АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 8. Вирджиния решила, что ненавидит свое голубое шелковое платье и черную накидку почти так же, как ненавидит его

Вирджиния решила, что ненавидит свое голубое шелковое платье и черную накидку почти так же, как ненавидит его. Она смотрела на свое бледное отражение в его зеркале – ее глаза были невероятно большими, зрачки расширенными, губы казались странно распухшими или, по крайней мере, более полными, чем раньше. Это было следующим утром. Она дрожала и желала ему смерти.

Но что бы это изменило? Она была бы свободна идти своим жалким путем, но не свободна от воспоминаний о нем.

Вирджиния покраснела.

Что‑то с ней было не так. Хотя ни одна женщина не могла быть неуязвимой для мужчины вроде Девлина О'Нила с его мужественной красотой и силой, только дура стала бы, попав к нему в плен, поощрять его к поцелую. Следовательно, она была такой дурой, поскольку прошлой ночью, находясь наедине с ним з его каюте, начала думать о его поцелуях и прикосновениях вместо того, чтобы планировать очередной побег.

– Вы готовы? – осведомился Девлин за дверью каюты.

Прошлой ночью он спал один бог знает где. И, уходя, запер за собой дверь – Вирджиния проверила это, чтобы убедиться.

Хуже всего было то, думала Вирджиния, все еще глядя на свое отражение и прикидывая, что за распутница смотрит на нее, что она по‑прежнему жаждала его прикосновений. Вирджиния хотела знать, не вообразила ли она то, что произошло. Конечно вообразила. Возбуждение от его близости и поцелуев не было таким огромным, как ей казалось. Если бы он снова обнял и поцеловал ее, она осталась бы равнодушной. Она совершила ужасную ошибку.

Вошел Девлин, одетый в светло‑серый сюртук под цвет его глаз, бриджи для верховой езды и поношенные сапоги. На его лице было написано нетерпение. Их взгляды сразу же встретились в зеркале.

Вирджиния дышала с трудом.

– Мы приведем в порядок вашу одежду в Аскитоне. Карета ждет.

Закусив губу и повернувшись, Вирджиния двинулась мимо него с величайшей осторожностью, словно боясь, что он потянется к ней – или она к нему. Его глаза прищурились, когда он наблюдал за ней, а в голосе зазвучал гнев.

– Забудьте о прошлой ночи. Это была ошибка, и она больше не повторится.

– Почему?

– Так теперь вы жаждете согревать мою постель? Один мимолетный контакт… и вы запели по‑другому?

– Я бы не возражала, если бы вы делили со мной постель.

И это была ужасная правда.

Его глаза расширились.

Вирджинии хотелось, чтобы она была другой женщиной – не настолько аморальной и откровенной. Но, увы, глупость ее, к сожалению, никуда не делась.

– Неужели вы не желаете быть невинной и целомудренной в вашу брачную ночь? – серьезно спросил Девлин.

– Я никогда об этом не думала, – искренне ответила она.

– Все женщины думают и мечтают об этом.

– Только не я! – огрызнулась Вирджиния. – Я не намерена выходить замуж, покуда не обрету любовь такую, какая связывала моих родителей.

Девлин посмотрел на девушку, как будто у нее выросли две головы. Потом он расхохотался. Смех был грубым и снисходительным.

– Никто не женится по любви, – заявил он. – Если эта эмоция вообще существует.

Вирджиния почувствовала желание хорошенько пнуть его.

– Мои родители женились по любви. Сожалею, что ваши родители не любили друг друга, – сердито сказала она. – Очевидно, это глубоко вас ранило. Возможно, это объясняет вашу жестокость и отсутствие сострадания.

В тот же миг Девлин оказался перед ней.

– Никогда больше не упоминайте моих родителей – вас они не касаются. Понятно, мисс Хьюз?

Вирджиния отпрянула. Почему это так его взбесило?

– Вы могли бы быть повежливее.

– Должен ли я напомнить вам, что с тех пор, как я взял нас на борт моего корабля, никто, включая меня, не был ни в малейшей степени жесток к вам? Если вы не считаете жестокостью сладкую смерть, которую испытали прошлой ночью…

– Предоставьте мне интересоваться, что чувствует женщина, когда акт полностью завершен, и если сладкая смерть, о которой вы упомянули, такова, то это, безусловно, жестоко.

Девлин выглядел ошарашенным. Вирджиния знала, что краснеет.

– Я не могу не любопытствовать, каково это…

Девлин схватил ее за руку и вывел из каюты.

– Жаль, что я не могу контролировать ваши мысли, – проворчал он.

– Вы не можете сердиться на мое любопытство, потому что это ваша вина! – воскликнула она, глядя на его чеканный профиль.

– Моя вина? – Он подвел ее к трапу. – По‑моему, вы были соблазнительницей, мисс Хьюз.

– Мне восемнадцать лет. До прошлой ночи я никогда ни с кем не целовалась. Как я могла вас соблазнить?

Вирджиния увидела карету и кучера в ливрее. Сзади был привязан оседланный серый жеребец. Она поняла, что карета предназначена для нее, а лошадь для него.

Как было бы хорошо снова проехаться верхом, подумала Вирджиния. Но она поняла, что не должна позволять ему знать о том, какая она великолепная наездница, на случай, если представится еще один шанс для побега.

Девлин усадил ее в карету. Вирджиния посмотрела в его холодные серые глаза. Он все еще сердился на нее. Это было просто нелепо.

– Подождите, – тихо сказала она, прежде чем Девлин успел отойти.

Он нехотя повиновался – его подбородок напрягся.

– Что такого ужасного произошло прошлой ночью? Разве вы сами не наслаждались этим? По‑моему, да. Но опять же у меня нет опыта, поэтому я едва ли могу…

Девлин захлопнул дверцу у нее перед носом.

– Всего хорошего, мисс Хьюз.

Вирджиния невольно выглядывала в окно кареты. День был пасмурным и угрожал дождем. Сельская местность представляла собой живописные зеленые холмы, на одних были пастбища, другие были заняты, кое‑где росли группы деревьев. Узкая дорога вилась по гребню холма. Они проезжали маленькие фермы, где все коттеджи выглядели одинаково – с садом позади, кукурузным полем и пасущимися коровами и овцами. Впереди Вирджиния разглядела каменную церковь, а рядом несколько внушительных зданий, которые она не могла толком рассмотреть.

Внезапно Девлин подъехал к ее окну, которое было открыто, несмотря на холодный день.

– Это Аскитон, – сказал он. В его глазах светилась гордость. – Все земли, которые вы видите, принадлежат нам.

– Красиво. – Вирджиния улыбнулась ему. – Это напоминает мне Суит‑Брайар, Девлин.

Он посмотрел на нее и галопом поскакал вперед.

Глядя ему вслед, Вирджиния поняла, что он снова рассердился. Девушка с любопытством смотрела в окно: перед ней были несколько амбаров и коттеджей, изящный помещичий дом, окруженный цветущими садами, и нечто вроде башни или старого замка вдалеке. Сердце ее забилось сильнее. Ей не терпелось увидеть дом Девлина и встретиться с его семьей – если, конечно, таковая у него имеется.

Карета остановилась перед фасадом дома. Вирджиния спрыгнула на землю, не дожидаясь кучера. Девлин стоял, упершись кулаками в бока, глядя на дом, окружающие его лужайки и соседние строения. Трехэтажный дом выглядел новым, за исключением двух труб и наружной стены. Все стены были увиты плющом, а с одной стороны стояла беседка. Она улыбнулась. Такой очаровательный дом у человека с таким дурным характером.

Парадная дверь открылась, и наружу вышел темноволосый, высокий, худой молодой мужчина.

– Дев!

Девлин повернулся, и Вирджиния впервые увидела на его лице выражение чистой радости. Она стояла неподвижно, когда младший мужчина побежал по каменной дорожке.

– Шон! – хрипло произнес Девлин.

Он шагнул вперед. Мужчины крепко обнялись. Должно быть, Шон был братом Девлина, он тоже был очень красив и с такими же темно‑серыми глазами, но с почти черными полосами.

– Прошло чертовски много времени! – улыбаясь, воскликнул Шон.

– Да, – вздохнул Девлин. – Дом выглядит хорошо, Шон. Отлично построен, и мне нравится новая дверь.

– Подожди, пока не увидишь холл. Думаю, ты будешь доволен. – Внезапно он умолк, расширенными глазами глядя на Вирджинию. – У нас гостья?

Девлин повернулся, и сердце Вирджинии заколотилось при виде теплой улыбки на его лице.

– Да, у нас гостья, – ответил он, протянув руку.

Вирджиния не двигалась с места. Улыбка предназначалась не ей, а его брату. Но она могла растопить почти весь Северный полюс. Почему он не улыбался чаще?

– Идем, Вирджиния. Я хочу познакомить вас с моим братом Шоном, – сказал Девлин.

Улыбка исчезла, но в голосе звучала легкость, которую она не слышала раньше.

Вирджиния улыбнулась и шагнула вперед.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Жаль, я не знал, что у нас будет компания, – с огорчением промолвил Шон. Его взгляд скользил от Вирджинии к Девлину. – Но думаю, Фиона может приготовить желтую комнату достаточно быстро.

– Это мисс Хьюз, Шон. Мисс Вирджиния Хьюз из Суит‑Брайар в штате Вирджиния.

Вирджиния вздрогнула, озадаченная тем, как он представил ее, а потом заметила, что Шон потрясен еще сильнее.

– Мисс Хьюз? – эхом отозвался он.

Почему Шона так удивила ее фамилия?

– Давайте выпьем. Нам нужно многое наверстать.

Девлин похлопал брата по спине. Но Шон смотрел на Вирджинию – и не выглядел довольным.

Послышался женский крик.

Из дому выбежала темноволосая женщина. Сначала Вирджиния увидела густые прямые волосы, пышную фигуру и широкую улыбку. Она напряглась, когда женщина остановилась перед Девлином, – ее тяжелую грудь почти полностью открывал низкий вырез блузы. Женщина была достаточно смуглой, чтобы быть цыганкой или испанкой.

– Милорд! Добро пожаловать домой, капитан О'Нил! – воскликнула она с таким видом, что вот‑вот готова броситься в его объятия – и в его постель.

Вирджиния скрестила руки под своей маленькой грудью и нахмурилась.

Лицо Девлина прояснилось.

– Фиона!

– Да, это я, милорд! – Женщина захлопала в ладоши. – Как мы все счастливы, что вы дома, милорд капитан! Герой Аскитона вернулся! Мы так гордимся вами!

– Благодарю вас, – вежливо сказал Девлин.

– Фиона, – вмешался Шон. – Теперь это сэр капитан или сэр Девлин.

Фиона с усмешкой кивнула.

– Что я могу сделать для вас, милорд? – спросила она, и смысл ее вопроса было трудно не понять.

Вирджиния не сомневалась, что женщина уже наслаждалась любовью Девлина в прошлом и намерена заняться этим в ближайшее время.

– Пожалуйста, покажите мисс Хьюз комнату для гостей, – сказал Девлин, – и принесите ей поднос с напитками и закусками, как только она устроится.

Его взгляд скользнул мимо дома и остановился на развалинах замка.

Фиона моргнула, впервые посмотрев на Вирджинию, которую до сих пор не замечала. Ее взгляд встретился с глазами Вирджинии, скользнул по ее фигуре и тут же стал отсутствующим. Она, сияя, повернулась к Девлину.

– Да, конечно, милорд. Я так счастлива видеть вас снопа.

Фиона присела в реверансе, и Вирджиния ожидала, что ее груди вывалятся из блузы, но этого не произошло, хотя она явно не носила ни нижнего белья, ни даже корсета.

– Я тоже счастлив оказаться дома.

Теперь Девлин смотрел не на служанку, а на дом, словно обследуя каждый дюйм. Его лицо смягчилось, став более приветливым.

Вирджиния почти расслабилась. Девлин, казалось, не замечал прелестей Фионы и ее желания оказаться в его постели. И почему она должна беспокоиться? Ведь прошлой ночью она очаровала его. Вирджиния и не имея сексуального опыта, знала, что Девлин О'Нил был охвачен таким же восторгом, что и она, в ту ночь.

– Коннор, вещи мисс Хьюз, – приказал Шон слуге. – Фиона, пожалуйста, покажите мисс Хьюз желтую комнату. И принесите цветы, – добавил он.

Фиона кивнула, не глядя на него. Она смотрела только на Девлина.

Внезапно Девлин повернулся и подошел к Вирджинии. Она не двинулась с места.

– Отсюда некуда идти. Вы это знаете.

Вирджиния не знала и не была уверена, что хочет куда‑то идти, но тем не менее кивнула.

– Насколько глаз может видеть, земля принадлежит мне или моему отчиму, графу Эдеру. Вы понимаете меня, Вирджиния? – негромко предупредил он.

Вирджиния думала о том, как легко Девлин помешал ее бегству в Лимерике. Она не сомневалась, что попытка бегства в сердце его владений была бы абсолютно тщетной.

– Я не стану пытаться бежать снова, – ответила Вирджиния так же тихо.

Ее слишком одолевало любопытство, чтобы думать о побеге теперь.

Девлин вздрогнул:

– Я хотел сказать, что с вами будут обращаться с крайним почтением, и я позабочусь о том, чтобы ваше пребывание здесь было как можно более кратким. – Он посмотрел на нее и добавил: – Что бы вы ни замышляли, предлагаю вам подумать снова.

– Откуда вы знаете, что я что‑то замышляю? – любезно осведомилась Вирджиния.

Но Девлин был прав. Прежде чем покинуть Аскитон и Ирландию, она хотела снова испытать то, что однажды испытала в могучих объятиях своего поработителя – и даже более того. Чувства, которые он пробудил в ней, были слишком сильны, чтобы игнорировать их.

– Потому что вы слишком умны и слишком упрямы, чтобы просто подчиняться моим приказаниям, – медленно произнес он.

– Возможно, я жду ваших приказаний, сэр Девлин, – пробормотала Вирджиния.

– Даже не думайте искушать меня снова!

– Почему бы и нет?

– Потому что я гораздо сильнее вас, Вирджиния, и прошу не забывать об этом.

Он сурово посмотрел на нее и направился к своему брату, который прислушивался к ним.

Но Вирджиния начинала понимать своего поработителя.

– Я и не думала, что это не так, – сладко улыбнулась она.

Девлин не обернулся. Шон выглядел расстроенным и последовал за братом в дом. Вирджиния усмехнулась. Как ни странно, она чувствовала, что одержала верх. Обернувшись, она посмотрела во враждебные черные глаза Фионы.

Желтой комнатой явно не пользовались годами. Стоя в дверях большой спальни, где стены были выкрашены в мягкий золотистый цвет, Вирджиния наблюдала за Фионой, сердито взбивающей подушки, из которых летела пыль.

Вирджиния огляделась вокруг. Комната была обставлена куда более роскошно, чем ее собственная спальня в Суит‑Брайар или две комнаты для гостей там же. На стоящей в центре кровати с балдахином лежали золотистые бархатные покрывала, полог со шнурами с кисточками был того же цвета, а большую часть поцарапанного, но лакированного пола прикрывал коричнево‑золотистый обюссонский ковер.[25]Над камином висела резная полка черного дерева, рядом стояли кресло и оттоманка, а стены украшали несколько старинных портретов и пейзажей. Вирджиния подошла к окну и едва не вскрикнула от восторга. Вид был потрясающим. Ее взгляд скользнул через поля кукурузы, бесконечные зеленые пастбища и холмы к берегу реки. Руины находились слева.

Вирджиния ухватилась за подоконник. Ирландия каким‑то образом напоминала ей родину. Ее интересовало, как бы она себя чувствовала, попав в Аскитон при других обстоятельствах. Возможно, ей не захотелось бы уезжать.

Фиона перестала хлопотать с кроватью. Вирджиния отвернулась от окна и увидела, что женщина смотрит на нее с открытой враждебностью. На вид ей было лет двадцать пять.

– Я бы хотела сандвичей и чаю, – сказала Вирджиния, как если бы она была Сарой Луис в школе Мармотт для молодых леди.

– Сейчас принесу, – ответила Фиона, но не двинулась с места.

– И еще я бы хотела несколько роз из сада, – добавила Вирджиния с властными нотками в голосе, словно она королева, а не молодая леди. – О! Это платье. Помогите мне снять его. Оно нуждается в глажке. Я бы не возражала получить его назад к ужину.

Фиона казалась готовой выцарапать ей глаза.

– Вы собираетесь стать его женой? – спросила она с нарастающим гневом.

Вирджиния вздрогнула, потом равнодушно пожала плечами. Его женой! Когда‑нибудь Девлин О'Нил остепенится, заведет жену и детей. Почему эта мысль так завораживает ее? Когда настанет этот день, она будет у себя дома в Суит‑Врайар, вероятно даже старой и седой.

– Возможно, – беспечным тоном ответила Вирджиния.

Фиона вздрогнула и нахмурилась.

– А вы? – продолжала Вирджиния. – Вы были его любовницей? Сначала я так подумала, но он не сразу узнал вас, так что теперь я в этом не уверена.

Фиона шагнула вперед. Вирджиния не двинулась с места.

– Он не был дома шесть лет, – прошипела служанка. – Тогда мне было только пятнадцать, но я любила его и отдала ему свою девственность. Теперь я женщина и знаю пару трюков, с помощью которых доставлю ему удовольствие! Я не могу дождаться ночи, миледи. Мне не терпится удовлетворить его всеми способами, которые придут мне в голову. Утром он даже не будет помнить вашего имени.

Вирджиния опасалась, что Фиона права. Но ее больше занимал вопрос, как Девлин мог отсутствовать дома шесть долгих лет.

Девлину было восемнадцать, думала она, когда он стал первым любовником Фионы. Их связь могла быть окрашена ностальгией.

– Сколько вам лет? – с презрением спросила Фиона.

– Двадцать, – солгала Вирджиния.

Фиона закатила глаза.

– А я думала, шестнадцать. Позвольте сказать вам кое‑что, миледи. Он даже не посмотрит на вас так, как смотрит на меня. Вы слишком костлявы! Мужчина любит мясо на костях.

Она прижала руки к тяжелым грудям, вздыхая и явно думая о том, как Девлин будет ласкать их.

Вирджиния повернулась спиной к горничной. Ее уверенности как не бывало. Если у Девлина будет выбор, он, несомненно, выберет эту полногрудую красотку.

Она была расстроена и даже обижена такой перспективой.

Фиона засмеялась.

– Так что смотрите в другую сторону, – прошипела она. – Здесь в Аскитоне нам не нужны англичане с их королевскими манерами. Убирайтесь туда, откуда пришли!

Фиона с триумфом вышла из комнаты.

Вирджиния, выбежав, крикнула ей вслед:

– Я американка, а не англичанка, глупая женщина!

Но если Фиона слышала, то не подала виду. Она быстро спускалась в холл.

Вирджиния вернулась в свою комнату и закрыла дверь. Фиона не помогла ей раздеться, не забрала ее грязное платье и не собиралась приносить закуски, цветы или что‑либо еще.

Придвинув к окну маленький стул, Вирджиния опустилась на него, глядя на сельскую местность и думая о Девлине.

Девлин налил две порции виски. Шон смотрел на него темными сердитыми глазами. Девлин протянул ему стакан, его взгляд скользнул по библиотеке, французскому окну и террасе за ним. Боже, как же хорошо оказаться дома!

Отец заговорщически улыбался ему. «Об этом ни слова своей матери, слышишь?»

Девлин подошел к французскому окну, потягивая виски.

Глаза отца, широко открытые и сердитые, смотрели на пего с кровавого обрубка, который был его головой.

– Ты собираешься объяснить? Она дочь Истфилда? Тебе мало спать с его женой? – свирепо осведомился Шон.

Девлин отсалютовал бокалом Шону, отгоняя жестокие воспоминания.

– Она его племянница. Американская племянница‑сирота.

Он ожидал, что Шон возмутится, но это ему не нравилось.

– По‑твоему, это все объясняет? Что, черт возьми, ты делаешь? – крикнул Шон. – Сколько ей лет? Ты соблазнил ребенка?

Девлин равнодушно изучал содержимое своего бокала.

– Ей восемнадцать, и я ее не соблазнил, – ответил он, интересуясь, как бы прореагировал его праведный и высокоморальный братец, если бы он рассказал ему, что она могла соблазнить его. – Я возьму за нее выкуп, Шон. Истфилд на грани долговой тюрьмы. Он едва ли может позволить себе уплатить выкуп, который я потребую. – Девлин усмехнулся. – Конечно, я сначала поиграю с ним. Чтобы освободить племянницу, ему может понадобиться продать поместье. Это момент, которого мы ждем.

– Мне отмщение, сказал Господь, – резко возразил Шон. – Отмщение принадлежит Богу, а не тебе, и этого момента ждешь ты, а не я!

Он поставил на стол нетронутый бокал.

– Ты можешь не разделять моего энтузиазма, но я делаю это не только для себя, но и для тебя.

Девлин открыл дверь, вдыхая чистый, напоенный ароматами цветов и травы воздух ирландской весны. Он не хотел спорить с Шоном о степени его мести графу Истфилду. Тема была старой и утомительной. Она возникала каждый раз, когда он встречался с братом один или два раза в год в Лондоне или Дублине.

– Ты делаешь это только для себя. Господи, когда ты позволишь нашему отцу покоиться в мире? – Шон со вздохом добавил: – Слава богу, мама и Эдер в Лондоне!

Девлин, вспыхнув, повернулся:

– Джералд никогда не упокоится в мире, и ты отлично это знаешь. Что касается нашей матери, ей незачем знать об этом.

Шон уставился на него:

– Если его дух скитается, то потому, что ты не даешь ему успокоиться! Боже, ты ведь разорил этого человека – когда же ты успокоишься? Когда ты избавишься от этой навязчивой идеи и сам обретешь мир?

– Возможно, если бы память служила тебе так же хорошо, как мне, ты бы жаждал мести, как я, – холодно сказал Девлин.

– Думаешь, я не хотел бы помнить тот день? По‑твоему, я желал лишиться памяти? Не знаю, почему она меня подводит, но не вини меня в том, что я не могу вспомнить ничего из того ужасного дня, когда наш отец был убит!

– Прости, – извинился Девлин, хотя иногда его возмущало то, что Джералд преследует его одного, что ни брат, ни мать не испытывают таких страданий.

– А как насчет флота? Адмиралтейство посмотрит сквозь пальцы на похищение американки и атаку английского аристократа? – осведомился Шон.

– Истфилд не позволит просочиться ни слову об этом похищении. Он уже остался в дураках, и гордость заставит его уплатить за свободу Вирджинии. Я уверен, что никто, кроме нас, никогда не узнает об этой маленькой игре.

– Маленькой игре? Ты похищаешь невинную девушку и называешь это маленькой игрой? Отец, должно быть, ворочается в могиле. Ты зашел слишком далеко! А как насчет самой мисс Хьюз? Если она обратится к властям, ты можешь потерять голову! Я выражаюсь не фигурально.

Девлин положил руку на плечо Шона.

– Я не собираюсь терять голову, Шон, – сказал он мягко.

– Ты считаешь себя неуязвимым. Но это не так.

– Доверяй моим инстинктам. Истфилд быстро закончит это дело. Гордость – все, что у него осталось.

Лицо Шона исказилось.

– Я не могу одобрить это, Девлин. Господи, я даже не знаю, кто ты, – с отчаянием добавил он. – И, откровенно говоря, никогда не знал.

– Я твой брат.

– Да, мой брат. Незнакомец, которого я никогда не вижу, так как он не в состоянии провести на земле две недели, да еще со страстью к мщению. Мне жаль тебя.

Девлин усмехнулся, хотя от слов брата ему стало не по себе.

– Прибереги свою жалость для того, кто в ней нуждается, – например, для прелестной мисс Хьюз.

– Не стану отрицать, что нахожу ее очень привлекательной. Но я надеюсь, ей не понадобится моя жалость, Дев.

– Когда ты познакомишься с ней поближе, то поймешь, что она не из тех женщин, которых нужно жалеть.

Девлин почти улыбнулся, думая о ее смелости и независимой до нелепости натуре.

Наступило молчание.

Повернувшись, Девлин увидел, что Шон внимательно смотрит на него.

– Ты говоришь так, словно влюблен в нее.

Девлин колебался.

– Едва ли влюблен, Шон. Но, честно говоря, ее отвага поразительна – хотя, возможно, опрометчива.

– Значит, ты ею восхищаешься, – заметил Шон.

– Довольно о мисс Хьюз! – с раздражением сказал Девлин. – Эта тема становится утомительной. Когда Истфилд заплатит за нее выкуп, она уедет. А до тех пор она наша гостья. – Он подчеркнул слово «наша» и мягко добавил: – Твоя преданность мне перевешивает твое неодобрение и благородное чувство чести, не так ли?

Шон скрестил руки на груди, мрачно глядя перед собой. – Шон?

– Ты знаешь, Дев, что я никогда не предам тебя, несмотря на мое возмущение твоими поступками.

Удовлетворенный Девлин отошел к стоящему на буфете серебряному подносу с графином и бокалами и налил себе очередную порцию виски. Молчание затягивалось. Наконец он вздохнул и поднял глаза.

– Ладно. Что ты хочешь сказать?

– Если Истфилд настолько обеднел, почему ты думаешь, что он захочет уплатить выкуп за американскую племянницу, которую, вероятно, никогда не видел?

– Он заплатит, – уверенно сказал Девлин.

– А если нет? – настаивал Шон.

– Тогда мне придется спровоцировать его публично, чтобы спасение нашей маленькой гостьи стало для него вопросом чести.

– Уничтожая Истфилда, ты готов уничтожить и ее, не так ли? Как ты можешь жить в мире с самим собой? – воскликнул Шон.

– Очень легко, – ответил Девлин, зная, что лжет.

– Ты ублюдок, – проворчал Шон.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 494 | Нарушение авторских прав