АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Другие оттенки беременности

Поделить беременных на тех, кто выносил ребенка легко, и тех, кому это далось с трудом, было бы слишком просто. Примитивно просто. Потому что мир не бывает черно‑белым. В его палитре есть и другие оттенки. И к этим «другим оттенкам» я бы отнесла тех, у кого беременность протекала нормально с физиологической точки зрения, но оказалась отягчена серьезными моральными переживаниями.

Среди этих женщин, как ни странно, оказалась Лиза. Та самая Лиза, которая хоть раньше и не очень‑то хотела, но все‑таки решила рожать сознательно. Это было ЕЕ решение! Вроде бы продуманное, взвешенное. Но, как выяснилось, Лиза оказалась совершенно не готовой к тому, что забеременеет так быстро, с первого раза. Она, как и я, думала, что на это уйдет несколько месяцев, за которые она окончательно свыкнется с мыслью, что они с Сашей «делают ребенка». А тут раз, и ребенка уже «сделали».

Сначала Лиза, конечно, обрадовалась. Но это чувство длилось недолго и вскоре сменилось... депрессией. Настоящей депрессией, что Лизе вообще‑то несвойственно. Она жизнерадостный человек, всегда знающий, чего хочет и как этого достичь. И приступы уныния и хандры у нее случаются крайне редко. Может, причину подобного состояния стоит искать в начавшейся гормональной перестройке организма? Может, у Лизы так выражался токсикоз?

В любом случае для моей подруги настали тяжелые времена. Ее совершенно не радовала перспектива стать матерью. Она постоянно думала, что это за собой повлечет. Сколько проблем, сколько новых забот появится в ее жизни. Она красочно представляла себе, что потеряет, будучи привязанной к ребенку. Сколько профессиональных возможностей пройдет мимо. Сколько всего она упустит, пока будет сидеть с малышом. И Лиза боялась себе признаться, что уже НЕ ХОЧЕТ этого ребенка.

Самое ужасное было то, что она стыдилась этих мыслей. Лиза – человек адекватный и прекрасно понимала, что НОРМАЛЬНАЯ женщина не станет ТАК думать. Нормальная взрослая женщина, которая приняла решение о зачатии ребенка осознанно, должна радоваться своей беременности, а не сожалеть о гипотетических упущенных возможностях. И Лиза пыталась понять, ПОЧЕМУ она испытывает именно такие несветлые, удручающие чувства. Почему она ощущает себя такой несчастной, когда должна парить над землей? Что в ней НЕ ТАК? Почему ее реакция не восторг, а депрессия? Лиза пыталась это понять и не понимала.

Она гнала от себя «неправильные» мысли. Но они возвращались. Она честно боролась с собой. Но по‑прежнему не хотела ребенка.

Саша также выглядел несколько растерянным. Он тоже не ожидал, что все произойдет так быстро. К тому же скорое рождение малыша накладывало на него повышенные обязательства, приближая необходимость покупки собственной квартиры, которой у них тогда еще не было.

На то, чтобы привыкнуть к своему новому статусу будущих родителей, у Лизы и Саши ушло несколько месяцев. Согласитесь, это действительно психологически очень тяжело: пять лет жить в свое удовольствие, наслаждаться друг другом, иметь отлаженный быт, устоявшийся образ жизни, возможность в любой момент сорваться и махнуть куда угодно, например, в Питер. Или в Париж. Или в Мюнхен. А потом вдруг «перенастраивать» себя на совершенно новую волну. На жизнь, в которой будет уже намного меньше прежних удовольствий. На грядущее появление в семье нового человечка, который заставит, хотя бы и на время, забыть о собственных интересах и привяжет прочными нитями к себе, к дому. И уйдет, уйдет это бесценное чувство внутренней свободы, которым и Лиза, и Саша так дорожат.

Но, даже окончательно осознав, что скоро станет матерью, Лиза до последнего вела тот образ жизни, к которому она привыкла: водила машину, активно встречалась с друзьями, ездила по гостям. В общем, ничего кардинально она в своей жизни не поменяла. Даже, наоборот, казалось, она хочет надышаться своей свободой впрок, уже представляя себе времена, когда она не сможет жить прежней яркой, полноценной жизнью.

Беременность моей кузины Аллы тоже оказалась омрачена большими психологическими проблемами. Но проблемами иного, нежели у Лизы, рода. Ребенка Алла очень хотела и ждала. Но в процессе ожидания у нее, как, наверное, у многих будущих мамочек, произошел какой‑то сдвиг в голове. Она зациклилась на себе, на своем состоянии, не замечала ничего вокруг. В своих мыслях она была центром вселенной, а ее заботы были соизмеримыми с проблемами мирозданья.

Из веселой, беспечной девушки она превратилась в подозрительную мадам, которой стали мерещиться обман и измены. Наверное, подобные метаморфозы произошли все же не на пустом месте. А потому, что муж Паша уделял Алле мало (как она считала) внимания, был недостаточно заботлив и участлив. Ведь с беременностью жены в его‑то жизни ничего не изменилось!

А Алла сидела на больничном с диагнозом «угроза выкидыша», который любую нежную душу доведет до нервного срыва, и у нее было о‑о‑очень много времени, чтобы накрутить себя. Вот она и накрутила! Ей вдруг стало казаться, что Паша, с которым прежде они жили душа в душу, охладел к ней и ищет развлечений на стороне. Стоило ему задержаться и прийти домой позже обычного, как богатое воображение тут же рисовало Алле картины Пашиных измен. Естественно, держать эмоции в себе она не могла и тут же выливала на мужа свои подозрения.

Со своей стороны, Паша повел себя совершенно неправильно. Я бы даже сказала – не по‑мужски. Вместо того, чтобы снисходительно и вполне оправданно списать все истерики жены на беременность, попытаться не раздражать ее и не питать почву для всяких глупых домыслов, он «встал в позу». В позу обиженного и оскорбленного мужа, на которого наводят напраслину.

Не желая выяснять отношения, он стал специально позже приходить домой. Но этим только усугубил ситуацию. Параллельно увлекся лошадьми и проводил в конюшнях и на выездах практически все свое свободное время. Алле казалось, что Паша специально показывает ей, что у него своя жизнь, и он будет распоряжаться ей так, как сочтет нужным. Не оглядываясь на интересы и желания жены. А беременной Алле ничего не оставалось, как сидеть одной дома и ждать, когда же ее благоверный снизойдет до общения с ней.

Само собой разумеется, ни о каком улаживании конфликта здесь не могло быть и речи. Каждый считал себя правым. И вместо того, чтобы сесть и спокойно расставить все точки над «и», поделиться своими переживаниями и найти выход, Алла и Паша все больше отдалялись друг от друга. Она все больше ему не верила, считала, что он что‑то скрывает или недоговаривает, а он только подливал масла в огонь. Конечно, они не перестали враз друг друга любить, но из их отношений уходило главное – ДОВЕРИЕ. Оно медленно испарялось из‑за ежедневных мелочных придирок и недомолвок. И вместо него между Аллой и Пашей, кирпичик за кирпичиком, стала вырастать прочная, глухая стена.

Кто‑то из них двоих должен был оказаться умнее и дальновиднее и разрушить эту стену вместе с фундаментом. И мне кажется, что этим «кто‑то» должен был стать Паша. Почему? Потому что, он – мужик. Он сильный и стойкий. И мозги у него не расплавлены беременностью. И гормоны в нем не играют. И на нем лежит ответственность за свою жену, которая находится в необычном для себя состоянии и порой не контролирует свои мысли и эмоции. Ответственность за их отношения. За атмосферу в семье, в которой скоро родится ребенок. За будущее их семьи. Он должен был это понять. Но не понял. Или не захотел.

Апофеозом этого накала страстей стала совершенно дурацкая ситуация. Алла, окончательно возомнив себя хозяйкой медной горы, взяла и переложила в другое место крупную семейную заначку. А Паше об этом не сказала. Мол, теперь без моего ведома ни копейки из дома не утечет, а то неизвестно на что он их там тратит.

Увидев, что денег на привычном месте нет, Паша пришел в неописуемую ярость. Разгорелся грандиозный скандал с взаимными обвинениями, истерикой и битьем кулаком по столу. На следующий день Паша ушел на работу, а Алла, которая находилась уже на девятом месяце беременности... покидала в чемодан свои вещи и рванула к родителям.

Я до сих пор не могу себе представить, как она, хрупкая девушка с огромным животом, перла такую тяжесть через весь город – сначала на метро, потом на трамвае, а потом еще на пятый этаж без лифта. Нет, конечно, решиться на такое, находясь в здравом уме, невозможно. Тут определенно имел место «сдвиг по фазе». Но вполне понятный, объяснимый, временный.

К родителям Алла приехала как раз тогда, когда те уже пришли с работы. Увидев дочь с чемоданом наперевес, они просто ахнули. Алла была уставшей, измученной, в слезах. Она твердо заявила, что обратно не вернется ни за что в жизни.

Через два часа, обнаружив, что жена ушла из дома, примчался Паша. Он буквально на коленях умолял простить его и клялся‑божился, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах, ничего подобного не повторится. Конечно, Алла простила. И потому, что сильно любила. И потому, что, наверное, чувствовала и свою неправоту.

Это была первая действительно крупная ссора Аллы и Паши. Ссора, которая благополучно закончилась воссоединением молодой семьи и возвращением жены домой. Но могли ли тогда подумать пылкие участники этой ссоры, что их затяжной конфликт, то разгорающийся ярким пламенем скандалов, то затихающий от нежных примирений, станет началом конца. Конца их отношений, их семьи. Не сразу, не завтра, а через несколько лет.

Именно тогда, во время Аллиной беременности, в их доме поселилось отчуждение, которое потом никуда не делось, а год за годом продолжало расти. Стена недоверия не превратилась в поросшие мхом развалины. Из памяти не стерлись подозрения и обида. Алла с Пашей сами, собственными руками, разрушили хрупкое здание своей любви. Разрушили, не подумав, что утраченное не восстановить. И то, что когда‑то ушло, уже не вернется. И как прежде уже не будет никогда.

Печальный опыт их отношений привел меня к важному выводу: какими бы ни были твои чувства и эмоции, каким бы «неправым» ни казался партнер, нельзя давать волю своей одержимости и доводить ситуацию в семье до края, до того рокового момента, откуда назад дороги уже нет. Нужно призвать на помощь все силы разума и вовремя остановиться. Иначе – крах.

Во время беременности моей подруги Вики отношения с мужем у нее тоже складывались непросто. Нет, с чемоданом на девятом месяце никто из дома не уходил, и семья их – тьфу‑тьфу‑тьфу – не распалась, но крамольные мысли о том, что «может быть, нам расстаться», все же были.

Если «плясать от печки», то отношения Вики и Леши имеют долгую историю. Леша – мой друг детства. Я помню его, сколько себя (наши родители дружили). С Викой они соседи. Причем долгое время общались лишь как обитатели одной лестничной площадки и существовали в параллельных мирах. И вдруг, уже учась в вузах, что называется, «разглядели» друг друга. Помню, на моем двадцатилетии Леша рассказывал о вспыхнувшем в нем сильном чувстве к своей соседке. По его лицу, по тому, КАК и ЧТО он говорил о своей девушке, было ясно – Леша влюблен. Я даже ощутила легкий укол ревности, хотя ничего между нами (кроме давней детской привязанности) не было и быть не могло. Мне стало интересно, действительно ли у Леши все так серьезно на личном фронте. И надолго ли весь этот душевный подъем? Оказалось – надолго. С тех пор они с Викой больше не расставались.

Впервые я увидела Вику на одной из дружеских вечеринок. И она мне сразу понравилась – открытая, жизнерадостная, веселая. Без глупых выпендрежей. Без самолюбования. Без «второго дна». В общем, «мой» человек.

Долгое время они с Лешей жили вместе, но с официальным браком не спешили. Естественно, все (в том числе и я) уже стали допекать их вопросами о том, «ну, когда же?», чем довели моего друга до состояния агрессивного бешенства. И чем дольше они оставались формально неженаты, тем чаще меня посещали мысли о том, как ко всему этому относится Вика. Согласитесь, ситуация для молодой женщины, чьи подруги уже давно замужем (а некоторые и не по одному разу), несколько неловкая. Было странно, почему они столько лет вместе, но до сих пор свои отношения не оформили. Да, для многих (чаще всего мужчин) «штамп в паспорте не имеет значения», но если действительно не имеет, то почему его не поставить‑то?

Конечно, напрямую спросить об этом у Вики я не могла – нетактично. Но судя по ее жизнерадостному настрою и отсутствию в разговорах шутливых фразочек типа «Ну, когда же я его на себе женю?», я поняла, что и ее ситуация вполне устраивает. На том я и успокоилась.

Но все‑таки они поженились! Свадьба была просто фантастической! Да и свадьбой в привычном для нас смысле – с фатой, хлебом‑солью, тамадой и подносом для сбора конвертиков – это назвать трудно. Скорее, это была красивая праздничная вечеринка. Мне даже подумалось тогда, что после стольких лет гражданского брака традиционная свадьба действительно выглядела бы пошловато. А Леша с Викой – молодцы, придумали яркое празднество, которое произвело неизгладимое впечатление на всех без исключения.

Через несколько месяцев после свадьбы с формулировкой «Мне скоро тридцать, а у нас до сих пор нет детей» Вика предложила Леше поработать над этим вопросом. Тот не возражал, хотя особым желанием, как потом выяснилось, не горел.

Результат пришел не сразу – Вика не могла забеременеть долгих девять месяцев. Нельзя сказать, что она не переживала. Конечно, когда не получается и осечки происходят одна за одной, это не может не беспокоить. Но Вика поставила для себя срок – не прекращать попыток как минимум год и уж потом обращаться к врачам.

К тому же, случилось так, что переживания, связанные с зачатием, отошли на второй план. А на первый выдвинулись личные взаимоотношения Вики и Леши. Впервые за столько лет безмятежной совместной жизни в их семье наметился серьезный разлад. И возник он не на пустом месте, а стал следствием внешних обстоятельств. Дело в том, что у Леши отобрали небольшой, но успешный бизнес (он владел двумя автосервисами). Я не знаю подробностей, но факт остается фактом – мой друг лишился всего. Вике, как назло, именно в это время тоже пришлось уволиться с работы.

Это была КАТАСТРОФА. Несколько лет Леша вкладывал в свое дело все силы и время! Он очень много работал, безумно уставал. Но дело того стоило! И вот все, что нарабатывалось годами, давалось потом и кровью ИСЧЕЗЛО! Мой друг не из тех, кого можно легко выбить из колеи, но такой поворот судьбы кого угодно доведет до депрессии.

Надо отдать Леше должное: он не улегся на диван, не впал в уныние, не стал оплакивать свою никчемную жизнь и прикладываться к бутылке. Он фактически начал все с нуля. Взял кредит, стал искать новые места, нарабатывать клиентов, в общем, делать все возможное и невозможное, чтобы заново раскрутиться. А Вика стала помогать ему и работать дома.

Именно в этот момент в их отношениях появился дисбаланс. Леша, пережив шок от потери бизнеса, утроил свою активность, Вика же, лишившись привычной работы в офисе и осев дома, наоборот ее сбавила. Леша изо всех сил стремился прыгнуть выше своей головы, а Викина профессиональная самооценка постепенно снижалась. Леша был по‑прежнему энергичен и бодр, а Вика стала пассивной и вялой. Куда‑то исчезла былая деятельность, вместо нее пришли сонливость и лень. Вот что делает с активным по натуре человеком жизнь в четырех стенах!

Естественно, их ритм жизни перестал совпадать. Леша, с головой ушедший в новый бизнес, забыл обо всем и вся. Вика же целыми днями только и ждала, когда муж вернется домой и проведет с ней вечер. А тот и не думал торопиться к любимой. Какие могут быть семейные посиделки, когда столько нужно успеть сделать?

Начались упреки, претензии. Ситуация стала развиваться по классическому сценарию: чем больше Вика требовала от мужа внимания, тем меньше он хотел ей его уделять. У Леши жизнь била ключом, а у Вики уже не было собственной жизни. ОН стал ее жизнью. Его она хотела видеть ежеминутно. О нем думала целыми днями. Страдала от его постоянной занятости. Плакала от бессилия что‑либо изменить. И с каждым днем чувствовала себя все более несчастной. Наверное, где‑то очень глубоко, она понимала, что Леша не может по‑другому. Что новое дело просто не выгорит, если муж будет приходить домой в семь вечера и выходные также будет проводить в компании ненаглядной жены. Но от этого легче не становилось. И даже тот факт, что они вместе поднимают с колен Лешин бизнес, что они заняты ОБЩИМ делом, трудятся на благо семьи (ИХ семьи!), духовно не сплачивало их.

Страсти постепенно накалялись. На смену упрекам пришли скандалы и истерики. Но и они ни к чему не привели. Я потом с удивлением узнала, что Леша, которого я всегда считала очень чутким и отзывчивым, не пошел на поводу у Викиного настроения. И продолжал вести тот образ жизни, к которому привык. Оказалось, что мой друг детства, который всегда был очень строг к себе и никогда не давал слабину, не приемлет проявлений слабости вообще. И не готов простить эту «слабость» даже самому близкому и родному человеку.

Чтобы встряхнуться и отвлечься от мрачных мыслей, Вике нужно было найти какое‑то занятие, погрузиться во что‑то новое. И она пошла учиться на бухгалтера. К тому же этого требовали интересы их семейного бизнеса: Леша, единожды обжегшись, решил больше не подпускать людей со стороны к коммерческой изнанке своего дела.

Самым сложным в процессе учебы оказались экзамены. К ним Вика, подходящая ко всему очень ответственно, готовилась две недели. Все это время она ничего не замечала вокруг, практически ничего не ела, спала по 4 часа в сутки и только готовилась, готовилась, готовилась к испытаниям.

Эти 14 дней Вика с Лешей фактически не общались. Они вообще НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ. В их доме наступила такая необычная, такая пугающая тишина. Тишина, которая засвидетельствовала возникший вакуум в их отношениях. Потому что когда приходит безмолвие – это значит, что людям больше НЕ О ЧЕМ говорить. Они не смогли докричаться друг до друга. Не услышали друг друга. Не поняли. Не нашли компромисса. И каждый остался при своем.

Казалось, духовное отчуждение между Викой и Лешей достигло своего пика. Что дальше? Продолжать жить в атмосфере взаимного непонимания? Или тихо‑мирно расстаться?

Именно в этот сложный для обоих момент Вика наконец‑то забеременела. И это известие, конечно, удержало ее от опрометчивого шага. Спасло их с Лешей брак. Вика подумала тогда, что впредь все будет по‑другому, все наладится, утрясется, образуется. Впереди – новая жизнь, в которой их будет уже не двое, а трое. Она настолько образовалась своей беременности, что на память сфотографировала тест с двумя полосками.

Беременность наложила на энергичную Вику кучу ограничений. Еще до нее, уйдя с работы, Вика стала маяться в четырех стенах. Поэтому «отводила душу», активно занимаясь спортом. Горные лыжи, велосипед, танцы. Теперь пришлось от этого всего отказаться. Весь спорт Вике заменили плавание и прогулки в парке с беременной соседкой. Естественно, это не могло не сказаться на ее и без того непростом душевном состоянии. Ее бросало из стороны в сторону. Моменты подъема сменялись периодами подавленности и тоски. Кардинально менять свой образ жизни, отказывать себе в прежних удовольствиях оказалось безумно тяжело.

Очень сложно складывались у Вики отношения с врачами. (Мы опять возвращаемся к этой животрепещущей для будущих мамочек теме). Вика встала на учет в ЖК, чтобы затем без проблем получить обменную карту. Параллельно стала искать по знакомым опытного врача, которому можно было бы довериться, закрыв глаза.

От первого врача, которую ей кто‑то посоветовал, Вика ушла в слезах. Эта чудо‑доктор, сделав подруге УЗИ, «обрадовала» ее тем, что беременность не развивается и ее надо прервать. Можете себе представить состояние Вики? Ребенок, которого она так долго ждала, уже успел стать основой для возрождения их семейного счастья! И что же? Ничего НЕ БУДЕТ? Ни малыша, ни возрождения, ни счастья?

Дома с Викой случилась истерика, она не знала, как поступить. Решение принял Леша. Он твердо сказал, что прерывать беременность они не будут. А найдут другого врача. Этим «другим» стал известный в Москве акушер‑гинеколог. ОЧЕНЬ известный. Настолько известный, что о нем даже по телевизору рассказывали. И хорошее, и плохое.

Самое ужасное – то, что этот уважаемый доктор... тоже предложил Вике прервать беременность. Но по другой причине: сделав УЗИ, он увидел в яичниках Вики несколько кист. И даже предположил, что они раковые. Поэтому отправил ее в специализированный онкологический центр для подтверждения диагноза.

Честно говоря, я не могу себе представить, как можно пережить такие вердикты врачей. И как можно так открыто и в лоб, не заботясь о чувствах, говорить страшные вещи беременным женщинам? Моя любимая Анна Мамедовна – обычный врач обычной женской консультации – в жизни себе такого не позволила бы! Ни с рядовыми пациентками со своего участка, ни тем более с теми, кто наблюдается «по знакомству». А Вика к своему прославленному профессору не с улицы пришла!

И что можно сказать о его профессионализме, если в онкологическом центре кист у Вики НЕ ОБНАРУЖИЛИ?! Подруга, натерпевшись страху и передумав все возможные сценарии развития событий, находилась в полнейшем смятении. КОМУ ВЕРИТЬ? Что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО происходит в ее организме? Нужно ли делать аборт? Что с малышом? Как он развивается? Стоит ли и дальше посещать этого врача? Ведь за несколько недель, что Вика у него наблюдалась, он НИ РАЗУ ее не осмотрел, не измерил, не взвесил, ни один анализ сдавать не послал! Только каждый раз делал УЗИ. Информативно, конечно, но недостаточно!

Тут опять вмешался Леша. Он поддержал жену в ее стремлении сохранить беременность и снова предложил поискать другого врача. А что было бы, если бы Вика послушала первую врачиху? Или не послушала бы ее, а послушала именитого доктора? Она бы сделала НЕНУЖНЫЙ аборт! Вы понимаете, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? Какие ужасные последствия могли бы быть в этом случае? И как после таких историй, которые случаются буквально у тебя на глазах, верить людям в белых халатах? Ведь мы, надеясь на их опыт и профессионализм, доверяем им свое здоровье, жизнь и здоровье наших малышей! И что же получается? Они могут так жестоко ОШИБАТЬСЯ? Не моргнув глазом, ставить неправильные диагнозы и предлагать хирургическое вмешательство, в котором НЕТ необходимости?! И, если додумать эту логическую цепочку до конца, выходит, они и лечение прописывают неверное?! В общем, не лечат – калечат! Это просто ужасно! Это по‑настоящему СТРАШНО!

Найти нового врача Вике помог случай. В коридоре перед кабинетом этого самого знаменитого доктора она познакомилась с его коллегой, очень милой женщиной. И до того эта гинеколог оказалась душевной, так Вике понравилась, что она, не раздумывая, «переметнулась» к ней. И спокойно наблюдалась у нее вплоть до самых родов.

Никаких физиологических проблем у Вики не было, но психологические вновь дали о себе знать. Надежды на то, что с беременностью отношения с Лешей улучшатся, не оправдались. Вика думала, что ее «интересное положение» все же заставит мужа участливее к ней относиться, чаще и больше бывать дома, но увы! Леша так и не умерил свою активность. И хотя новый бизнес пошел в гору и уже не требовал к себе ежесекундного внимания, мой друг не счел необходимым сидеть с женой дома или гулять в парке. В своем ежедневном расписании он вообще мало что поменял.

Опять начались обиды и укоры. Вика не чувствовала его заботу, а ей так этого хотелось. Леша же считал, что все ее упреки – это лишь капризы беременной женщины, что она требует от него невозможного. За 9 месяцев он несколько раз уезжал осваивать экстремальные виды спорта – сноуборд, виндсерфинг, горные лыжи, водные лыжи. Уезжал с друзьями, но без Вики. Ведь этот вид отдыха не для беременных!

Когда я узнала об этом, то просто застыла на месте с открытым ртом. Потому что не могу представить себе ситуацию, когда беременная жена сидит дома, а муж со спокойной душой отбывает за адреналином. Нет, может быть, для кого‑то это в порядке вещей, но, честно говоря, я не ожидала такого поведения от Леши. От замечательного Леши. Чуткого, сердечного, внимательного товарища, который рубаху последнюю снимет ради друга. Я знаю его с детства. Он – НАСТОЯЩИЙ человек слова и дела. Порядочный, честный, щедрый. Душа компании. Балагур и весельчак. С ним легко, интересно и очень душевно. И я не могла поверить, что он может так жестоко вести себя с любимой женщиной. Что считает возможным ставить свои интересы и желания выше потребностей и просьб беременной жены. Или я невольно ставлю себя на ее место? Или я в принципе не могу понять логику поведения мужчин?

Леша объяснял свои поездки тем, что новый бизнес отнял у него все силы. Голова его была забита только им. И чтобы по‑настоящему отдохнуть, переключиться, забыть о делах и проблемах, ему нужен был экстремальный спорт. Иначе – «крыша съедет» окончательно. Все накопленное внутри него напряжение, весь негатив он предпочел не выливать на Вику, а выплеснуть в горах и на воде. Уважительная причина? Наверное, да. Наверное. С моей женской логикой ее не понять. Моя женская логика просто кричит: «Если ты – мужик, то засунь свой негатив себе в..., закуси удила и потерпи 9 месяцев, а потом еще годик. Твоей жене ничуть не легче, чем тебе. А может, даже и тяжелее. Но она не может позволить себе разные выкрутасы. И ей приходится сидеть дома и лезть на стену от безделья, тоски и всяких глупых мыслей. А ты, дружочек, уж будь любезен, сиди рядом, отвлекай, успокаивай и развлекай ее. Чтобы, не дай Бог, ее негатив, которым, кстати, она ни с горами, ни с долами не может поделиться, не отразился на ребенке!»

Впрочем, это мое личное субъективное мнение.

Вика, наверное, мудрее меня. Или она лучше знает Лешу. Или и то, и другое вместе. Она приняла его «уважительную причину» и без скандалов отпускала в поездки. Хотя... Все равно ей было обидно. Она тоже очень любит активный отдых, а путешествия – это вообще ее страсть. И ей бы тоже очень хотелось поехать куда‑нибудь с любимым мужем.

И такой подарок он ей все‑таки сделал! Ведь Леша как никто знает, что без захватывающих вояжей Вика прожить долго не может. Поэтому он организовал им совместный отдых на Канарах.

Можно ли беременным путешествовать? Да еще и на самолете. В страну с другим климатом? Врачи говорят, что во втором триместре при условии, что все развивается нормально, МОЖНО. И Вика этим воспользовалась. Я бы побоялась. Я вообще живу по принципу «береженого Бог бережет». Но энергичная Вика настолько засиделась в четырех стенах, настолько измучилась от пассивного образа жизни, что собралась в поездку, не раздумывая. В ее случае, действительно, польза от отдыха на далеких островах была бы однозначно больше, чем риск возможных осложнений.

Путешествие прошло волшебно. А разве могло быть иначе? Солнце, море, красотища вокруг. И любимый муж все время рядом. Только это блаженство быстро закончилось. И снова Москва, пустая квартира, неизвестное будущее и желание выть волком.

Впрочем... Что это я представляю своего друга эдаким бессердечным монстром, полностью забросившим беременную жену? Все‑таки он поддерживал Вику во всех судьбоносных решениях, а иногда и сам принимал их (помните эпизод про предложенные им аборты?). Ходил с ней по врачам, на УЗИ. Поэтому нельзя упрекнуть его в полнейшем равнодушии. Кстати, мой Дима, которого я считаю супер‑заботливым и внимательным, НИ РАЗУ ни в один из медицинских кабинетов со мной не вошел, просто он в эти моменты был где? Правильно, на работе. Муж, собственно, ни от чего не отказывался, но мне и в голову не приходило таскать его с собой.

Вот сейчас прямо здесь захотелось забежать далеко вперед и рассказать одну забавную историю про УЗИ и мужей. Когда мы уже ждали второго ребенка, Анна Мамедовна направила меня на УЗИ в коммерческий центр, где, само собой, стояло новейшее оборудование и в монитор смотрел очень известный специалист. Я пришла туда по привычке одна. Я имею в виду без Димы, потому что на улице, на детской площадке, меня ждали мама и Даша. Сижу, жду своей очереди, а за мной уже другие пациентки прибывают. Человек пять, наверное. И ВСЕ С МУЖЬЯМИ. И вот представьте себе картину. Холл, сидят пять беременных пар. Сразу видно, что мужчины пришли поддержать своих любимых женщин по настоятельным просьбам последних. И вообще, наверное, сейчас принято ходить по врачам с будущими папочками. И, видимо, я проворонила эту тенденцию. Потому что из нас, шести беременных женщин, сидящих перед кабинетом УЗИ, я единственная пришла ОДНА. По их сочувствующим взглядам, я поняла, что они приняли меня за мать‑одиночку. Впрочем, мне было абсолютно все равно. И даже стало весело. Зачем быть, как все?

А еще я задумалась: зачем ходить на УЗИ с мужем? В чем сакральный смысл присутствия мужчины на этой процедуре? Чтобы он увидел на мониторе малыша? Да не разглядит он там ничего, там сплошное плавающее нечто. На фотографии, которую потом дают, и то лучше все видно. Чтобы понял, насколько все серьезно? Чтобы приобщился к ожидаемому чуду? Чтобы лишний раз продемонстрировал свое небезразличие к жене и ребенку в утробе? Чтобы показал, что и для него это важно?

Но, естественно, дома вечером я не преминула «вставить» мужу.

– Вот, все остальные пришли с мужьями, а я, как брошенная, одна!

На что муж резонно мне ответил:

– На УЗИ каждый сходит. Чего ж не сходить, делать‑то ничего не надо! А кто из этих чудо‑мужей собрался на родах присутствовать, а?

Я прикусила язык. Почему‑то мне показалось, что ни один.

Эту историю я вспомнила потому, что Вика рассказывала, как она тоже ходила на УЗИ с Лешей. Причем пошли они не просто на ультразвуковое исследование, а на модное нынче 3D‑УЗИ. И вот пришли они в кабинет, доктор повернул монитор к Леше и начал. Водит‑водит датчиком по Викиному животу, приговаривает – вот ручка: «Вот ножка, вот носик. А у Леши ни одной эмоции на лице. Сидит с невозмутимым видом. Врач аж забеспокоился, заерзал на стуле.

– Папа, Вам хорошо видно? – удивленно спросил он.

– Прекрасно, – абсолютно спокойно ответил Леша.

Потом он признался, что на самом деле ничегошеньки там не разглядел. И то, что доктор называл ручкой или ножкой, было для него одной серой массой. Ну и о каком приобщении к чуду тут может идти речь?

Впрочем, я отвлеклась от главной линии повествования. Возвращаясь к непростым взаимоотношениям Вики и Леши, надо признать, что, несмотря на возникший конфликт, они не стали друг другу ЧУЖИМИ людьми. Нет, они по‑прежнему любят друг друга. Дорожат друг другом, хотят быть рядом и идти по жизни вместе. Просто, наверное, из их отношений ушла прежняя легкость, ушла (будем надеяться, что лишь на время) прежняя гармония. Вот ведь слово какое интересное – гармония. То есть созвучие, согласие. Очень емкое слово, «вместительное».

– Да, что‑то действительно ушло, что‑то упущено, – говорит Вика. – Сумеем ли мы наверстать это? По крайней мере, у обоих есть такое желание.

Сейчас, оглядываясь назад, в пору беременности, и оценивая свое тогдашнее поведение, Вика приходит к выводу, что вела себя абсолютно неправильно. И не столько по отношению к Леше, сколько по отношению к себе и ребенку. Она слишком зациклилась на «внешних» проблемах, на своих отношениях с мужем. А должна была послать все к чертям и заглянуть внутрь себя, погрузиться в свое состояние, прочувствовать его.

– Я же только психовала, канючила и плакала, – говорит Вика. – И ничего, совсем ничего, позитивного не делала. И, к сожалению, только сейчас я понимаю, что беременность – это вещь в себе. Надо было отбросить всю шелуху, а если не получается – «строить» себя и не лениться работать над своим внутренним состоянием. Беременным позитив необходим, как воздух. Может, потому что я вокруг себя создавала лишь негатив, у дочки нашей и случилось двойное обвитие..?

Вот ведь какие мысли в голову лезут! Может, предупреждения врачей о том, что состояние мамы передается ребенку – это, действительно, не пустые слова? Этот маленький человечек в утробе еще ни разу не видел своих родителей, а уже все‑все про них знает, все тонко чувствует, переживает вместе с мамой, потому что связан с ней всем своим естеством...

Мужской взгляд. Во время беременности мир крутится вокруг будущей мамы, а затем и ребенка, а внимание к будущему папе в семье сводится практически к нулю. Это аксиома жизни. Но понять и принять этот факт тяжело и под силу далеко не каждому мужчине.

Можно разводить бесконечные словеса по поводу главенства (или «подкаблучничества») мужчины в семье, но факт остается фактом: вынашивать ребенка приходится женщине, и именно на ее долю приходятся основные тяготы беременности. И в этой непростой жизненной ситуации мужчине нужно, на мой взгляд, прежде всего, понять, что капризы беременной клуши – это не блажь, а природное явление, что будущий малыш несколько важней, чем твоя неудовлетворенная (во всех отношениях) натура.

Про секс во время беременности (точнее, про его подобие) я еще расскажу отдельно, но и помимо этого проблем хватает. Мало того, что мужчина сталкивается с падением интереса к своей персоне (проблемам, заботам, общению и т. д.). При этом на него сливается еще и весь негатив беременности – страхи, капризы, причуды, плохое настроение...

Только имея в сердце неистощимый запас любви, осознавая важность происходящего, можно смело «запускать проект» под названием «потомство». И настоящая мужская сила проявляется как раз в том, чтобы не только выдержать все проблемы, но и успешно их преодолеть.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 619 | Нарушение авторских прав