АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Что может сказать про адаптацию современная наука?

Ну, во-первых, адаптация бывает долговременная и сиюминутная.

Например, сегодня пошел дождь, и вы взяли с собой зонтик. Завтра дождя не будет – зонт не понадобится. Это ваша кратковременная адаптация, приспособление к дождю с использованием зонта.

Или, скажем, в темной комнате вспыхивает свет, вы прикрываете глаза. Глаза привыкли, вы поднимаете веки. И так далее.

А вот пример долгосрочной адаптации. Вы в детстве переболели ветряной оспой и в дальнейшем больше никогда не заболеете. А ведь вируса ветрянки в воздухе не убавилось! Просто в организме выработался к нему иммунитет. Он-то (иммунитет) и обуславливает долговременную, причем очень долговременную, практически пожизненную адаптацию к вирусу.

В разобранных примерах можно заметить, что механизмы адаптации в разных случаях не просто разные, а кардинально отличные друг от друга. Так, чтобы приспособиться к яркому свету нужна была рефлекторная (то есть нервная) реакция, приведшая, в конце концов, к опусканию века. А внедрение в организм вируса вызвало совершенно иные реакции, связанные с иммунитетом.

Действительно, в настоящее время выделяется четыре механизма адаптации:

· Иммунологический

· Эндокринный

· Нервно-рефлекторный

· Психический

Примеры иммунологического и нервно-рефлекторного механизмов приспособления мы видели.

А эндокринный? Вот, пожалуйста.

Тетка с сумками идет мимо дома по тротуару. Вдруг из-за угла неожиданно выскакивает какой-то оболтус и кричит: «Гав!». Что, по-вашему, тетка делает в следующий момент? Ну, конечно, она срывается с места за утекающим озорником, чтобы угостить его хорошим тумаком.

Понятно, что уставшая после работы тетка не собиралась ни за кем гоняться. Шла себе размеренным шагом. Чтобы рвануть за пацаном, теткиному организму нужно было как минимум:

1. усилить кровоснабжение мышц, отняв недостающую мышцам кровь у желудка, занимавшегося в это время перевариванием съеденного в электричке пирожка;

2. расщепить на глюкозу (необходимую сонному мозгу) хранящийся как раз для такого случая в печени и мышцах гликоген;

3. усилить частоту сердечных сокращений и поднять артериальное давление до нужных цифр, чтобы кровь побыстрее циркулировала в сосудах, доставляя к органам глюкозу и кислород и унося отработанный шлак;

4. здесь я напишу «и так далее», потому что все приспособительные стрессорные механизмы перечислять нужно довольно долго.

Откуда все это берется? Кто послужил инициатором подобных изменений в организме?

Ответ: надпочечники. Это орган эндокринной системы. На стресс он реагирует выбросом большого количества самых разных гормонов: кортизола, адреналина и так далее.

Пример психической адаптации можно увидеть, проследив подальше ситуацию с нашими героями.

Побежав за обидчиком, тетка падает и пребольно ударяется коленкой.

Через пару дней ситуация повторяется. Но на этот раз, дабы сохранить здоровье, тетка никуда не бежит. Зато, выбрав момент, встречает во дворе мамашу малолетнего хулигана и повествует ей о замечательном поведении отпрыска. Дальше – отцовский ремень, слезы, сопли и слюни… Финита ля комедия. И, как следствие, тетка спокойно, цела и здорова, ходит по своему тротуару. Пример долговременной психической адаптации.

Яркий пример долговременной психической адаптации – многолетняя супружеская жизнь.

Очень интересно проследить эволюционное развитие механизмов адаптации, начиная от элементарных одноклеточных до человека.

Первые, самые древние механизмы адаптации появились еще у простейших одноклеточных организмов.

К примеру, в воде плавает инфузория. Рядом появляются более мелкие организмы (микробы) или частицы. Инфузории это не нравится. Что она сделает? Да просто съест неугодного соседа.

Процесс съедания отдельными клетками более мелкого врага назвали фагоцитозом. Именно такая приспособительная реакция послужила родоначальником клеточного иммунитета у человека.

Так, клетки иммунной системы макрофаги и некоторые лимфоциты путем фагоцитоза борются с микробами.

Однако роль фагоцитоза не ограничивается простым уничтожением супостата. Съедая врага, клетки иммунитета таким образом знакомятся с ним, узнают его и надолго запоминают.

Другой очень важный механизм, способствовавший адаптации, заключается в способности клеток выбрасывать в окружающую их среду различные вещества. Эти вещества служат для самых разных целей.

Они могут обладать токсическими для врага свойствами и убивать его при соприкосновении.

Посредством этих же веществ одна клетка может сообщить другой какую-нибудь жизненно важную информацию.

Такой механизма до сих пор действует в нашем организме в виде гуморального иммунитета, суть которого в выработке специальных белков – антител, способных связывать (тем самым обезвреживать) чужеродный белок.

Именно за счет этого механизма различные клетки иммунитета кооперируют между собой в процессе иммунного ответа.

Этот же механизм лег в основу работы эндокринной системы. Как мы знаем, эндокринная система управляет всеми органами посредством гормонов – специальных белков, вырабатываемых клетками эндокринных желез. Причем связь между центральными эндокринными органами (гипоталамус, гипофиз) и периферическими, как и последних между собой, также осуществляют гормоны.

Более поздний механизм адаптации, присущий многоклеточным организмам (например, червям) – нервно-рефлекторный. Для его реализации уже нужна не одна клетка, а целая ткань, обладающая определенными свойствами. Речь идет, конечно же, о нервной ткани.

Для осуществления приспособительной нервно-рефлекторной реакции необходимо:

1) почувствовать опасность и донести сигнал о ней в аналитический центр;

2) проанализировать ситуацию, выработать необходимые команды и переслать их исполнителю (мышце);

3) воплотить в жизнь принятое защитное решение.

Вся эта цепочка получила название рефлекса от латинского reflectio – отражение. Понятно, что отражение возникнет так же быстро, как быстро проводится нервный импульс.

У человека есть безусловные рефлексы. Их аналитический центр находится в спинном мозге. Безусловные рефлексы очень быстрые, так как человек не тратит время на обдумывание. Соответственно, адаптация, опосредованная безусловными рефлексами, тоже очень быстрая. Поэтому она часто реализуется в жизненно важных, критических ситуация.

Другое дело – условные рефлексы. Если с безусловными рефлексами человек рождается, то условные рефлексы он приобретает в течение жизни. Они во многом определяют способность человека приспосабливаться к меняющимся условиям окружающей среды.

У человека в отличие от животных формирование условных рефлексов нередко лежит в сфере психики. Поэтому эта приспособительная реакция считается самой сложной.

Если проводить аналогии между аюрведическими дошами и современными механизмами адаптации, то иммунитет соответствует слизи, эндокринная система желчи, а нервно-рефлекторные реакции – ветру.

При внимательном рассмотрении предлагаемых аналогий можно убедиться, что такое их разделение основано на скорости наступления приспособительного эффекта и на его инертности (то есть способности длительно сохранять status quo).

Так, ветер (нервно-рефлекторный механизм) наступает быстрее всех, а сохраняет устойчивость ненадолго. Слизь (иммунитет) наоборот, медленно тянется, но, придя один раз, остается надолго. Желчь (эндокринная система) где-то посередине.

Конечно, на самом деле все гораздо сложнее. Каждый из механизмов имеет в себе оттенки всех трех дош. Например, молниеносно развивающаяся анафилактическая реакция по скорости наступления соответствует ветру. А механизм все же иммунологический.

Вот, вкратце, мы разобрали механизмы адаптации. Спрашивается, зачем нам все это нужно.

А вот зачем. В любой момент своей жизни, для того чтобы поддержать здоровье, человеческий организм должен осуществлять адаптацию к постоянно меняющимся условиям среды.

Для этого он ежесекундно привлекает все приспособительные механизмы: иммунитет, эндокринную и нервную регуляция, психику. Все механизмы должны работать слаженно, в едином ритме. Если страдает один из механизмов, вся система адаптации может пойти наперекосяк.

Например. У человека повреждена система иммунитета. Он часто болеет простудами, гнойничковыми заболеваниями кожи и тому подобными болезнями. Соответственно, в психологическом отношении такой человек вял, подавлен, безынициативен. Ему трудно с людьми. На лицо срыв психической адаптации.

И наоборот. Человек пережил тяжелую психическую травму. Реальный пример из практики. У онкологической больной была достигнута неплохая устойчивая ремиссия рака молочной железы. Умирает мать. После похорон опухоль у пациентки начинает резко прогрессировать, что говорит о фатальном нарушении иммунологического контроля.

Взаимодействие приспособительных механизмов подобно сообщающимся сосудам – если убыло в одном, обязательно убудет и в другом.

Отсюда вывод (он же главный вывод по главе):

Для поддержания здоровья в целом, и для профилактики рака в частности, необходимо постоянно поддерживать на должном уровне все механизмы адаптации.

Возникает вопрос: как этого достичь?

Мы договорились, что вопросы здорового образа жизни, как-то: занятие физкультурой, правильное питание, создание психологического комфорта и т.п. – оставим специалистам в каждой конкретной области.

Мы же больше уделим внимания травам. В этой связи сугубо практический вопрос: какие травы принимать, чтобы сохранить в целостности все механизмы адаптации.

Эти механизмы, они такие разные. Их реализация связана с функционированием множества самых различных органов и систем. Это ж сколько одновременно нужно принимать трав, чтобы обиходить каждую!

Вот теперь-то, я думаю, многим стала понятна эффективность и популярность, а главное, время и место применения многокомпонентных бальзамов и сборов, которыми славятся как западные страны (бальзамы Караваева, Битннера и прочие), так и восточные страны (например, тибетские сборы).

Такие бальзамы замечательно хороши для поддержания здоровья или для его восстановления при незначительных нарушениях. В то же время, они нередко оказываются малополезными в условиях развившейся грубой патологии.

Указанные рецептуры могут (да и должны по определению) содержать большое количество ингредиентов. Так, караваевские бальзамы содержат по 25 растений, а тибетские и того больше.

Составление бальзамов всегда считалось высоким искусством, так как требовало недюжинных знаний в области трав и интуиции в сфере их сочетаний.

Обладать высоким искусством всегда непросто, нужен талант. А талантливых травников не так уж много.

Тем не менее, русскому народу исключительно повезло. Везение это называется Сибирь и Дальний Восток. Только там, на необъятных богатейших просторах растут уникальные растения, способные в одиночку заменить практически любой бальзам. Не зря эти растения называют адаптогенами.

Дословно «адаптоген» - это такое средство, которое восстанавливает нарушенную приспособляемость.

А теперь ответьте мне на вопрос, какой самый знаменитый адаптоген? Конечно! Это женьшень. В свете того, что мы разобрали в данной главе, становится понятным, почему все восточно-азиатские народы буквально обожествляют это растение, воспевают ему хвалу, превознося выше любого другого и ценя дороже золота.

А ведь основные запасы настоящего женьшеня находятся у нас в Приморском крае, в уссурийской тайге, а не в Китае, как это многие думают.

Конечно, найти настоящий зрелый шести – семилетний женьшень в тайге нелегко. Зато есть масса растений, представленных по всему Дальнему Востоку, мало уступающих женьшеню в эффективности.

Чего стоит только одно семейство аралиевых! Вот представители: элеутерококк колючий, аралия манчжурская, заманиха высокая.

Обычно из этих растений готовят водочные вытяжки 1:10 и пьют трижды в день из расчета по 1 капле на 2 кг веса на прием.

На Тибете, на Алтае и в Сибири есть адаптогены, не уступающие по силе дальневосточным. Отдавая дань родоначальнику семейства, эти растения нередко называют «сибирский женьшень», «ложный женьшень» или говорят, что они «обладают женьшенеподобным действием».

В качестве примера можно привести уже упоминавшийся ранее Мужик – корень (молочай Палласа). Другой пример - астрагал перепончатый.

Среди немногих дальневосточных адаптогенов, приспособленных к выращиванию в Европейской части России находится золотой корень (родиола розовая). Ее ближайшие родственники – родиола четырехчастная (красная щетка) и родиола холодная, кое в чем отличающиеся по свойствам, оказались более капризны и мало представлены даже в своих родных местах.

Все эти растения уже упоминались в главе об иммуномодуляторах. Там же приведены способы приготовления из них лекарств и дозировки.

Девясил, пастушья сумка, купена, почки сосны, шиповник – примеры более прозаических и широко известных растений, обладающих адаптогенными свойствами.

Заслуженной славой адаптогена, произрастающего повсеместно, в том числе и в нашей Средней Полосе, пользуется солодка.

Действительно, слава солодки очень велика. Если проанализировать многокомпонентные рецепты восточной медицины, тяготеющей к адаптогенам, то можно увидеть, что солодка лидирует среди других ингредиентов наряду с такими знаменитостями, как женьшень, ремания, китайский дягиль, шлемник байкальский и борец Фишера.

Выделяют три основных вида солодки – голая, гладкая и уральская. Каких-либо принципиальных различий в их действии я не усматриваю. В народе все эти виды объединяют под единым названием лакрицы, солодкового корня.

Действие солодки, как и любого другого адаптогена, весьма разнообразно и охватывает многие органы и системы организма.

Одним из самых замечательных свойств солодки является ее способность стимулировать кору надпочечников, которая, как мы помним, отвечает за выработку гормонов стресса. Роль надпочечников в процессе адаптации первостепенная, о чем писал еще Ганс Селье. Поэтому услуги, оказываемые человечеству солодкой также неоценимы.

Правда, есть один подводный камень, на который нередко сажают свои корабли неопытные и малоискушенные травники.

Дело в том, что солодка, стимулируя кору надпочечников, делает это не избирательно. И поэтому одновременно возрастает как продукция глюкокортикоидов, так минералокортикоидов – второй группы гормонов коры надпочечников. Минералокортикоиды (альдостерон) отвечают за поддержание артериального давления. Один из механизмов – удержание в организме ионов натрия, которые, в свою очередь, тянут за собой воду.

Поэтому при наличии у больного отечного синдрома, неважно даже с чем связанного, препараты солодки могут усугублять состояние.

Об этом нужно помнить, и тогда успех лечения с применением солодки гарантирован.

Особо хотелось бы остановиться на еще одном замечательном растении, которое вскользь упоминалось выше. Это шлемник байкальский.

По названию понятно, что растение в основном произрастает в Сибири и на Дальнем Востоке. Однако некоторые его разновидности встречаются и в Средней Полосе, и даже на Юге.

В научной медицине использование шлемник ограничивается гипертонической болезнью и расстройствами засыпания. Действительно, настойка корней шлемника обладает выраженным антигипертензивным и успокаивающим действием.

Однако практика Восточной медицины показывает, что шлемник далеко не так однозначен, как это кажется на первый взгляд.

Во-первых, препараты шлемника обладают способностью восстанавливать нервные клетки (вопреки общепризнанному мнению на этот счет). Как мы помним, нервные клетки – есть морфологический субстрат как нервно- рефлекторного, так и психического механизмов адаптации.

Очень интересно в этой связи, что на Востоке шлемник считают лекарством против старости. Если вдуматься, старость – состояние истощения резервов приспособляемости.

Не буду голословным и сошлюсь на авторитетный источник. В трактате «Чжуд-ши» шлемник, наряду с шалфеем, соссюреей и горечавкой, считается главнейшим базисным средством при любых (подчеркиваю особо) болезнях холода (читай, болезнях дегенераторного характера с недостаточностью органов). В эту же категорию относятся и раковые опухоли.

Возвращаясь к тематике, необходимо отметить, что научные исследования, эксперименты на животных подтвердили высокую антиметастатическую активность шлемника.

Используется шлемник, как правило, либо в виде 20% настойки корней на водке, либо в виде порошка корней внутрь (по полграмма три раза в день). Нередко его комбинируют с другими растениями в составе сборов.

В соответствии с китайскими канонами настойку шлемника готовят так.

Корень измельчается и заливается десятью частями крутого кипятка. Проводится настаивание в течение 2 часов. Затем к полученному настою добавляют этиловый спирт или водку с таким расчетом, чтобы крепость настойки составила около 15. Настаивают еще 10 дней. Прием по пол чайной ложки три раза в день.

На примере шлемника мы видим, что адаптогены в отношении психики могут обладать не только стимулирующим, но и седативным эффектом. Это очень важный факт.

Тут у нас есть возможность логически перейти к следующему разделу неспецифической профилактики.

Но прежде – вывод по изложенному материалу.

Залог здоровья – хорошая приспособляемость. Сохранить ресурсы приспособляемости и исправить легкие нарушения адаптации, которые еще не проявились как болезнь, можно путем простого использования растений - адаптогенов.

Дата добавления: 2015-02-06 | Просмотры: 1220 | Нарушение авторских прав