ребенку могло потребоваться больше времени. Не заботьтесь о том, сколько раз вам приходится проходить через то, что кажется вам одним и тем же. Если ребенок реагирует на это — забудьте свои заботы и наслаждайтесь игрой.

4. Будьте терпеливы — станьте хорошим контейнером. Помните о том, что природа на вашей стороне. Для взрослого, возможно, самым трудным и важным аспектом повторного преодоления травматического события вместе с ребенком будет поддержание своей собственной веры в то, что все изменится к лучшему. Это чувство исходит изнутри вас, и оно проецируется на ребенка. Оно становится контейнером, которое окружает ребенка чувством уверенности. Это может быть особенно трудным, если ваш ребенок сопротивляется вашим попыткам преодолеть травму. Будьте терпеливыми и ободряющими. Большая часть ребенка хочет переработать это переживание. Все, что вам нужно сделать — это подождать, пока эта часть не заявит о себе. Если вы чрезмерно озабочены тем, возможно ли трансформировать травматическую реакцию ребенка, вы можете случайно послать своему ребенку противоречивое сообщение. Взрослые со своими собственными неразрешенными травмами могут быть в высшей степени предрасположены к попаданию в эту ловушку. Не допускайте, чтобы ваш ребенок пострадал в результате ваших собственных неразрешенных переживаний. Попросите кого-нибудь другого помочь вашему ребенку и вам самим.

5. Если вы почувствуете, что эта игра не приносит ощутимой пользы вашему ребенку, остановитесь. Сэмми смог переработать свой опыт за один сеанс, но не все дети смогут это. Некоторым из них может понадобиться несколько сессий. Если, после нескольких повторных попыток, ребенок остается зажатым и не продвигается в сторону триумфа и радости, то не торопите события. Проконсультируйтесь с квалифицированным специалистом, попросив его о помощи. Исцеление травмы у детей — это чрезвычайно важный и сложный вопрос. Вследствие этого я сейчас работаю над книгой, посвященной исключительно этому предмету. Она будет включать в себя подробную информацию, которая может быть использована родителями, учителями и терапевтами.

Дата добавления: 2015-12-15 | Просмотры: 473 | Нарушение авторских прав