АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава четырнадцатая 7 страница

Лишь осмотрев все до конца, Клэрити снова смогла наполнить легкие воздухом.

— Ты и правда хозяин всего этого?

— Мне часто делают подарки, — смущенно улыбнулся Флинкс. — Сам не знаю, в чем тут дело. Кое-что я сам приобрел в путешествиях. Фонтан и растения здесь потому, что мне нравится на них смотреть. На борту есть роботы, но я люблю возиться с зеленью сам. Кажется, мы с растениями чувствуем друг друга.

Он не сказал ей, что дружба с растениями, скорее всего, объясняется его телепатическими способностями. Не стал упоминать и о теориях, согласно которым растения способны на проявление чувств и эмоций. И без того Клэрити считала его чудаковатым, хоть он и спас ей жизнь.

Может быть, из него получился бы неплохой фермер? Правда, на Мотыльке пахотной земли в обрез, но и на клочке земли можно выращивать что-нибудь запрещенное. В такое предприятие даже Матушка Мастиф охотно вложила бы деньги.

— Надо скорее улетать, — внезапно проговорила Клэрити, словно только что сообразила, зачем они на корабле.

— А мы и так летим.

— Куда? — Она удивленно огляделась, но в берлоге не было никаких иллюминаторов.

— За пределы звездной системы, подальше от орбиты Аласпина. — Он посмотрел на ручной хронометр. — Это довольно простая задача. Кораблем можно управлять словесно, это куда легче, чем вводить команды через компьютер. Если вдруг услышишь приятный женский голос, знай: это говорит «Учитель». Он не способен вести дискуссии — техника должна выполнять наши желания, а не рассуждать о возможных последствиях наших поступков.

— В отличие от меня? — Клэрити подошла к каменной стенке пруда и, присев на нее, провела по воде ладонью. Из глубины на бирюзовых плавниках выплыла серебристо-малиновая рыба, словно захотела разглядеть ее пальцы. Лениво потыкавшись в них носом, она стрелой метнулась назад, вильнув на прощанье тройным хвостом.

— Этот корабль — тоже подарок?

— У меня немало хороших друзей. Да, «Учитель» построен специально для меня. — Флинкс покачал головой, вспоминая минувшие события — До сих пор не могу понять, как им это удалось. Знаешь, они поначалу не казались способными на такие шедевры. По правде говоря, они тогда вообще ничего не умели. Удивительный народ!

— Ой, какое чудо! — Поднявшись с края пруда, она отступила назад. — Что это?

Клэрити провела рукой над сплетением полудюжины лент Мебиуса, вращавшихся вокруг общего центра. Казалось, что в точках пересечения они бесследно исчезали в пространстве. Когда Клэрити дотронулась до одной, отсек наполнился рокотом. Прикоснувшись к другой, Клэрити вызвала хриплый свист. Устройство висело в полуметре над полом, без всякой опоры.

— Что-то вроде гравитационной проекции?

— Понятия не имею, — пожал плечами Флинкс. — К покупке инструкция не прилагалась. — Он кивнул на устройство. — Сунь руку в середину, туда, где все ленты сходятся.

— А зачем? Чтобы рука тоже исчезла?

— Нет, — улыбнулся Флинкс.

— Ну, ладно.

С вызовом глядя на него, Клэрити медленно опустила руку с растопыренными пальцами в сплетение. В следующий миг она зажмурилась, и на лице появилось выражение блаженства. Рот слегка приоткрылся, обнажились сжатые зубы. Голова медленно качнулась назад, а затем упала на грудь, увлекая девушку вперед, как ветер увлекает подхваченную им ленту. Флинксу пришлось действовать молниеносно, чтобы не дать ей упасть.

Он дотащил ее до ближайшей кушетки и осторожно опустил на упругую поверхность. Левая ладонь Клэрити покоилась у нее на лбу — на коже, подобно мелкому бирманскому жемчугу, блестели капельки пота. Через пару минут она заморгала, вытерла рукой пот и в упор посмотрела на Флинкса.

— Так нечестно, — сдавленным голосом произнесла она. — Я не ожидала… ничего подобного.

— И я тоже, когда ненароком впервые сунул руку. Немного необычно.

— Немного? — Она с тоской посмотрела на парящий клубок лент Мебиуса. — Я в жизни не испытывала ничего подобного, а ведь моя рука была там всего несколько секунд. Но ведь дело не в одной руке. Я всем телом ощущала… что-то небывалое…

— Да, — подхватил Флинкс, — как будто дотронулся до кабеля высокого напряжения, правда, без всякого риска для жизни. По крайней мере, мне кажется, что риска в этом нет. Только сильнейшее наслаждение.

Она решительно выпрямилась на кушетке.

— Сдается мне, эта штуковина противозаконна.

Флинкс отвернулся от Клэрити:

— Так оно и есть.

— Никогда ни о чем подобном не слышала. Где она сделана?

— На незаконно заселенной планете. Людьми, для которых законы не писаны. Но пока нет ограничений на использование этого устройства, потому что вот этот экземпляр — единственный. Никто не знает о его существовании. — Флинкс обвел взглядом берлогу. — Он сделан теми же, кто построил корабль. Еще один подарок. Им хотелось, чтобы я в любой момент мог почувствовать себя счастливым. Вот они и снабдили меня машиной счастья.

— От такого счастья можно и ноги протянуть.

— Знаю. Но конструкторы машины намного выносливей нас с тобой, по части блаженства — тоже. Главное — соблюдать меру. Я этой штукой только лечусь от депрессии.

— И часто ты от нее лечишься, а, Флинкс?

— Боюсь, что нередко. Я всегда был меланхоликом, а с тех пор, как вырос, кажется, стало еще хуже.

— Что, тяжелое детство? Впрочем, это меня не касается. Скажи, на этом корабле мы одни?

— Только я и ты, не считая Пип с Поскребышем.

Она пожала плечами:

— Тебе вовсе не обязательно рассказывать, кто и чем тебя одаривает.

— Да тут никакой тайны… Ульру-уджурриане — очень милый народец, единственный в своем роде. Иногда я ловлю себя на мысли, что они избраны для какой-то миссии вселенских масштабов. При этом они наивны. До того наивны, что мне пришлось кое-что сделать для исправления этого недостатка. Церкви известно об их существовании и правительству тоже, и эта наивность пополам с невероятным творческим потенциалом пугает и тех, и других. К тому же мои друзья просто непостижимы.

Подойдя к высокому сине-зеленому папоротнику, он отвел в сторону толстый стебель, за которым располагалась миниатюрная клавиатура. Флинкс быстро пробежал пальцами по клавишам. Разумеется, проще было бы отдать словесную команду, но ему совсем по-детски хотелось произвести на Клэрити впечатление.

Любому, не сведущему в голографии, наверняка показалось бы, что созвездия, которые материализовались в воздухе между Флинксом и фонтаном, соединены тончайшими нитями. Лишь приглядевшись, можно было различить над каждым светилом ярко-зеленые буковки. Некоторые звезды в этом скоплении были помечены не зелеными, а желтыми буквами.

— Это наше Содружество, — пояснил Флинкс, хотя Клэрити уже и сама догадалась.

Империя а-аннов не была указана на этой схеме, но Клэрити не сомневалась, что Флинкс мог запросто вывести и ее изображение. Движение пальца — и готово. Не было здесь и рукава Стрельца.

— Та планета далеко отсюда. — Флинкс вглядывался в медленно вращающуюся голограмму. — Ближе к краю Галактики, у туманности Розетта.

Флинкс снова постучал по клавишам, и Клэрити увидела, как одна точка вспыхнула ярким изумрудным светом. Затем, подчиняясь команде юноши, голограмма быстро переориентировалась в пространстве. Когда она остановилась, то ярко-зеленым огнем на ней сверкала уже совершенно другая планета.

— Аласпин.

Флинкс ввел очередную команду, высвечивая какую-то планету на самой окраине Содружества.

— Первая планета, но с другой стороны Содружества. Схема, которую я вывел вначале, — официальная. Это всего лишь маскировка, фикция. На ней все искажено до неузнаваемости. А вот следующие две — подлинные. Может быть, поэтому они засекречены.

Клэрити не верила собственным глазам. Выделенная Флинксом планета заметно смещалась, к тому же на этот раз она светилась не зеленым, а насыщенным красным.

— Я не часто имела дело с объемными картами, — пробормотала Клэрити. — И только с теми, где миры отмечены зеленым, голубым, розовым и желтым. Но такого цвета я не видела ни разу.

— Это значит, что планета находится под действием Эдикта Церкви. Никто не вправе знать ее истинных координат. На расстоянии шести планетарных диаметров вокруг нее на орбитах дежурят вооруженные автоматические станции, их задача — любым способом предотвратить недозволенное проникновение в околопланетное пространство. Я уже не говорю о посадке.

Флинкс помахал рукой, и голограмма растаяла в воздухе.

— Если бы Содружество узнало о существовании этой планеты, а тем более о том, что она содержится в карантине, то наверняка нашлись бы желающие там побывать только потому, что это запрещено. Искатели приключений неизбежно простились бы с жизнью, а правительство оказалось бы в дурацком положении.

Клэрити посмотрела Флинксу в глаза:

— Но ведь ты же там побывал и остался жив. Сам же сказал, что корабль построили жители той планеты.

— Верно. Мои друзья, ульру-уджурриане.

Его взгляд был устремлен в одну точку, будто Флинкс пытался кого-то разглядеть за спиной Клэрити. Кого-то высоченного и мохнатого. Медведеподобного. Однако увидеть он смог только растения и фонтан.

— Но почему же она под Эдиктом?

— Если я тебе скажу, то тем самым нарушу Эдикт.

— Я обязана тебе жизнью. И я умею хранить секреты.

Флинкс задумался, а потом вздохнул:

— Я уже приблизился к той черте, за которой уже все равно, узнает о моем проступке кто-нибудь или нет. Ульру-уджурриане — это крупный медведеподобный народ. По нашим меркам, самый рядовой урсиноид — воплощение изобретательности и гениальности. По крайней мере, уджурриане были такими, когда я с ними познакомился. Потенциально это самая высокоразвитая раса из всех, что нам известны.

Клэрити нахмурилась:

— Но тогда какой смысл брать их под Эдикт?

— Они врожденные телепаты, — пояснил Флинкс. — Умеют читать мысли. Не то что летучие змеи — те понимают только эмоции.

«Как я», — добавил он мысленно.

Клэрити задумчиво присвистнула:

— Ты хочешь сказать, что они обмениваются мыслями на расстоянии? Как в трехмерных фильмах или книгах?

Флинкс кивнул:

— Это очень редкое качество. И ведь не единственное: урсиноиды могут немало такого, на что совершенно не способны мы. Они читают не только наши мысли. Там, на Ульру-Уджурре, было предприятие а-аннов. Так эти мишки узнали все, что было в а-аннских мозгах, и прогнали рептилоидов прочь. По-моему, они умеют читать в мозгах даже у таких существ, как Пип, хотя мыслей там кот наплакал.

Драконша встрепенулась у него на плече, но тотчас улеглась.

— И это еще не все…

— По-моему, куда уж больше.

— Они умнеют по экспоненте. Когда я встретил их, наука там была почти на нуле. Да и жили они в пещерах. А теперь у них цивилизация, да вдобавок стремительно развивающаяся! Когда я собирался улетать, они выкачали столько информации из а-аннских архивов, что затеяли строительство внушительного города. Еще они сделали мне «Учителя», и я до сих пор ума не приложу, как им удалось это чудо современнейшей технологии.

Флинкс улыбнулся:

— А еще они обожают играть, резвиться и рыть тоннели.

— Тоннели? Странно.

— Что в этом странного? Скоро сама узнаешь, зачем они это делают.

— Но настроены они не враждебно?

— Наоборот. Они такие пушистые, ужасно забавные… Конечно, тебе трудно представить трехметрового пушистика килограммов в девятьсот весом. Друзья из них получаются отличные.

— Похоже на правду. — Клэрити всплеснула пальцами воду в пруду. — Раз они построили тебе корабль. А другие корабли у них есть?

— Насколько мне известно, нет.

Флинксу тотчас вспомнился ульру-уджуррианин, которого даже его собратья находили чудаковатым.

— Там живет один самец по имени Можетбыть, так он вообще в кораблях не нуждается. Телепортация, представляешь? Правда, я не знаю, на какую дальность…

У Клэрити глаза полезли на лоб:

— Телепортация? Да ты что!..

— Они называют это как-то иначе. По-моему, урсиноиды еще много на что способны, но я слишком мало провел там времени и не успел все выяснить. Я там не был уже давно и собираюсь вскоре вернуться. Теперь ты понимаешь, почему Церковь внесла эту планету в список запретных. Уджурриане — раса телепатов. Не исключено, что каждый из этих невинных пушистиков имеет врожденную способность телепортации. И это в придачу к безграничному интеллектуальному потенциалу. Тебе ведь известно, какие жуткие перестраховщики наши церковные иерархи.

— У них есть резон осторожничать. То, что твои урсиноиды дружелюбно настроены сейчас, вовсе не означает, что они будут так же миролюбивы и завтра. Осмелюсь напомнить, что межрасовые войны, с а-аннами, например, — не такое уж далекое прошлое.

Клэрити замолчала. Флинкс отвернулся к пруду, чтобы не смотреть ей в глаза:

— Ты теперь не волнуйся, вряд ли нас кто-то преследует. «Учитель» — быстроходное судно, к тому же мы вооружены. Правда, я не знаю, в каком состоянии боевая система. Мне ни разу не приходилось ею пользоваться.

— А вот у тех, кто меня похитил, оружие всегда готово к бою, — тихо заметила она.

Флинкс бросил взгляд на хронометр:

— Скоро отойдем на достаточное расстояние, чтобы включить КК-двигатель. А как только окажемся в межпространстве, нам сам черт не будет страшен.

Он не сказал ей, что «Учитель» — единственное судно во всем Содружестве, способное садиться прямо на поверхность планеты и взлетать оттуда. Уджуррианам, этим наивным гениям, удалось за неделю решить проблему, над которой тщетно бились лучшие умы челанксийского союза со времен изобретения КК-двигателя.

У Флинкса было еще немало секретов, которые он не собирался раскрывать своей гостье.

— Но если планета находится под действием Эдикта, как тебе удалось сесть на нее, да еще наладить тесные связи с ее обитателями?

Флинкс сделал вид, что разглядывает потолок. Удивительно, но там завелись жуки — они удобно устроились между побегов плюща. Флинкс терялся в догадках, как и когда им удалось проникнуть на борт корабля. Вот уж кто подлинные хозяева вселенной. Не люди, не транксы, не а-анны. Миром испокон веков правила мелюзга. Насекомые сумели расселиться повсюду, за исключением безвоздушного пространства. Теперь им удалось оккупировать даже «Учителя». Правда, от них в берлоге стало даже как-то уютнее, если не считать тех моментов, когда жучки падали на голову. До сих пор еще никто не пытался путешествовать у Флинкса в волосах. Следует отдать им должное, насекомые редко беспокоили Флинкса укусами. Возможно, на вкус он был хуже остальных людей.

Флинкс вспомнил вопрос Клэрити.

— Я кое-кого искал и поэтому заглядывал в интересные места, — уклончиво ответил он.

— А можно спросить, кого именно ты искал?

— Отца с матерью.

— А-а-а… — Такого ответа она не ожидала. — И нашел?

— Нет, я только выяснил, что моей матери нет в живых. Но мне до сих пор неизвестно, что стало с моим отцом, не знаю даже, кто он.

— И ты все еще его ищешь?

Флинкс замотал головой и даже сам удивился: с чего это он так взволнован?

— Я пересек Содружество из конца в конец, я посетил десятки планет в поисках ответа. С тех пор любопытства у меня заметно убавилось, интересы сменились другими. То, что несколько лет назад казалось достойным порицания, теперь представляется совершенно иным. И хотя до сих пор хочется найти ответ, я не вижу смысла целиком сосредотачиваться на поисках.

— Значит, ты рос сиротой?

Флинкс улыбнулся. Он всегда улыбался, вспоминая детство.

— У меня приемная мать. Матушка Мастиф. Лживая, изворотливая, нечистая на руку и на язык. Отпетая мошенница. Я ее люблю всей душой.

— Могу себе представить, — хмыкнула Клэрити.

— Знаешь, — с жаром произнес он вдруг, — мне всегда хотелось одного: чтобы меня оставили в покое. Я не выпрашивал этот корабль, и я не домогался всех проблем, которые на меня сыпались как из рога изобилия. Господи, мне и двадцати нет!

— Ты намного старше своих лет, Флинкс, старше всех взрослых мужчин, которых я знала.

Он настолько увлекся самокопанием, что пропустил мимо ушей ее слова.

— Я только-только начинаю понимать, Клэрити, что за силы управляют Вселенной. По крайней мере, я начинаю понимать то, что доступно разуму. На поверку все оказывается иным, чем на первый взгляд. За любым человеческим поступком кроются едва заметные течения и водовороты, и по какой-то непостижимой причине большинство из них считают своим долгом втянуть меня. И чем сильнее я сопротивляюсь, тем больше неприятностей на меня обрушивается.

Теперь пришел черед Клэрити улыбнуться:

— Ну и чушь ты несешь!

— Если бы! Хотя, может, ты и права. Может, я действительно несу чушь. — Он подумал, что его нервы слишком давно натянуты до отказа, и что фантазии его порой мало отличаются от реальности.

— Значит, Вселенная вцепилась в тебя мертвой хваткой?

— Вцепилась — чересчур сильно сказано, пожалуй. Просто она не желает оставить меня в покое. Мне от нее нужно только одно — я хочу знать, кто мои родители. Но пока я их разыскивал, рядом со мной погибло несколько человек. Да, да, представь себе, — пылко добавил Флинкс, встретив ее скептический взгляд. — Я несу это бремя и не могу от него избавиться. Меня преследует насилие. Взять хотя бы встречу с тобой.

— Чистой воды случайность, — возразила она. — К тому же счастливая для меня. Неужели ты вбил себе в голову, будто какие-то вселенские силы норовят тебя со свету сжить?

— Я сам понимаю, что все это отдает сумасшествием. Временами не знаю, чему и верить. Иногда думаю: надо навсегда остаться на борту «Учителя». Выбрать курс наобум и — вперед очертя голову, на предельной скорости, до самого конца. Может, хоть это меня успокоит.

Клэрити помолчала, не желая нарушать паузу. Но долго не вытерпела:

— Боюсь, тебе все же придется выбирать между покоем и ответами на все твои вопросы.

Флинкс снова повернулся к ней. Постепенно его отпускало напряжение.

— Знаешь, Клэрити, а это весьма мудрая мысль.

— Разве я не говорила, что у меня с мозгами все в порядке? В придачу я гений в биологии. Самобичевание — не лучший способ решения проблем.

— Ладно, спасибо, что пыталась приободрить. Тем более что у тебя у самой причин радоваться мало.

— Скажи, Флинкс, отчего тебе неймется? Ты ведь независим, даже богат, собственный корабль имеешь, и это в девятнадцать-то лет! Знаешь, нелегко сочувствовать человеку, который жалуется на свалившуюся с неба роскошь.

«Да она же только то анализирует, что лежит на поверхности, и слышать не хочет о внутренних мотивах, — подумал Флинкс. — И все же спасибо ей за отзывчивость».

— Хочешь верь, а хочешь нет, но мне все осточертело. Я мечтаю об одном: чтобы меня оставили в покое, чтобы не мешали размышлять и постигать мир. Уджурриане назвали это судно «Учителем» в мою честь. А надо бы назвать его «Учеником», потому что я и есть ученик. И первый предмет, который я изучаю, это я сам. Хочу наконец понять, кто я и что я. Может, мне это давно известно, но я слишком глуп или слишком труслив, чтобы взглянуть правде в глаза.

Как только он умолк, Клэрити поднялась и сделала шаг вперед. Ее руки потянулись к нему.

— Тебе станет легче, если забудешь все эти глупости.

Флинкс попятился, а она заметно стушевалась.

— Куда тебя отвезти? — запинаясь, пробормотал он.

Клэрити глубоко вздохнула:

— Тебе когда-нибудь доводилось слышать о планете под названием Длинный Тоннель?

Он отрицательно покачал головой.

— Поищи ее на своей голограмме. Или всерьез считаешь, что Аласпин — крайняя планета Содружества? У нас на Длинном Тоннеле только одна станция, и там постоянно не хватает людей. На то есть свои причины. Сам увидишь, когда прилетим.

— Но что, если похитители будут нас там поджидать?

— Будут, не сомневаюсь. Но мне надо обязательно рассказать коллегам о случившемся, и вместе мы что-нибудь придумаем. Там ты сразу поймешь, почему я так бурно отреагировала на твои слова об урсиноидах, которые обожают рыть тоннели. Я, конечно, не стану утверждать, что тоннели моей планеты — это их рук дело.

— Никогда не мог толком понять, что у них на уме. Абсолютное простодушие пополам с абсолютной заумью — такое сочетание не каждому по зубам.

Флинкс подумал о том, что сейчас простодушия наверняка поубавилось. Особенно после того, как уджурриане благодаря ему пристрастились к «игре в цивилизацию». Кажется, он успел их неплохо изучить, и все равно за время его отсутствия уджурриане вполне могли подыскать какую-нибудь новую забаву. Что ж, ему непременно надо у них побывать. Что он и сделает, как только отдаст эту молодую особу на попечение ее коллег.

Не желая тратить время на хождение к клавиатуре, Флинкс прошептал команду в замаскированный микрофон. Ладно, пусть ему невдомек, где находится Длинный Тоннель, зато «Учителю» это наверняка известно. В памяти корабля хранились данные о расположении всех известных Содружеству миров.

Клэрити подошла к нему сзади, и Флинкс даже подпрыгнул от неожиданности. Пип, вспорхнув с его плеча, временно переселилась на скульптуру в дальнем конце бассейна. Поскребыш забавлялся, гоняясь за рыбками. Он, словно стрекоза, носился над бассейном, пикируя к самой воде, когда те подплывали к поверхности.

«Чешуйчатый рыболов-любитель», — улыбнувшись, подумал Флинкс.

Клэрити обвила его руками, нежно привлекая к себе. Он мог бы и отстраниться, но на этот раз не видел в этом необходимости.

— Значит, мы с тобой летим на Длинный Тоннель.

— Ага, летим. Постой, а что это ты делаешь?

— Давай, я тебе продемонстрирую, — прошептала она ему на ухо. — Это лучше, чем объяснять на словах.

И она действительно продемонстрировала ему надежное средство коротать время в пути. Впервые за многие годы ему не пришлось умирать со скуки в полете через межпространство. Отпала всякая необходимость наведываться в библиотеку, чтобы как-то скрасить утомительные часы. Тем более что библиотека «Учителя» не отличалась особым богатством — в ней была информация, доступная уджуррианам в момент постройки корабля. Правда, Флинкс значительно дополнил ее, посещая другие планеты. Он познакомил с ней и Клэрити, когда они подустали от взаимных ласк.

Нет, он не влюбился в нее, хотя наверняка мог бы. Просто в душе его накопилось много такого, что не позволяло привязаться даже к очень красивой женщине. Впрочем, не стоило и переживать по этому поводу, ведь и про Клэрити нельзя было сказать, что она влюбилась в него. Скорее всего, она искренне желала, чтобы он как можно приятнее провел долгий перелет с Аласпина на Длинный Тоннель. И, что греха таить, в таком путешествии была своя прелесть. К чему отгораживаться от человечества, когда оно предстает в образе такого общительного, веселого, заботливого создания, как Клэрити?

***

Даже с орбиты Длинный Тоннель выглядел странновато. На его поверхности работал один-единственный маяк. Сориентировавшись по нему, «Учитель» определил, что скорость ветра в умеренной зоне — не менее 150 километров в час.

— Вполне погожий денек. — Клэрити глянула через плечо Флинкса на показания датчика. — Обычно здесь дует куда сильнее.

Они стояли в самом настоящем анахронизме — центре управления кораблем. Флинкс мог обратиться к бортовому компьютеру практически отовсюду, даже из ванной, поэтому отсек управления был не более чем данью традициям. Однако в сидении перед пультом была своя прелесть. Где еще взгляду предстанет целый ряд приборов? Флинкс разбирался в функциях некоторых из них, но не настолько, чтобы самостоятельно вести корабль в чрезвычайной ситуации. Пилотирование межзвездных судов было столь сложным процессом, что звездоплаватели — и люди, и транксы — редко делали это вручную. Поэтому центр был скорее декорацией, нежели средством контроля практически безотказной системы.

Но приборы и вид из иллюминатора радовали глаз, и вообще, было интересно наблюдать, как в одном месте сходится самая разнообразная, подчас уму непостижимая информация. Да и дисплеи здесь были крупнее, чем те, что располагались в других отсеках.

— И с какой же скоростью здесь дует обычно? — поинтересовался Флинкс.

— Триста-четыреста километров в час. Иногда больше. Но никто не обращает на это внимания, если только не ожидается посадка грузового шаттла.

— Как можно не замечать такой ветрище?

— Запросто. Ведь поверхность Длинного Тоннеля необитаема.

— То есть, вы живете в подземных помещениях?

— Скоро сам увидишь. — Она кивнула на усеянный данными экран. — А пока следуй за навигационным сигналом.

— Ладно.

Но Флинкс даже не шелохнулся. Клэрити подождала несколько секунд.

— Разве мы не собираемся сажать шаттл? — не выдержала она.

— Собираемся, конечно. Я просто напоследок кое-что проверил.

Как бы ни любил он встречи с новыми мирами и новыми людьми, ему всякий раз становилось грустно при расставании с «Учителем». Корабль был его единственным прибежищем в безумии вселенной — всегда послушный, всегда готовый послужить хозяину.

Они стремительно двинулись вниз по крутой дуге вокруг северного полушария, ориентируясь по маяку на взлетно-посадочной площадке. Так как на орбите не было других судов, отпала необходимость запрашивать разрешение на посадку, тем более что Клэрити заверила Флинкса в полном отсутствии на поверхности какого-либо воздушного транспорта.

— Но это значит, что наше прибытие будет замечено всеми — не только твоими друзьями и охраной порта, но и друзьями твоих похитителей.

— Ты можешь еще раз упаковать меня для перевозки, как цветок, — лукаво улыбнулась она.

— Верно. На этот раз будут ленты и бантики. — Он внимательно посмотрел на дисплей. — Наши враги уже могли махнуть рукой на поиски. Или все еще теряют время на Аласпине.

— Последнее вполне возможно, но вот первое… — Она посерьезнела. — Не думаю, что эти люди способны отступиться от своей цели.

Как только кораблик нырнул в бурные вихри верхних слоев атмосферы, его замотало из стороны в сторону. Оба пассажира благодарили судьбу, что на шаттле, кроме системы компенсаторов, имелись еще и допотопные пристяжные ремни. Вихри за бортом судна, позабыв о вековечной борьбе друг с другом, атаковали непрошеного гостя. Пип с Поскребышем обвились вокруг двух свободных кресел.

Флинкса беспокоил не ветер, а молнии. Частые вспышки сопровождались раскатами грома. Бело-голубые стрелы рассекали тьму не только от туч до поверхности планеты, но и еще по горизонтали.

Молнии дважды попадали в шаттл, но единственное, что им удалось, — это обуглить крыло.

— И что, здесь всегда так? — Даже сквозь первоклассную звуконепроницаемую обшивку доносился постоянный грохот.

— Климатологи говорят, что да. Ни за что бы не согласилась на такую работу. Им приходится жить возле поверхности и то и дело выскакивать, чтобы проверить аппаратуру.

По местному времени был уже полдень, но, когда шаттл пробился наконец сквозь слой облаков, внизу оказалось темно, как ранним вечером.

Флинкс благодарил судьбу, что им с Клэрити ничего не надо делать. Сиди себе в ремнях, откинувшись на удобную спинку кресла, а корабль пусть сам договаривается с компьютером на взлетно-посадочной полосе. Обе машины без всякого труда рассчитали угол посадки, скорость приземления, направление ветра и его силу и тысячи других параметров, которые необходимо было учесть, чтобы доставить на поверхность два хрупких двуногих существа. Но несмотря на все возможности и усилия автоматики, кораблик нещадно бросало из стороны в сторону. Свет за бортом был настолько тусклым, что Флинкс едва рассмотрел в передний иллюминатор поверхность Длинного Тоннеля. Местность была не просто неприветливой, она наводила тоску. Мрачные колонны из светлого камня, извилистая вереница иззубренных пиков и утесов, чахлая растительность, которая упрямо цеплялась за голые скалы, прячась в редких закутках от безжалостного урагана.

Тучи сыпали мелким дождиком. Шаттл все снижался, рискуя врезаться в коварные скалы. Напрасно Флинкс вглядывался во мглу, напрасно выискивал осветительные приборы, силуэт здания или другие признаки космодрома.

Шаттл неожиданно взревел двигателями, Флинкса вдавило в кресло, и ремни больно впились в тело. Все же за иллюминатором мелькнула цепочка голубоватых огней. А больше там ничего не было — ни взлетной полосы, ни стартовых площадок, ни ангаров, ни других, столь привычных глазу, атрибутов нормальной космический гавани.

— Повторно заходим на посадку, — продребезжал в грохоте и реве компьютер шаттла.

— Почему — повторно? — раздраженно спросил Флинкс.

— Слишком сильный ветер. С поверхности поступил запрет. Возвращаюсь на круговую орбиту.

— А если снова будет сильный ветер?

— Мы будем вынуждены ждать на орбите разрешения на посадку. Если кончится топливо, мы автоматически вернемся на базу для заправки.

Флинкс знал, что топлива у них от силы на две попытки. «Учитель» не располагал достаточным количеством горючего для шаттла, потому что Флинкс привык дозаправляться на стоянках. Теперь поздно было корить себя за непредусмотрительность.

Они снова двинулись вниз по дуге, столь крутой, что казалось, обтекаемый шаттл вот-вот останется без крыльев. На этот раз снижение прошло довольно гладко; более того, в отдельные моменты скорость ветра не превышала 100 километров в час.

Клэрити беспрестанно болтала, пытаясь скрыть нервозность. Наконец Флинкс не вытерпел:

Дата добавления: 2016-03-26 | Просмотры: 372 | Нарушение авторских прав