АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Так уйми

Эту боль…

***

Нам позвонили с «Elektra Records» и сказали, что «Buick» хочет заплатить нам семьдесят пять тысяч долларов за использование «Light My Fire» в рекламном ролике. Джима не было в городе, когда по этому поводу состоялась встреча в офисе звукозаписывающей компании. Рей, Робби и я, в сопровождении нашего менеджера, встретились с Дэвидом Андерле с «Elektra», который произвел впечатление крутого парня. Он сообщил, что Хольцман - за, и мы решили между собой, что Джим тоже будет не против. Мы становились последователями Американской Религии №1: $ - это Бог. Старые культуры возводили церкви в центре своих городов. Мы сегодня строим свои города вокруг банков. И именно «Доллар Всемогущий» углубил раскол, наметившийся между Джимом и нами. Джима предали трое его ближайших друзей-соратников, с которыми когда-то давно, в Венеции, Калифорния, он заключил договор, к которому ни мир бизнеса, ни его представители не имели никакого отношения.

***

…Ты пришел в бешенство, вернувшись, верно, Джим? Казалось бы, с какой стати, ведь не ты, а Робби был автором «Light My Fire». Все что я могу сказать тебе сейчас, оглядываясь назад - я до глубины души тронут тем, как яростно ты защищал одно из лучших наших произведений, чтобы не дать уценить его до рекламного ролика. Мы не были торгашами, когда сошлись все вместе в Венеции, но мы к этому шли. Я, Рей и Робби - так точно.

Ты не поверишь, что все известные песни шестидесятых были распроданы на рекламу, не говоря уже о тех сделках которые современные «артисты» заключают с «Пепси» и т.д. Рок-н-ролл «incorporated» нынче, и продает джинсы, духи и войну. Мы просто опередили время! Ха-ха. Серьезно, ты тогда преподал мне хороший урок на тему алчности. С тех пор никто и ничто не могло склонить меня к тому, чтобы хоть какая-то из наших песен была использована для рекламы.

Помнится, у тебя не было бумажника. Ты держал водительские права и карточку American Express в обертке из картонки, которую таскал в заднем кармане джинсов! Бунтарь да и только! Помнится, я клялся, что в жизни не заведу кредитной карточки, но мы разбогатели, и папаша Робби сказал однажды, что теперь нам предстоит проводить половину времени в заботах о том, как сберечь деньги, которые мы заработали. Ты слышал эту его фразочку? В итоге помощник Стью Кригера, Боб Грин, стал управлять нашими счетами. Он же раздал нам всем кредитные карточки, чтобы мы могли лучше контролировать свои расходы.

Само собой, разница между успешным и безуспешным артистом определяется и в «финансовом эквиваленте», и каждый из нас это прочувствовал. Чем более коммерчески успешными мы становились, тем больше нам стоило беспокоиться о том, чтобы не утратить первоначальный, чистый творческий импульс. Ты был прав насчет этого, Джим. Благодаря деньгам можно много всякого позволить себе, они дают свободу делать то и это, но они же и совращают. Безошибочный тест на продажность. Глядя на вещи объективно, деньги – это просто некая форма энергии. Можно использовать ее для расширения своей свободы и духовного роста, можно просто на то, чтобы жрать от пуза. Такие дела. Само собой, когда начинаешь зарабатывать эту «энергию» в больших количествах, легко возомнить себя избранником судьбы, это подлинное испытание для сознания, и пользоваться ей нужно очень осознанно.

Ты, конечно, не стал вдаваться в прямое обсуждение этой темы ни с одним из нас. Уважил негласное кредо The Doors – не ругаться между собой. Но свое отношение к нашему поступку ты выразил так, что слова были излишни! Наверное, ты был просто слишком огорчен. К счастью, ролик вскорости издох.

***

Джим вошел в репетиционную и заявил, что хочет «кое что поменять». Он хотел уволить наших менеджеров, Сола с Эшем. Рей пошутил насчет того, что Эш последние пару месяцев постоянно жаловался на боль в области макушки. Я тут же подумал, что у меня те же симптомы, только не пару месяцев, а вот уже почти год, и от предложения Джима моя головная боль мгновенно усилилась. Он был неконтролируем; что же будет с нами, если мы останемся без менеджеров?

Джим предложил повысить нашего роуд-менеджера, Билла Сиддонса, до должности менеджера группы. Рэю, похоже, идея пришлась по душе. Я лично пришел в ужас. Билл был славный парень, трудяга и вообще наш человек, но Джим занимался саморазрушением и кто, спрашивается, в нашем окружении был способен остановить его? Я полагал, что Сол с Эшем должны быть очень заинтересованы в том, чтобы удержать Джима от окончательного падения, по крайней мере, из финансовых соображений.

Теперь, оглядываясь назад, я вижу инцидент в другом свете. На самом деле, это был благородный жест со стороны Джима по отношению к нам, хотя импульс, его породивший, был вовсе не столь благороден. Сол и Эш завели с Джимом разговор на тему того, не начать ли ему сольную карьеру. Я думаю, их сподвигли к этому жалобы самого Джима, что, мол, Дорс больше не живут как единая команда. Джиму было от чего затосковать: мы втроем проводили все больше времени со своими подругами, у него не прекращались серьезные скандалы с Пэм и все, кроме новоиспеченных дружков-собутыльников, избегали его, не в силах наблюдать, как он губит себя и не зная, что-то с этим поделать.

Сол и Эш немедленно сделали стойку и выразили готовность «поддержать звезду». «Не вопрос, мы найдем тебе нового драммера, да хоть целую новую группу, все что пожелаешь, Джим». Они знали, с какой стороны масло у их бутерброда.

У Джима от этой беседы что-то перещелкнуло в душе. Мы в жизни не слыхали от него даже тени намека на то, что он хочет делать сольную карьеру, несмотря на то, что у него не сложилось с его давнишней романтической мечтой о группе побратимов, вместе странствующих по миру, пируя, пьянствуя и играя музыку.

Короче, Джим так и не надумал делать сольную карьеру. А менеджеров наших мы выгнали. Это стоило нам пятьдесят тысяч долларов, которые пришлось выплатить им за досрочный разрыв контракта. Рей подыскал офис под сдачу, и Билл Сиддонс стал отвечать на телефонные звонки.

***

В студии Ротшильд постоянно изобретал все новые формы подачи голоса Джима и его поэзии. По части записи вокала Пол был великолепным продюсером. Если Джим был не в голосе, у Пола всегда имелось в запасе несколько дорожек с дублями для подстраховки. Под конец работы над титульным треком, «Soft Parade», Пол, просто для фана, одновременно включил сразу несколько дорожек с записью вокальных дублей Джима. Вышел славный хаос. Голоса Джима накладывались, перебивали и комментировали друг друга. Один заверял: «Мы встретимся с тобой на перекрестках», другой тут же ехидно возражал: «СЛИШКОМ ПОЗДНО, слишком поздно». Затем возникал третий дубль с позитивной резолюцией: «У нас - все класс! Yeah!» Шизофренический мульти-трекинг. Ротшильд и студия действительно стали чем-то вроде пятой «Двери».

Во время работы над четвертым альбомом, Робби дал интервью, в котором пролил немного света на процесс: «Через Джима идет такая энергия, такая силища прет, что, скажем так, ему просто не управиться с ней в одиночку. Мы создаем музыкальную форму, чтобы поддержать стихи Джима. Есть редкие люди, которым дано пройти по самому краю – и Джим проникает на неведомую территорию. Он исследует хаос – и мы сохраняем добытые им сведения в нетронутом виде, накладывая его слова на аккорды и ритмы».

В концовке «Shaman’s Blues», во время последнего круга аккордов, мы начали спонтанно включать разные дорожки с вокалом и накладывать на запись импровизированные строчки, которые Джим выдавал во время записи дублей

Он весь в поту, взгляни на него… зримое обещанье… ТЫ БУДЕШЬ МЕРТВЫЙ И В АДУ ЕЩЕ ДО МОЕГО РОЖДЕНЬЯ… ЯСНОЕ дело…

Невеста девственна… выход один – КАК ЭТО, ПРАВО, ЗАБАВНО!

Запись в стиле «ямайский даб», сделанная еще до того, как сам стиль появился.

Джим, однако, находил работу в студии занудной. Запись «Тихого Парада» растянулась на месяцы, и Джим приходил лишь в случае крайней необходимости. В итоге его вообще не было на финальном сведении, им занимались мы втроем и Ротшильд. Я обижался, решив, что Джима больше не волнует результат нашей общей работы, но сейчас, задним числом, я полагаю, что его интересовал лишь сам процесс творчества в чистом виде, а все технические детали он предоставлял остальным.

***

- Наш президент, Трики Дики (Tricky Dicky, Хитрый Дик – прозвище Никсона. Дик – уменьшительное от Ричард. Так же, на сленге, «dick» - это половой член. Так что прозвище президента США можно перевести и по-другому. Прим. пер.) – засранец, - сказал я Джулии, проглядывая утренние газеты. – Ты только взгляни на его заявление: «Я слежу за действиями противников войны во Вьетнаме, но они не окажут влияния на мою политическую линию». Никсон, по ходу, подзабыл, что его предшественника Джонсона «ушли» именно из-за антивоенных протестов.

- Его только избрали, а он уже не хочет знать, что думают люди, - отозвалась Джулия.

- Может, Ричарду стоит звякнуть на ранчо Джонсону? – съязвил я.

Джулия удивила меня, резко сменив тему.

- Слушай, а когда мы, наконец, съедемся и начнем жить вместе?

- Э-э-э… я как-то не очень задумывался на этот счет.

- Знаешь… если мы не съедемся с тобой в обозримом будущем, я, наверное, решу что нам стоит разъехаться, если тебе интересно.

Я почесал затылок, призадумавшись над заявлением Джулии и решил, что мне доставляет удовольствие ее общество, и что это удовольствие мне бы хотелось продлить.

После завтрака я порулил по Лукаут Маунтин Драйв в сторону Аппиан Вэй, взглянуть на небольшой домик в стиле Тюдоров, прилепившийся над обрывом с обалденным видом на ЭлЭй. Когда мы с Робби снимали хату на Лукаут, я частенько прогуливался к этому обрыву, полюбоваться этим видом, тем самым, который вдохновил Джима сочинить «People Are Strange». Там было витражное окно прямо под козырьком тюдоровской кровли, и мне всегда очень хотелось подкрасться и заглянуть внутрь. Если у меня когда-нибудь заведутся деньжата, фантазировал я, непременно куплю этот дом.

И вот, представьте себе, перед домом красовалась табличка «Продается»! Я перезвонил Бобу Грину, новому бухгалтеру группы, немедля потащил его смотреть дом и мы выяснили, что его продают за сорок тысяч долларов. Дороговато для меня, как по тем временам, особенно если учесть, что мы с Робби снимали в каньоне коттедж с двумя спальнями за сто пятьдесят баксов в месяц, но я не хотел ввязываться в долгие торги с риском упустить этот дом. Или Джулию. Боб изрек, что если с карьерой группы ничего не стрясется, то я потяну. Фраза прозвучала, как форменное пари.

Кстати, так что там у нас с Джимом? УУУУффф. Я решил рискнуть по любому.

Пару дней спустя я пригласил Джулию на прогулку и мы подошли к тому самому дому.

- Ты хотела, чтобы мы поселились где-то вместе?.. Ну вот, это наше!

Она просияла.

Раздумывая теперь о тех днях, Джим, я сам удивляюсь, чего я так заморачивался на тему все контролировать. Было очень приятно иметь менеджером настоящего друга в лице Сиддонса, но я переживал, что он не сможет держать тебя в узде. Зачем я мучил себя, гадая, что вообще есть кто-то, кому это по силам? Тебе было двадцать шесть лет от роду, достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе, но, поскольку мы были в одной группе, все твои факапы отражались и на мне. Каждый раз, когда ты попадал в историю с полицией, пресса выходила с заголовками «Джим Моррисон из группы «The Doors», и я ловил на себе любопытствующие взгляды знакомых и потупленные взоры родных.

Я вздохнул с облегчением, когда нам разрешили подгонять лимузины прямо к трапу самолета. Это еще больше углубило нашу изоляцию от публики (и от реального мира), зато исключило для тебя всякую возможность устраивать сцены в публичных местах. Помнишь, что ты учудил в аэропорту Миннеаполиса, когда к тебе подошли за автографом?

- Не могли бы вы сделать это, для Джилл? – сказал фан, указывая на свою засмущавшуюся подружку, спрятавшуюся у него за спиной.

- А не поел бы ты своего говна, для меня лично? – не задумываясь, ляпнул ты в ответ.

Я взглянул на юное и трепетное семнадцатилетнее создание за плечом у парня, и меня кинуло в пот от возмущения. Я нырнул за журнальный стенд и уже там испытал откровенную радость, услыхав бесстрашный ответ юноши:

- Как скажешь, чувак. Чего только не сделаешь, чтобы прорваться сквозь.

Задним числом я могу строить красивые умозаключения, что ты опять исследовал людские рамки или проверял, до каких пределов доходит их слепое обожание твоей персоны. Но в тот момент ты смотрелся, как банальное хамло.

Ты начал ненавидеть свой публичный облик, который сам создавал, сознательно и бессознательно, как ты признал в одном из поздних интервью. Одна из строк в твоем «Праздновании ящерицы», «Celebration of the Lizard», стала отметкой поворотного пункта, когда ты стал верить имиджу, раздуваемому прессой и утрачивать чувство юмора, помогавшего не воспринимать всерьез обожание толпы:

Я КОРОЛЬ ЯЩЕРИЦ… Я МОГУ ВСЕ!

Эти стихи – полная противоположность тому, что написал Джон Леннон, когда в его жизни настало время перемен: «Я был моржом, теперь я Джон».

В чем было дело? В том, что ты вживался в свой миф, или в том, что миф подчинял тебя себе? Покупка костюма из шкуры ящерицы, возможно, таит в себе разгадку. Наши концерты превратились в ритуалоообразные перформансы, с тобой в качестве шамана, ведущего нас всех сквозь некую церемонию. Но когда тебя спросили в одном интервью, являешься ли ты шаманом, ты ответил: «Шамана не слишком интересует, какова его роль в обществе. На самом деле ему просто интересно воплощать свои личные фантазии». Развивая мысль, ты сказал о том, что если личность начинает слишком осознанно относиться к исполнению функции в окружающем мире, это может помешать ее путешествию в глубины себя.

Как жаль, что ты не воспользовался своим собственным советом. С ростом нашей популярности состав публики начал меняться, и вместо пары тысяч людей, пришедших, чтобы раствориться во вводящей с транс музыке, мы получили десятки тысяч зевак, явившихся с настроением «а ну-ка покажи мне». Мы срывали крышу им, они срывали крышу нам. Это стало порочным кругом.

Вот так и вышло, что шаман, чья сила должна храниться в тайне, оказался возведен на пьедестал, окружен толпой завидующих его славе и успеху (не будем забывать, что в Америке это Бог), и, по ходу, стал превращаться в самого что ни на есть разнесчастного и пропащего из людей.

Двадцатитысячные толпы, вопящие и поклоняющиеся четверке молодых людей! Это напоминало мне о Гитлере. Ты, вероятно, думал о том же, когда сымпровизировал несколько новых строк в середине «When the Music’s Over» в Чикаго:

Адольф Гитлер жив и здоров!

(публика кривит рожи и начинает неодобрительно бухтеть и свистеть)

Я переспал с ней прошлой ночью!

(публика одобрительно вопит)

Ты стоишь за жизнь, она стоит за смерть…

А я ни там ни сям, сижу на заборе, себе яйца отдавил!

(публика выражает БОЛЬШОЕ одобрение)

Ну что за артист! В два счета всех напряг, затем расслабил и сбил с умняка, сведя все к шутке. Ирония заключалась в том, что в то время, как само наше появление на сцене сводило всех с ума, изнутри все сильней нарастало чувство изоляции. Я знаю, ты тоже ощущал это. Мне запомнилось, как ты описывал нам свой кислотный трип, тебе пригрезилось, что ты входишь в свой номер в мотеле, а там полно незнакомых людей, у них вечеринка и ты подумал, не ошибся ли дверью.

Помнишь Альберта Гольдмана, писателя, который отправился вместе с нами в тур? Он сочинил довольно едкую книгу об Элвисе, а теперь еще одну, о Джоне Ленноне. В обеих книгах сделан упор на саморазрушении и ничего путного не сказано собственно о музыке, о ее душе. Но он написал кое что и о нас, довольно проницательно, в статье для журнала «Crawdaddy». Этот номер, вроде, к тебе не попал, но ты мог читать статью Майкла Горовица «Неизвестный солдат», там была большая цитата из Гольдмана, не помнишь?

Цитата:

Изначальным видением, однозначно, было видение прорыва. То, что они (The Doors) предложили вам, было иссиня-черным куском каменного угля, внутри которого находилось нестерпимо сияющее нечто. Порой они пробивали стенки уголька и подлинное бешенство вырывалось наружу.

Таков был дух их первого альбома. То, что привело нас всех в восторг. То, что подняло со дна целые затонувшие континенты в душе у каждого, вы понимаете, о чем я.

Они евангелически обратили всех нас. Затем наступил момент истины. Ты привлек мир на свою сторону. А сам-то ты где, бей-би? Что ты намерен со всем этим делать? Ты добился своего, девчонка в тебя влюбилась. А теперь, сам-то ты ее любишь? Жениться намерен, или как?

С этого момента они начали углубляться в свою проблему. Обратной стороной прорыва является отчужденность. Там, куда ты прорвался, климат суровый и погода не радует. Бунтарь отрезал сам себе. Христос в саду.

Прикольно излагает этот Гольдман, скажи? Что ж, такими мы и были, с тысячами фанов у нас в руках, разбегаясь каждый в свою сторону после концерта. Рей и Дороти шли отдыхать, мы с Робби отправлялись в какой-нибудь клуб, послушать местных музыкантов, а ты – прямиком в ближайший бар. Натуральный облом, после возбуждениея, пережитого на концерте.

Помниться, в начале 69, ты как-то сказал мне с Робби, что наша карьера развивается недостаточно быстро. Мы только переглянулись с недоумением.

«Я думаю, у Джима было чувство времени. Вот и Ротшильд говорил о Джиме, что он не собирался так уж долго жить, и должен был успеть сделать все за определенное время, - сказал как-то Робби. У тебя в самом деле было предчувствие на этот счет? Хотел бы я, чтобы ты был со мной пооткровеннее. Все, что я знал, это то, что успех оказался совсем не таким, как его рекламируют. Я был не прочь, чтобы мы сделали пару шагов назад, каким-то образом…

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 533 | Нарушение авторских прав