АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Соберемся все вместе еще один раз

Из вечера в вечер толпа становились все больше, и народ приходил все более обкуренный, а у нас по-прежнему не было контракта с фирмой грамзаписи. «Коламбия» официально отказалась сотрудничать с нами, и Биллли Джеймс сказал, что, к сожалению, ничем не может нам помочь. Очень мило, как для менеджера. Несколько компаний присылало своих представителей поглядеть на наши выступления, но дальше этого дело не продвинулось. Ронни Харран предложила нам подписать с ней менеджерский контракт, как это сделали «Love», но даже Джим считал, что она слишком региональный деятель, чтобы суметь продвинуть группу на общенациональном уровне.

Чарли Грин и Брайан Стоун, бывшие менеджеры Сонни и Шер, тоже хотели подписать с нами контракт, но они забирали себе 75% процентов всех доходов «Buffalo Springfield», включая авторские и издательские. Мы считали, что для издателя брать больше 50% - аморально, что это старый подход - выпивать из музыкантов всю кровь. Нил Янг стал моим соседом год спустя, когда он ушел из «Springfield», и он рассказал мне, что на покупку дома в Топанга Каньон у него ушло сорок штук – все, что он заработал в группе. Он должен был заработать больше.

«Френк Заппа хотел продюсировать нас, - вспоминает Робби. – Терри Мелчер («Birds») тоже хотел продюсировать нас, но нам не нужен был продюсер. Нам был нужен лейбл».

Наконец, некий реальный интерес к нам проявила фирма «Elektra Records», благодаря Артуру Ли из «Love», который посоветовал им присмотреться к нам повнимательней. Хозяином фирмы был Жак Хольцман, долговязый, тощий очкарик. Он несколько раз приезжал на наши концерты и говорил с нами на тему контракта. Жак был самоуверен и вел себя вполне профессионально. Он начал свою карьеру, разъезжая на мотоцикле, с портативным магнитофоном «Nagra» и записывая этнические фолк-группы типа Дейва Ван Ронка, Джоффа Малдура и «Кёрнер, Рей и Гловер». Мы зауважали его за это.

На момент начала наших переговоров «Электра» еще была маленькой компанией, по сравнению с большими дистрибьютерами типа «Кэпитол» или «Коламбии». «Электра» занималась изданием дисков фолк-исполнителей, например, Джуди Коллинз, а в последнее занялись и рок-группами, «Paul Butterfield» и «Love». Можно было рассчитывать на их хороший музыкальный вкус, как фолк-лейбла, и при том они были достаточно маленькими, чтобы мы не затерялись в общей колоде. В этом был определенный плюс. Единственное, что нас беспокоило – хватит ли их возможностей, чтобы раскрутить группу в масштабах страны.

Мы помедлили с ответом, продолжая работать как хаус-бенд в «Whiskey», но более заманчивых предложений не поступило. В итоге мы согласились подписать договор с «Электра»: на один год и на один альбом, с оговоренной возможностью продления еще на два года - и пять тысяч долларов авансом.

Наконец-то мы могли прикупить кое-что из приличного оборудования!

«Elektra Records» взяла нам билеты на самолет до Нью-Йорка, на церемонию официального оформления нашего контракта, и заодно они договорились о нашем выступлении с одним из тамошних клубов.

***

…Джим, ты помнишь, как мы нервничали перед нашим первым визитом в Готэм-Сити? В самолете Рей напевал старый блюз Джимми Рида: «Go’n to New Yark, get on a New Yark quiz-show» (Еду в Нью-Йорк, попал на нью-йоркскую теле-викторину). Хенри Гудзон Отель, ясное дело, оказался еще той дырой. Клоповник на углу 57-й и 8-й. Тебе ведь так нравился Макс Финк, наш новый адвокат, который посоветовал нам эту гостиницу? Твой земляк, с Юга. Он знал хозяина отеля, так что мы наивно полагали, что по знакомству будем жить на шару, или по крайней мере, с большой скидкой. Мы стали поумнее, когда вернулись в Эл.Эй., верно? После того, как нам показали номера, мы с Реем и Дороти отправились на нашу первую прогулку по Нью-Йорку. Робби пошел спать, а где, интересно, был ты? Мы чувствовали энергию города, она перла на нас со всех сторон прямо через стены отеля, и мы не могли усидеть дома. Признаюсь, мне было страшновато. Я тогда понял, о чем пели "Beach Boys" в своей песенке: “Нью-Йорк – одинокий город, когда ты единственный сёрфер на всю округу». Закрадывалась мысль, что тут, пожалуй, сложняк выжить, если дела твои плохи. Мы ведь научились любить Нью-Йорк, да? И они полюбили нас. Наша лучшая публика была на Манхеттене. Рей, Дороти и я, мы шли на Таймс Сквер той ночью, и из кафе-грилей в полу-подвальчиках вылетали клубы пара и доносился шум голосов. Скажи, ну куда ты делся? Ты пропустил такой джаз! Мы направлялись в Метрополь, где в пятидесятых играли Чарли Паркер с Майлзом Девисом. Когда мы подходили к клубу, то увидели толпу перед входом, а затем – афишу, на которой было написано: «Диззи Гиллеспи»! Мы заглянули в окно, затененное голубым, и там, прямо перед стеклом, танцевала гоу-гоу гёрл в бикини. А дальше, в глубине зала, мы разглядели самого Диззи, раздувающего щеки, как гротескная лягушка, чтобы затем выдохнуть и заиграть со всей мощью на своей странной трубе…

На церемонии подписания контракта наш новый продюсер с «Электра Рекордз», Пол Ротшильд, пригласил нас на ужин. Так что на следующий вечер Пол перевез нас на ту сторону Гудзона, в Нью Джерси, к себе домой. Там Джим, в своем репертуаре, напился в стельку и после ужина стал приставать к жене Пола, что-то тихо и сексуально шепча ей на ушко и нежно пробегая рукой по ее волосам. Пол постарался обратить все в шутку, как будто ему было все равно, но все в комнате почувствовали себя жутко неловко. Неделю спустя Пол сказал, что все было окей, потому что у него с женой «открытый брак».

События той ночью развивались чем дальше, тем хуже, когда Ротшильд повез нас обратно в отель. Джим начал хватать его за волосы, мешая вести машину. Пол попытался его оттолкнуть, и машину сильно занесло.

- Кончай, Джим! – заорал, наконец, Пол. Но Джим только рассмеялся, словно это была дружеская шутка. Он реально ставил под угрозу нашу безопасность, и я обозлился и перепугался. Наш лидер-вокалист очередной раз демонстрировал свою нестабильность, вынося свой сценический образ слишком далеко за пределы сцены. Может, он прикалывался? Или мы только что подписали договор о записи диска, имея психопата в составе группы?

Прежде, чем я успел оценить всю философскую сторону ситуации, Джим переключился на Рея. Он дернул его за волосы с такой силой, что вполне мог вырвать клок с корнями, но Рей только шутливо журил его, пока мы подъезжали к отелю.

Мы закинули руки Джима себе на плечи и завели его в лифт, а затем протащили по коридору до номера. Как только мы его отпустили, он немедленно содрал с себя всю одежду и голый вылез через окно на карниз. На высоте десяти этажей над Манхеттеном он принялся душераздирающе завывать, словно привидение-банши.

Мы с Робби и Реем увещевали, угрожали, стебали – короче, делали все, лишь бы заставить его слезть с окна. Что он, наконец, и сделал – и тут же облапил Робби и повалил на кровать, бороться. Мы с Реем растащили их, после чего все втроем немедленно ретировались в коридор и прикрыли за собой дверь. Мы постояли в коридоре, чтобы удостовериться, что он угомонился. Было подозрительно тихо, на основании чего Рей заключил, что дело нечисто, и надо зайти, проверить. Он скользнул в комнату, мы остались снаружи, прислушиваясь. Было слышно, как Джим по телефону уговаривает дежурную подняться к нему в номер. Рей попросил его повесить трубку, затем что-то упало и разбилось, затем раздался звук льющейся воды.

- О, нет, Джим, пожалуйста, не надо, Джим, нет!..

Когда мы, наконец, отправились по номерам, Рей рассказал, что Джим упал на лампу, затем встал и обмотался шнуром с обломками. Затем он стал мочиться на ковер.

- И что же нам делать? – спросил я.

- Ну, по крайней мере теперь Ротшильд знает, с кем связался, - сказал Робби.

***

На следующий день, когда мы добирались в клуб на наш концерт, мое настроение улучшилось. Я начал осваиваться в Большом Яблоке, и это придавало мне уверенности. Я сошел с тротуара на 57-й стрит, и решительно поднял руку, подзывая таксиста. Кеб остановился, в отличие от первых дней, когда такси проезжали мимо, не обращая на меня внимания. Разумеется, таксисты терпеть не могли «патлатых». Во мне уже появилось характерное нью-йоркское «don’t fuck with me», без которого в этом городе нельзя, и это срабатывало. На Верхнем Ист Сайд было людно, как всегда. Мы круто повернули на 59-ю и остановились под мостом.

Клуб «Ondine» был приятным местечком. Таковым его делали не узкие, как клозеты, гримерки, где можно было сесть на стул у одной стены и упереться ногами в противоположную. И не крошечная сцена. И уж точно не простецкий дизайн в морском стиле. Все дело было в людях, которые сюда ходили. Брэд Пирс, менеджер, сумел привлечь сюда самую стильную тусовку на Манхеттене. Уоррен Битти. Энди Уорхол. Энди явился на наш концерт со всей своей свитой, и они заняли большую круглую ложу прямо напротив сцены. Он решил выяснить, сможет ли Джим стать его одной из его «суперзвезд». (Его слова). Люди из окружения Энди смотрели на нас с благоговейным трепетом, точь-в-точь, как публика в нашем «Whiskey». Мы начали гипнотизировать Восточное побережье. Когда мы отыграли, Джим направился в ложу к Уорхолу. Я было подумал, не подсесть ли и мне к ним за стол, но Энди выглядел, как ходячий труп, так что я воздержался. Слава Богу, Джим не стал завязываться с Энди и его кино-андеграундом, Эди Седжвик и прочими, иначе, может статься, его жизнь оборвалась бы еще раньше.

Два вечера спустя, после нашего завершающего сета в «Ondine», мы с компанией прямо из клуба пошли на пати отмечать Хеловин. Вечером, в канун Дня Всех Святых, каждый уважающий себя житель Нью-Йорка отрывается по полной. Деток в костюмчиках скелетов, пристающих к прохожим с традиционным «trick-o-treating» (покажи фокус или угости) не так уж много, зато весь город в карнавальных костюмах. (Когда мы с Пегги – девушкой-гардеробщицей из клуба – заскочили в кафе по пути на вечеринку, официантка была одета в костюм монахини). Одолев пару ступенек, ведущих в квартиру на первом этаже, где была вечеринка, мы оказались в огромной черной комнате, полной персонажей, разодетых кто во что горазд. Один парень стоял на постаменте в углу, застыв в причудливой позе, как статуя. Ильдико, девушка из клуба, утверждавшая, что она родом из Трансильвании, подошла ко мне сказала, что «статуя» стоит неподвижно уже несколько часов. Очаровательная темнокожая девушка по имени Дэвон шепнула мне на ухо, что ей нужно кое о чем со мной поговорить. Я оглянулся вокруг, не стоит ли кто за спиной, затем снова обернулся к Дэвон, одетой в костюм кролика из «Плейбоя» и ткнул пальцем себе в грудь.

- Со мной?

Она хихикнула.

- Хочешь, пойдем к тебе в номер, вместе с моей подружкой? – сказала она, указав еще на одну темнокожую красотку. Мне не доводилось проводить время сразу с двумя черными девушками, как, впрочем, и с одной, и у меня возникло опасение, смогу ли я удовлетворить обеих. Я предложил ей распрощаться с подружкой и встретиться через час в гостинице.

Он согласилась и, что вам сказать, ребята, я разволновался. Она уловила мои внутренние колебания и спросила, в каком номере обитает Джим. Через час мне стало ясно, что она не вернется. Моя самоуверенность съежилась до подростковых размеров, когда до меня дошло, что меня использовали.

***

Рей, Дороти и я решили возвращаться в Эл.Эй. на машине, через всю страну, поглядеть на нее, пока не исчезла и не изменилась. С той поры, как «Стоунз» стали нашими героями, я мечтал воспользоваться советом, данным на их кавере известной песенки и «прошвырнуться по «Route 66».

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 456 | Нарушение авторских прав