АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Повреждение механизмов эмоциональной регуляции (на модели раннего детского аутизма)

Выше мы рассматривали нарушения эмоциональной сферы, обусловленные ее дисфункцией, трудностями построения взаи­модействия уровней. Сами механизмы уровней при этом еще оставались относительно сохранными.

Обратимся теперь к наиболее тяжелым видам эмоциональ- -ной патологии, связанным именно с повреждением механизмов аффективной адаптации, обусловливающих недостроенность,! незавершенность структуры эмоциональной организации.

Моделью такого нарушения является известный синдром

раннего детского аутизма (РДА) ^в.

Общепринятыми клиническими критериями этого синдрома,

как известно, являются, во-первых, экстремальное одиночество ' ребенка, нарушение его эмоциональной связи даже с самыми;

близкими людьми; во-вторых, крайняя стереотипность в поведе­нии, проявляющаяся и как консерватизм 'в отношениях с ми-;

ром, страх изменений в нем и как обилие однотипных аффек­тивных действий (стереотипных движений, манипуляций с од­ними и теми же объектами), влечений, интересов; в-третьих, особое речевое и интеллектуальное недоразвитие, не связанное, ' как правило, с первичной недостаточностью этих функций.

Данные патологические особенности проявляются очень рано. Детальное патопсихологическое исследование позволило нам выделить здесь особый, чрезвычайно характерный тип психи- ',

ческого дизонтогенеза. В основе его лежат тяжелейшая дефи-цитар-ность аффективного тонуса, препятствующая формирова­нию активных и дифференцированных контактов со средой вы­раженное снижение порога аффективного дискомфорта, господ­ство отрицательных переживаний, состояние тревоги, страха

перед окружающим.

Аффективный дискомфорт в контактах с миром и наруше­ние развития аффективных механизмов взаимодействия с ним обусловливают формирование аутистических тенденций, стрем­ление ограничивать, упрощать, стереотипизировать эти контак­ты. В особой степени подобные тенденции проявляются во вза­имодействии с людьми, в норме являющимися для ребенка наи­более этологически сильными раздражителями и требующими ст него реализации активных и сложных форм эмоционального' контакта. Так поведение этих детей становится аутистичным и

стереотипным.

Нарушение аффективного взаимодействия аутичного ребен­ка с окружающим ведет к развитию гиперкомпенсаторных ме­ханизмов, позволяющих ребенку заглушить, уменьшить ощуще­ние аффективного дискомфорта. На доступном ему уровне он разрабатывает изощренные способы аутостимуляции стеничес-ких аффективных состояний. Одержимое стремление аутичных детей к постоянному воспроизведению одних и тех же стерео­типных действий, вызывающих приятные ему ощущения, вносит большой вклад в развитие их однообразного поведения. Эти гиперкомпенсаторные действия, однако, нарушают баланс смыс­ловой и тонической функций аффективной сферы. Доставляя

⁶ Ютпег, 1943; •\Уте, 1978; КиНег, 1978; Лебединский, 1980, 1985; Каган, 1981; Никольская, 1985, 1987; Лебединская, Никольская, 1988.

временное облегчение, они только усиливают общую дезадап-тацию ребенка.

Подобное тяжелое повреждение аффективного развития обусловливает и формирование особого искажения интеллек­туального и речевого развития ребенка. Это понятно, ведь на­рушение развития аффективной избирательности в контактах с миром не может не нарушить и развития внимания аутичного ребенка, формирования его высших произвольных форм. Недо­развитие аффективных механизмов, избирательного и произ­вольного сосредоточения становится непреодолимым препят­ствием для развития высших психических функций. В этих условиях даже при самых высоких предпосылках интеллектуаль­ного развития аутичный ребенок не может когнитивно осваи­вать среду. Его развитие здесь как бы меняет свое направле­ние и идет преимущественно в русле аффективного освоения впечатлений для нужд гиперкомпенсаторяой аутостимуляцин. Такой ребенок осваивает способы получения определенных сте­реотипных моторных, сенсорных, речевых и даже интеллек­туальных впечатлений.

При общем типе психического дизонтогенеза таких детей проявления психической дефицитарности могут быть чрезвычай­но разнообразны и даже Полярны. Их дезадаптация может раз­личаться как по глубине, так и по характеру. Возможны и страх, и отрешенность от окружающего, и безразличие к близким, и сверхпривязанность, и агрессивность по отношению к ним. Ха­рактерны и полная невозможность избирательного сосредото­чения, и поглощенность собственными аффективными влечения­ми, При этом ребенок может сосредоточиваться на примитив­ных аффективных ощущениях, но может и иметь сложные ин­теллектуальные интересы; он может оставаться мутичным, а может и овладеть сложными речевыми формами, проявить способность к словотворчеству, сочинению стихов.

Уровневый подход дает, как нам кажется, возможность вы­явить в этом противоречивом разнообразии некоторые законо­мерности.

Тяжелое снижение психического тонуса, постоянный аффек­тивный дискомфорт в контактах с миром препятствуют эмо­циональному развитию таких детей. Все они испытывают ог­ромные трудности в углублении взаимодействия с миром, формировании все более сложных и гибких аффективных меха­низмов этого взаимодействия.

Однако в каждом отдельном случае развитие системы ба-зальной аффективной регуляции может остановиться на разных уровнях ее организации. Тяжесть и характер дезадаптации ре­бенка могут быть четко соотнесены со степенью недостроен­ное™ всей уровневой структуры.

В нормальном онтогенезе формирование уровневых меха­низмов носит гетерохронный характер (см. гл. 3). Сначала про­исходит становление аффективных уровней, адаптирующих ин-

дйвида к стабильным условиям существования (второй и чет- 1 вертый), затем к ним присоединяются уровни, приспосабливаю- ^;

щие К изменчивой среде (первый и третий). В патологических ' условиях уровень, находящийся в тяжелой гипофункции, может

нарушить естественный процесс развития.

Так, тяжелая гипофункция второго уровня, дающая ребенку болезненную избирательность в сенсорных контактах со средой и делающая его особенно аффективно зависимым от качества этих.контактов, может привести к очень раннему нарушению | эмоционального развития. Задача обеспечения аффективного 1 контроля за качеством сенсорного контакта становится для та-;

кого ребенка сверхактуальной. Это создает особую напряжен- ', кость в его отношениях с миром, стремление к их максималь­ному ограничению и стереотипизации. Эти условия препят­ствуют нормальному ходу эмоционального развития уже на его первом этапе—этапе совершенствования системы адаптации к стабильным условиям жизни. Они не дают созреть механизмам четвертого уровня: такой ребенок не выделяет эмоциональных реакций близких как самых важных сигналов среды. Человек не становится для него центром ситуации. Ребенок не получает возможности увидеть мир опосредованно, глазами взрослого, вступить в эмоциональные отношения с ним. Таким образом, поведение ребенка длительно продолжает определяться аффек­тивными механизмами дефицитарного второго уровня.

Точно так же, несколько позже, нормальный ход развития ребенка может нарушиться дефицитарностью четвертого уров­ня. Его тяжелая гипофункция может создать условия, препят­ствующие включению в структуру базальной аффективной ор­ганизации механизмов первого и третьего уровней, отвечающих за адаптацию к изменчивым условиям жизни. Сверхизбиратель­ность в контактах с людьми, огромная эмоциональная зависи­мость от них не позволяют такому ребенку выработать способы гибкого индивидуального приспособления к миру, сформиро­вать аффективные механизмы самостоятельного ухода от опас­ности, ее преодоления, освоения нового в окружающем. Пове­дение ребенка здесь будет полностью определять дефицитарный

четвертый уровень.

Включение в структуру эмоциональной регуляции дефици­тарного первого уровня может привести к самым катастрофи­ческим последствиям. И в норме период подключения к аффек­тивной регуляции ребенка системы адаптации к нестабильным условиям, обеспечиваемой первым,и третьим уровнями, являет­ся кризисным в его эмоциональном развитии (см. гл. 3). В ус­ловиях же тяжелой гипофункции первого уровня в это время может произойти полное разрушение уже сложившейся системы регуляции второго — четвертого уровней. В случае такой тяже­лой патологии адаптация ребенка к интенсивности среды ста­новится для него настолько важной, что задачи других уров­ней теряют свое значение. В этих условиях аффективная адап­

тация ребенка к окружающему начинает осуществляться ис­ключительно за счет примитивных, механизмов первого уровня. Это приводит к формированию наиболее тяжелых форм аффек­тивной дефицитарности: ребенок теряет избирательность в от­ношении к среде и к людям.

Нарушение развития структуры базальной аффективной ор­ганизации может произойти и на следующем этапе ее развития, при включении в аффективную регуляцию дефицитарного треть­его уровня. Задачи преобразования отрицательных впечатле­ний, преодоления страха перед окружающим становятся в этом случае основными для ребенка, что разрушает уже сложившие­ся механизмы четвертого уровня и делает третий главным в аффективной адаптации.

В соответствии с этим можно выделить четыре типичные группы раннего детского аутизма (Никольская, 1985; 1987). В каждой из них аффективная адаптация ребенка будет опре­деляться механизмами одного из четырех уровней. При этом ведущий уровень сам будет находиться в состоянии тяжелой дефицитарности. Тяжесть и характер дезадаптации ребенка зависят от того, какой уровень определяет его взаимодействие с миром.

1. Рассмотрим вариант повреждения аффективного разви­тия (1-я группа РДА), связанный с господством дефицитарных механизмов, первого уровня аффективной организации. В этих тяжелых случаях формируется своеобразный тип полевого по­ведения—движение в поле вне активного контакта с окружаю­щим. Ребенок может даже потянуться к чему-то, но, мгновенно пресыщаясь, тут же теряет интерес, его рука падает, разжи­мается, взгляд ускользает, сам он уходит. Ребенок оказывается как бы «замурованным», отгороженным от внешнего мира па­тологическим пресыщением и не может осуществить даже сохранные потенции психического развития. У него нет избира­тельного отношения к окружающему. Нет даже простейших стереотипных форм активного целенаправленного воздействия на мир (ни моторного, ни речевого), он мутичен.

Отсутствие избирательности в отношении к внешнему миру сочетается с недостаточной аффективной дифференциацией и внутренних соматических ощущений. Как правило, такие дети не проявляют чувства удовольствия, недостаточно реагируют на боль, голод, холод. Они поражают окружающих характер­ным выражением глубокого покоя, «лицом принца». Сильное, резкое воздействие извне может вызвать у них гримасу, вскрик неудовольствия, но уход в зону комфорта мгновенно возвра-. щает их в состояние умиротворения.

Такие дети ограничивают'себя разрешением задач аффек­тивной адаптации лишь первого уровня. Эти отрешенные от всего дети, пассивно дрейфуя в поле, выбирают самую безопас­ную и комфортную позицию в нем. Они никогда случайно не подойдут к субъекту, дающему яркие сильные впечатления;

не глядя, точно соразмеряют расстояния для своих прыжков, Щ <г:егко, грациозно движутся; находят оптимальные точки опоры для карабканья по мебели, безошибочно вписываются в любое |И самое тесное пространство. Аутичные дети, как правило, очень удачно падают и почти не ушибаются. Тонизирование на этом уровне осуществляется в процессе В

полевого движения, созерцания происходящего вокруг. Особое ш аффективное значение здесь имеют зрительные и вестибуляр- | ные впечатления. Такие дети могут долго сидеть на подоконий- • ке, впитывая в себя изменения улицы за окном. Созерцание • сменяется неожиданным движением, и они начинают баланси- • ровать на стульях, перепрыгивать с одного на другой, караб- | каться вверх по мебели, ходить из угла в угол. Бывает, что они • позволяют и взрослому кружить их, подбрасывать, но при этом •

в эмоциональный контакт не вступают. • Так, благодаря мгновенно включающемуся оберегающему я

механизму пресыщения и аффективной стимуляции впечатле- | ниями, дающими переживания равновесия, покоя, подобные дети разрешают задачу сохранения себя от обычных, но невыноси­мых для них воздействий внешнего мира и поддержания внут- ^;

реннего состояния аффективного комфорта. Но при этом пол­ностью теряют возможность активного взаимодействия со сре-;

дои и людьми. 1 2. Следующий по тяжести вариант повреждения психичес-:

кого развития 'при РДА (2-я группа) характеризуется домини­рованием в аффективной организации дефицитарного второго

уровня. |.Такой ребенок более активен. Он устанавливает примитив- ',

кый избирательный контакт со средой, позволяющий ему до- 1 стичь некоторых гарантий безопасности и удовлетворения ^ физических потребностей организма. Такие дети могут уже оце­нить качественно и внешние воздействия, и внутренние сомати­ческие ощущения. Здесь появляются переживания удовольствия и страха, улыбка, слезы боли и крик голода, чего мы не видим у ребенка, остающегося на первом уровне аффективной адап­тации. Дети аффективно выделяют сигнальные впечатления и отвечают на них стереотипной поведенческой реакцией защиты или удовлетворения потребности. Поведение подобных детей состоит из ограниченного набора штампов — двигательных и речевых, адекватных лишь ограниченным стереотипным усло­виям существования. Дети с данным грубым повреждением аффективной организации не могут. адаптироваться к неожи­данным изменениям: 'вместо обычного для нормальных детей любопытства к новому, они испытывают страх, не обследуют среду и агрессией реагируют на любое нарушение привычного в обиходе. Они сверхизбирательны в еде; изменение маршрута прогулки, перестановка мебели, переезд на другую квартиру — все это может быть воспринято ими как катастрофа.

Невозможность реального решения проблем аффективной адаптации к изменчивому миру определяет стремление такого ребенка отгородиться от этих изменений. Требуя сохранения постоянства в окружающем, он формирует аутистический барьер. Неприятные воздействия извне активно заглушаются аутости-муляцией приятными сенсорными ощущениями, впечатлениями.

Поскольку мир такого аутичного ребенка предельно огра­ничен, то эти гиперкомпенсаторные впечатления, спасающие его от ощущений ужаса, поддерживающие стабильность внут­ренних аффективных процессов, он получает стереотипными способами, как правило, самораздражением. Раздражение ор­гана зрения возможно и прямым.надавливанием на глазное яблоко и мельканием объектов в зрительном поле, их движе­нием, вращением, выкладыванием простых орнаментов. Ухо раздражается и надавливанием, и шуршанием бумаги, ее разрыванием, скрипом, и стереотипным интонированием звуков, пением, прослушиванием одних и тех же пластинок. Вестибу­лярный анализатор раздражается и прыжками, и раскачива­нием, и застыванием в необычных позах, часто -вниз головой. Характерно активное воспроизведение особых мышечных и проприоощущений: избирательное напряжение отдельных мышц, сгибание напряженных в суставах рук и пальцев, прыжки на напряженных прямых ногах.

Постоянная аутостимуляция, дающая переживание аффек­тивного комфорта и заглушающая травмирующие воздействия извне, дает возможность таким детям решать задачу аффек­тивной адаптации в ограниченных рамках второго уровня. В от­личие от детей 1-й группы у них уже могут.вырабатываться простейшие стереотипные реакции на окружающее и бытовые навыки, однотипные речевые штампы-команды. Они уже могут вступать в аффективный контакт на самом примитивном уров­не, устанавливая предельно тесную, оимбиотическую связь с матерью, постоянное присутствие которой — обязательное усло­вие их существования. Однако более сложные эмоциональные переживания им недоступны, и выход за ограниченные пределы жестко стереотипных, ригид.ных условий жизни невозможен.

3. При следующем варианте повреждения базальной аффек­тивной сферы у детей с РДА (3-я группа) адаптацию аутичного ребенка к окружению начинает определять дефицитарный тре­тий уровень.

Включение в регуляцию поведения дефицитарного третьего уровня также направлено на преодоление страха перед окру­жающим. Но здесь это выражается в использовании механизма «качелей», направленного на попытку перевода отрицательного аффекта в положительный.

В нормальных условиях механизм «качелей» нейтрализует отрицательные впечатления. С каждым новым переживанием испуга и избавления от опасности здоровый ребенок все более осваивает ситуацию, отрабатывает привычный способ овладе­ния ею, и она теряет элемент неожиданности. Избавление становится привычным, что уменьшает и переживание удоволь­ствия. «Качели» останавливаются.

Это, однако, происходит только при стойкой положительной оценке ситуации. Если же отрицательное переживание, как это а имеет место у аутичного ребенка, слишком сильно и не возни­кает ощущения безопасности в ситуации, потребность в разре­шении страха остается и происходит бесконечное повторение одного и того же аффективного действия. «Качели» деградиру­ют до аффективного самораздражения, характерного для вто­рого уровня, и становятся таким образом ловушкой, где больной может годами искать разрешение страха и не получать его. Качественную слабость «качелей» ребенок пытается компенсировать количественно и снова стремится воспроизвести исходную ситуацию испуга.

Пугливые и брезгливые аутичные дети начинают демонстрировать влечения к страшному, грязному, неприятному, обычно именно к тому, что раньше было причиной их испуга. Типична стереотипность таких влечений, поиск одного и того же конкретного впечатления в течение многих лет, что дает характер­ную окраску одержимости всему поведению больного. Таким образом, формируются своеобразные формы аутизма, вызван­ного захваченностью страшными, непонятными для других лю­дей впечатлениями, часто агрессивного содержания. Аутичные дети ограничены в возможности аффективного контакта с миром. Они могут взаимодействовать с ним лишь в русле своих влечений: оценивают только ситуацию достиже­ния цели, без учета последствий поступка, строят свое поведе­ние только внутри влечения. Их почти невозможно произвольно сосредоточить. Можно сказать, что их поведение—и моторное и речевое—это аффективный монолог. Они владеют разверну­тыми формами аффективной речи, свободно выражают свои

побуждения,.но не способны к диалогу.

4. Рассмотрим теперь наименее тяжелый вариант повреж­дения развития эмоциональной сферы, 'когда дефицитарный четвертый уровень становится деспотом в организации аффек­тивной сферы {4-я группа РДА) и не дает подключиться к ре­гуляции его поведения нижележащим уровням.

Высокая ранимость аутичного ребенка, снижение его актив­ности в контактах с окружающим способствуют здесь форми­рованию патологической зависимости от близких, постоянной нужды в их побуждении, ободрении, защите. Аффективный кон­такт с внешним миром может осуществляться только опосредо­ванно, через 'близких людей, прежде" всего через мать, с кото­рой такие дети находятся обычно в теснейшей эмоциональной

связи.

Вместе с тем недостаточные возможности произвольной организации создают огромные технические трудности взаимодей­ствия с людьми. Такой ребенок, например, трудно усваивая новые образцы, поведения, стремится к стереотипному использованию уже усвоенных форм. Он ригиден, педантичен в при­вычках, склонен к закреплению ритуалов в поведении.

Кроме того, для аутичных детей этой группы характерна и своеобразная задержка речевого, моторного и интеллектуаль­ного развития. Они долго сохраняют неловкость, машинообраз-ность движений. Их речь аграмматична, замедленна. Мимика, жестикуляция, интонация тоже могут быть несколько утриро­ваны, скандированы. При хороших предпосылках интеллек­туальное развитие также задержано. Характерна тенденция ограничивать восприятие смысла события той ситуацией, в ко­торой аутичный ребенок уже с ним встретился, и сопротивлять­ся осознанию его новых аспектов. Слово в этом случае имеет тенденцию использоваться как ярлык, определяющий этот един­ственный ситуативный смысл. Такие аутичные дети плохо ориен­тируются в отношениях людей, воспринимают все буквально, не чувствуя подтекста, хотя при объяснении выясняется, что им доступно более глубокое понимание.

Все это может привести к возникновению у близких устой-' чивой отрицательной оценки ребенка, что сокрушает единствен­ные доступные для него пути аффективной адаптации к окру­жающему и способствует формированию вторичной аутизации.

Дефицитарность высшего четвертого уровня нарушает и раз­витие низших аффективных механизмов. Ригидные, стереотип­ные¹ правила контакта с окружающим миром, осуществление связи с ним только при посредстве других людей затрудняют развитие форм самостоятельной адаптации, формирование аф­фективно тонизирующих приемов низших уровней. Это в свою очередь еще более усугубляет нарушения работы четвертого уровня.

Таким образом, мы рассмотрели на примере основных четы­рех вариантов синдрома раннего детского аутизма возможные типы повреждения структуры базальной аффективной органи­зации. Эти четыре варианта легли в основу психологической классификации раннего детского аутизма. Выделенные 4 груп­пы, как видно из вышеизложенного, различаются не только количественно — по степени аффективной дезадаптаций, но и качественно — по типу поведения, по характеру используемых механизмов гиперкомпенсации. Тип аффективной адаптации определяется здесь высшим из сформированных уровней ба­зальной организации.

Однако рассмотренные варианты РДА не являются застыв­шими формами дефицнтарности аффективной сферы различной глубины. Возможен их последовательный переход друг в друга, когда в поведении ребенка начинают преобладать механизмы рядом стоящего уровня. При этом может наблюдаться как от­рицательная динамика, когда происходит регресс развития аутичного ребенка на более низкую ступень аффектив­ной адаптации, так и положительная, когда он осваивает и начинает активно использовать аффективные механизмы более

сложно организованного уровня. Признаки регресса аффективного развития могут быть диагностированы в тех случаях, когда обычный для аутичного ребенка уровень аффективной адаптации к окружающему сменяется типом приспособления, харак­терным для 'более низших по сравнению с привычным уровнем аффективной организации. При этом аффективный смысл поведения высшего уровня дезактуализируется, механизмы низ­шего выходят из-под контроля и приобретают собственный

аффективный смысл. Первоначально более сложные формы- поведения в этом случае как 'бы «обтаивают». Так, например, аутичный ребенок, играющий в «распиливание дров», начинает по­степенно просто стереотипно раскачиваться, а другой, строящий из кубиков дом,—довольствоваться 'их перебиранием, сорти­ровкой по цвету, наконец, обнюхиванием.

Такие регрессивные формы поведения нередко наблюдаются при экзогенной либо психогенной провокации.

Напротив, позитивная динамика аффективного развития воз­можна при подборе эффективных коррекционных воздействий на ребенка, его адекватном воспитании.

Можно выделить наиболее существенный критерий такого положительного движения в развитии базальных аффективных механизмов. Если направленная стимуляция аутичного ребенка аффективными впечатлениями следующего, несформированного) уровня позволяет ему закрепить потребность в новом типе впечатлений, поднять на новый уровень активности в контактах со средой и на этой основе сформировать механизмы следую­щего уровня регуляции, то прогноз дальнейшего развития ско рее благоприятен. Если же даже при наличии аффективного внимания ребенка к новому ряду впечатлений его психический тонус не удается поднять до уровня, стабильно обеспечиваю­щего новый шаг в увеличении избирательности контактов со средой,' то вероятнее будет ожидать значительной ограничен­ности возможности эмоционального развития ребенка.

Заключая анализ возможностей уровневого подхода в ис­следовании патологии эмоциональной сферы, мы хотим сделать еще несколько общих замечаний.

Динамическое состояние уровня базальной аффективной ор­ганизации оказывает влияние не только на развитие его соб­ственных механизмов, но и на формирование структуры аффек­тивной регуляции в целом. В зависимости от выраженности динамических нарушений возникают различные формы пато­логии.

Даже слабо выраженная патология одного из уровней де­лает напряженными взаимоотношения внутри всей аффектив­ной сферы, порождая ее хрупкость и неустойчивость.

Так, при гипофункции одного из уровней работа всех осталь­ных сосредоточивается на попытке компенсации этой дезорга­низации. К сожалению, дезадаптация при этом не уменьшает­ся, поскольку механизмы других уровней неадекватно разреша­ют задачи пострадавшего. В результате такой перегрузки других уровней несвойственными им задачами они могут постепенно терять возможность полноценного решения и собственных задач.

При гиперфункции одного из уровней также возникают сверхнапряженные отношения между ним и другими уровнями. Последние будут стремиться подавить неконтролируемые «вы­бросы» гиперактивного уровня. Это также приведет к истоще­нию всей системы в целом.

И в том и в другом случае нарушится смысловая сторона эмоциональной регуляции. В детском возрасте, в период ста­новления эмоциональной системы это может привести к явле­ниям недоразвития.

Необходимо также отметить, что мы с определенной долей условности рассматривали самые простые, «чистые» варианты. Между тем в большинстве случаев в эмоциональной патологии наблюдаются различные комбинации гипо- и гипердинамии уровней, что создает богатую типологию эмоциональных нару­шений.

Дата добавления: 2015-09-03 | Просмотры: 594 | Нарушение авторских прав