АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Спортивная аддикция (аддикция упражнений, тренировок)

В современной науке о спорте принято различать спорт для здоровья (то, что раньше называлось физической культурой) и спорт высших достижений (профессиональный). Кроме того, выделяют и так называемые экстремальные виды спорта, которые в наши дни завоевывают все большую популярность. Бесспорно, физическая активность и спорт повышают качество жизни. Парадоксально, что, несмотря на огромную пользу спорта, среди специалистов существует неформальный консенсус, что физическая активность может приносить и вред. Из негативных эффектов спорта исследователи чаще всего говорят об аддикции упражнений. [99]. Именно спорт высших достижений и экстремальный спорт несут в себе наибольший аддиктивный потенциал. Это находит подтверждение и в пока единичных экспериментальных исследованиях [44]. Венгерские исследователи [52] недавно опубликовали работу, где показали, что у дельтапланеристов (экстремальных спортсменов) ангедония как проявление симтомов отмены вне занятий спортом выражена существенно больше, чем у спортсменов, занимающимися менее рисковыми видами спорта.

Аддикция упражнений чаще встречается среди лиц молодого и среднего возраста - среди спортсменов, людей ведущих активный образ. Как показали исследования по выявлению аддикции упражнений среди студентов американских колледжей, где принято заниматься спортом, она была обнаружена у 21.8% среди студентов, тренировавшихся 360 мин и более в неделю [54]. Вместе с тем, М. Griffiths с коллегами [57] сообщает, что в его исследовании среди 200 лиц, занимающихся спортом непрофессионально выявлено лишь 3% спортивных аддиктов.

В последние десятилетия в западной литературе появляются публикации, посвященные аддикции упражнений. Термин аддикция упражнений впервые был упомянута P. Baekeland [24], когда он исследовал эффект депривации физической нагрузки на паттерны сна. Он столкнулся с большими трудностями при наборе спортсменов-аддиктов (тех, кто тренировался 5-6 дней в неделю), которые были бы готовы отказаться от своих тренировок на один месяц. Фактически, они отказывались от участия в эксперименте даже тогда, когда им предлагали денежное вознаграждение. Ему удалось набрать спортсменов, которые тренировались лишь 3-4 раза в неделю. В течение месяца депривации они сообщали о снижении психологического благополучия, которое выражалось в повышенной тревоге, ночных пробуждениях и сексуальном напряжении. Обобщая полученные результаты, P. Baekeland обнаружил, что (а) спортсмены, тренировавшиеся 5-6 раз в неделю, отказались прервать свою программу тренировок на месяц и (б) спортсмены, которые тренировались 3-4 раза в неделю, во время депривации также проявили явные симптомы отмены.

В дальнейшем концепция аддикции упражнений была популяризирована и разрабатывалась M.Sachs и D. Pargman [93], которые предложили термин «аддикция бега» (running addiction). Авторы описали своеобразный синдром отмены, который развивается при депривации бега: тревога, напряжение, раздражительность, мышечные подергивания и т. д. Еще раньше W. Morgan [83] привел много примеров, когда бегуны продолжали тренировки, несмотря на различные обстоятельства (например, различные травмы), которые предполагали сокращение или перерыв в занятиях.

E. Aidmann и S. Woollard [21] в качестве критерия для определения аддикции упражнений рассматривали различные симптомы отмены, которые возникали у спортсменов при невозможности тренироваться в течение 24-36 часов. Эти симптомы включали беспокойство, нетерпеливость, чувство вины, напряжение и дискомфорт, а также апатию, медлительность, потерю аппетита, бессонницу и головные боли. Ссылаясь на более ранние исследования, авторы писали о том, что важным фактором в предсказании симптомов отмены является длительность деривации физической нагрузки, которой подвергается спортсмен. Продолжительное воздержание от тренировок несомненно вызовет наиболее ярко выраженные симптомы. Было показано, что бегуны проявляли признаки тяжелых нарушений настроения и снижения самооценки после того как были отстранены от тренировок всего на две недели. У другой выборки спортсменов после недели лишения тренировок наблюдались эмоциональные расстройства, проблемы со сном и сомнения в том, что они способны справиться с жизненными трудностями.

Кроме того, E. Aidmann и S. Woollard пытались проверить, может ли один день депривации тренировок вызвать у спортсменов-аддиктов ярко выраженные и воспроизводимые симптомы отмены, такие как преходящие изменения настроения и сердечного ритма в состоянии покоя. Их эксперименты показали, что все спортсмены, которым пришлось пропустить всего одну запланированную тренировку проявляли более высокий уровень напряжения, депрессии, злости, утомления и смятения, повышение сердечного ритма, а также значительный упадок сил.

Как заключает А. Szabo с сотр. [100], при спортивной аддикции наиболее часто встречаются следующие симптомы отмены: чувство вины, депрессия, возбудимость, беспокойство, напряжение, стресс, тревога и идеаторная малоподвижность.

Стандартного и общепризнанного определения аддикции упражнений не существует. Ее описания включают поведенческие (например, частота тренировок), психологические (патологическая приверженность) и физиологические факторы (напр., толерантность). Наибольшее признание получило определение, предложенное D.Veale [102;103], который выдвинул набор критериев для диагностики данного вида зависимости, основанный на критериях DSM-IV для химической зависимости, которые включают и биомедицинские (толерантность, симптомы отмены), и психосоциальные (нарушение социального и профессионального функционирования) ракурсы.

Основываясь на определении D.Veale, аддикция упражнений описывается как многомерный малоадаптивный паттерн тренировок, приводящий к клинически значимому ухудшению или недомоганию, проявляющемуся в виде трех и более из нижеперечисленных признаков:

● Толерантность – потребность во все увеличивающемся количестве тренировок для достижения желаемого эффекта или ослабление эффекта прежнего объема тренировок.

● Симптомы отмены (тревога, утомление), для устранения которых требуется привычный (или даже больший) объем физической нагрузки.

● Эффекты намерения – когда человек выполняет более интенсивную или длительную физическую нагрузку, чем намеревался.

● Потеря контроля – настойчивое желание или неудачные попытки снизить объем тренировок или взять их под контроль.

● Время – огромное количество времени тратится на деятельность, необходимую для получения физической нагрузки.

● Конфликт – сокращение важной деятельности, направленной на общение, работу или отдых, потому что она препятствует запланированному объему тренировок.

● Продолжительность – тренировки продолжаются, несмотря на знание о существовании физических или психологических проблем, которые были вызваны этими тренировками или усугублены ими.

Позже H. Hausenblas и D. Downs [61] определили аддикцию упражнений как тягу к физической активности в свободное время, которая выражается в неконтролируемых, чрезмерных занятиях спортом и проявляется физиологическими (напр., толерантность/отмена) и/или психологических (напр., тревога, депрессия) симптомами.

В обзоре, посвященном аддикции упражнений, М. Murphy [85] указывает на три психофизиологических объяснения возникновения аддикции упражнений: термогеническая гипотеза, катехоламиновая гипотеза и эндорфиновая гипотеза. Термогеническая гипотеза предполагает, что упражнения увеличивают температуру тела, что снижает тонус мышц и снижает соматическую тревогу. Катехоламиновая гипотеза предполагает, что физическая нагрузка приводит к выработке катехоламинов, которые в значительной мере включены в контроль за вниманием, настроением, движениями, а также за реакциями эндокринной и сердечно-сосудистой систем. Они же контролируют реакции на стресс (допамин, адреналин, норадреналин). Кроме того, считается, что высокий уровень катехоламинов связан с состояниями эйфории и повышенным настроением. D. Adams и R. Kirkby [20] предположили, что аддикция упражнений является результатом вызванного упражнениями высвобождением катехоламинов, что приводит к гиперактивации симпатической нервной системы. Более того, возросшая стимуляция при упражнениях допаминергических мозговых структур, а также их вовлеченность в формирование всех поведенческих и химических зависимостей способствует закреплению спортивной аддикции. В пользу этого говорит и состояние ангедония, которое развивается у спортсменов, особенно занимающихся экстремальными видами спорта, вне занятий [52]. Известно, что проявления ангедонии напрямую связаны с уменьшением уровня допаминовых рецепторов [105].

Третья гипотеза – эндорфиновая – является наиболее известной, признанной и эмпирически исследованной. Эта теория предполагает, что физические упражнения способствуют выработке эндогенных морфинов (эндорфинов), что приводит к усилению повышенного настроения. Но, несмотря на всеобщую приверженность эндорфиновой теории, существует крайне мало убедительных данных, которые указывали бы на точный механизм данного эффекта. В пользу эндорфиновой гипотезы возникновения аддикции упражнений косвенно свидетельствуют данные Е. Pierce с сотр. [90], который обнаружил значимое повышение плазменного бета-эндрфина у женщин после 45-ти минутного занятия аэробикой.

Говоря об особенностях аддикции упражнений D.Veale [102;103] выделяет две ее формы: первичную и вторичную – возникающую на основе пищевой аддикции (eating disorder). При первичной аддикции упражнений сама физическая активность является объектом зависимости. Напротив, при вторичной аддикции упражнений неодолимая мотивация к физической активности связана с необходимостью уменьшить вес или изменить собственную фигуру.

Группа исследователей во главе с D. Bamber [26] провели большую работу, пытаясь сформулировать диагностические критерии для выявления аддикции упражнений. Им удалось выделить два критерия, которые они определили как нарушение функционирования и симптомы отмены, которые проявляются либо в виде враждебной реакции на прекращение тренировок, либо в неспособности контролировать объем нагрузок. Критерий нарушения функционирования может проявляться в четырех сферах: (а) психической, (б) социальной или профессиональной, (в) физической и (г) поведенческой. Характерной особенностью жизни людей, страдающих аддикцией упражнений, становится искажение нормального распорядка и уклада. Вся их деятельность замыкается на постоянных тренировках, им не хватает сил и энергии на общение с близкими и другие дела (социальная сфера), они продолжают тренироваться, несмотря на травмы и запреты врача (физическая сфера). Кроме того, их тренировки отличаются жесткой стереотипностью и должны повторяться в строго запланированном порядке и объеме (поведенческая сфера). Нарушенное функционирование в психической сфере проявляется в неспособности сконцентрироваться на какой-либо деятельности из-за постоянных мыслей о тренировках.

Помимо бега, в современной литературе имеются описания клинических случаев возникновения спортивной аддикции при занятиях разными видами спорта – восточные единоборства, тяжелая и легкая атлетика, бодибилдинг и др. [56; 62; 85]. Аддикция выявлена и у лиц, занимающихся спортом для здоровья [64]. В работе Е. Kjelsas с сотр. [64] в результате использования опросника на аддикцию упражнений (EDQ) было показано, что у женщин существует прямая зависимость между количеством часов в неделю, уделяемых спорту, и риском развития зависимости. Тем не менее, чаще всего исследованию на предмет возникновения спортивной аддикции подвергались бег (50%), общая физическая нагрузка (27,7%) и тяжелая атлетика (7,8%). Остальные виды спорта в большинстве случаев игнорировались [61].

Из психологических особенностей спортивных аддиктов обращают внимание на эмоциональную холодность, черствость, склонность к перфекционизму [102]. E. Aidmann и S.Woollard [21] отмечают такие показатели как повышенный нейротизм, психотизм, гипомания и импульсивность, а также низкий уровень экстраверсии. Вместе с тем, S. Mathers и M. Walker [74] не обнаружили различий по показателям экстраверсии между спортивными аддиктами и лицами, занимающимися спортом, без признаков зависимости. J. Draeger с сотр. [47] суммировал поведенческие и личностные особенности спортивного аддикта:

Исследователи давно отметили, что у спортивных аддиктов существует повышенный риск развития химической зависимости [28; 42; 53]. Французский психиатр и спортивный врач J. Seznec [96] указывает, что профессиональный спорт способствует развитию химической зависимости, и поэтому спортсмены нуждаются в превентивной помощи. Позже им и доктором Е. Volle [106] были проанализированы два случая, когда известные в прошлом спортсмены становились химическими аддиктами. Авторы считают, что интенсивные занятия спортом представляли собой спортивную аддикцию, которая впоследствии перешла в заместительную аддикцию (l'addiction de remplacement) в виде потребления ПАВ. Этому предшествует неизбежная в конце карьеры потеря статуса, которую атлет не в состоянии принять, сниженная самооценка, депрессия. Причем, чем выше был уровень спортсмена, тем он более раним и имеет больше шансов стать химическим аддиктом. Прекращение спортивней карьеры – это синоним тотальной потери себя, за которой наступает мучительное расставание и возможное попадание в социальный вакуум и аддикцию.

Между тем, некоторые исследователи ставят под сомнение существование аддикции упражнений в качестве первичного и самостоятельного вида зависимости. [25]. Авторы указывают на частое совместное проявление тяги к чрезмерным тренировкам и различных аддикций к еде. На основании этого они делают предположение о том, что т.н. аддикция упражнений во многом может являться лишь выражением лежащей в его основе пищевой аддикции. Предполагая это, они ссылаются на D. Veale, который первый рассматривал аддикцию упражнений как явление, связанное с аддикцией к еде.

Авторы исследовали женщин-спортсменок. Они отмечают, что те спортсменки, которые, предположительно, проявляли признаки первичной аддикции упражнений, по большей части не имели существенных отличий от контрольной группы по психическим отклонениям и личностному профилю. Напротив, испытуемые с пищевыми девиациями, независимо от наличия у них аддикции упражнений, проявляли относительно высокий уровень психических нарушений, нейротизма, зависимости и импульсивности, пониженную самооценку, большую озабоченность своим телом и весом, а также искаженные представления о последствиях отказа от тренировок. При отсутствии пищевых девиаций женщины, считавшиеся зависимыми от тренировок, практически не проявляли признаков патологии. Таким образом, D. Bamber с коллегами [25] попытались доказать, что аддикция упражнений не существует в качестве отдельного, самостоятельного и первичного отклонения, а проявляется всегда только в контексте нарушения пищевого поведения.

С этим частично соглашается С. Davis [46] и подчеркивет, что обычные и даже особо интенсивные тренировки не должны рассматриваться в терминах запоя и аддикции, даже если они подходят под клинические критерии других аддикций. Автор указывает, что многочисленные исследования выявили четкую связь между «спортивным запоем» и беспокойством по поводу своей фигуры у женщин. Очевидно также, что компульсивная спортивная активность выступает как регулятор настроения.

Выявлена также связь между непомерными тренировками и нервной анорексией. Так в одном исследовании у 48% женщин, страдающих нервной анорексией, было выявлены признаки аддикции упражнений. При этом отмечалась положительная корреляция между степенью выраженности анорексии и зависимостью [65]. В другом исследовании было показано, что 25% женщин, пробегающих более 30 миль в неделю, согласно данным Теста отношения к еде (Eating Attitude Test) имеют высокий риск анорексии [48].

А. Yates с коллегами [106] обследовал 99 бегунов, 36 велосипедистов и 55 гребцов на предмет выявления у них расстройств пищевого поведения и других психиатрических симптомов. Исследовате6ли обнаружили, что у гребцов, особенно женского пола, чаще, чем у других бывают приступы тревоги/паники. Кроме того, 12% бегунов, 14% велосипедистов и 18% гребцов имели расстройство пищевого поведения.

Для скрининговых исследований рекомендуется использовать Определитель аддикции упражнений (EAI - Exercise Addiction Inventory) [57], созданной на основе шести компонетов аддикции (см. выше). Также используется Опросник подшкалы самоотвращения (Self Loathing Sub Scale (SLSS) Questionnaire), разработанный А. Йейтсом с коллегами [47;109]. Для более углубленной диагностики спортивной аддикции используются Опросник аддикции упражнений (EDQ – exercise dependence questionnaire), Шкала пристрастия к тренировкам (СES - Commitment to Exercise Scale), и др.

Дата добавления: 2015-09-03 | Просмотры: 3111 | Нарушение авторских прав