АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Тема 7. Речевая деятельность

С точки зрения «психической рефлекторной дуги» речевая деятельность - это лишь одна, хорошо развитая часть рефлекторной дуги в целом. Понимание языка – это часть восприятия и апперцепции, а речь – это часть двигательных явлений. Речевую деятельность следует отличать от простого произнесения слышимых звуков. Последние могут быть невольными экспрессивными проявлениями, то есть не речью в собственном смысле слова. Это крики, восклицания, свист и т.п., но не слова или предложения. В них нет воли к коммуникации. О речевой деятельности можно говорить только в тех случаях, когда устанавливается связь между артикулированным словом и смыслом. Объективная речевая деятельность – это система санкционированных исторической традицией символов, используемых в качестве инструмента всеми, кто растет и развивается в сфере соответствующего языка.

Речевую деятельность нужно отличать от экспрессивных движений: невольных внешних проявлений психической жизни в формах мимики, интонационного голоса, жестикуляции. Речевая деятельность есть обусловленное волей данного субъекта сообщение определенного объективного содержания, осуществляемого либо на языке жестов, либо путем произнесения слов. Если я говорю, это значит, что мне есть что сказать слушателю, который меня поймет.

Речевую деятельность следует отличать и от языка. Язык – это объективная символическая структура, в которой в той или иной степени участвуют всякий, принадлежащий к данной языковой среде. Что касается речевой деятельности, то это психологически действенное проявление личности.

Существует тесная связь между речевой деятельностью и пониманием. Они вместе принимают участие в процессе общения. Они имеют место при передаче смысла, и именно передаваемый смысл как таковой (а не язык или слова) служит предметом внимания как говорящего, так и воспринимающего.

Находясь в одиночестве, человек использует речь для того, чтобы сделать собственные мысли и желания понятными для самого себя. Хотя речевая деятельность и мышление не тождественны друг другу, любая мысль развивается в неразрывной связи с речевой деятельностью. Когда мы занимаемся физической работой или предаемся какой-либо иной осмысленной деятельности, наше мышление может не сопровождаться речью, но сами вещи служат для нас знаками и символами определенной деятельности и в этом смысле аналогичны речи. Никакая мысль не может существовать, не будучи укоренена в чем-то конкретном, абстрактные идеи всегда поддерживаются символами, конкретное значение которых не осознается, но которыми человек мыслит. Символ – это минимальная единица смысла.

Аномалии вербальных продуктов (продуктов речевой деятельности) – как «озвученных», так и представленных в письменной форме – бывают обусловлены двумя совершенно различными причинами. Аномалия вербального продукта может заключаться в том, что средствами нормального речевого аппарата выражается нечто аномальное. В подобном случае мы усматриваем в продукте элементарные расстройства мышления, чувства и сознания, использующие нормальный язык и трансформирующие его содержание и его характер в явления экспрессивного порядка. Несмотря на то, что речь сама по себе не повреждена, мы распознаем в вербальном продукте проявление фундаментальной психической аномалии. С другой стороны. Вербальный продукт может быть аномальным из-за тех изменений, которым подвергся сам речевой аппарат. Только в этом случае мы можем говорить о расстройстве речевой деятельности. Эти изменения, будучи событиями, имея свой источник в сфере внесознательного, сами по себе недоступны генетическому (психологическому) пониманию. Мы не можем психологически понять и попытаться интерпретировать любые аномальные продукты речевой деятельности, служащие вторичными проявлениями аномальной психической жизни, поскольку их содержание и характер имеют для нас определенный смысл. Этим доступным неврологическому и психологическому объяснению продуктам речевой деятельности противопоставляется третий тип: некоторые необъяснимые явления, анализ которых помогает нам понять, что же представляет собой расстройства речевой деятельности в собственном смысле.

Следует различать расстройства речевой артикуляции, афазии, психотическое расстройство речевой деятельности.

Расстройства речевой артикуляции

Речевая деятельность – это, в частности, координированный процесс движения мышц. Расстройства, затрагивающие данный аспект, обозначаются термином «расстройства артикуляции» - в противоположность расстройствам, затрагивающим собственно речевые центры, которые управляют движением мышц. Расстройства артикуляции доступны пониманию с чисто неврологических позиций и возможны в отсутствие каких бы то ни было психических расстройств. Произносимые слова искажаются вследствие паралича отдельных мышц или какого-то нарушения иннервации (при отсутствии непосредственно наблюдаемых расстройств артикуляции их удается выявить, заставляя больного повторять разного рода труднопроизносимые словосочетания). Примеры расстройства артикуляции: «глотание» отдельных слогов, невнятная речь, дизартрия, глоссолалия у паралитиков; скандированная речь больным рассеянным склерозом. К этой же группе принадлежит и заикание – хотя оно возникает в силу разнообразных причин и может быть обусловлено психологически. Термин «заикание» мы используем для обозначения спазматических движений речевых мышц, вследствие которых согласные и гласные звуки в начале слов вынужденно повторяются.

Расстройства речевой деятельности при психозах

К этим расстройствам относятся некоторые речевые проявления, которые в настоящее время могут быть объяснены только в терминах неврологических механизмов. Они также не могут быть поняты только как формы экспрессии при передаче аномального психического содержания. Нам следует рассмотреть эти расстройства с обеих точек зрения. Пока ограничимся простой регистрацией психотических речевых проявлений. Они составляют группу самостоятельных «объективных симптомов».

Мутизм и речевой напор. С чисто формальной точки зрения, то есть без учета содержания, эти феномены соответствуют неподвижности и возбуждению в двигательной области. Мутизм можно понять как преднамеренное молчание, или как выражение психической заторможенности, или как эффект какого-то истерического механизма. Но для многих случаев ни одна из этих интерпретаций не подходит, и в настоящий момент мы вынуждены оценить феномен в целом как недоступный пониманию.

Двигательное возбуждение речевого аппарата, которое мы называем речевым напором, порождает самые разнообразные явления. Независимо от своего эмоционального состояния, больные беспрерывно и бессмысленно говорят, совершенно не заботясь при этом о коммуникации. Такой «речевой напор» может продолжаться целыми днями или даже неделями. Иногда больные говорят тихо, не выходя за пределы неразборчивого бормотания, иногда же громко. До хрипоты кричат, но никак не могут остановиться. Некоторые больные, похоже, разговаривают сами собой. Другие говорят совершенно механически. Часто наблюдается тенденция к скандированной речи.

В большинстве случаев неизвестно, что именно выражается при таких двигательно-речевых разрядах. Но самоописания больных сообщают нам о переживаниях двух типов. Во-первых, это переживание настоящего, подобного чисто инстинктивному побуждению «напора» (или «натиска»), который заставляет человека говорить. Натиск этот может быть выражен как весьма сильно, так и относительно слабо: некоторые больные способны его полностью подавлять, тогда как другие, будучи вынуждены ему подчиняться, переживают его как нечто неприятное и болезненное. Есть и такие больные, которые поддаются ему без всякого противодействия. Во-вторых, это переживание того, что самим больным кажется спонтанной деятельностью речевого аппарата. Они воспринимают эту активность со стороны как зрители. Приведем такой пример: «Долинину внезапно показалось, что его язык принялся громко и очень быстро произносить всякие вещи, которых не следовало говорить. Мало сказать, что это происходило непроизвольно; это происходило прямо против его воли. Поначалу больной был обескуражен и обеспокоен этим необычным событием. Неприятно, когда чувствуешь себя как какой-то заведенный автомат. Когда он начал осознавать, что же именно говорит его язык, он пришел в ужас. Он обнаружил, что признает собственную вину в совершении серьезного политического преступления, приписывает себе планы, которых он на самом деле не вынашивал. И тем не менее у него не было воли и силы, чтобы сдержать свой язык, который так внезапно превратился в автомат».

Откуда берется содержание этого речевого потока?

1. Речевой аппарат может действовать сам по себе, бессмысленно воспроизводя поток повторяющихся фраз, в которых можно различить цитаты из Библии, стихи, числа, месяцы, года, мелодии, бессмысленные предложения в грамматически верной форме, неграмматичные конструкции, звуковые ассоциации, обрывки слов, наконец, просто нечленораздельные звуки.

2. Может иметь место персеверация (возникающие представления выказывают тенденцию сохраняться и самопроизвольно возвращаться через краткие промежутки времени). Эта способность элементов психики «задерживаться» называется персеверацией. Свойством персеверации обладают не только представления, но и чувства, мысли, осознание целей, характер реакции.

Персеверация служит симптомом задержки психического содержания, обусловленного наличием определенной недостаточности. Симптомы персеверации можно наблюдать у больных афазией в определенных предсказуемых ситуациях. Речевой напор (натиск речи), черпающий свой материал из содержания, «задержавшегося» вследствие персеверации, в конечном счете связываются с существующей недостаточностью. Для подобной ситуации Кальбаум предложил термин «вербигерация». Внешне может показаться, что больной говорит или участвует в разговоре, но при этом он то и дело монотонно повторяет отдельные слова, обрывки слов и фраз, бессмысленные фразы. Он не говорит ничего маломальски существенного и связанного с его переживаниями. Согласно Кандинскому, больные очень часто живо ощущают принудительный характер этого импульса к «вербигерации», аналогичного описанному выше состоянию принудительного испускания воплей и автоматическому говорению Долинина.

Это, судя по всему, автоматические вербигерации следует отличать от тех феноменов, которые характеризуются определенной аффективной окраской и обусловлены в особенности чувством страха. Находясь в состоянии особенно сильного, непреодолимого страха, больные беспомощно и бессмысленно повторяют одно и то же: «Боже мой, какое несчастье…»

3. Непродуктивные больные, не способные извлечь материал для реализации своего «речевого напора» из автоматизма собственного речевого аппарата или из явления персеверации, могут извлечь его из внешних чувственных символов. При этом просто повторяются слуховые впечатления (эхолалия), предметам даются бессмысленные имена.

4. От всех перечисленных выше источников материала следует отличать такой высокопродуктивный источник, как скачка идей. Обусловленный этим источником речевой напор бывает отмечен богатым содержанием меткими речевыми оборотами. Без речевого напора невозможна объективация таких феноменов, как скачка идей и неспособность субъекта сосредоточить свое внимание на чем-то определенном. При отсутствии речевого напора они так и останутся чисто субъективными, интериоризованными явлениями (внутренняя скачка идей, внутренняя неспособность сосредоточиться). С другой стороны, скачка идей вовсе не является условием для возникновения речевого напора. Последний часто выступает одновременно с заторможенностью мышления. В отсутствии скачки идей он особенно обычен у больных шизофренией.

5. Термином «спутанность речи» (или речевая путаница) обозначается целый ряд разновидностей речи, для которых характерна внешне связная форма отдельных фраз или обрывков фраз - при том, что никакого смысла из них извлечь не удается. Некоторые из таких конструкций, несомненно, бессмысленны и для самих больных. Другие же бессмыслены только с точки зрения наблюдателя. Следующий отрывок из письма кататоника, страдающего этой речевой путаницей, высказывает относительно высокую ступень внятности:

«В силу аналогичных и естественных причин я открываю тебе, что я сдал различные экзамены, основывающиеся на последних достижениях нашего времени и соотносимые со всеми естественными правами свободы. Помощь самому себе – всегда самая лучшая и дешевая. Мы знаем, что такое национальная гордость, и я знаю, о какой чести будет идти речь, а что такое знание в узком смысле - это моя тайна. Будь внимателен к моему делу, связанному с вышеизложенным. Глаз и руку за Родину. Таким образом, мое дело следует воспринимать округло. Этим я хочу сообщить тебе, что здесь я известен как первый прокурор».

С подобного рода речевой путаницей можно сопоставить инкогерентные (бессвязные) вербальные продукты, в которых вообще отсутствует членение на фразы. Именно данному типу соответствует следующий (частично доступный пониманию) отрывок из письма больного кататонией жене: «В том доме не лежит ли он больной? Да, непритязательный невтомбываемый от где что пришел. И что да ухарило на того? Я. Мюллер. Ночью неспокойн быв. Голоса слышать мрачное. Да шурин там фа мажор. Мы строит короткий подзембунк Из Ахмрики. Жена, дети, хдоровы, да сейчас един там, как дла. Хорошо мене тоже очень хорошо. Его меня радует».

Расстройство разговорной речи. До сих пор все наши описания касались явлений, имеющих свой источник в самом больном. Совсем иную картину являет игра в вопросы и ответы между врачом-исследователем и больным. В подобной ситуации часто выявляется симптом, обозначаемый как «говорение невпопад». При афазиях (в особенности при сенсорных афазиях) больные спонтанно произносят некие подобия слов, будучи уверены, что последние что-то значат (парафразия). Но при паралогии высказывания бывают наделены осмысленным содержанием и находятся в явной связи с вопросно-ответной ситуацией. Тем не менее даже несмотря на то, что интеллект часто выступает в относительно сохранной форме, ответы оказываются неверными и поставленные задачи не находят решения. Например, больной выполняет умножение, но каждый раз прибавляет еще единицу: 3 х 3 = 10. На вопрос о том, сколько ног у коровы, он отвечает: «Пять». Представляется, что для данного явления не существует единой психологической интерпретации. При истерических состояниях, когда болезнь соответствует желанию самого больного (например, в тюрьме) оно возникает в качестве симптома псевдодеменции, в других случаях оно выступает как форма негативизма или как выражение характерного для гебефрении стремления к глупым, инфантильным шуткам.

Психологическая интерпретация. Психотическую речь и в частности явление «бессвязной речи» часто пытаются объяснить психологически. Для этой цели прибегали к принципу ассоциаций с привлечением сенсорного (проистекающего из апперцепции сенсорных стимулов) и идеогенного (проистекающего из актуализации диспозиций памяти) материала. Возникает вопрос: действительно ли любые вербальные конструкции поддаются объяснению в терминах ассоциаций, или возможно также возникновение также и неких свободно рождающихся структур? Элементы связываются на основании сходства (как например в случае звуковых ассоциаций), пережитого опыта, родственного содержания и т.д. К ним добавляются элементы, «удержанные» благодаря персеверации. В качестве «элементов» здесь функционируют слоги, слова, обрывки фраз, предполагаемый «смысл». Понятие контаминации относится преимущественно к области психологии ассоциаций. Оно служит для классификации аномальных речевых структур. Под ним понимается своего рода сцепление двух словесных элементов, порождающее новый словесный элемент (например, «удимление» из «удивление» и «изумление»). Аналогично, слова и слоги подвергаются пермутациям, вследствие которых одни из них превращаются в приставки, другие – в суффиксы…)

Литература:

Зейгарник Б.В. Основы патопсихологии. М., 1973.

Карвасарский Б.Д. Медицинская психология. Л., 1982.

Сидоров П.И., Порняков А.В. Введение в клиническую психологию. Т. I-II. М., 2000.

Тесты по теме:

1) Связь между произносимым словом и его смыслом – признак…

· диалога;

· абстрактного мышления;

· речевой деятельности;

· политических переговоров.

2) Минимальной единицей сигнала является…

· слово;

· предложение;

· символ;

· мысль;

· теорема.

3) Мутизм является расстройством…

· речевой артикуляции;

· речевой деятельности при психозах;

· речевой деятельности при построении предложений;

· все предложенные варианты верны.

4) Мутизм проявляется как…

· преднамеренное молчание;

· речевой напор (говорливость);

· произнесение нечленораздельных звуков;

· среди предложенных ответов нет правильного.

5) Под персеверацией понимают…

· спазматические движения речевых мышц, вследствие которых согласные и гласные звуки в начале слов вынужденно повторяются;

· нарушения речи, возникающие при локальных поражениях коры левого полушария мозга и представляют собой системное расстройство различных видов речевой деятельности;

· искажение, извращение полового чувства;

· навязчивое повторение какого-либо действия, мысли или переживания.

Ответы на тесты по темам:

Тема 1: 1 вопр. – 3; 2 вопр. – 1; 3 вопр. – 3; 4 вопр. – 3; 5 вопр. – 2.

Тема 2: 1 вопр. - 2; 2 вопр. - 4; 3 вопр. - 2; 4 вопр. - 4; 5 вопр. – 2;

6 вопр. - 2.

Тема 3: 1 вопр. - 1; 2 вопр. - 2; 3 вопр. - 4; 4 вопр. – 4; 5 вопр. - 3.

Тема 4: 1 вопр. - 4; 2 вопр. - 3; 3 вопр. - 1; 4 вопр. - 1; 5 вопр. – 3.

Тема 5: 1 вопр. - 3; 2 вопр. - 4; 3 вопр. – 2, 5; 4 вопр. - 2; 5 вопр. – 4.

Тема 6: 1 вопр. - 3; 2 вопр. - 1; 3 вопр. – 4; 4 вопр. - 4; 5 вопр. – 1;

6 вопр. – 2.

Тема 7: 1 вопр. - 3; 2 вопр. - 3; 3 вопр. – 2; 4 вопр. – 1; 5 вопр. - 4.

Гуревич Павел Семенович,

Спирова Эльвира Маратовна,

Ризванова Виктория Владимировна

Дата добавления: 2015-02-06 | Просмотры: 1254 | Нарушение авторских прав