АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Настройтесь на исцеление

Тёмная ночь. Безбрежное огромное поле, которому нет ни начала, ни края. Ветер слабо шевелит ковыль, пробегает волнами по зарослям чернобыльника. Холодный отблеск луны совсем не добавляет жизни равнинному пейзажу.
Гляди! Кто это там? На дороге прямо в одной из глубоких луж, скорчившись наподобие зародыша, лежит человек. Грязь покрывает всё его тело и лицо. Движения человека слабы и беспомощны. Он чувствует холод, безбрежность пустынной степи, безысходность своего пути. Он, похоже, уже плюнул на всё, отчаявшись дойти туда, куда шел.
Сейчас он лежит в луже и плачет от жалости к самому себе. Слёзы оставляют светлые полосы на его грязном лице. Его отчаяние и страх так велики, что отнимают последние силы. Холод сковывает тело, а страх - разум.
Подожди-ка, что это? Вдалеке, где-то там на дороге, в темноте, послышался лёгкий звон уздечки.
Из темноты выплывает силуэт всадника. Конный едет мерным шагом, каек видно, никуда не торопясь, несмотря на неподходящее время для прогулок.
Свет луны отражается серебром от металла наплечников и поручней. Капюшон дорожного плаща закрывает лицо. Рукоять тяжелого меча, висящего за спиной, торчит из-за левого плеча. Большой круглый щит, окованный железом, приторочен к седлу.
Сомнений нет, это воин. Но кто он, почему один? Что делает в этой глухой тёмной ночной степи?
Дойдя до несчастного, конь остановился. Всадник молча глядит вниз, перебирая поводья.
Мерно текут минуты. И вот слабый стон, больше похожий на шелест травы, доносится снизу. Дрожащая рука протягивается к всаднику. Человек, распростёртый ниц, кажется, хочет что-то сказать.
- Я умираю...помоги мне.
- От чего же умираешь ты, несчастный человек? - бесстрастный голос всадника приглушен капюшоном.
- От холода... От тёмной ночи, которой нет конца...От злой беды, что настигла меня...
Поднятая из лужи рука бессильно падает обратно, подняв фонтанчик брызг.
- Что за беда постигла тебя, человек?
- Это... всё...зверь.
Опять тишина. Лунный свет мерцает на доспехах воина. Волны чернобыльника бегут в неведомую даль.
- Когда я был молод, - с трудом заговорил человек, - и только вышел на эту дорогу, я вознамерился пройти её всю, как бы длинна она ни была.
Я познал радость пути. Когда мои ноги гудели от усталости, я почитал это за высшее удовольствие, ибо знал: это отого, что я иду.
Три певчие птицы из моей родной стороны кружились над моей головой и пели мне знакомые песни, будя меня по утрам.
Я шел...
Так минул не один год. Картины вокруг примелькались. Ноги перестали болеть. А дороге не было видно конца. Песни трёх певчих птиц будили в моей душе тоску. Мне стало скучно.
А я всё шел и шел. И вот, когда мне стало совсем невмоготу, повстречал я на дороге старушку - маленькую такую сухонькую. Присели мы на придорожный камень. Тут я и поведал ей о своей беде.
- Что ж, - говорит старушка, - беде твоей помочь можно. Попутчик тебе нужен весёлый.
Эка хватила! Да где ж его взять. Дорога то пуста.
- А что тебе дорога? Твой попутчик всегда с тобой - внутри тебя. Есть у него гусли звонкие и колокольцы золотые, чтобы тебя в скуке твоей потешить.
- Врёшь ты всё, бабка, - говорю, - ежели он внутри меня сидит, так что ж ни разу знать о себе не дал?
Усмехнулась старуха:
- Оттого, милый, не слыхал ты попутчика своего, что разные выс ним больно. Вот хотя бы на харчи свои посмотри. Тебе хлебушко да молочко свежее подавай.
А он не таков, - и замолчала.
- Ну? - тороплю я.
- Дак ведь он мертвечинку всё больше любит, без падали жить не может. Да ты не кривись, милый. Ты сейчас по-своему питаешься, поэтому и он внутри тебя маленький и слабый. Клокольцами своими не звенит.
Ежели услыхать его захочешь, кусок мертветчинки или мясца гнилого проглоти...
Вскочил я, палкой своей на старуху замахнулся.
Глядь-поглядь, а она уже в нескольких локтях от меня стоит.
- Да ты палкой-то не маши, глупый. Приспеет время, скука смертная так тебя припрёт, всякого хлебнёшь!
Но запомни: дружка своего, попутчика-то, не перекармливай - станет большим, на волю попросится...
На том и пропала, карга чёрная. А ведь права оказалась.
Шел я ещё долго, сколько, сейчас уж и не вспомню. Опять скука с ножом к горлу подступила, хоть волком вой. Уж и мысль о тухлятине не такой поганой показалась. Да только где её взять, тухлятину-то?
И не поверишь, убил я одну птичку певчую, что кружилась над моей головой. Подождал пару дней да и стал поедать её по малому куску.
Сначала противно было, потом попривыклось. А внутри колокольцы золотые звонят да гусельки сладкие поют.
Хорошо играет попутчик, знай себе заливается. Только кормить его не забывай.
И так съел я всех птиц своих звонкоголосых, что кружились над моей головой от самой родной стороны. Никто не пел мне больше песен поутру, но и тоску по отчизне не будил.
Только однажды ночью стало мне худо. Я упал и катался по земле от сильной боли, когда из моей глотки показался зверь. Разрывая мне рот, лез он наружу.
С той поры никогда не вставало солнце.
В одной лапе зверь держал гусли, а в другой - колокольцы золотые. И разломал он гусли о колено, а колокольцы бросил в рот, разжевал огромными зубами и выплюнул наземь.
- Неужели это тот, кто жил у меня внутри? - в отчаянии вскричал я.
- Почему же ты причиняешь мне так много боли?
- Разве ты не видишь? Я стал слишком большим. Теперь мне нужно гораздо больше еды.
- Но у меня ничего нет. Я отдал тебе всех своих птиц.

- Хоть ты и не птица, но тоже падалью стать сможешь! - набросился на меня зверь. Он царапал меня и грыз, а я отбивался как мог.
Долго длилась та битва. Наконец мы обессилели оба и упали рядом на землю. Вот и сейчас он лежит где-то рядом, в ковыле, и стережёт свою добычу.
Человек замолчал. Молчал и всадник.
- Помоги мне, добрый воин, - заплакал несчастный.
- Я помогу тебе, но при одном условии. Ты должен встать сам. А я подставлю тебе своё стремя.
- Посмотри на меня, я слаб и немощем. Раны мои кровоточат. Неужели тебе трудно подать мне руку?
Ничего не сказал воин, только тронул поводья, собираясь уезжать.
- Постой! - в отчаянии воскликнул человек.
- Я поднимусь...
Хрипя от натуги, он в конце концов встал на дрожащее колено. Потом, протянув слабую руку, повис на стальном стремени всадника.
И тут же в кустах раздалось приглушенное рыдание. В темноте загорелись два яростных глаза. Зверь не собирался отпускать свою добычу.
- Вставай, человек, - торопил всадник.
- Вставай скорее, и я одолжу тебе свой меч, чтобы ты смог защищаться.
- О Боже! - зарыдал несчастный. Ты одним ударом можешь убить эту тварь, а вместо этого предлагаешь мне своё тяжелое оружие! Да я не подниму сейчас и тростинки.
- Что ж, если ты так слаб, то я могу посадить тебя сзади себя на лошадь. Тогда тебе придётся ехать туда, куда еду я. Вряд ли это тебе понравится. Сколько можно пускать слюни и слёзы? Что осталось от твоей силы и гордости?
Неужели ты не хочешь ещё хотя бы раз увидеть, как встаёт солнце?!

Слова всадника как плеть хлестали изуродованную страданиями душу поверженного.
Человек, тяжело опираясь на стремя, до крови закусив губу, наконец встал на трясущихся ногах. Красные разводы поплыли у него перед глазами. Из сведенного судорогой горла вырвался отчаянный всхлип.
Всадник выдернул из заплечных ножен свой меч и вложил рукоять в протянутую грязную руку. Он легко тронул поводья, и конь пошел неторопливым шагом, увлекая следом почти висящего на стремени голого грязного человека с обнаженным мечом.
Бешеный рёв донёсся из кустов, и зверь вышел из своего укрытия. Добыча ускользала.
Он вцепился в ногу человека. Брызнула кровь.
В тот же миг острое лезвие меча полоснуло по грубой шкуре зверя, оставив глубокий след.
Раненый зверь отчаянно взревел. Опять прыжок.
Боль. Взмах меча...
Странная процессия движется по лунной дороге. Угрюмый всадник невозмутимо правит лошадью, как будто не замечая происходящего. У правого бока коня хрипит и повизгивает окровавленный клубок из сцепившихся противников - зверя и человека.
Рычание, стон, клацанье клыков, звон меча.
Слабеет человек и всё больше виснет на стремени. Меч поднимается в воздух всё реже. Слабеет и зверь. Глаза его стекленеют, но он мёртвой хваткой держит свою добычу.
А всадник всё едет и едет, волоча за собой обессилевших бойцов.
Так проходит час...Или, может, год? Время давно остановило свой ход.
Только когда далеко впереди, на востоке, заалело солнце, всадник остановил лошадь. Человек и зверь в изнеможении свалились в дорожную пыль, готовясь оба испустить свой последний вздох.
- Ну вот, человек, - сказал всадник, - настал главный момент всей твоей жизни. Видишь эту зыбкую полоску, границу, что разделяет солнечный свет и ночную тень?
Знай: на той стороне ты спасён. Но пересечь эту границу сможешь только ты сам. Я же больше ничем не могу тебе помочь.
А солнце уже играло свой победный марш на золотых трубах сияющих лучей. И не было твари не земле, в ликующем сердце которой не отзывались бы эти звуки радости и счастья. И не было птицы в небе, не отдавшей своего чистого голоса утренней песне жизни.

Человек полз навстречу солнцу. Сжимая в руке окровавленный меч, он полз, взирая на светило широко открытыми глазами, ослепнув от яркого света и обретя совсем новое зрение. Он видел цвета своей победы, что будут дарованы ему навсегда.
Он полз, оставляя за своей спиной беснующегося, но уже обречённого зверя.
Он полз, провожаемый взглядом хмурого всадника, унося в руке его меч как залог неминуемой грядущей встречи...

Дата добавления: 2015-02-06 | Просмотры: 764 | Нарушение авторских прав