АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 20. Вирджиния не переставала дрожать, она не могла забыть грубого нападения Тома Хьюза, его руку, терзающую ее грудь

Вирджиния не переставала дрожать, она не могла забыть грубого нападения Тома Хьюза, его руку, терзающую ее грудь, его язык, влезающий ей в рот. Ее живот болел, когда карета Девлина резко поворачивала или тряслась на рытвинах. Она закрыла глаза и откинулась назад.

– Вирджиния? – тихо окликнул Девлин.

Она не хотела говорить с ним, опасаясь, что не выдержит и сорвется, она была на грани истерики. Девлин хотел убить Томаса Хьюза. Она видела это в его глазах.

– Мы скоро будем дома, – произнес Девлин странным неуверенным тоном. – Через несколько минут.

Вирджиния кивнула, не открывая глаза, она почувствовала в его голосе озабоченность и боялась расплакаться Конечно, он хотел убить Тома Хьюза. Он провел большую часть жизни, горя жаждой мести Истфилду и всему, что ему принадлежит.

– Вирджиния, вам больно?

Она покачала головой, но ее запястье и грудь ныли. Девлин явно хотел знать, что с ней не так. А этого она не могла ему сказать.

Том Хьюз обошелся с ней как со шлюхой, выставленной напоказ. Вирджиния не могла продолжать эту игру, и, если это означало потерю шанса завоевать его любовь, пусть будет так. В любом случае стало очевидным, что у него не осталось души для любви к женщине, а тем более к ней. Как легко было подтолкнуть его к убийству!

– Мы приехали, – мрачно сообщил Девлин.

Карета замедлила ход, останавливаясь. Вирджиния открыла глаза и увидела гостеприимный Уэйверли‑Холл. Лакей соскочил с запяток, чтобы открыть для нее дверцу. Девлин поправил ее атласную накидку, скрывая порванное платье.

Сердце Вирджинии сжалось. Почему он беспокоится? Она знала, что у нее поранена губа – красноречивое свидетельство происшедшего. Ей хотелось что‑то сказать ему, но она не могла.

Поднявшись, Вирджиния позволила лакею помочь ей сойти на тротуар перед парадными ступеньками особняка.

Девлин спрыгнул позади нее, проворный, как дикий кот, и Вирджиния словно перенеслась назад, на палубу «Американы», когда она ухватилась за поручни и смотрела на бушующий океан, думая о том, какая судьба ждет ее в руках пиратского капитана. «Если вы надеетесь утонуть, подумайте еще раз. Я не позволю вам умереть».

Эти слова пронзали ночь, как если бы она вернулась на захваченную «Американу» и Девлин стоял позади нее, только что произнеся их вновь.

Девлин осторожно взял ее за руку, и Вирджиния тяжело прислонилась к нему. В холле он помешал Бенсону помочь ей с накидкой.

– Немедленно пришлите в хозяйские апартаменты Ханну с горячей водой, полотенцами и бренди. Мисс Хьюз упала.

Бенсон кивнул и поспешил прочь.

Теперь он будет охранять ее репутацию? Вирджинии хотелось плакать.

Девлин внезапно поднял ее на руки и быстро зашагал через холл.

– Отпустите меня, – с трудом вымолвила она. – Я могу идти, что вы делаете?

– Я делаю то, что хотел сделать с тех пор, как позволил Тому Хьюзу жить, – мрачно ответил он.

Вирджиния посмотрела на него, когда он поднимался по лестнице. Его лицо было искажено гневом, сожалением и, как ей показалось, болью.

Девлин открыл их дверь носком туфли и широким плечом. Он пронес ее через их гостиную, где огонь пылал в камине, в главную спальню. Там тоже потрескивал огонь и была приготовлена постель. Девлин опустил Вирджинию на кровать и снял с нее накидку.

– Я помогу вам снять платье прежде, чем придет Ханна, – сказал он.

Это не было предложением.

Вирджиния осознала, что все еще дрожит, хотя в комнате было тепло. Почему он все это делает? Следующим утром все общество будет знать правду.

– Пожалуйста, повернитесь, – сказал Девлин.

Вирджиния вздрогнула.

– До сих пор я ни разу не слышала от вас слова «пожалуйста», – хрипло произнесла она.

Его подбородок напрягся.

– Я редко чувствую необходимость использовать это слово. Вирджиния…

Он умолк.

Она смотрела на него, понимая, что он расстроен и хочет что‑то сказать. В ее сердце закралась надежда.

– Что, Девлин?

– Я сожалею, – сказал он после паузы.

Сердце Вирджинии дрогнуло, не оставляя сомнений, что ее чувства не изменились, что она по‑прежнему любит этого человека. Она открыла рот, собираясь сказать, что это не его вина, но это была бы неправда. Все, что случилось, было его виной.

– Пожалуйста, повернитесь, – повторил Девлин.

Вирджиния повиновалась, и его руки скользнули по ее спине, расстегивая платье. Когда он снял его, она начала распускать волосы, повесив платье на спинку стула. Воцарилось молчание. Стоя в одном белье, Вирджиния остро ощущала свою незащищенность. Она была в новой черной кружевной сорочке, черном корсете и черных панталонах, украшенных лентами цвета слоновой кости. Ей захотелось чем‑то прикрыться.

– Не могли бы вы передать мне халат?

Девлин мельком взглянул на нее, словно не замечая ее изящного туалета. Он открывал шкаф, когда раздался стук.

– Войдите, – резко отозвался Девлин, и озадаченная Вирджиния услышала в его голосе облегчение.

Вошла Ханна с широко открытыми глазами, неся поднос с кувшином воды и полотенцами. Девлин накинул фиолетовый шелковый халат на плечи Вирджинии – еще одну любезность мадам Дидье, – и она крепко завязала пояс.

– О боже! Вы упали! Какая жалость! – воскликнула Ханна, поставив поднос на кровать.

Девлин кивнул, стоя рядом с Вирджинией, а Ханна подошла к двери и взяла еще один поднос у слуги, стоящего снаружи – с бутылкой бренди и двумя стаканами. Девлин взял маленькое полотенце, окунул его в воду и посмотрел на Вирджинию.

– У вас кровь на губе, – сказал он.

Вирджиния могла только смотреть, озадаченная происходящим; ее сердце бешено колотилось.

Девлин сел рядом с ней и осторожно вытер кровь со рта. Приподняв ее подбородок, Девлин с минуту изучал ее рот, потом поднял взгляд.

– Боюсь, синяк сохранится несколько дней.

Вирджиния не знала, что и сказать. Его прикосновения были почти нежными, таким она еще не видела Девлина. Не будь она так расстроена, то, наверное, могла почувствовать себя счастливой.

Ханна вернулась, держа два стакана. Девлин кивнул на боковой стол, и она поставила их туда. Он поднял запястье Вирджинии, которое все еще болело. Его лицо потемнело, и он выругался.

– Все не так плохо, – солгала Вирджиния.

– Черта с два. Думаю, он намеревался сломать вам руку. Ему повезло, что он этого не сделал.

Вирджиния уставилась на него. Девлин заботился о ней. Иначе было невозможно объяснить его реакцию на ее состояние.

Девлин протянул ей стакан.

– Это поможет. Советую выпить до дна. Будете спать как младенец.

Он попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло.

Вирджиния потягивала бренди, ее мысли путались, полные изумления, недоверия и, кажется, даже радости. Как это могло произойти? Что, если она не права? Он столько раз причинял ей боль – может ли она надеяться, что он, наконец, проявил заботу о ней? Но что еще это может быть?

Девлин встал.

– Я буду спать в гостевой комнате, чтобы не беспокоить вас ночью, Вирджиния.

Она испуганно заморгала. Последнее, чего ей хотелось, – это оставаться одной, даже если он будет спать на диване в соседней комнате.

– Ханна, пожалуйста, приложите ледяной компресс к запястью мисс Хыоз.

– Да, сэр.

Вирджиния облизнула губы.

– Нет, Девлин, – хрипло произнесла она.

Он напрягся.

– Я не хочу быть одна этой ночью – пожалуйста, останьтесь здесь со мной.

Ее глаза наполнились слезами.

Глаза Девлина расширились. Казалось, он не может говорить.

– Я принесу лед, – шепнула Ханна и скромно ускользнула, закрыв за собой дверь.

Вирджиния не могла пошевелиться. Она молча смотрела на него, по ее щекам текли слезы.

Девлин стоял, раздираемый противоречивыми чувствами, которых она не понимала.

– Это моя вина, Вирджиния, – наконец, заговорил он. – Я бесстыдно использовал вас. Очень сожалею.

Она ахнула.

Девлин закрыл глаза, как от боли, и сел рядом с ней.

– Я не прошу у вас прощения, малютка, потому что понимаю, что не заслуживаю его.

– Вы прощены, – прошептала Вирджиния.

Его ноздри раздувались, он едва сдерживался. Он не выпускал ее руки.

– Как вы можете быть такой милосердной после того, чему я вас подверг? Том напал на вас из‑за нашей игры, на которой я настоял. Боже, как я жалею, что не убил его! – воскликнул Девлин.

Вирджиния никогда не видела его таким взволнованным – обычно он выражал только гнев.

– Все в порядке. – Ее пальцы сжали его руку. – В конце концов, Том же не изнасиловал меня.

– Он собирался это сделать? В общественном холле?

Она увидела ярость в его глазах и заколебалась.

– Думаю, что да.

Девлин вскочил:

– Я все‑таки убью его!

Вирджиния смущенно выпрямилась:

– Из‑за меня?

– Из‑за кого же еще? – удивленно спросил он.

– Из‑за вашего отца.

– Отец тут ни при чем.

У Вирджинии закружилась голова, и она откинулась на подушки. Значит, это не из‑за его мести?

– Я должен идти, – внезапно сказал Девлин.

– Нет! – Ее глаза снова затуманились. – Пожалуйста, не оставляйте меня теперь.

Его лицо оставалось напряженным, а взгляд свидетельствовал о битве с самим собой.

– Пожалуйста, останьтесь, Девлин, – прошептала она. – Обнимите меня – только на мгновение…

Ее голос дрогнул.

Девлин снова сел рядом и взял ее за руки.

– Вы просите от меня слишком многого, – предупредил он.

Вирджиния покачала головой, склонившись к нему и положив щеку на его грудь.

Она почувствовала, как Девлин напрягся, и как сжалась его рука. Вирджиния почти улыбалась, хотя слезы продолжали течь, а золотые пуговицы и галуны его кителя неприятно царапали ей лицо. Рука Девлина гладила ее спину сквозь шелк халата и нижнего белья, и она едва не задохнулась.

– Пожалуйста, не плачьте, – сказал он, и это была просьба. – Теперь все позади, вы в безопасности, и мы положим конец этой абсурдной игре.

Вирджиния подняла голову и посмотрела на него:

– Я не могу играть в нее больше – это слишком больно.

Девлин кивнул, печально глядя на нее. Потом он наклонился и коснулся губами ее губ.

– Все кончено – клянусь вам.

В его хриплом голосе слышалось сожаление и нечто другое – желание. Руки Вирджинии нашли эполеты на его плечах и держали его так, чтобы он снова коснулся ее губ.

Громкий вздох вырвался у нее, слезы прекратились, все тело напряглось. Она приоткрыла рот, ища еще одного поцелуя.

Каждая клеточка ее тела требовала: она должна быть с ним одним целым. Больше ничто не имело значения. Ни его месть, ни совершенная Томом Хьюзом попытка изнасилования, ни унижения прошедшего месяца. Только Девлин, она сама и ее любовь.

– Не надо, – предупредил он. – Это опасно.

Вирджиния просунула язык в его рот, облизывая его зубы, губы, внутреннюю поверхность щек.

– Я не могу, – прошептал Девлин, отодвигая ее. Его глаза были огромными, блестящими, серебристыми. – Я не могу обещать вам сдержаться.

Вирджиния покачала головой – она и не хотела этого – и, обняв его за шею, вновь приблизила его лицо к своему.

Девлин застонал, осторожно целуя ее, явно боясь причинить ей боль, и она чувствовала, как его тело дрожит от усилий, которых это ему стоит.

Вирджиния уперлась в его китель.

– Я сделал вам больно? – воскликнул он, срывая и отбрасывая его.

– Нет, – ответила она, расстегивая и стягивая его жилет цвета слоновой кости.

Когда Вирджиния вытащила рубашку Девлина из бриджей, он помог ей, сорвав галстук и отшвырнув его вместе с рубашкой.

Вирджиния вскрикнула при виде его обнаженного торса и положила руки ему на грудь, словно исследуя крепкие мышцы.

Девлин снова нашел ее губы и, целуя, распахнул и снял с нее халат, поднял сорочку и застыл.

Вирджиния проследила за его взглядом и увидела синяк на своей груди.

– О боже! – прошептал Девлин.

Он сидел в бриджах, чулках и туфлях, возбужденный, но старающийся сдерживаться.

Все тело Вирджинии дрожало от желания. Она знала, что Девлин почти потерял над собой власть. Взяв его руку, она прижала ее к ушибленной груди.

Он вскрикнул.

– Вы не можете оставить меня теперь, – прошептала Вирджиния.

Она передвинула его ладонь к другой груди с затвердевшим соском.

Девлин снова схватил ее в объятия, их губы соединились, языки встретились. Вирджиния поняла, что победила.

Он сорвал с нее сорочку, поцеловал ее грудь, скользнул рукой по животу, скрытому шелковыми панталонами. Она закрыла глаза, когда он проник в разрез панталон, где нашел влажную, жаждущую плоть, трепещущую под его пальцами.

Девлин издал сдавленный стон. Вирджиния услышала, как его туфли ударились о пол, как он сорвал чулки и бриджи, потом почувствовала его сильные голые ноги на своих ногах и его гладкий твердый член. Она вскрикнула.

Он улыбнулся, снял с нее панталоны и бросил их на пол. Вирджиния посмотрела на него.

Девлин был совершенно обнаженный, мускулистый, большой и сильный.

– Я не хочу причинять вам боль, дорогая, – шепнул он.

– Вы не сделаете этого, – улыбнулась она.

Оба знали, что это ложь – она была такой миниатюрной, а он таким огромным.

– Вы готовы принять меня, дорогая? – спросил Девлин.

Вирджиния ответила ему чувственным стоном.

– Думаю, что да, – ответил он за нее.

Все ее тело содрогнулось.

Она вскрикнула, когда он проник в нее, дюйм за дюймом, и напряглась, тяжело дыша.

– Расслабьтесь, малютка, и позвольте доставить вам удовольствие, – прошептал Девлин, проникая еще глубже.

Вирджиния вцепилась ему в спину, желая попросить его остановиться, но тело захлестнула волна наслаждения. Девлин начал ритмично двигаться, дрожа от наслаждения.

Удовольствие росло с каждой секундой. Вирджиния прижимала Девлина к себе своими миниатюрными ножками, стискивая его бедра. Волны экстаза следовали одна за другой, и она кричала:

– Еще, еще, дорогой!

Девлин продолжал двигаться; его тело было твердым и упругим под ее руками. «Я безнадежно влюблена», – думала Вирджиния, глядя на него.

Глаза Девлина были закрыты, лицо напряжено, пот выступил на висках и на лбу. Он был в тисках страсти – она чувствовала, что кульминация близка.

– Вы… кончите для меня… снова? – спросил он, запинаясь.

Вирджиния кивнула.

Девлин целовал ее снова и снова, лизал ее сосок, один раз даже куснул его. Вирджиния взорвалась снова, на этот раз одновременно с ним. Она не могла думать – только чувствовать его тело на своем, их сплетенные ноги, его ладонь на ее животе. Однако вскоре Вирджиния начала испытывать беспокойство и страх.

Это уже случалось раньше, и она никогда не забывала того, что за этим следовало.

Вирджиния лежала на спине, а Девлин рядом с ней. Ее маленькая ножка была на его ноге, а их руки касались друг друга. Она сознавала, что он не спит и думает о том же. Страх сковал ее – она закрыла глаза и начала молиться.

Потом Вирджиния повернулась и посмотрела на Девлина.

Он уставился в потолок, затем повернулся к ней, и она вновь ощутила всю глубину своей любви.

Девлин улыбнулся, и это принесло облегчение.

Их взгляды встретились.

– Я сделал вам больно? – спросил он.

Возможно, это было новое начало…

– Нет, – прошептала она.

Девлин снова улыбнулся, потом прижал ее к груди и поцеловал в висок.

Вирджиния едва не потеряла сознание от радости.

– Вам неудобно? – спросил он вскоре.

Ее щека лежала на его груди, его рука – на ее животе, другая рука обнимала ее. Понадобилась минута, чтобы ответить:

– Все прекрасно.

Пальцы Девлина скользнули по ее предплечью – он снова поцеловал ее в висок.

Вирджиния не могла пошевельнуться – опасаясь, что, если она это сделает, счастливое наваждение исчезнет и больше не появится, и застыла в его объятиях.

– Может быть, я лягу спать в гостиной? – спросил Девлин.

Вирджиния вздрогнула. Его взгляд был серьезным, но в глазах светился знакомый блеск.

– Почему?

Он виновато улыбнулся:

– Боюсь, для меня одного раза недостаточно, малютка. Я хочу вас снова, но не желаю вас мучить.

Она поняла, что он имеет в виду. Ее рука смело скользнула по его твердому животу и ниже.

– Вирджиния!

Его глаза расширились. Она ласкала бархатный фаллос.

– Вы не замучите меня, Девлин. Может быть, я малютка, но не фарфоровая.

Он молчал, и Вирджиния подняла взгляд. Глаза Девлина были закрыты. Он начал тяжело дышать. На лбу выступил пот.

– Девлин? – спросила она, передвинув руку к его груди.

Он вернул ее на прежнее место.

– Не останавливайтесь!

Вирджиния внезапно осознала, какой властью обладает. Было ли возможно, что одно прикосновение так парализовало его?

– Не останавливайтесь, Вирджиния! – повторил Девлин так хрипло, что она не могла понять, приказ это или просьба.

– Пожалуйста, – добавил он.

Девлин умолял ее?

Она улыбнулась и продолжила ласкать его. Грудь Девлина бурно вздымалась. Он с криком опрокинул ее на спину и раздвинул ей ноги.

– Маленькая злючка!

Вирджиния засмеялась и притянула его к себе.

Была середина утра. Девлин сидел за письменным столом в библиотеке; перед ним стоял пустой стакан из‑под скотча. Вирджиния уснула на рассвете, и он потихоньку покинул ее, зная, что не сможет спать.

Лорд О'Нил был мрачен и растерян. Ему было трудно дышать. Тело было напряжено, словно не испытало сексуального удовлетворения. Не закрывая глаз, он видел Вирджинию, лежащую в его объятиях и тепло улыбающуюся ему.

Что же случилось с ним?

Когда Девлин увидел ее с Томом Хьюзом, в глазах у него потемнело – он действительно хотел убить Тома за то, что тот осмелился причинить Вирджинии боль. Его гнев не имел ничего общего с убийством отца – только с его чувствами к ней.

Девлин понимал, что Вирджиния не принадлежит ему и никогда не будет принадлежать. Тем не менее он никогда не ласкал и не целовал женщину так, как делал это прошлой ночью. Конечно, он мог говорить себе, что это ничего не значит, но в душе понимал, что это не так. Его восхищение пленницей стало чем‑то гораздо большим – и более опасным для него.

Девлин потянулся за скотчем и обнаружил стакан пустым. Он мрачно уставился на него. Никакое количество скотча не могло стереть того, что он сделал, – с самого начала, когда взял Вирджинию в заложницы, надеясь безжалостно использовать ее как орудие мести, и до последнего ужасающего плана ввести ее в общество как свою любовницу.

В тот момент, когда Девлин впервые увидел Вирджинию в трюме «Американы», он знал, что не должен похищать ее – инстинкт истинного воина подсказывал ему забыть свой план и избегать девушку любой ценой. Вместо этого он выбрал фатальный курс, где она оказалась штормом, а он маленькой шлюпкой. И теперь этот курс приближался к финишу.

С проклятием Девлин поднялся на ноги. Он не мог больше подчинять Вирджинию своим прихотям, не мог использовать ее в своем ужасном плане. Ему отчаянно хотелось, чтобы он никогда не занимался с ней любовью. Семья и любовь не для него.

Разумеется, Истфилд должен заплатить – месть Девлина не была завершена, – но Вирджиния заплатила куда больше, и Девлин ненавидел себя за это.

Он подошел к очагу, где тлели ночные угли. Новые приказы были получены, и вскоре предстоял отъезд в Америку. Но до этого он должен освободить Вирджинию и доставить ее домой. В Суит‑Брайар ее не будет преследовать злобная клевета. Вероятно, через несколько месяцев она забудет о нем.

Девлин чувствовал, как будто дьявол разрывает его сердце надвое.

«Ты влюблен в эту девушку?» – спросил Тайрелл.

Девлин не был влюблен. Он твердо знал, что никогда не испытывал и не испытает подобного чувства.

Возвращаясь к столу, Девлин пытался не думать о том времени, когда Вирджиния вернется на свою плантацию и их пути больше не пересекутся. Истерзанный сомнениями, он стал писать инструкцию своему поверенному для анонимного приобретения Суит‑Брайар у Истфилда по его поручению. Он отдаст Вирджинии плантацию в тщетной попытке загладить причиненное ей зло. Девлин не искал прощения – он не заслуживал его.

А потом, когда Вирджиния уедет, он покончит с Истфилдом так или иначе.

Потому что ставки изменились, и теперь терять было нечего.

Вирджиния колебалась, стоя у закрытой двери библиотеки, где, как ей сказали, работает Девлин. Было почти полдень, и она недавно проснулась. Вирджиния не могла думать ни о чем, кроме своего возлюбленного. Прошлой ночью он занимался любовью с ней. Она знала это так же, как то, что воздух наполнен кислородом. Все между ними изменилось. Вирджиния едва знала почему – ей было ясно лишь то, что она должна немедленно бежать в его объятия и убедиться, что это не сон.

Но Вирджиния колебалась, потому что жизнь научила ее тому, каким безжалостным и непредсказуемым может быть Девлин. Она помнила боль, которую он ей причинил. Но прошлой ночью это не было сном.

Она поправила красивое платье и постучала в дверь.

– Девлин?

Ответа не последовало.

Вирджиния открыла дверь и заглянула внутрь. Комната была пуста. Она увидела на столе пачку писем, одно из них распечатанное, чашку и блюдце. Подойдя к столу, Вирджиния обнаружила, что чайная чашка наполовину полна. Она прикоснулась к чашке, которая оказалась теплой – он только что вышел.

Потом ее взгляд упал на письмо, лежащее открытым посреди стола. Вирджиния посмотрела на дверь, но Девлин там не появился. Чувствуя себя виноватой, она подняла письмо и прочитала:

«Лорд‑адмирал Сент‑Джон сэру капитану Девлину О'Нилу.

Уэйверли‑Холл.

Гринвич.

20 ноября 1812 г.

Пожалуйста, выполняйте следующее. Вам приказано отплыть 14 декабря к берегам Мэриленда и Вирджинии, где Вы начнете блокаду Делавэра и Чесапикского залива совместно с кораблями его величества «Саутгемптон», «Ява» и «Павлин». Все американские суда подлежат обыску и захвату. Любые американские суда – даже невоенные, но могущие быть использованы в военных действиях – должны быть захвачены или уничтожены. Следует принять все меры, чтобы избежать столкновений с американским гражданским населением, но любое вмешательство с их стороны в военные действия должно быть расследовано согласно правилам ведения войны, установленным его величеством.

Достопочтенный лорд‑адмирал Сент‑Джон

Адмиралтейство. Брук‑стрит, 13. Уэст‑сквер»

Дрожа всем телом, Вирджиния положила письмо с приказами Девлину. Через две недели Девлин должен был отправиться на войну. Она дрожала от страха за него.

Вирджиния тяжело дышала, напоминая себе, что Девлин ушел на войну тринадцатилетним мальчиком. Но это не уменьшало страх за его жизнь.

Подумав о его приказах, она ухватилась за спинку стула. Боже, он собирался воевать против ее страны! Ему приказано захватывать и уничтожать любые американские военные корабли и любые другие суда, подозреваемые в участии в боевых действиях. Он будет сражаться с ее страной и народом в нескольких милях от ее дома. И внезапно ей стало ужасающе очевидно, что в Атлантическом океане и на американской земле бушует война между его и ее странами.

– Вирджиния?

При виде приближающегося Девлина она вздрогнула и судорожно глотнула.

– Я не хотела совать нос в ваши дела. Но я искала вас и видела ваши приказы.

Девлин задержался, глядя на раскрытое письмо.

– Мои приказы засекречены.

– Засекречены?

– Это означает, что они предназначены только для моих глаз и для глаз высших чинов адмиралтейства и военного министерства.

– Простите. – Она едва дышала, не зная, что делать. – Вы уезжаете?

– Да. – Он мрачно смотрел на нее. – И как можно скорее.

Девлин понимал, что его слова были страшным ударом для Вирджинии, она ухватилась за стол.

– Как можно скорее? – эхом откликнулась она.

Он не отвел взгляда:

– Да.

Конечно, это ничего не значит и не имеет никакого отношения к ней или к ночи, которую они провели вместе. Вирджиния вытерла губы. Ее сердце стучало.

– А вы не можете задержаться?

– Нет. – Девлин печально смотрел на нее. – Я отвезу вас домой, в Вирджинию.

Казалось, ее сердце вылетело из тела и упало на пол.

– Что?!

Девлин стал еще мрачнее.

– Я найду другой способ уничтожить Истфилда. Вам пора уезжать.

Вирджиния опустилась на его стул. Она не верила собственным ушам. Он отсылает ее теперь? После их страсти, их любви?

– Но…

– Но что? – спросил Девлин слишком резко.

– Но прошлая ночь? – взмолилась Вирджиния. – Теперь все по‑другому, не так ли?

Она изо всех сил старалась не заплакать.

Не глядя на нее, он налил виски. Действительно ли его руки дрожали?

– Вы должны получить свободу – этот факт остается неизменным.

Вирджиния чувствовала себя опустошенной.

– Но мы любили друг друга прошлой ночью.

Девлин глотнул виски.

– Не надо, – предупредил он.

Вирджиния смогла удержаться на ногах, вцепившись в стол.

– Я это знаю, – настаивала она.

Девлин наконец посмотрел на нее – выражение его лица было таким же, как вчера вечером после бала.

– Я не хочу причинять вам боль снова, Вирджиния.

– Тогда не делайте этого! – крикнула она.

– Почему вы постоянно требуете от меня невозможного? – крикнул он в ответ. – Почему не оставите меня в покое? Я верну вам Суит‑Брайар! Вы ведь этого хотите?

Вирджиния уставилась на него – ее израненное сердце начало распадаться на кусочки.

– Я хочу не этого, – прошептала она.

Девлин явно был сердит.

– Не просите меня дать вам то, что я не могу!

Слезы потекли у нее из глаз – она не могла их остановить.

– Выходит, прошлая ночь… ничего не значит?

Он пожал плечами:

– Я наслаждался, Вирджиния, и знаю, что вы наслаждались тоже. Но это не значит ничего.

Ей хотелось ударить его по красивому лицу.

– Конечно, я не должен был поддаваться своей страсти прошлой ночью. Вы слишком молоды и невинны, чтобы понимать мужчин, Вирджиния, а я всего лишь мужчина и притом не романтичный. Мне жаль, что вы думаете, будто прошлая ночь что‑то значила. А теперь я должен заняться кораблем.

Девлин повернулся и направился к двери.

– Как странно.

Собственный голос показался ей ледяным.

Он остановился, но не обернулся.

– Говорят, любовь и ненависть – две стороны одной монеты. Раньше я этого не понимала.

Девлин напрягся еще сильнее и посмотрел на нее. Она печально улыбнулась:

– Прошлой ночью я отдалась вам с радостью и любовью.

Его лицо и взгляд были лишены всякого выражения.

– А сегодня осталась только ненависть.

Вирджиния желала не слышать своих слов – она ненавидела и себя за свою жестокость.

Лицо Девлина дернулось, и он поклонился.

– Это ваше право. Доброго дня, Вирджиния.

Он вышел.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 400 | Нарушение авторских прав