АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Тема 6. Аномалии, связанные с восприятиями

А. Изменения интенсивности. Звуки слышатся громче, цвета видятся ярче, красная крыша кажется охваченной пламенем, дверь закрывается с пушечным грохотом, ветка обламывается с треском, похожим на выстрел, ветерок шумит подобно буре. Наручные часы кажутся курантами. Даже малейшее шуршание простыни доставляет мне неудобства. Возможно и ослабление интенсивности.

Б. Качественные сдвиги. При чтении белая бумага внезапно начинает казаться красной, а буквы зелеными. Лица людей приобретают характерный коричневатый оттенок, окружающие начинают походить на индейцев или китайцев. Самые неприметные предметы, на которые я никогда не обращал внимания – окурки, спички, цветные стеклышки в мусорной куче, чернильные пятна на письменном столе – внезапно засияли многоцветным блеском, которого я не могу должны образом описать. Своим неописуемым цветовым блеском мое внимание привлекли некоторые объекты.

В. Аномальные сопутствующие ощущения. Любое слово, любой звук вызывают ощущение удара по голове. При этом кажется, будто из моей головы вырывают по куску черепной кости.

Аномальные характеристики восприятий

Восприятие характеризуется рядом признаков: оно может казаться знакомым или чуждым или обладать тем или иным эмоциональным качеством или настроением.

1. Отчуждение воспринимаемого мира. Все кажется затянутым дымкой. Я слышу все, словно сквозь стену. Голоса людей кажутся доносящими издалека. Вещи кажутся странными и плоскими. Мой собственный голос звучит незнакомо. Все выглядит удивительно новым, будто я не видел этого уже очень давно. Восприятие больных жутки. Больные не думают, что мир на самом деле переменился. Они только ощущают, что для них все стало иным. Мы должны всегда помнить, что в действительности они могут видеть, слышать и чувствовать со всей остротой и ясностью. Больные касаются предметов руками, чтобы удостовериться в том, что они еще здесь, топают, чтобы удостовериться в наличии твердой почвы под ногами. Охваченные страхом, утратившие покой больные начинают воспринимать собственные ощущения как истинную реальность и в итоге теряют чувствительность к доводам разума. Мир ускользает от них. Ничего не остается. Страшно одинокие, они подвешены между бесконечностями. Они будут жить вечно, потому что времени больше нет. Сами они больше не существуют, ибо их тело умерло. Страшная судьба оставляет на их долю это ложное существование.

2. Данный в восприятиях мир может переживаться не только как нечто чуждое и мертвое, но и как нечто совершенно новое и потрясающе прекрасное. Я видел черты божественного величия. Каждый предмет был окружен ореолом.

3. Приведенные описания показывают, что чисто чувственному восприятию предметов сопутствует определенное настроение, определенная эмоциональная атмосфера. Патологические феномены состоят либо в отсутствии способности к эмпатии, либо кажутся умершими, больным кажется, что только они видят окружающее, они больше не сознают существования чужой психической жизни, либо в мучительно навязчивой эмпатии (чужая психическая жизнь захватывает беззащитную жертву), либо, наконец, в фантастически обманчивой эмпатии. Я невероятно тонко чувствовал мельчайшие неуловимые оттенки, колебания настроения и т.д. Я непосредственно ощущал малейшие признаки недопонимания между двоими из моих соучеников. Существует специфический способ непонимания психической жизни других людей, встречающийся на начальных стадиях процессов: окружающие кажутся больному настолько удивительными и непонятными, что он считает этих (на самом деле здоровых) людей больными, тогда как себя здоровым. Вернике называет этот феномен транзитивизмом.

Расщепление восприятия

Это относится к шизофреникам. В саду щебечет птичка. Я слышу это и знаю, что она щебечет, - это вещи, чрезвычайно далекие друг от друга. Кажется, что между птицей и щебетом нет ничего общего.

Обманы восприятия

Теперь об обманах восприятия в собственном смысле, то есть к восприятию предметов, не существующих в действительности. Со времен Эксироля проводится различие между иллюзиями и галлюцинациями. Иллюзиями называются такие случаи восприятия, которые в действительности являются преобразованиями (или искажениями) нормального восприятия. Здесь внешние возбудители чувство составляют с некоторыми воспроизводимыми элементами такое единство, когда первые не удается отличить от вторых. Галлюцинациями называются случаи восприятия, которые возникают как первичные феномены и не являются преобразованиями или искажениями какого бы то ни было первичного восприятия.

Существует три вида иллюзий – иллюзии, обусловленные недостатком внимания, иллюзии, обусловленные аффектом, и парейдолии.

1. Иллюзии, обусловленные недостатком внимания. Как показывают данные экспериментальных исследований, почти любое восприятие вбирает в себя какие-то воспроизводимые элементы. Благодаря последним почти всегда компенсируется тот эффект ослабленного воздействия внешних стимулов, который возникает при недостаточно сосредоточенном внимании. Например, слушая лекцию, мы постоянно для себя восполняем ее смысл, но замечаем ее только тогда, когда случайно совершаем ошибку. Мы пропускаем опечатки в книге, но, исходя из контекста, незаметно восполняем и корректируем ее смысл. Иллюзии этого типа могут быть исправлены сразу же, как только мы сосредоточим на них внимание. Ошибки идентификации и неточные ошибочные восприятия, возникающие при прогрессивном параличе, делирии и т.д. до известной степени принадлежат к той же категории. Иллюзии данного рода (неверная идентификация) играют роль в ошибках, совершаемых этими больными при чтении и слушании, а также в способах оформления ими своих визуальных впечатлений.

2. Иллюзии, обусловленные аффектом. Оказавшись в одиночестве в ночном лесу, мы можем в страхе принять ствол дерева или скалу за человеческую фигуру. Больной-меланхолик, который боится, что его убьют, может принять висящую на вешалке одежду за труп, а какой-нибудь повседневный шум может потрясти его, будучи принят за звон тюремных цепей. Иллюзии этого типа обычно мимолетны и всегда понятны с точки зрения аффекта, преобладающего в данный момент времени.

3. Парейдолии. Воображение может создавать иллюзорные формы из облаков, старых стен с разводами. Парейдолии не связаны с какими-либо аффектами или суждениями о действительности, но то, что сотворено воображением, не обязательно исчезает, когда внимание сосредоточивается на нем.

«В детстве меня часто дразнила эта моя живая способность к воображению. Одну из своих фантазий я помню особенно хорошо. Из окна гостиной я мог видеть дом напротив, старый и обшарпанный, с почерневшей штукатуркой и покрывавшими стены пятнами разнообразной формы, за которыми просвечивала старая штукатурка. Глядя в окно на эту темную ветхую стену, я воображал, что пятна отставшей штукатурки – это лица. С течением времени они становились все более и более выразительными. Когда я пытался обратить внимание других людей на эти лица, никто меня не понимал. Тем не менее я их видел. В последующие годы я помнил их очень ясно, хотя больше не мог мысленно восстановить их, глядя на контуры, которым они были обязаны своим существованием».

Сходные иллюзии могут наблюдаться и у психически больных. Невидимые постороннему, они постоянно исчезают и возникают в воображении больного – тогда как иллюзии двух других типов исчезают либо тогда, когда внимание сосредоточивается на них, либо тогда когда породивший их аффект сменяется другим.

Одна из пациенток, находясь в спокойном, сосредоточенном состоянии, видела головы людей и животных словно вышитыми на одеяле, а также на стенах. Она знала, что это обман и говорила: «Мой взгляд извлекает лица из неровностей стены». Другая пациентка удивленно сообщала: «Вещи сами обретают форму, круглые дыры в оконных рамах превращаются в головы. И мне кажется, что они хотят укусить меня».

Один больной так описывал свои иллюзии во время охоты: «На всех деревьях и кустарниках я видел вместо обычных сорок смутные очертания каких-то глядевших на меня карикатурных фигур, пузатых человечков с тонкими кривыми ножками и длинными толстыми носами, а иногда и слоников с длинными шевелящимися хоботами. Земля, казалось, кишела ящерицами, лягушками и жабами, иногда весьма внушительных размеров. Меня окружала самая разнообразная живность, самые разнообразные порождения ада. Деревья и кусты приобретали зловещий, пугающий вид. Бывало на каждом кустарнике, на деревьях и стеблях камыша сидело по девичьей фигурке. Девичьи лица обольстительно улыбались мне с облаков, а ветер шевелил ветви, они манили меня к себе. Шум ветра был их шепотом».

Иллюзии, будучи чувственно переживаемыми данностями, ни в коей мере не должны смешиваться с ложными толкованиями (то есть с ложными выводами рассудка). Если блестящий металл принимается за золото, а врач - за прокурора, то это не связано с искажением чувственного восприятия. Сам воспринимаемый объект остается тем же, но он получает ложное истолкование. Иллюзий надо отличать и от так называемых функциональных галлюцинаций: к примеру, когда течет вода, больной слышит голоса, но последние исчезают как только кран закрывается. Звук, производимый текущей водой, и голоса он слышит одновременно. Как иллюзии, так и функциональные галлюцинации содержат элемент настоящего восприятия действительности, но в первом случае этот элемент становится поводом для возникновения иллюзорного ощущения, которое продолжает существовать само по себе, тогда как во втором случае он исчезает вместе с восприятием.

Истинные галлюцинации – это обманы восприятия, которые не являются искажением истинных восприятий, а возникают сами по себе как нечто новое и существуют одновременно с истинными восприятиями и параллельно им. Последнее свойство делает их феноменом, отличающимся от галлюцинаций-сновидений. Существует ряд нормальных феноменов, сопоставимых с истинными галлюцинациями – например, последовательные образы на сетчатке или более редкое явление воспоминания чувственного образа (когда уже слышанные слова совершенно отчетливо слышатся снова, как будто их произносят на самом деле, или когда в конце дня, заполненного кропотливой работой у микроскопа, перед глазами встают микроскопические объекты, подобное характерно для состояния усталости). Наконец, существуют фантастические визуальные явления, классическое описание которых дал И. Мюллер, и феномены, хорошо известные ныне под названием субъективных визуальных образов.

Образец воспоминания чувственного образа: Днем сбивал палкой яблоки. Вечером – это образ был настолько реальным, что я то и дело размахивал перед собой палкой.

Существует целый ряд явлений, которые в течение долгого времени ошибочно отождествлялись с галлюцинациями. При ближайшем рассмотрении они оказываются не восприятиями в собственном смысле слова, а особого рода представлениями. Кандинский исчерпывающе описал их под названием псевдогаллюцинаций. При ознакомлении с этим описанием сразу же обращает на себя внимание тот факт, что описываемые явления видятся «внутренним взором». Они находятся вне черного поля зрения закрытых глаз (в отличие от фантастических зрительных явлений, о которых речь шла выше) и не оставляют ощущения чего-то реального, телесного (по Кандинскому лишены свойства объективности).

Аномальные представления. Обманы памяти

От феноменологии аномальных восприятий перейдем к феноменологии аномальных представлений при псевдогаллюцинациях.

Анормальные представления соответствуют отчуждению воспринимаемого мира. Аномалии относятся не к представлению как к таковому, а его отдельным аспектам, составляющим то, что можно было бы называть «качественной характеристикой образного представления». Некоторые больные ссылаются на неспособность представить что бы то ни было. Все представления, которые они могут вызвать в своем воображении, кажутся бледными, туманными, мертвыми и ускользающими от сознания.

«Я даже не могу представить себе, как я выгляжу, как выглядят мои муж и дети… Когда я смотрю на какой-нибудь предмет, я знаю, что это, но стоит мне закрыть глаза, как этот предмет исчезает без следа. Я словно пытаюсь вообразить, как выглядит воздух. У меня возникает ощущение какого-то почернения мысли.

Итак, мы сталкиваемся не с неспособностью к образным представлениям в собственном смысле, а со своего рода отчуждением восприятия. Сенсорные (чувственные) элементы и направленность внимания на объекты сами по себе не исчерпывают ни восприятия, ни представления. Существуют определенные сопутствующие качественные характеристики, которые для представления даже более важны, нежели для восприятия, поскольку в связи с образными представлениями сенсорные элементы постоянно обнаруживают тенденцию к недостаточной интенсивности, неадекватности и расплывчатости. В результате мы, по-видимому, значительно сильнее зависим от этих «сопутствующих» характеристик. Имея в виду возможность их выпадения, мы понимаем больного, утверждающего, что он лишен способности представить себе что бы то ни было.

При обсуждении представлений особое место следует отвести воспоминаниям, то есть тем представлениям, которые являются нашему сознанию как наши собственные прежние восприятия, содержание которых было нами пережито в прошлом и объект которых был реальностью или все еще остается ею. Обманы восприятия дезориентируют нашу способность к суждению. То же относится и к обманам воспоминания.

Ниже, при обсуждении теории памяти, мы увидим, что почти все воспоминания хотя бы слегка искажают действительность и превращаются в смесь правды и фантазии. От искажений памяти необходимо отличать так называемую галлюцинаторную память. Приведем пример. Больная с прогрессирующей шизофренией сообщает в конце острой стадии параноидального страха: «В течение последних нескольких недель мне внезапно вспомнилось так много случившегося с Эмилем, словно кто-то мне об этом рассказал». Я совершенно забыла обо всем этом. Позднее она даже говорила о времени, когда она внезапно вспомнила так много всякого. Она сообщила: «Я уверена, что Эмиль меня загипнотизировал, потому что я иногда бывала в таком состоянии, что сама себе дивилась. Я становилась на колени на кухонном полу и ела из свиного корытца. Впоследствии он, бравируя, рассказывал об этом своей жене. Однажды я вынуждена была отправиться в свиной хлев. Не знаю, как я туда попала и сколько времени там провела. Помню только, как я выходила из хлева на четвереньках. Эмиль также прибил две доски гвоздями друг к другу, и я вынуждена была сказать, чтобы меня распяли. Как-то раз мне почудилось, что я еду верхом на метле. Как-то раз мне показалось, что Эмиль держит меня в объятьях и дует страшный ветер. Как-то раз я стояла в куче навоза, из которой потом меня вытащили». Незадолго до того она вынуждена была пойти с Эмилем на прогулку и точно знала, что произошло под фонарем, но не знала, как она попала обратно домой.

Это обман воспоминания, поведение больного действительно было нарушено.

Итак, феномен обмана воспоминания состоит в следующем. У больного внезапно обнаруживается представление о некогда имевшем место переживании, которое вызывает чувство живой достоверности, свойственное памяти. В действительности, однако, больной не восстанавливает в памяти ничего. Все ТВОРИТСЯ ЗАНОВО. Существуют, впрочем, похожие феномены, заключающиеся в искажении постфактум сцен, имевших место в действительности. Так, невинная сцена в гостинице или ресторане, искажаясь, превращается в переживание, испытанное под воздействием гипноза или отравления. Наконец, существуют обманы воспоминания, имеющие как будто нейтральное содержание, больной сообщает, что час назад у него был гость, тогда как в действительности он лежал в постели.

Иногда единственным признаком, позволяющим субъективно отличать такие явления от нормальных искажений памяти, остается их «внезапность». Благодаря последней они производят впечатление первичных, «стихийных» феноменов.

«Внезапное» воспоминание о будто бы «забытом» переживании бывает нелегко отличить от нарастающего просветления памяти о действительном переживании, испытанном в состоянии помраченного сознания. Альтер описывает случай высокопоставленного гражданского чиновника, шаг за шагом вспоминающего подробности убийства, которое, по собственному предположению, он некогда совершил на сексуальной почве. Об этом убийстве свидетельствовали некоторые косвенные данные. После смерти этого человека в его бумагах был найден подробный обвинительный акт против самого себя, но ни психопатологические симптомы, ни объективные данные не давали оснований для какого-нибудь окончательного вывода. Тем не менее явления, описанные Альтером, указывают, что больной действительно пережил это на собственном опыте. В данном случае имело место постепенное просветление памяти, поддержанное рядом изолированных фактов, которые, возможно, породили соответствующие ассоциации. Не было никаких признаков того, что больной ощущал себя пассивным орудием, субъектом чужого воздействия и т.д.

Другой связанный с ложными воспоминаниями феномен выглядит как уже виденное, ставшее в сознании больного реальностью. Больная шизофренией удивляется, что в клинике ей попадаются лица, которые она уже видела несколько недель назад у себя дома: например, похожее на ведьму существо, прохаживающееся по ночам по палате в качестве ночной дежурной. Она утверждает также, что некоторое время назад видела сестру-хозяйку, причем она была во всем черном. Она думала, что она уже была в больнице для умалишенных.

Поскольку эти феномены воспринимаются больными как нечто реальное, их следует отличать от явлений собственно дежа вю, которые никогда не мыслятся как реальность. Более того, само переживание производит совершенно иное впечатление. Эта уверенность в том, что нечто было уже увидено или пережито прежде, иногда относится только к отдельным аспектам настоящего, иногда же к ситуации в целом. Иногда она появляется лишь на несколько секунд или минут, иногда же сопровождает психическую жизнь на протяжении целых недель. Описываемый феномен нередко встречается при шизофрении.

Приведенные примеры галлюцинаторного воспоминания относятся к явлениям того же феноменологического ряда, что и эта последняя особая форма дежа вю. Существует группа феноменов, также связанных с искажением прошлого, но не принадлежащих, строго говоря, к обманам воспоминаний и имеющих иные феноменологические характеристики.

А) Патологическая лживость. Совершенно фантастические истории о прошлом в конечном счете убеждают в своей правдивости самого рассказчика. Такие фальсификации имеют различный характер: от невинного хвастовства до полного искажения всего прошлого.

Б) Переистолкование прошлого. Стоит больному вспомнить какие-то незначительные эпизоды собственного прошлого, как они внезапно приобретают новый смысл: встреча с высокопоставленным офицером указывает на высокое происхождение самого больного.

В) Конфабуляции. Данный термин используется для обозначения зыбкого ряда мгновенно исчезающих или кратковременных ложных воспоминаний. Конфабуляции могут принимать разнообразные формы. Среди них – конфабуляции в форме заполнения лакун и серьезно ослабленной памяти (например у сенильных больных). Здесь, как и при некоторых серьезных травмах головы мы сталкиваемся с продуктивными конфабуляциями как частью синдрома Корсакова. Больные рассказывают долгие истории о происшедших с ними событиях, о своих путешествиях.

Осознание воплощенного физического присутствия

Разбирая обманы восприятия, обманы памяти, псевдогаллюцинации, мы специально подчеркивали физическую конкретность и наглядность переживаний. Теперь мы можем добавить к этим феноменам еще один. Не будучи наглядным, он, однако, навязывает себя не менее энергично. Речь идет о феномене осознания физического присутствия.

Больной чувствовал, что кто-то постоянно следовал за ним или, скорее, чуть сзади и в стороне от него. Когда больной вставал, это некто тоже вставал. Когда он шел, некто шел вместе с ним. Когда он оборачивался, некто держался за спиной так, что его невозможно было увидеть. Он всегда был на том же расстоянии, хотя иногда слегка приближался или слегка удалялся. Больной никогда его не видел, не слышал, не прикасался к нему и не ощущал его прикосновения. Тем не менее он с исключительной ясностью испытывал чувство чьего-то присутствия. Несмотря на всю остроту переживания, а также на то, что он сам время от времени позволял себя обманывать, больной в конечном итоге заключил, что за его спиной никого нет.

Сравнивая феномены этого рода со сходными нормальными явлениями (сидя в концертном зале, мы знаем, что за нашей спиной сидит некто, потому что мы только что видели именно его. Идя по темной комнате, мы внезапно останавливаемся, думая, что перед нами стена. Нужно отметить следующее: хотя в подобных случаях мы как будто сознаем присутствие чего-то или кого-то, не основываясь на каких бы то ни было явных, наглядных сенсорных признаках, в действительности мы исходим либо из более давних ощущений, которые выявляются при более тщательном исследовании ситуации (таково например ощущение изменения характера звучания или изменения плотности атмосферы в случае за стеной).

Что касается патологического осознания физического присутствия, то здесь переживание появляется как абсолютно первичный феномен, обладающий признаками настоятельности, несомненности и конкретной воплощенности. Феномены данного рода мы обозначаем как «осознание воплощенного физического присутствия» – в противоположность другим, также лишенным наглядности случаям, когда способность души осознавать действительности направляется на что-то абстрактное или фантастическое (мысли, иллюзорные представления)

Осознание физического присутствия связывается с собственно галлюцинациями через переходные формы. «Существует нечто такое, что постоянно при мне. Я чувствую и вижу, что на расстоянии трех-четырех метров я окружен стеной. Она сделана из какого-то волнистого, враждебного мне вещества, из которых при определенных условиях могут появиться чудовища».

Литература:

Каплан Г., Сэдок Б. Клиническая психиатрия. М., 1988.

Сухарева Г.Е. Лекции по психиатрии. М., 1974.

Зейгарник Б.В. Патопсихология. М., 2000.

Ясперс К. Общая психопатология. М., 1997.

Тесты по теме:

1) Специфический способ непонимания психической жизни других людей при аномалиях восприятия называется…

· феноменом отчуждения;

· деперсонализацией;

· феномен транзитивизма;

· расщеплением восприятия.

2) Какому заболеванию присуще расщепление восприятия?

· шизофрении;

· паранойе;

· истерии;

· всем перечисленным заболеваниям.

3) Искажение нормального восприятия называется…

· галлюцинацией;

· амнезией;

· мутацией;

· иллюзией.

4) Что из перечисленного не является одним из видов иллюзий?

· иллюзии, обусловленные аффектом;

· парейдолии;

· иллюзии, обусловленные недостатком внимания;

· мутизм.

5) Обманы восприятия, которые не являются искажением истинных восприятий, а возникают сами по себе как нечто новое и существуют одновременно с истинным восприятием и параллельно ему называются…

· истинными галлюцинациями;

· галлюцинациями-сновидениями;

· иллюзиями;

· среди перечисленных нет правильного ответа.

7) Конфабуляции – это…

· обманы восприятия, обусловленные субъективными визуальными образами;

· зыбкий ряд мгновенно исчезающих или кратковременных ложных воспоминаний;

· феномен осознания физического отсутствия;

· переистолкование прошлого.

Дата добавления: 2015-02-06 | Просмотры: 1364 | Нарушение авторских прав