АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

РАЗВИТИЕ СИСТЕМ ПРЕНАТАЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ

Вопрос о том, является ли вынашивание воспитанием, т.е. происходит ли при этом опосредованное включение бу­дущего человека в общество, решался в разные элохи по-разному.

Первый этап, который мы будем называть семейным пре-натальным воспитанием или пренатальным воспитанием в малых сообществах, продлился в Европе до начала XVII века. Пренатальное воспитание не было частью обществен­ной практики, не было массовым, государственным, а осу­ществлялось сообразно потребностям малых сообществ. В закрытых сообществах лидеры думали о будущих поколе­ниях, проверяли и отбирали по тем физическим и нравствен­ным критериям, которые вырабатывались в этом сообще­стве и поддерживали его целостность. Те, кто не проходил испытания, получали запрет на вступление в брак. В Древ­нем Китае, например, существовала система эмбриональ­ного воспитания «тай-кье». Индийская традиция Чарака Сам-хита применяла прослеживание плода в течение третьего и четвертого месяца, а начиная с седьмого - ежемесячно. В дореволюционной России, особенно в северных регионах (Вологодская, Новгородская губернии) существовал свод правил и примет, регулирующих поведение беременной. Содержание пренатального воспитания состояло в переда­че способов для саморуководства женщины во время бере­менности и родов, а с другой стороны, создавало некую временную общность и ставило женщину в особое положе­ние в семье. При низком уровне развития медицины особый акцент делался на способности женщины родить самостоя­тельно, полагаясь на собственную интуицию и образ проис­ходящего с ней, сформированный повитухой.

Второй этап в развитии пренатального образования насту­пил в XVII веке, «когда мужчина-медик основал акушерские училища, ввел в практику положение роженицы лежа на спи­не». С этого времени берет отсчет технологизированный «мужской» образ пренатального воспитания. Пассивность и зависимость женщины во время вынашивания и родов подвергали анализу с точки зрения различных концепций -этнографических, психоаналитических, культурологических. Важно отметить, что пренатальное воспитание прекратило свое существование как отдельная практика, на смену ему пришло родовспоможение с его собственным образом рождающегося человека как организма, как лишенного переживаний. Родовспоможение стало обязательной прак­тикой, через которую проходили все женщины. Прочие прак­тики являлись факультативными. В частности, когда в соро­ковых годах психоанализ проявил интерес к беременным, лишь очень небольшое число беременных имело возмож­ность и пожелало посещать психоаналитические сеансы.

В нашей стране, начиная с пятидесятых годов, репрес­сивный стиль пре- и перинатальных отношений воспроизво­дили и поддерживали Школы будущей матери, которые от­крылись в этот период при каждой женской консультации и ставили целью передачу знаний о внутриутробном разви­тии. Действительным результатом взаимоотношений женщи­ны с врачом (до настоящего времени занятия в таких шко­лах ведут врачи-гинекологи) являлось принятие позиции «сни­зу», передача ответственности медицине, страх перед ро­дами, беспомощность и непонимание связи с собственным опытом, утрата интуиции. Ребенок виделся как объект мани­пулирования. Поведение и чувства матери, направленные на будущего ребенка, складываются в соответствии со сте­реотипами общественного сознания. Эти стереотипы поддер­живались законодательно и обеспечивали вовлечение и са­мой женщины, и ее ребенка в систему тоталитарных отно­шений, облегчали раннюю разлуку, делая ее безболезнен­ной, и ранний переход к общественному воспитанию в дет­ских садах и яслях.

Кризис «медицинского этапа» пренатального воспитания на Западе обнаружился на тридцать лет раньше, чем в на-

шей стране, - на рубеже пятидесятых-шестидесятых годов. Этому способствовали не столько мировоззренческие, сколь­ко практические проблемы, упоминавшиеся в начале статьи. В поисках выхода прогрессивные медики обратились к гумани­тарным областям - психологии и философии. Возникла не­традиционная практика, в которой прежде всего была восста­новлена фигура пренатального наставника, был сделан ак­цент на его индивидуализированной связи с будущей матерью, на создании специфической пренатальной среды, в которой происходила кристаллизация ее индивидуальности.

Возрождение пренатального воспитания как особой обла­сти образовательной практики относится уже к третьему эта­пу, который мы будем называть «альтернативным». Отсчет этого этапа следует вести с 1962 года, когда Мишель Оден организовал в акушерской клинике в Пицивьерсе (Франция) первый Центр пренатальной подготовки. В настоящее время во всем мире действуют различные центры пренатальной под­готовки, существуют разветвленные службы «естественного деторождения», которые предлагают юридическое, медицин­ское, тренировочное, психолого-консультативное обслужива­ние. В Англии действует около десяти, в США около тридцати таких организаций, в Дании, Голландии такая служба - часть официального государственного пренатального сервиса. Не­которые организации, например, Международная организация домашнего деторождения, Международная ассоциация обу­чения деторождению, «Международное Возрождение» не только представляют собой мощное движение за улучшение детского и материнского здоровья, но и воспроизводят качест­венно иные по сравнению с традиционными «репрессивны­ми» или «опекающими» связи в общности «мать-плод-прена-тальный наставник». Возрождение пренатального воспитания происходит и в рамках различных духовных и религиозных организаций. Следует отметить Национальную ассоциацию пренатального образования (ANEP) во Франции, строящую свою работу на идеях О. М. Айванхова о совершенствовании человека и фактически действующую благодаря поддержке Ассоциации Всемирного Белого Братства, Общество биоге­нетического здоровья в США, Мистическую школу сознатель­ного зачатия и беременности.

Нетрадиционное пренатальное воспитание включает в се­бя, во-первых, подготовку к естественному рождению с це­лью смягчить критический разрыв для матери и ребенка и обеспечить «паузу», во время которой мать и ребенок при­обретают возможность преодолеть психологическую разде-ленность (к конкретным техникам относятся «лотосовое» рождение - без обрезания пуповины, прикладывание к груди сразу после рождения, ритм обстановки рождения, максималь­но приближенный к ритму внутриутробной жизни, и т.п.). Вто­рой важный момент - это развитие способности матери по­лучать информацию о состоянии и поведении ребенка во вре­мя беременности (при помощи техник из арсенала различных духовных практик-медитаций, упражнений, музыки, манипу­ляций с освещением и т. п.). Третья часть пренатального вос­питания - это целенаправленное формирование способности матери изменять свое эмоциональное состояние и переда­вать его ребенку. Четвертая составляющая пренатального воспитания касается тесного контакта будущей матери с дру­гими беременными и с пренатальным наставником.

В отличие от Запада, где кризис в акушерстве был вызван противоречиями между высокоразвитой технологией и хрони­ческой нерешенностью репродуктивных проблем, в нашей стране кризис начался «сверху», вследствие резких перемен в самой социальной ситуации. Начиная с 1982 года, на­двигается демографическая катастрофа, достигшая к 1990 году уровня депопуляции. В середине восьмидесятых годов женщины получили законное право не разлучаться с ребен­ком до достижения им трехлетнего возраста. Внутренняя про­тиворечивость ситуации обнаружилась тогда, когда матери, получив относительную свободу от материальных ограниче­ний и социально культивируемого пренебрежения к беремен­ности и раннему периоду жизни, предпочли в большинстве своем оставаться дома с ребенком. Оказалось, что физиче­ское присутствие и гигиенический уход за «младенцем» не обеспечивают существования взаимобезопасной и взаимораз-вивающейся общности. Поскольку отсутствие пренатального опыта общения не осознавалось как источник проблем, после­довало, с одной стороны, дальнейшее сокращение рождаемо­сти, увеличившееся в связи с нарастанием социальных про-

блем, с другой - массовое обращение к различным нетра­диционным направлениям медицины, внутри которых и ста­ло развиваться в нашей стране альтернативное пренаталь-ное воспитание.

К «медицинской» мотивации присоединилась «психологиче­ская», поскольку поиск оздоровительных систем, внедре­ние в них и принципы оздоровления, предложенные Б. и Л. Никитиными, И. Марковским, требовали активного отноше­ния и ответственности. Воссоздание пренатальной культуры в России можно датировать 1982 годом, когда И. Марковс­кий прочел цикл лекций о водном рождении в клубе «Здоро­вая семья». Затем у И. Марковского появились последова­тели - Татьяна и Алексей Саргунас, ныне члены мировой организации «Аквакультура для Терапии, Экологии и Изуче­ния» (WATER) и действительные члены организации «Вод­ное рождение». С 1985 года началась работа по консульти­рованию пар вначале по вопросам самостоятельного рож­дения и оздоровления, а далее все более смещаясь в сто­рону пренатальной подготовки, к 1986 году сложился Клуб здоровой семьи «Возрождения» при МЖК «Сабурово» в Москве. В начале 1990 года из «Возрождения» выделился творческий коллектив «Наутилус» под руководством М. Трунова и начал функционировать в составе малого пред­приятия «Экология семьи», а также творческий коллектив «Аква», директором которого стала Татьяна Саргунас - сна­чала в составе МП «Контекст», а с осени 1992 - как само­стоятельное предприятие. Одновременно возникло ТОО «Стихиаль» (директор О. Тютин), которое совместно с науч­но-практической и социальной фирмой «Контекст» учредило Шелтозерский центр гуманистических новаций «Айно», опи­рающийся в работе на местные традиции (г. Петрозаводск).

На сегодняшний день существует свыше десяти организа­ций, занимающихся в числе прочего пренатальным воспита­нием. Кроме упомянутых, можно назвать такие, как «Аква­марина» (Москва), «Афалина» и «Кенгуру» (Ярославль), «Дельфа» (Тверь), «Воскресение» (Москва) и другие. Для всех источником был клуб «Возрождение».

На начальных этапах своего развития нетрадиционное пре-натальное воспитание концентрировалось на самих родах и

находилось в конфронтации с официальной медициной. Это определяло личностные особенности участников, посеща­ющих занятия:

В 1988-1989 годах в рамках исследования, проводимого клиническим отделением психопатологии младенческого воз­раста, Центром психического здоровья АМН СССР, обследо­вались супружеские пары, посещавшие занятия. Сохранивши­еся протоколы позволяют говорить о преобладании тех же типов, о которых упоминали в интервью врачи из отделения патологии беременности. Эти типы получили условные назва­ния «протестные» и «зависимые». Для женщин, обративших­ся к нетрадиционному пренатальному воспитанию в 1985-1989 годах, сам факт обращения был протестом, внутри которого проявлялись такие качества, как ревностная приверженность именно этому типу пренатального воспитания. Из числа «вы­пускников» рекрутировались новые наставники, т.е. система воспроизводила сама себя. Второй тип - женщины, которые показали себя неуверенными и сомневающимися в своих спо­собностях самостоятельно родить и воспитывать ребенка в первые месяцы, часто высказывали сомнения в дейст­венности методов, применяемых пренатальными инструктора­ми, были критичны к новой информации (например, сомнева­лись, действительно ли во время медитации они видят своего ребенка или это результат внушения) - не выталкивались си­стемой, но именно для них и ради них лидеры пренатального воспитания совершенствовали методы передачи знаний и организации процесса понимания.

Таким образом, действительно произошел переход от отбо­ра, характерного для закрытых, самовоспроизводящихся сис­тем, к воспитанию, предполагающему открытость системы и постоянный приток новых людей, новых Знаний и методов.

На сегодняшний день можно отметить некоторое разли­чие между существующими пренатальными центрами. Неко­торые из них более закрыты. Отбор там осуществляется на основе приверженности к той или иной идеологии (например, «Воскресение» строит пренатальное воспитание на основе православия), иногда критерием отбора выступают условия контракта, по которым пренатальный наставник не обязуется выезжать на роды (например, в «Наутилусе»). Другие не

заявляют принципов отбора, но имеют отличия, благодаря которым будущая мама может осуществить выбор. Напри­мер, в «Стихиале» активно используются методы пренаталь-ного воспитания, восходящие к языческим культам народов Севера России и Карелии, и большое внимание уделяется проработке психологических проблем матери и отца. Эта ор­ганизация чаще всего сотрудничает с психологами.

К открытым следует отнести центр родительской культуры «Аква», поскольку в работе «духовных акушерок» Татьяны Саргунас и Юлии Фокиной ярко выражены ненасильствен-ность, внимание к возможностям женщины, выбор для нее своеобразной «зоны ближайшего развития», обязателен мо­мент укрепления уверенности через переживание будущей матерью ее собственного успеха и силы. Это особенно касает­ся тех ситуаций, когда будущая мать открывает в себе самой способность к пониманию и позитивной интерпретации пове­дения своего ребенка и к разрешению актуальных проблем. Много внимания уделяется самостоятельной работе в семье, где постепенно фокусируется пренатальная ситуация. Пре-натальный наставник выполняет роль временного посредника в отношениях семьи с будущим ребенком, посредника, усту­пающего свое место по мере того как наполняется содер­жанием общность «мать-дитя». В каждой из упомянутых сис­тем новые «духовные акушерки» рекрутируются из числа вы­пускников. Стать инструктором пренатальной подготовки оз­начает прежде всего создать свою собственную концепцию внутриутробного воспитания человека.

Во всех центрах приблизительно одинаковое содержание. Курс включает в себя темы, связанные с перинатальным опы­том самой беременной, при этом используются мягкие техни­ки изучения собственного перинатального опыта; целый комп­лекс физических упражнений на основе йоги, мантры и меди­тации с целью представить себе своего ребенка, почувство­вать его присутствие; будущие мамы под руководством пре-натального инструктора что-нибудь делают для будущего ребенка, например, вышивают «обережную» сорочку; в не­которых группах используется совместное пение, которое впер­вые применил Мишель Оден, указавший на связь между пени­ем, дыханием и раскрытием родового канала во время родов.

К сожалению, опыт пренатального воспитания мало отра­жается в публикациях. Мы уже отмечали брошюру Т. и А. Саргунас, несколько публикаций в периодических изданиях.

В последние полтора-два года, несмотря на сокращение числа рождений, наблюдается приток пар в систему прена­тального воспитания. Этому способствует то обстоятельство, что пренатальныё центры функционируют как хозрасчетные или на средства спонсоров, что позволяет им рекламировать свою деятельность в печати и на телевидении, увеличивает­ся контакт с зарубежными центрами пренатального воспита­ния, появляются литература, видеокассеты, фотоальбомы. Одни системы все больше открываются, другие закрываются и концентрируют свой опыт.

Одновременно отмечаются попытки сотрудничества с медициной. Так, например, в ноябре 1992 года Центральный институт акушерства и гинекологии заказал Коммерческо-бла-го-творительному центру программу пренатального воспита­ния. Фирма «Нина-Благовест» (директор Н. А. Чичерина) предлагает программу пренатального центра, предполагает­ся, что этот центр будет функционировать как отделение французской ANEP. Привлекательность его для населения состоит в том, что к участию привлекаются врачи. Рост мас­совости в сфере пренатального воспитания остро ставит про­блему психолого-педагогической экспертизы и юстификации подобных инновационных проектов. Тем более, что при тиражировании, а также при перенесении опыта из другой куль­туры неизбежно происходит редукция личностного компонен­та в общности «будущая мать - пренатальный наставник». Период такого рода массовости еще не начался, но уже по­явились его признаки, например, союз с бюджетными струк­турами (женскими консультациями, Институтом акушерства и гинекологии, больницами и т. п.), отчуждение «педагогическо­го коллектива» от воспитуемых в процессе работы, смеще­ние акцента от изменения мировоззрения в самом процессе взаимоотношений к технологии воздействия, и главное, иерархическая модель, позиционное неравенство. (Позици­онное неравенство отличается от ролевого, поскольку роль пренатального наставника еще не выкристаллизовалась, по­добно роли учителя, она еще не обладает признаками роли,

усвоенными участниками воспитательного процесса, следо­вательно, на эту ролевую неопределенность будут мощно про­ецироваться все привычным отношения: «ребенок-родитель», «врач-пациент», «учитель-ученик». Для того чтобы сделать эти проекции осознанными и использовать их для осозна­ния всеми участниками пренатальной общности своего опыта, необходима психотерапевтическая работа как с инструкто­рами, так и с беременными.) Если собственная позиция пре­натального инструктора и педагога пренатального центра не рефлексируется, общность будет иметь тенденцию к регрес­су, а не к развитию. Настало время тщательно готовить пре-натальных инструкторов, обеспечивать им доступ к научной информации и поддержку психологической науки.

Т. Саргунас, А. Саргунас

БЕСЕДЫ С И. ЧАРКОВСКИМ*

ПЕРВАЯ БЕСЕДА

Так получается, что в любой области, будь это искусст­во, техника и т.д., люди учатся на лучших образцах. Давай­те посмотрим, что происходит с сенситивными людьми. Вот, например, моя первая жена была очень мнительная. Я как-то взял медицинскую энциклопедию и стал читать вслух, она вдруг говорит: «Ой! Здесь болит, ой, тут болит, и здесь, и тут». В общем, все что я зачитывал, все «болело». Потом я догадался через какое-то время и сказал себе «стоп». Я про себя читаю и спрашиваю: «А что еще болит?» И у нее начинает «болеть» все, то что в энциклопедии, т.е., она мог­ла даже описывать историю развития этих «болезней». Вот, например, сенситив сидит перед больным человеком и «вхо­дит» в его состояние, и у сенситива начинает также «бо­леть» то, что и у больного, и, когда болезнь снимается у одного, автоматически проходит и у другого. Или же сенси­тив видит стрессовую ситуацию, которую этот человек пере­жил когда-то, например, кого-то били, кошку задавили ма­шиной, ужас какой-то, тогда он понимает причину психичес­кой травмы, а следствие этого - болезнь. Все это прихо­диться «снимать». Теперь вот что получается, когда талант­ливые и восприимчивые, сенситивные юноши и девушки попадают, например, в медицинский институт, их сразу же заваливают патологией. У них еще не оформилось противо­ядие против патологической информации, а их уже учат па­тологии. Ко всему прочему, у них здоровье надорвано, эк­замены ведь и т.д., надрывается и психика. Им ведь дают такой объем работы, который ни один нормальный человек выдержать не может. У них происходит энергетическое обе-

* Т. Саргунас, А. Саргунас. Аква. Беседы с И. Чарковским. - М. 1992.

сточивание, и далее они уже сами становятся распростра­нителями патогенной заразы. Когда такие врачи смотрят бе­ременную женщину, они видят заболевания, которые дей­ствительно могут начать развиваться, потому что они сами подвержены всем этим вещам. Они заранее программиру­ют, планируют болезнь. Получаются страшные вещи, и во­лосы дыбом от этого становятся. Кстати, к этому я пришел не путем теоретических домыслов. Родителям же говорю, чтобы к врачам поменьше ходили, чтобы те не знали о Вас, ну если и знали, то так, потихоньку и боже упаси; чтобы ни­чего им не рассказывали, не показывали. Мне звонят порой и плачут, а я чувствую, что на ребенка навесили чужерод­ное поле, и когда оно снимается, ребенок сразу же переста­ет кашлять, орать и прочее. Я родителей ругаю и выясняет­ся, что они были там-то, о том, о сем беседовали, то-то ска­зали и их здоровый ребенок контактировал с мамой, у кото­рой больной ребенок. Такая мама страдает и мучается, и когда мать здорового ребенка рассказывает ей и показыва­ет, что нужно делать, чтобы ребенок выздоровел, естествен­но, у той возникает инстинктивная зависть, разные ее оттен­ки, тут и начинается... У детей, особенно младенцев, очень незащищенное поле, они очень сильно подвержены таким воздействиям, мыслям, эмоциям, т.е. они сенситивны, и это я уже точно знаю. Кстати, их очень легко лечить, если иметь сильное и хорошее поле. Например, я просто «обрубаю» все эти связи, а родителям говорю, что все эти болезни -чушь собачья, что ребенок здоров, и тогда начинается зак­ладка хорошей информации, и система начинает развивать­ся в нормальном направлении. Если мне доверяют мама и папа, я беру младенца и погружаю его в ледяную воду, в прорубь. Для многих это кажется совершенно невероятным, и, если ребенок после этого выздоравливает, то в дальней­шем начинают верить любому моему слову. На самом же деле, здесь никакого чуда нет.

Во что превратилась медицина? Огромная армия медра­ботников учится на патологии, культивируя и развивая ее, и что с этим делать, неизвестно. Например, больница. Это не место для больного, и если туда положить человека еще бо­лее или менее здорового, то в больнице он начинает учиться

болеть. Режим там безобразный, и вместо того, чтобы куль­тивировать двигательную активность, культивируется постель­ная пассивность. Если попадется среди врачей сострада­тельный и сенситивный человек, то он практически умертв-ляется очень быстро, или же черствеет.

В области педиатрии, врач посмотрел ребенка - «что-то, где-то там, вроде бы, неладно, давайте серию лекарств вго­ним». Последствия такого «лечения» никого не волнуют. А я говорю: «Это живые люди, да Вы что, с ума сошли?». Телепа­тическое распространение этой патогенной заразы совершен­но реально.

Теперь давайте посмотрим работу хороших сенситивов, которые действительно лечат. Они говорят, что это за ерунда такая, будете делать to-tq, то-то, тогда будете абсолютно здоровы. Если есть нарушения в поведении, обязательно ска­жут. Эти сильные люди снимают первопричины болезней, и здесь, действительно, идут чудеса. С младенцами дело обсто­ит гораздо проще. Как правило, очень трудно работать не с ребенком, а с родителями, и часто мешают выздоровлению именно они.

- Часто родители неграмотны - они сами не воспитаны?

Марковский. Неграмотны, это еще ничего, а вот когда очень грамотные, например, медики, тогда совсем плохо. Потому что они уже выучили и знают кучу разновидностей за­болеваний, и какие «ужасы» ожидаются. И вот эти «ужасы» начинают интенсивно работать, и ребенок всему этому обу­чается, как у заик учатся заикаться, также и ребенок в обще­стве профессоров медицины... Конечно, есть исключения. Например, Бехтерев был могучий мужик, который ликвидиро­вал многие первопричины болезней просто своим присутстви­ем. Сейчас я расскажу историю. Так вот, к нам пришла сосед­ка, ребенок у нее стал мочиться в детском саду. Мальчишкам скучно, вот они и бегали в тихий час в туалет, мол, можно пой­ти, и тут ничего не сделаешь. Воспитательницам в конечном счете надоело все это, и они говорят: «Мы Вам сейчас поза-шиваем эти дела». Понимаете? А девочке захотелось по-настоящему, но она уже боится. Я смотрю эту девочку и вижу яркий образ, что такое, даже передернуло, что все у нее там- нитками перешито вдоль и поперек. Потом, в ре-

зультате подобного страха уже идет нарушение функций мочевого пузыря и т.д. Женщины вообще сенситивны, осо­бенно в период беременности. Если она что-то услышала, какую-то информацию, раз! - и на себя это наложила и «от­рабатывает». Поэтому-то роддом в современном состоянии является источником смертельной опасности для женщин, особенно сенситивных, потому что они легко внушаемы, от­крыты. Там лежат и бабы, которым на все и на всех напле­вать, такая заложила себе за воротник и будет с трупами рожать, наплевать. Есть и тонкие, здесь уже другое дело. Теперь о детях. Наташа, например, рассказывала, что ребе­нок боялся родиться, потому что боялся женщины «с чер­ными глазами», однако эта женщина не принимала роды, а была старшей в обслуживающем медперсонале. Наташа почувствовала, что ребенок упирается и не хочет рождаться, а на него жмут со всей силой. Одним словом, постановка медицинской практики должна подвергнуться резкой крити­ке, и нужно искать выход из тупика.

Теперь о спорте. В спорте имеются образцы для подража­ния. Один что-то толкнул, другой кого-то ударил, бросил, тре­тий сколько-то пробежал, то есть, существует модель, по ко­торой можно строить себя, и такая модель реально работает. Множество людей, которые раньше мало,что могли делать, вдруг начинают бегать. Старики бегают, те, которые ходить не могли, а теперь по 10 километров пробегают. Почему? Потому что все бегут, создается мощное общее биополе, они к нему подключаются, потом опыт этот переносят в по­вседневную жизнь, и организм переходит на более высо­кий уровень.

С младенцами получаются такие же чудеса. Сначала я брал в высшей степени развитых младенцев, хорошо трени­рованных. Потом добивался максимального проявления их возможностей, далее по их примеру, по отснятым кинофиль­мам, обучал других. Родителям говорил, что у них точно такие же дети, хотя, конечно, такого исходного уровня другие дети не имели, но, тем не менее, получались чудеса. Почему? По­тому что у младенцев такие мощные резервные возможнос­ти, что даже обыкновенные дети подтягивались до уровня хорошо тренированных детей, потому что женщины в период

беременности видели крепких, здоровых детей и ориенти­ровались именно на них.

Например, женщина не знала, что у нее дела, конечно, хуже, более того, что она «ни в какие ворота не лезет», но, по своей «безграмотности и невежеству», в отличие от про­фессора педиатрии, который знал, что дети это делать не могут, и делать это нельзя, воспринимала все как норму. Женщина начинала работать, тренироваться и у нее все получалось, отсюда пришло открытие внутриутробного пси­хического тренажа. То есть, младенец, который там еще сидел, в утробе, уже знал, к чему готовиться, потому что женщина полностью включилась в эту программу, и ребе­нок сразу же выходил на определенный уровень.

Теперь относительно родовой деятельности. Необходи­мо выбрать женщин, которые смогли бы продемонстриро­вать образцовые роды, чтобы это все красиво и правдиво заснять на киноленту. Больше того, на первых порах можно это даже немножко улучшить с помощью искусства кино и т.д., для того, чтобы дать идеальную модель, программу, которая должна быть нормой, к которой нужно стремиться. Ведь женщине на самом деле, не нужно знать никаких па­тологий, ей это не пригодится, кино же имеет огромную силу. В дальнейшем можно показать следствия таких программ, т.е. ребенок будет сильный и красивый, потому что мама в период беременности занималась правильными движения­ми, дыханием и т.д., и вследствие таких тренировок созда­ла такого ребенка. Здесь не открывается чего-то такого но­вого, все давно уже найдено, и эти программы уже сейчас работают практически. Уже много женщин, которые родили, так сказать, «по кинофильмам». Например, муж никогда в родах не принимал участие, вообще о родах ничего не знал и был художником или музыкантом, и тем не менее успеш­но принимал роды у своей жены. Вследствие этого ребенок родился без стрессов, это видно, он хорошо раскрыт.

- Что подразумевается под словом «раскрыт»?

Марковский. Когда берешь его в руки, а он измучен­ный, или, например, когда ребенок спит, и «весь мир его» или наоборот, он забитый, напряженный. При погружениях

под воду эта тоже хорошо видно. Это чувствуется сразу, хотят трудноописуемо, трудно подбирать терминологию.

Так вот, одна семья, они этнографы, занималась усилен­но дыханием, для родов подобрали определенную музыку с определенной ритмикой, очень интересной. У них ребенок ногами выходит. Муж принял его, развернул как надо, даже травм никаких не было.

- Они рожали в воде?

Чарковский. Да. Об этом случае мне сообщили потом, я их не знал. Они как-то были на моей лекции и видели филь­мы о родах в воде. Там ведь все так просто, что даже аку­шерка ничего не делает, дети сами рождаются.

- Акушерки и так ничего не делают.

Чарковский. Нет, почему же, они мешают иногда, на­пример, при нормальных родах. Важно то, что женщина в воде может принять любую позу. Когда у Вас начинает бо­леть зуб, Вы начинаете бегать, искать что-то, и здесь жен­щина инстинктивно, находит удобную позу, нагнется туда, руки так, ноги сюда. Случалось, когда женщина рожает в воде, а ей предлагали покинуть аквариум. Попробовала и сразу же «ой-ой» - обратно в воду, в воде, без всяких объяс­нений, просто лучше. У меня такие случаи были, например, был и глубокий аквариум с теплой водой, высотой где-то метр двадцать, кажется.

- Вы говорите, «был»?

Чарковский. Утащили его. Так вот, когда женщина поки­дала аквариум, схватки становились болезненнее. Букваль­но, минуты три побыла «на суше» и сразу обратно, потому что боль снимается значительно, то есть, схватки в воде значительно менее болезненны.

ВТОРАЯ БЕСЕДА

Окружающая действительность, школьные занятия, круж­ки всякие, так сказать, вся эта бестолковая суета очень силь­но мешают развитию детей. Для сенситивных детей, есте­ственно, общество должно создавать такие же условия, как скажем, для музыкантов, для каких-то философов и т.д., с тем чтобы этим детям общество не мешало в развитии сен-

ситивных способностей, ведь наши школы и университеты, они практически уничтожают эти способности, а не развива­ют их. Вот такая социальная проблема существует для де­тей, рождающихся под водой, и ее нужно обозначить.

Удивительно, что такие дети контактируют не только с дельфинами, китами, но у них очень сильные контакты и с птичками, с насекомыми, с цветами, с деревьями и т.д. То есть, эти рождающиеся существа очень сильно чувствуют окружающий мир, они чувствуют, когда совершаются какие-то злодеяния против Земли-планеты, и, конечно, болезнен­но реагируют.

Теперь мы можем перескочить на диагностику. Вот эти дети, скорее еще внутриутробные плоды, информируют бу­дущую мать о каких-то несчастьях, которые случаются, на­пример, с дельфинами. Таких случаев очень много. В ка­кой-то период времени ребенок начинает чувствовать, и тог­да мать через него начинает видеть. Конкретный случай: какое-то судно отлавливает дельфинов (их отлавливают с нехорошими целями), просто люди, которые это делают, делают не то, что нужно. И вот группа дельфинов попадает в сеть, и мать, которая медитирует, начинает это видеть. А сигнал дал плод, и она это знает, потому что с ним общает­ся. Тогда она звонит отцу, и они думают; что же сделать. И тогда она видит это судно, которым управляет один чело­век, и в какой-то момент она воздействует на него так, что он немного теряет сознание и освобождает цепь, этот трос, и дельфины в этот проход выходят. Причем отец может это не видеть, но он обладает большей энергетикой, а управля­ют им плод и мать.

Скажем, есть такие случаи. Вот эта женщина рожала в воде. Они художники и, кстати сказать, они помогали Дже-ри, они видели все это, в Ленинграде это было. Они очень активно помогают развитию таких способностей. Так вот мама рассматривает различные картины, и в какой-то момент она чувствует, что рассматривает уже не сама, а в зависимости от того, что хочет ее будущий ребенок. Вот она останавли­вает внимание на египетских пирамидах, и ребенок может полчаса, час тихонько «сидеть». А когда, например, она

смотрит современную живопись, то он бунтует, ему она не нравится. Или этот плод в какой-то момент...

- Простите, я не понял. В это время кончаются шевеления? Марковский. Тут даже не шевеления. Мать практически его видит и чувствует его состояние. Я тут должен сказать, что большинство родителей, дети которых занимаются таки­ми делами, не хотят, чтобы их имена были широко извест­ны, потому что это создает на какой-то период сложность, даже большую опасность.

Вот еще один случай с этой же семьей. Однажды отец идет домой (очень много таких случаев), вдруг возвращается и поворачивает за угол, не зная почему (здесь идет влияние плода), видит: цветы продают. Покупает хризантемы и прино­сит их домой. Когда он их принес, мама говорит, что хотела как раз позвонить, чтобы он купил хризантемы, потому что ребенок хочет, чтобы были хризантемы. Он ставит их в вазоч­ку, и... плод наслаждается цветами. То есть, практически, он управлял поведением отца таким образом.

Есть еще девочка, которая родилась тоже в воде, ей сей­час 4 годика, и мы ее назовем, например, Маша, тогда ей было 2 годика, а ее братику 7-9 лет. Братику не разрешали ходить через улицу. И вот сидит Маша и сообщает: «Сере­жа пошел к Володе». Значит, Сереже будет нагоняй, потому что Володя живет через улицу, потому что ему запрещено туда одному ходить. Или скажем, Маша с мамой едут до­мой, ей здесь уже 2 с половиной годика, она и говорит: «А бабушка уже приехала». Как раз в это время мама думает: «Хорошо бы приехала бабушка, чтобы мы успели телевизор посмотреть или что-нибудь еще там». Машенька телепатиче­ски улавливает мысли. Есть еще дети, рожденные под во­дой, и они, будучи постарше, бывают обычно возмущены, почему мама говорит им два раза одно и тоже, то есть мама сначала подумала о чем-то (ребенок уже «слышит»), а че­рез некоторое время она уже говорит. Но с возрастом эта система перестает работать, и механизм отключается.

То есть, я хочу сказать, что современное образование мешает развитию таких парапсихических способностей. Да, кстати сказать, мама этой девочки недавно звонит вся в сле­зах и говорит, что ее ребенка в детском саду считают ненор-

мальным, потому что она, Машенька, практически ни с кем не разговаривает, отворачивается от воспитателей, они ей просто не нравятся, или она не знает, о чем с ними можно разговаривать, потому что она видит, что там нет никакого содержания. Сложностей с такими детьми много.

Эти дети не только родились в воду, но и научились под водой задерживать дыхание на 1,5-2 минуты, кто и поболь­ше, т.е. овладевают дыханием, пранаямой. Нужно сказать о тренировках таких детей. Если мама во время беременности занимается задержками дыхания, то она уже рождает натре­нированного ребенка, и далее после рождения тренировки должны продолжаться. Ребенок должен научиться нырять и сосать под водой. Для того, чтобы мама была готова к этому, она должна во время беременности четко представлять, как ребенок после рождения может ее сосать под водой, больше того, она должна сама нырять и сосать под водой соску, да-да, совершать сосательные движения под водой. Можно со­сать молоко, соки, тогда ребенок в утробе поймет, что это можно делать. Такая внутриутробная тренировка имеет ог­ромное значение, ведь в зависимости от того как мать на­строена и какое дала ему образование, ребенок легко или более трудно входит в эту методику. Причем нужно знать, что это делается не только для физкультуры, но и для раскрытия внутреннего видения, «третьего глаза», т.е. тех способностей, которые сейчас называются «паранормальными». Трениров­ку можно осуществлять и с помощью тренажеров, которые, я надеюсь, будут в ближайшее время изобретены. К настояще­му времени эти тренажеры не изобретены лишь потому, что человек, например, не изобретает специальных скороварок, чтобы жарить тараканов. Многие не понимают необходимость тренировать детей по данной методике. Мы изобретаем все­возможную ерунду, а такие вот нужные вещи почему-то не делаем. Такие тренажеры, все-таки, необходимы, но их нуж­но сочетать с духовным развитием, с пониманием подсозна­тельных моментов, с желанием человека плавать и задер­живать дыхание.

Есть самые элементарные вещи. Допустим, сначала но­ворожденный плавает при поддержке кругами по ванне. В определенном месте закрепляем душик, из которого льется

водичка. После того, как ребенок освоил это упражнение, можно переходить к погружениям круглосуточно и даже во сне. Ребенок осваивает пранаямы, и задержка дыхания все увеличивается и увеличивается. Но для того, чтобы ребенок самостоятельно погружался под воду, он должен погружать­ся вслед за движущейся соской. Сосочка.прикрепляется, как показано на этом рисунке, и ребенок плывет за ней. Если он не плывет за ней, тогда она фиксируется на резиночках. Но я еще раз хочу сказать, что тренажеры не достаточны для проработки подсознания.

- Они будут вредны? Чарковский. Да.

- Может сейчас вообще не нужно говорить о тренажерах и использовании их для неподготовленного ребенка?

Чарковский. На какой-то период у меня тоже был такой взгляд, но то, что делают сейчас с детьми без тренажеров, в миллион раз хуже. Карусель или «американские горки» -это ведь тоже тренажеры, они тренируют вестибулярный ап­парат. Мы трясемся в автобусе, здесь тоже своеобразный тренажер. Весь мир - это тренажер. Тренажеры можно осу­ществить таким образом, чтобы они обеспечивали столь по­степенную последовательность упражнений и столь длитель­ную их повторяемость, что даже малоспособный ребенок высоко продвинется. Если мы сотни раз будем проводить ребенка под душиком, и на него сотни раз будет литься во­дичка, с ним ничего страшного не случится. Конечно же, если ребенок плачет, то все эти упражнения прекращаются. Повторяю, очень важно научиться ребенку есть в воде. К сожалению, большинство родителей не может осилить тре­нировку с едой, им кажется, что еду нужно «предоставить ребенку, как дар», а не как поощрение за его активность. У меня подходы совершенно другие. Почему я так много ны­рял и «мучил» детей? Не потому что у меня садистские на­клонности, а потому что знал, что в ряде случаев все это является единственным шансом при спасении ребенка от тяжелейших недугов, включая и черепно-мозговые травмы, пневмонии, различные отиты, так как задержка дыхания яв­лялась спасительной для ребенка. Однако, здесь важно не

только количество погружений, ребенок еще ориентируется на то, кто его погружает. Поэтому мама, обучающая своего ребенка всем этим вещам, должна уметь медитировать. Если во время купаний мама представляет себя дельфи­ном, то тем самым она подключает информационные пото­ки дельфинов к ребенку, который воспринимает уже их опыт, и ему есть у кого поучиться. Если же мама лишает ребен­ка связи с дельфинами и замыкает связь на самой себе, то она автоматически замыкает его на свою собственную па­тологию.

Дата добавления: 2015-11-02 | Просмотры: 594 | Нарушение авторских прав