АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Буддистка. Благотворительностью Джейн Харрисон стала заниматься из-за искреннего желания помогать людям

Благотворительностью Джейн Харрисон стала заниматься из-за искреннего желания помогать людям. С двадцати лет её судьбою стал кинематограф, но теперь, когда слава начала уходить, Джейн тратит всё своё время на две вещи: на медитации и помощь нуждающимся.

Она знает, что жертвовать деньги в фонды и детские дома ― зачастую просто бесполезно, ведь не всегда они доходят до тех, кому они действительно нужны. Поэтому Джейн лично собирает целые группы людей и устраивает акции. И сегодня она в компании некоторых своих друзей из нового буддистского храма неподалеку от Beverly Hills отправилась в один из местных детских домов. Детские дома, интернаты, больницы ― это места с тяжелейшей энергетикой. Весь этот негатив отбирает силы, желание что-либо делать и вообще жить. Он заставляет приходить на ум самые плохие и дурные мысли. Но ради того, чтобы сделать детям приятное и хоть немного скрасить их существование, Джейн готова на любые жертвы. А после этого похода её ожидает двухчасовая медитация и расслабляющие очищающие мантры.

Десять или пятнадцать маленьких очаровательных мордашек в поношенной, но чистой детской одежонке бегают, резвятся, играют. Они радуются жизни, несмотря ни на что, и даже не подозревая пока ещё, откуда они взялись, и что они ― не нужные, брошенные своими родителями малютки. Всё это до поры, до времени.

― Не могу выразить словами, как я рада, что вы пришли! ― с глазами святого говорит и мило улыбается одна из нянечек, всем здесь заправляющая. ― Как приятно знать, что есть ещё добрые сознательные люди!

― Мы должны заботиться о тех, кому нужна помощь! ― невинные личики деток вдыхают в Джейн жизнь и пробуждают желание помочь им всем, чем она только может. ― Эти маленькие ангелочки ведь не виноваты, что у них нет ничего и никого. И мне очень грустно думать о том, что они могут пойти по кривой дорожке. И они пойдут, ведь выбора у них нет. Но, возможно, спасти их ещё не поздно? Впрочем, есть лишь один способ это сделать ― взять их в семью.

― Почему бы вам не сделать это? ― спрашивает со смущением управляющая.

― Я бы с радостью,… ― вздыхает Джейн, ― но не думаю, что мне позволят усыновить ребёнка. Я слишком занята, у меня работа,…и я не замужем, ― из жалости к детишкам голос её начинает дрожать.

Пока Джейн так мило разговаривает с искреннее благодарной нянечкой, её буддистские друзья уже начинают делить между собой детишек и нянчиться с ними: читать весёлые и забавные книжки, играть в игры, или просто щекотать и целовать пухленькие полуголодные животики.

Работа актёров очень кропотлива и требует терпения, чтобы ждать, пока съёмочная группа настроит аппаратуру, и поставят правильно свет. Порой из-за небольшой мелочи готовы задержать съёмки на несколько часов. А чем в это время занимаются актёры? Сидят в своих гримёрных, спины их затекают, седалища болят, а ноги просто изнывают! И никуда нельзя уйти потому, что в любую минуту режиссёр позовёт на площадку! Нужно терпение, чтобы и переигрывать одни и те же сцены, а порой и отдельные движения в каком-то кадре по несколько десятков раз, дабы результат был близок к идеалу. Процесс создания фильмов занимает много времени, а Джейн – человек непоседливый. Она понимает и представляет, сколько всего полезного и нужного она могла бы сделать, пока попивает дешёвый кофе из пакетика, сидя в кресле на съёмочной площадке. Но и расслабляться она умеет и любит.

Секс-символ ушедших в прошлое 50-60х годов, Джейн Харрисон пятнадцать лет была яркой фигуре в кинематографе. Точнее, это был успешный период, период постоянного пребывания на киностудиях. Смугловатая кареглазая шатенка с нежными чертами лица и острым взглядом ― она не осталась незамеченной. А её тело снова пустило моду на исконно французскую женскую фигуру. Хотя сама Джейн до сих пор её стесняется, а в первую очередь ― широких плеч, которые старается скрывать посредствам жакетов. В гардеробе её около сорока костюмов Chanel и двадцати вечерних туалетов Dior, однако, сегодня в детский дом она пришла в простом тёмно-синем платье с рукавами три четверти, которое легко вписывается в форму квадрата. Настоящая ценительница моды и красоты побоялась бы прийти в платье за две тысячи долларов в детский дом и играть с детьми.

Одному из милых, пока ещё светлых ангелочков Джейн читает народную европейскую сказку, которую, наверное, знает каждый ребёнок. Сказка о Красной шапочке, в обработке одного из любимых французских писателей, Шарля Перро. Волк уже готовится съесть бабушку, но вдруг Джейн отвлекает её менеджер, которого она по-дружески называет «Шпац», как великая Коко Шанель называла своего немецкого любовника-нациста Ганса Гюнтера фон Динклаге. Или по-французски, «Пиаф», как прозвали великую шансонье Эдит Джованна Гассион. Значение обоих слов одинаково ― «воробушек». Появился Воробушек как-то внезапно, ещё час назад Джейн проводила взглядом его чёрный автомобиль Peugeot.

― Джейн, у меня новости, ― кладёт он свои толстые пальцы ей на плечо.

― Ты не видишь, я занята? ― отвечает она.

― Это важно, я только что со студии, ― сказал Воробушек; прозвище полностью соответствует его внешности, только для полного сходства ему не хватает перьев.

― Студия подождёт, ― Джейн поворачивается к маленькому ребёночку, которому ещё пять секунд назад читала сказку, и начинает гладить по его светлой голове, ― а вот маленький Риччи ждать не может. И не будет. И ему интересно, чем закончится эта история, а ты нам мешаешь, Шпац! Уйди, прошу тебя. Поговорим, когда я закончу читать сказку.

― Хорошо, ладно!

Дослушав историю, радостный чудесной концовке малютка Риччи бежит к остальным своим новым друзьям, а Джейн отправляется к сидящему на стуле в углу Шпацу. Всё это время он не выпускал своего кейса из рук. Джейн безумно рада тому, что смогла скрасить существование бедных одиноких детишек, а Шпац только и делает, что сидит и дуется. Его угрюмый взгляд удручает.

― И что же там за новости? ― присаживается рядом Джейн, а краем глаза всё ведёт на лица детей, которые своими улыбками заставляют улыбаться и её саму.

― Руководство киностудии отказало тебе в главной роли в драме «Квартет», ― достаёт Шпац из кожаного кейса какие-то бумажки.

― Что ж, и чёрт с ним! ― бросает фразу Джейн. ― Я и не хотела эту роль. Зато теперь у меня будет время на акцию в пользу детей-сирот. А может, я, наконец, слетаю куда-нибудь в Африку? Там ведь столько бедных голодных детей, и этих проклятых миссионеров!

― Джейн, ты всё равно не сможет помочь всем голодным людям на Земле! Забудь об этом, не трать своё время! ― скептически отвечает Шпац. ― Боже мой! Когда ты впервые стала заниматься подобными вещами, я был рад, потому что это был бы отличный пиар, но теперь, когда ты себя целиком и полностью себя тому посвящаешь, мне становится за тебя страшно! Я не думал, что всё так серьёзно….

― Может, я и не могу накормить всех голодных, обогреть всех замерзающих, спасти всех нуждающихся, ― задумчивым взглядом глядит благодетель на детей, ― но я должна хотя бы попытаться! И пусть хотя бы на одного грустного ребёнка, или голодного человека на свете будет меньше!

― В любом случае, у меня есть хорошие новости, Джейн.

― И какие же?

― Киностудия не утвердила тебя на главную роль в «Квартете», но зато ты теперь будешь играть в комедии «Желание»! Поздравляю!

― «Желание»? ― брови Джейн удивлённо подлетают вверх. ― Что-то не припоминаю этого проекта. Я даже не помню, кто режиссёр и о чём фильм.

― Фильм о том, как молодая девушка влюбилась в авантюриста, бла-бла-бла,… ― вспоминает Шпац, ― и ты будешь играть одну из главных ролей ― роль матери этой самой девушки.

― А кто режиссёр? ― холодно спрашивает Джейн.

― Джозеф Барбара.

― Ах, да! Я вспомнила! Но, честно говоря, я не хочу сниматься в этом фильме. Понимаешь? Просто не хочу.

― Почему? Тебе назвать, какую сумму ты получишь в качестве гонорара?

― Не в деньгах дело, ― отвечает Джейн. ― Шпац, тебе меня не понять. Мне просто надоел этот мир шоу-бизнеса, мне надоели эти алчные злые люди! Я не хочу больше сниматься в кино, я думаю о том, чтобы уйти.

― Джейн?!

― Шпац, я твёрдо решила, что ухожу из кино.

― Хорошо, но прошу тебя, снимись в этом фильме! Прошу! Это роль для тебя, да и уйти звезда должна красиво!

― Хорошо, Шпац, так и быть, снимусь, раз ты просишь. Ради тебя я готова пойти на это, ведь мы столько лет работали вместе. Ты мне даже как родной стал!

― Приятно слышать…

― Но клянусь тебе и сама себе, что как только отснимут финальную сцену, это будет последняя кинокартина в моей жизни! Я ухожу из кино!

На лице опытного продюсера, много лет крутящегося в шоу-бизнесе, появляется некое подобие улыбки, а глаза так и дерзят смущением довольному выражения лица Джейн, которая снова направляется нянчиться с детьми. Как ясное Солнышко, Джейн несёт всему миру добро и любовь, и зажигает счастливые улыбки на лицах людей, в первую очередь ― маленьких детишек, которым не хватает этой самой любви. Джейн может привести в чувства и порадовать одним своим видом любого, вот только Шпац загрустил. А точнее бы сказать, задумался, и явно не о чём-то светлом и прекрасном. Джейн зажигала на его лице улыбку при каждом подписании нового контракта, при каждом появлении на съёмочной площадке, и особенно при каждой выдачи гонорара. Но теперь его золотая жилка уходит, и Шпац не может этого допустить. Во что бы то ни стало, он должен отговорить Джейн от идеи покинуть кинематограф. Только бы его грядущие действия и надежды оправдали себя! Джейн Харрисон крайне сложно поддаётся влиянию. Чаще бывает наоборот, и те, кто пытался или пытается ею манипулировать, сами пляшут под её дудку.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 366 | Нарушение авторских прав