АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

День пятый: круговерть

Утром надо было сдать анализы и сделать УЗИ. Кабинет УЗИ начинал работу в восемь сорок пять. А в половине десятого – очередное кормление. Как успеть? Там ведь, небось, соберется весь роддом – понедельник как‑никак, в выходные приема не было. Как пациентке по контракту мне полагалось везде проходить без очереди, помахивая перед носом «обычных» родильниц розовым вкладышем в карте. Но я так поступить не могла. Мне казалось это верхом высокомерия и презрительного отношения к окружающим. Поэтому я решила быть в очереди первой и прийти к кабинету УЗИ за... час до его открытия.

Я как в воду глядела. В половине девятого весь холл перед заветной дверью оказался забит новоиспеченными мамочками из всех послеродовых отделений. А я первая! В итоге, все успела – и УЗИ сделать, и анализы сдать, и позавтракать, и ребенка вовремя покормить. Ай да молодчина!

После кормления (сосала Даша по‑прежнему плохо) я решила сцедиться. Полчаса собирала молокоотсос, потом долго не могла приноровиться – все‑таки процесс доселе неизведанный. Ну, вроде заработало. Стала досцеживать грудь, из которой кормила, и вдруг... трещина на соске стала кровить.! Все, приплыли!

Я поставила молокосос с бутылочкой на стол и обхватила голову руками. Дура! Ну, какая же я дура! Ведь говорили, не держи долго ребенка у груди, а я, ненормальная, по 25 минут кормила! Докормилась! Все, теперь из этой груди кормить будет нельзя, только сцеживаться, чтобы молоко не пропало. Идиотка!

Пришлось вылить бесценные капли в раковину. Вторая грудь оказалась более стойкой. Ну, слава Богу! В следующее кормление покормлю из бутылочки, а к тому, что будет в полпятого, эта грудь, глядишь, опять наполнится.

(На новоиспеченную мамочку, только‑только начавшую кормить, со всех сторон обычно сыплются предостережения: из бутылочки не корми – ребенок поймет, что так проще, и грудь больше не возьмет. Об этом я, конечно, знала, но в тот момент мне нужно было, чтобы дочка была сыта, поэтому, думала я, если пару дней малышка немного пососет из бутылки, ничего страшного не случится. А насчет упомянутого предостережения хочу сказать следующее. Мой опыт показал, что все зависит от ребенка. Моей Даше было совершенно ВСЕ РАВНО, откуда кушать. И бутылочка, и мамина сися были в ее понимании абсолютно идентичными источниками пищи. Так что еще раз повторю: долой предрассудки!).

Есть у меня одно хорошее качество: при форс‑мажорных обстоятельствах я не впадаю в ступор или в истерику, а полностью мобилизуюсь и бросаюсь решать проблему. Вот и сейчас я обрушила на раненый сосок весь арсенал изученных мною за эти дни средств лечения. Будем надеяться, скоро заживет.

Несложно представить в каком подавленном состоянии я тогда находилась – ребенок и так изголодался, а тут еще одна грудь оказалась «нерабочей». Ужас! К счастью, молока прибывало достаточно, оно было жирным, и Даша, несмотря на скудное питание, даже немного прибавила в весе. Это было самое радостное событие за последние трое суток.

Днем Елена Юрьевна пригласила меня в процедурный кабинет для снятия швов. Я затряслась, как заяц. Шла за ней по коридору, а ноги предательски подгибались. Страшно было, аж жуть! Но, как известно, у страха глаза велики. Процедура оказалась, конечно, неприятной, но вполне терпимой.

Вечером всем обитательницам нашего отделения прочитали лекцию по уходу за новорожденным. Стандартный набор рекомендаций – как умывать, как купать, как обрабатывать пупочную ранку, как гулять, что делать, если вдруг появится молочница, конъюнктивит, как бороться с кишечными коликами.

Одна вещь меня очень удивила. Нам рекомендовали менять подгузник ДО кормления и не тревожить малыша его заменой ПОСЛЕ еды (срыгнет), тем более что новорожденные якобы сразу после принятия пищи умиротворенно засыпают (не забыв при этом опорожнить кишечник). Нас всех, конечно, смутил тот факт, что ребенок пролежит несколько часов в собственных какашках, которые будут разъедать его нежную кожу. По этому вопросу нам посоветовали не беспокоиться. Мол, ничего не случится. Крем под подгузник должен малыша защитить. Но жизнь показала, что этой рекомендации придерживаться не нужно. Все‑таки если ребенок не впадает в спячку после кормления в течение двадцати минут, лучше его переодеть. Душа будет спокойной.

Еще нам всем раздали листочки с рекламой программ добровольного медицинского страхования для детишек. Там обещали райские кущи – и тебе личный доктор «с активным наблюдением ребенка», и осмотр специалистами, и забор анализов, и массаж, и вакцинация. И все это на дому или в лучших государственных медцентрах города. Только плати. Много. Около 1000 долларов в год (на тот момент).

Я загорелась. Мой ребенок достоин самого лучшего, думала я тогда. Чего нам ждать от обычной районной поликлиники, кроме огромных очередей, инфекций и замученного жизнью участкового педиатра? К тому же там наверняка нет некоторых специалистов – зарплата‑то копеечная. А тут такой сервис предлагают! При выписке я уже была полна решимости отдать последнюю семейную заначку на медицинскую страховку дочки. Но муж воспринял мой порыв скептически (жадина). И предложил немного подождать, посмотреть, какой «прием» нам окажут районные врачи. «Прием» получился теплым! Наша поликлиника оказалась не такой уж плохой, какой я себе ее представляла. Там работают все специалисты (вакантных мест нет), делают массаж (на бесплатный – очередь, но можно за деньги на дому), все прививки современными вакцинами, в том числе от гриппа, есть кабинет УЗИ. А с нашим участковым педиатром мы вообще подружились, она оказалась очень внимательной и душевной женщиной. И хотя я горячий сторонник платных услуг, все‑таки правы и те, кто утверждают: если тебе что‑то положено бесплатно, то надо этим пользоваться. По полной программе.

День шестой: выписка!

Уже с утра во вторник меня охватило возбуждение – совсем скоро мы поедем домой! Больничная обстановка уже порядком надоела. Казалось, что до#ма при поддержке родных все мои волнения и страхи канут в лету. До#ма и стены помогают!

Елена Юрьевна дала мне последние рекомендации «по женской части» (швы обрабатывать марганцовкой и зеленкой, на «пятую точку» не садиться пару‑тройку недель, с интимной жизнью подождать еще месяца два), вручила положенные документы (корешки обменной карты, справку в ЗАГС) и пожелала всего‑всего. Во время обеда я зашла в общую столовую и торжественно и громко со всеми попрощалась.

– Уже?! Так быстро?! Везет тебе! – послышалось со всех сторон. А я зашагала в свой бокс, спиной ощущая на себе завистливые взгляды других родильниц. (Дело в том, что женщины после кесарева лежат в роддоме дольше – где‑то 8 дней, а не 5‑6, как мамочки, родившие вагинально). Бедные! Истомились они уже тут, надоели друг другу и тоже хотят домой.

...Выписка – это очень радостное мероприятие. Нарядно одетый малыш, светящаяся от счастья мама, гордый папа, улыбающиеся родственники и друзья с букетами, море поздравлений и шутливых напутствий. Разве это не праздник! А дома ждет шикарный стол, тосты, тосты, тосты и... совершенно новая жизнь.

В роддоме мы заказали фото– и видеосъемку, чтобы ни один момент такого эпохального события не стерся из памяти. Даша (вся в белом, включая смешную шапочку с помпончиком, и с малиновой лентой вокруг одеяла) вела себя просто идеально. Не плакала, терпеливо со всеми фотографировалась и поражала бабушек‑дедушек своим «взрослым» взглядом и спокойным поведением.

Мужской взгляд. Все, конечно, очень торжественно. И видео‑фотосъемка, и пеленание в парадные пеленки, и причипурившиеся мамочки. Но я в тот момент особых восторгов не испытал.

Во‑первых, потому, что выписка окончательно и бесповоротно закрывала дверь в прошлую жизнь: мама с младенцем возвращаются домой. Прощайте, спокойные ночи, тихие мещанские вечера перед телевизором или у компьютера, посиделки в ресторанчиках и прочие радости ночной Москвы. Здравствуй, беспокойное отцовство, бесконечные памперсы, зубики‑животики и т.д. Всего этого на выписке я, конечно, не знал, но что‑то подсказывало мне, что скучать не придется.

Во‑вторых, крошечного ребенка шести дней отроду из почти стерильного роддома для начала выносят на улицу, где +10, потом помещают в шумную машину, совершенно не стерильную, везут‑трясут, потом заносят в лифт (вы видели наши лифты?), а потом дома бесконечно кантуют. Как это первое путешествие отразится на дочке? Вот что меня тогда беспокоило.

Выйдя на улицу, я еще раз удивилась тому, как изменился мир за какие‑то шесть дней. Когда я переступила порог роддома, на дворе была настоящая зима, а сейчас, вы только посмотрите, «журчат ручьи, и тает лед, и сердце тает». Все‑таки есть здесь какая‑то божественная связь – так долго не наступавшее пробуждение природы и рождение новой жизни в нашей семье!

Я плюхнулась на заднее сиденье папиной машины и тут же подскочила. Швы! Не хватало еще, чтобы они разъехались по дороге домой, вот весело‑то будет (в том смысле, что тогда надо будет поворачивать обратно к роддому)! Пришлось устраиваться бочком – на бедро, да еще мне всучили Дашу, которую я держала «столбиком», чтобы не плакала. Вот она, материнская доля – про свой комфорт забываешь, лишь бы дитятке было хорошо.

Дома все сияло чистотой. В холодильнике томились закуски, а в духовке на противне ожидало своего часа мясо «по‑французски». Да, Дима постарался на славу. Молодой папаша, ха‑ха!

Не успели мы раздеться, как Даша заплакала. На часах четыре. Все понятно, ребенок проголодался. Я погрела в бутылочке сцеженное еще в роддоме молоко и приступила к кормлению, наказав начинать застолье без меня. Из кухни слышались звон бокалов и столовых приборов, тосты и восторженные речи наших родителей. И я была уже готова присоединиться к этому празднику жизни, как тут... Даша снова заплакала. Как‑то горько и безысходно.

Она рыдала до половины седьмого! Что я только ни делала, как ни пыталась ее успокоить. И столбиком держала, и укачивала, и песни пела, и к груди прикладывала, и подгузник триста раз проверяла. Все НАПРАСНО! Ребенок просто надрывался. Из кухни прибежали Дима с родителями. Каждый давал советы, пробовал убаюкать. Эффекта – ноль.

С каждой минутой ее рыданий и физические, и моральные силы покидали меня. К половине седьмого я уже просто билась в истерике. Мы никак не могли понять, ПОЧЕМУ ребенок плачет навзрыд, ЧТО его беспокоит?

В шесть тридцать я предприняла отчаянную попытку снова покормить дочку. Она с готовностью почмокала и... успокоилась! Не может быть! Я никогда в жизни не наслаждалась тишиной так, как в тот момент. Слава Богу, Даша заснула!

Я повеселела, даже поклевала еды с праздничного стола (стоя). В восемь родители разъехались. Мы с Димой только‑только перевели дух, как вдруг... раздался детский плач. СНОВА! Нет, я этого не переживу.

Мужской взгляд. Первое ощущение, которое возникает дома после парадной процедуры выписки и радостного застолья – паника. И еще ужас от понимания того, что ты «попал». Ребенок плачет и кричит регулярно и нерегулярно (хотя Даша с младенчества – очень спокойный ребенок, и когда мы рассказывали другим молодым родителям, как было у нас, все говорили, что нам просто повезло), и ты не знаешь, как этот плач унять. Все нормальные люди очень чутко реагируют на рыдания своего чада и первое время не знают, чем помочь. Вроде накормили – плачет, памперс поменяли – плачет, запеленали – плачет, распеленали – плачет, дали капельки от болей в животике – плачет, укачиваем – плачет, положили – заснул! В общем, не поймешь.

Но когда я не спал первые две недели, то понял, что «Курс молодого отца» по тяготам и лишениям соизмерим с «Курсом молодого бойца» в армии.

А утром – снова на работу, без всяких скидок...

Тут уже и Иринка стала понимать, что Дашу не отдашь на пару часов или на ночь в детский бокс. Она постоянно, круглосуточно будет находиться рядом с мамой.

Именно в тот момент я поняла, что ничегошеньки не знаю и не умею. И рядом нет детской медсестры, которая подсказала бы, что делать. Что мы один на один с нашим ребенком и его непонятным беспокойством! И мы совершенно БЕСПОМОЩНЫ!

А еще именно в тот момент я осознала, что легких путей не будет, а будет очень‑очень трудно. Что предстоит самой, без наставников и подсказок, осваивать самую главную жизненную науку – быть мамой. ХОРОШЕЙ МАМОЙ! Самой лучшей на свете. И никто не даст мне учебник, никто заботливо не подсунет шпаргалку или готовый рецепт. Это моя жизнь, это мой ребенок, и никакие чужие лекала тут не подойдут. До всего придется «доходить» самой.

Вот она, моя кроха, лежит поперек кровати. Это огромная радость, невероятное счастье и... испытание. Испытание меня как человека. На прочность, мудрость, дальновидность, умение принимать правильные решения, на понимание, что хорошо, а что плохо. Это мой экзамен перед высшими силами. Выдержу ли я его, или мне поставят «неуд»? Как бы ни хотелось знать «вердикт» уже сейчас, увы, ответ поступит через много‑много лет.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 611 | Нарушение авторских прав