АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

СТРАХИ ПЕРЕД БЕРЕМЕННОСТЬЮ

Почти каждая женщина, готовящаяся стать матерью, мо­жет испытывать многообразные, хотя в то же время и типич­ные, страхи. К наиболее распространенным относятся боязнь выкидыша, страх родить ребенка с физическими или психи­ческими отклонениями, страх-перед самими родами, страх перед сексом в период беременности, страх перед движени­ями плода или же, наоборот, перед отсутствием таковых. Вра­чи в женских консультациях часто оставляют женщину наеди­не с ее страхами, а иногда даже способствуют их усилению, говоря: «Вы не должны волноваться, так как Ваши волнения могут повредить развитию плода». В результате женщина не перестает испытывать страхи, но пытается их просто пода­вить, что, естественно, плохо получается. В итоге она испы­тывает чувство вины за свой страх, что не улучшает ее состо­яние. И круг замыкается...

Страхи до беременности встречаются реже и могут возни­кать в случаях, когда беременность планируется. Но, несмот­ря на это, мы хотели бы рассмотреть и те, и другие страхи, поскольку ориентация «планирование семьи» становится все более распространенной. Наша задача дать будущей матери информацию и рекомендации, которые позволили бы ей са­мостоятельно разбираться в своем состоянии и находить из него положительный выход.

Итак, чего же может бояться будущая мать еще до того, как почувствует себя беременной?

Об этих страхах говорят редко, поскольку считается, что потребность иметь детей - естественное биологическое стремление женщины. Возможно, такие страхи не встреча-

* Психологическая консультация. 1997. № 1.

лись бы вообще, если бы женщина была только частицей природы, только «организмом», «особью», но не личностью. Однако вся предыстория личностного развития будущей ма­тери может привести к тому, что наступление беременности она будет рассматривать не как удовлетворение своих потреб­ностей, но какжизненный кризис. А кризис, как известно, свя­зан с повышением неопределенности будущего, неуверенно­стью в себе при столкновении с этой неопределенностью, не­доверием к своим силам и возможностям.

Но кризис, вместе с тем, это и возможность выработать новое, более зрелое отношение к жизни, основанное на дове­рии к себе и возросшем самоуважении, и, как ни странно, почувствовать даже лучше, чем до наступления кризисной ситуации, поскольку реальный положительный опыт преодо­ления трудностей дает новую внутреннюю опору. Но в любом случае наступление кризиса говорит о нежизнеспособности прежних, не всегда осознанных жизненных установок.

Эти установки, заставляющее женщину бояться беременности, имеют два основных источника: воспитание в родительской семье и, как ни парадоксально, послушное ус­воение некоторых предрассудков, кочующих по психолого-педагогическим и популярным медицинским изданиям под видом «научных истин». Наверное, настал момент перечис­лить эти ограничивающие представления и рассказать буду­щей матери, почему они не верны и, несмотря на это, столь живучи.

Итак, сначала приведем типичные установки, которые буду­щая мать могла усвоить от своих родителей.

«Прежде, чем заводить детей, надо прочно стоять на но­гах в материальном и профессиональном отношении».

Пропаганда такой установки позволяет родителям до бесконечности продлевать у дочери ощущение собственной незрелости и нереализованности. Ведь критерий зрелости, на котором основана подобная директива, достаточно расплыв­чат, и родители получают возможность бесконечно поднимать планку от «окончания института» до «защиты диссертации» и далее. А критерий стабильного материального положения определить в наше время еще труднее. Кроме того, в такой, установке есть и скрытый смысл. После рождения ребенка

никакой профессиональный рост уже невозможен, а мате­риальное положение, скорее всего, улучшаться уже не бу­дет. Поэтому положение необходимо как бы только для того, чтобы его «сохранить», хотя такая установка - наилучший путь к потере профессиональных навыков, так как невозмож­но сохранить что-либо, не развиваясь хотя бы в плане под­держания интересов к жизни за пределами семьи.

«Ты сама еще ребенок; как же ты можешь воспитывать детей?»

Первая часть этой фразы - безусловная истина для каж­дого из нас, поскольку мы храним в себе внутреннего ребен­ка всю жизнь. А вот вторая часть фразы присоединена к пер­вой исключительно в целях манипуляции и управления для демонстрации родительского превосходства. Было бы неле­по предполагать, что наилучшими матерями становятся те, кто утратил контакт со своим внутренним ребенком, игнори­рует его существование или жестко подавляет его. Именно контакт с нашей внутренней детской частью позволяет нам чувствовать нужды реального ребенка, ставить себя на его место и развивать в себе то, что называется материнской интуицией. А признание права на некоторые «детские жела­ния» у себя самой позволят избежать излишней критичности и бессмысленной требовательности к маленькому ребенку. Кроме того, именно в ходе воспитания своего ребенка все мы получаем как бы шанс пройти вместе с другим существом по всем стадиям развития, не только помогая ему взрослеть, но и одновременно осознавая при этом как воспитывали нас са­мих. Это позволяет самим родителям освободиться от нега­тивных установок, вынесенных из собственной родительской семьи, делая многое по-новому, не так, как их родители. Имен­но в реальном опыте взаимодействия со своим ребенком мать только и может стать зрелым человеком, ведь, помогая дру­гому, мы помогаем и себе тоже.

Напомним, что нельзя выработать у себя нужных качеств «заранее», «впрок», не ставя себя в те ситуации, где они мо­гут понадобиться.

«Ты - эгоистка, а мать должна уметь жертвовать всем ради детей».

Повторение таких фраз родителями приводит к тому, что

женщина, обнаружив в себе любое, самое невинное жела­ние будет рассматривать это как признак неспособности быть матерью. Ведь скрытый смысл этой фразы - «мать должна полностью забыть о своих желаниях и стать орудием испол­нения желаний ребенка». Если довести эту мысль до логи­ческого конца, то самой лучшей матерью является самая не­счастная, самая неудовлетворенная, самая «жертвенная». Но в этом случае ребенок научится как раз двум вещам, вряд ли «запланированным» матерью при его воспитании: либо тому, как самому «стать несчастным», но уже без посторонней по­мощи, либо тому, как эксплуатировать «жертвенных», то есть тех, чей уровень самоуважения зависит исключительно от ко­личества и масштаба принесенных жертв.

Кроме того, жертвенная мать формирует у ребенка чув­ство вины, не всегда осознанное. Это может сделать его «козлом отпущения» в кругу сверстников. Приведем конк­ретный пример.

На консультацию пришла мать с пятилетним сыном. Она жаловалась на то, что ребенка в детском саду «все бьют», «сваливают на него все проступки, а он не может постоять за себя или хотя бы сказать, что он не виноват».

Первое, что бросилось в глаза - это разительный контраст между внешним видом мальчика и матери. Мальчик был одет в очень дорогие, «фирменные» вещи и пугливо прятался за спину матери. Она же была одета подчеркнуто бедно и старо­модно, на лице у нее застыла маска несчастное™, но при этом говорила она с большим напором и в интонации речи чувство­вались большие претензии к миру в целом. Она как бы гово­рила не только словами, но и всем внешним видом: «Я всем пожертвовала ради него».

А как Вы думаете, уважаемый читатель, может ли ребе­нок пяти лет понять, почему окружающие люди, видя его вме­сте с матерью, смотрят на нее с состраданием? Единствен­ная мысль, которая автоматически приходит в его голову: «Ее все жалеют, потому что я плох, во мне что-то не так». Есте­ственно, что постоянное «беспричинное» чувство вины при­водит к готовности принять любое наказание. Ведь, как изве­стно, наказание снижает чувство вины и приводит к некоторо­му облегчению.

Оборотной стороной медали здесь является бессозна­тельный расчет такой матери: «За то, что я тебе отдала всю свою жизнь, ты мне отдашь свою. Ты же видишь, насколько мир опасен для тебя, поэтому только со мной ты сможешь чувствовать себя в безопасности». Такому ребенку будет трудно в дальнейшем создать свою семью, поскольку он будет воспринимать это как измену матери.

Поэтому для любого ребенка, начиная с четырех-пяти лет, важно видеть, что мать может получать удовольствие от удовлетворения своих желаний, не связанных с ним. Именно через пример матери он получает право тоже получать удо­вольствие от удовлетворения своих желаний, не связанных с нею, и не испытывать при этом чувства вины.

«Не торопись заводить детей. Поживи в свое удоволь­ствие».

Скрытый смысл этой фразы - «когда появятся дети - удо­вольствия кончатся». Или: «Наличие детей только отнимает силы, но не прибавляет их». Особенностью матерей, сооб­щающих своим дочерям такую директиву, является то, что они часто рассказывают им, как они волновались и беспокоились, сколько тревог и страха они вынесли, пока дети были малень­кими. Как говорится, это правда, но не вся правда. Такие ма­тери почему-то упорно «не помнят» о том, получали ли они что-то от существования ребенка, кроме тревог и беспокой­ства.

Когда их дочери становятся постарше, такие матери продолжают управлять ими через предъявление собственной тревожности и беспокойства и нередко вместо поддержки в важный момент жизни дочери лишь усиливают у нее чувство страха. Например, дочь готовится к экзамену, а мать пьет ва­лерьянку, приговаривая: «Я так волнуюсь за тебя».

Если в предыдущем случае семейное воспитание осуществлялось в основном через чувство вины, то в этом все многообразие эмоциональной жизни сводится к страхам и избавлению от них.

Дочь тоже обучается «тревожиться за мать» и за других близких. Поскольку «количество» тревоги, которое может вы­носить отдельный человек, ограниченно и все оно уже акку­мулировано вокруг матери, то единственным способом, за-

щищающим от роста тревоги, является не иметь близких вообще. Поэтому появление ребенка - это появление ново­го повода для страха, а если детей не будет, то и страха не будет.

Дочь уже убедилась, что у матери нет других радостей, кроме «спокойствия», когда на какое-то время для страха нет поводов. Тогда «пока нет ребенка, я ничем не беспокою свою мать». Может быть, это имела в виду мать, когда говорила: «Поживи в свое (и мое) удовольствие».

Разумеется, все описанные директивы даются родителя­ми своим дочерям с благими намерениями, а не с целью на­нести им вред. И мы совсем не стремимся дать будущим ма­терям повод для обвинения будущих бабушек и «разборок» с ними. В самом деле, какие бы директивы Вы ни получали в детстве, если Вы их осознали и нашли им альтернативу, вре­да они Вам не принесут. Думать по-другому - значит призна­вать бесконечность власти родителя над нами. А это, в свою очередь, приводит к нереалистичной гиперответственности за всю жизнь будущего ребенка. Или: «Если все мои проблемы и трудности связаны с тем, как меня воспитывали, то и все проблемы моего ребенка будут связаны с тем, как я его вос­питаю». Или, что уж совсем нелепо: «Если все несчастья ре­бенка - по моей вине, то и все счастье - благодаря мне». А это не просто чрезмерное самомнение, это отрицание за ре­бенком права на свободу саморазвития. Так же как Вы в со­стоянии переосмыслить свой детский опыт, так и он будет в состоянии переосмыслить Ваши ошибки.

Поэтому настоящая подготовка к материнству состоит не в том, чтобы послушно следовать зачастую нереалистичным требованиям родителей, врачей, педагогов и других «просветителей», а в том, чтобы заново переосмыслить свой собственный, пусть и небольшой, жизненный опыт. И вооб­ще, работа ума - наилучшее средство против страхов.

Дата добавления: 2015-11-02 | Просмотры: 467 | Нарушение авторских прав