АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Зажги мой огонь

Оххай, 1977

Солнце садилось на запад, и знаменитый оххайский «розовый миг» - когда последние солнечные лучи освещают долину, вычерчивая в небе контуры хребта Топа-Топа, прямо за моей конюшней – должен был вот-вот наступить (Ojai - "oh-high" – маленький городок в горах Южной Калифорнии, бывшая деревушка индейцев племени Чумаш – прим перев.). Подсветка была ошеломляющей. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались апельсиновые рощи, акры и акры апельсиновых рощ. Я слез со своей лошади, Метчен, и повел ее в поводу вдоль скалистого обрыва к ранчо Тэтчер Скул. Сорок лет назад, таким же туманным вечером, Роналд Колмен вот так же тащился вдоль этого самого обрыва и глядел с высоты на волшебную долину Шангри-Ла в классической киноленте «Последний горизонт». Мне было ясно, почему киношники выбрали для натурных съемок именно это место. Я влюбился в него с первого взгляда, когда подыскивал пристанище для двух моих лошадок.

Метчен забила копытом и громко заржала, почуяв своих товарок в коррале. Она была не любительница дальних прогулок и всегда норовила завернуть домой, но я боролся с ней уже десять лет и воспринимал, как члена семейства.

Вот уже десять лет прошло с тех пор, как Жак Хольцман, президент «Elektra Records», подарил мне ее после оглушительного успеха песни «Light My Fire».

Джим выбрал себе машину, Mustang Cobra, Рей и Робби захотели магнитофоны, а я попросил коня. Мы шутили тогда насчет этого. Потоп только начинался.

***

Шел июль 1965-го. Рей взял (в долг) три часа студийного времени у своего приятеля Дика Бока, хозяина «World Pacific Recording Studious» в Голливуде, решив воспользоваться шансом записать, наконец, несколько песен и заодно выяснить, на что похоже то, что мы играем.

Я прибыл на полчаса раньше, чтобы установить барабаны. По мере приближения к студии, мое волнение все нарастало, но когда, войдя в просторное помещение для записи, я застал там группу Рави Шанкара, сворачивающую инструменты, мой пульс и вовсе заколотился, как бешенный. У меня даже голова закружилась. Вот он я, в одной студии с музыкантами, которыми так долго восхищался издалека.

Я наблюдал, как Алла Ракха, барабанщик Рави, упаковывает свои маленькие индийские барабанчики. На вид они казались куда примитивней моей барабанной установки, но я знал, что играть на них куда сложней.

Дик Бок распрощался с индусами, и они ушли, запахнувшись в свои разноцветные сари. Он спросил, какие у меня будут пожелания.

- Я хочу быть рядом с пианино, - ответил я, слегка запинаясь. Это был мой первый в жизни сеанс звукозаписи. Кто я такой, чтобы указывать продюсеру, где ставить барабаны?

Он пожал плечами: «no problem», и очертил пальцем в воздухе зону вокруг рояля. Окей. Так я буду рядом с Реем. Я был приятно удивлен, что у нас с ним нашлось много общих кумиров среди джазовых музыкантов, и именно с ним мне бы хотелось поддерживать контакт во время записи.

Я окинул взглядом звукопоглощающие стены комнаты, в которой устанавливал барабаны, она чем-то смахивала на офис. Стены были сплошь оклеены специальными акустическими плитками, с миллионами маленьких дырочек в каждой, для поглощения звука. Вам ни к чему эхо в помещении для записи звука. Если надо, вы можете добавить его позже. Я был в курсе.

Рей и Дороти прибыли вместе с Джимом, вслед за ними зашли Рик и Джим Манчзареки. За три последующих часа, используя только один или два дубля, мы записали шесть песен: «Moonlight Drive», «End Of The Night», «Summer Almost Gone», «Hello, I Love You», «Go Insane» и «My Eyes Have Seen You».

Работали без передышки. Все вживую. Бок был сдержанным человеком и специализировался на записи джаза – а джазовым музыкантам не надо давать советы, как играть - так что за все время нашего сеанса он не сказал и двух слов. Мы не успели опомниться, как все закончилось, и мы снова оказались на улице.

И – при нас была «ацетатка» с записью наших шести песен («acetate» – звуковой диск для демо-записей в до-магнитофонную эпоху. Имел пластиковую или алюминиевую основу и лаковое ацетатное покрытие, на котором нарезались звуковые дорожки. Прим пер.). Рей сунул ее под мышку и, вслед за Дороти и Джимом, нырнул в желтый фольксваген-«жук». Отъезжая, он прокричал нам в окно, что начнет предлагать наш материал фирмам звукозаписи уже в ближайшие дни. Джим, впервые услыхавший свой голос в записи, сиял на заднем сидении.

Реакция лейблов на нашу демку была забавной. Рей вспоминал позже: «Это была потеха; мы гоняли туда-сюда по Лос-Анджелесу с нашей пластиночкой, заходили в офисы и говорили: вот шесть песен, у нас есть еще много-много других, послушайте эти. И везде, буквально везде нам отвечали: «Нет! Как вы можете – это ужасно – выключите немедленно – нет, нет и нет!». Мне особенно запомнился тот парень, на «Liberty». Он послушал, а потом как заорет: «Кто вам позволил, кто вам только позволил такое исполнять!» Он чуть не кидался на нас с кулаками, выставляя из офиса!»

Когда мне живописали все эти истории, я был разочарован и при этом слегка удивлен, узнав, что Рей непременно заставлял их дослушать до конца нашу самую эксцентричную песенку, «A Little Game», после того, как они отвергали другие, менее провокационные вещи:

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 478 | Нарушение авторских прав