АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Утопия в связи с идеалом брака будущего.

Внешнее существование личности хотя и обусловливается в большинстве случаев воздействием импульсов настоящего, но внутренняя его жизнь запоминается воспоминаниями о прошлом в связи с наследственной мнемой. Одно и другое определяют наши заботы о будущем. Но прошлое не должно, однако, служить тираническим и суровым надсмотрщиком нашего внутреннего миросозерцания, являясь лишь услужливым и послушным справочником переживаний всего человечества и его собственных, помогающим ему при облюбовании новых идеалов и разумных решений.

Идея брака будущего предвидит людей, уже с детства посвященных в сущность естественных половых отношений и опасностей, сопровождающих их; далее, она разумеет людей, воспитание которых было свободно от воздействия алкоголя и других наркотических средств, имеющих право претендовать на полное использование продуктов своего труда, для поддержания жизни своей собственной и семьи, не капитализируя их, однако, т. е., не обращая их в источник доходов или отчуждая их в пользу других, т. е., не созидая из них орудия для использования чужого труда в своих личных интересах. Представители обоих полов должны быть воспитываемы в постоянном сознании, что труд является неоспоримым условием жизни. Воспитание девочки и мальчика ведется на разных для обеих сторон основаниях, причем им внушается разница предстоящих жизненных путей, обусловленных наличностью половых и индивидуальных особенностей. До 16 лет, а иногда и позже, они посещают народную школу, где им дается стройное систематическое образование в интеллектуальном, физически‑техническом, эстетическом и социальном направлениях. Не запугивая их страданиями ада, не предвещая им бессмертия в загробной жизни, им внушают, что жизнь должна быть преисполнена чистых идеальных стремлений. Им не устают твердить, что только добросовестное выполнение возложенных на них жизненных задач, соответственно индивидуальному влечению, равно и ревностное сотрудничание на пользу общества и отдельных членов его, может дать им полное удовлетворение. Далее, их воспитывают в пренебрежении к пустому времяпровождению, мишурной роскоши и личной собственности, направляя вместо этого все их честолюбие на качественное и количественное улучшение произведенной работы.

Таким образом подготовленные, они освоятся с мыслью, что пользование чем‑либо должно быть заслужено, и не будут претендовать даже на питье и на еду, не дав какого‑нибудь возмещения взамен. И вот, в зависимости от индивидуальности, в том и другом возрасте, у них начнет проявляться половое влечение. Закаленные с юных лет в борьбе со своими инстинктами, приученные подчинять свои страсти интересам общества, они не сразу сдадутся своему влечению. Да к тому же они знают, в чем дело; не сомневаются, что их терпение не будет подвержено длительному испытанию, что могут непринужденно совещаться по поводу переживаемого ими чувства с воспитателями и близкими, не смущаясь даже противоположного пола. С какими же результатами придется нам считаться при таком состоянии дела?

Будет происходить весьма раннее проявление наклонностей. Все эти расчеты, практикующиеся в настоящее время и втайне обсуждающийся вопрос относительно материальных средств, социального положения, сословия и пр., исчезнут с горизонта человеческого; не будут больше прибегать к маскированию своих внутренних побуждений искусственными приемами вежливости; оставлены будут впредь без пользования те окольные пути, к которым прибегали взамен честного отношения к основному вопросу, в целях всестороннего его выяснения, не будут направлять всю свою энергию на выделение своих преимуществ в интересах ослепления противоположной стороны, но будут избирать в каждом отдельном случае откровенность, для которой не встретится больше препятствий. Будут посвящать друг друга в подробности относительно видов на будущее и подвергать испытаниям взаимные отношения, верность и искренность, не считаясь со злословием. Сношения между обоими полами станут значительно проще и доступнее, ибо прежде всего обе стороны будут вполне посвящены во все подробности относительно половых вещей и, кроме того, нравы будут отличаться значительно большей свободой. Тогда, пожалуй, не потребуется непосредственных половых сношений, чтобы безошибочно определить, насколько совпадают друг с другом два данных темперамента в половом отношении. Свободный обмен мыслями с обеих сторон еще до брака, взаимное изучение характеров и взглядов на вещи и пр. сразу дадут возможность судить о перспективах брака, о предполагаемой его прочности. Наступит пора, когда возможно будет уже вполне спокойно и свободно, не считаясь с устарелыми традициями, обсуждать вопросы о наследственности, а также о рождении и воспитании детей. И такое положение вещей, без сомнения, будет больше граничить, с основами морали, чем практикующийся у нас обмен мнений между «благовоспитанными» обрученными, не имеющими возможности говорить о тех вещах, о которых им всего полезнее было бы толковать, а взамен этого вертящихся вокруг да около. Если более талантливый молодой человек будет продолжать больше учиться, то это нисколько не отразится на его возможности вступления в брак. Он уже 24‑х лет сможет пожениться на девушке 18‑ти лет и продолжать свое учение до 25‑летнего возраста. В зависимости от простоты нравов они удовлетворятся и незамысловатостью домашнего хозяйства; что касается же воспроизведения, то разумное применение предохранительных средств даст ему возможность на пару лет отсрочить вопрос о деторождении.

В какие же формы выльется тогда брак непосредственно? Раньше всего в самой сильной степени сократится совершенно излишняя роскошь и исчезнут условности внешнего характера. Труд мужа и жены станет общим и обязательным для обеих сторон, причем каждый из них будет применять свои силы в своей области труда, которого известная доля будет посвящена потомству. Что касается непосредственного воспитания потомства, то и отец будет принимать в нем непосредственное участие, поскольку он для этого окажется способным, и в большей степени, чем мать. Это имеет место и в настоящее время. Равноправие женщины и матриархат (см. главу ХIII) нисколько не отразятся на брачных устоях в смысле их ослабления, но сделают отношения в браке более высокими и глубже коренящимися. Это все отразится на внешнем блеске, который постепенно сведется на‑нет. Исчезнут официальные приглашения и угощения, со всякими обстановками и никому ненужными осложнениями. Все это предоставлено будет в удел богатых лентяев, могущих тратить время и деньги без всякого смысла. Если же пришел в дом друг или знакомый, то он является желанным гостем, садится без церемоний за стол, если только есть чем его угостить. Соответственная реформа коснется и одежды, которая станет более целесообразной, простой и совпадающей с требованиями гигиены. Взамен же с особою интенсивностью воцарятся искусство и эстетика в сочетании с исключительной чистотою. Искусством нельзя считать пышность и роскошь, которые всегда больше совпадают с чванством, будучи в некоторых случаях даже совершенно противоположными искусству. Мне приходилось видеть очень скромные маленькие квартирки рабочих, отличавшиеся, однако, исключительно чистотой и богатством эстетического вкуса; я и сам нередко жил в таких квартирках (см. главу V).

Если, в зависимости от трудовой деятельности супругов и количества детей, необходима будет посторонняя человеческая помощь, то положение прислуги в домашнем обиходе выльется в совершенно иные формы. Служащие в доме, располагающие одинаковыми социальными правами и получившие такое же воспитание, как и члены семьи, будут занимать в ней такое же место, как и в настоящее время незамужняя сестра, тетка или бабушка. Они не только будут делить трапезу за общим столом с членами семьи, но и принимать активное участие в радостях, печали и работе семьи, являясь членами одного и того же класса людей. Не будет такой работы, которая будет считаться более унизительной, грубой или недостойной сравнительно с другими работами. При бесплодном браке супруги будут усыновлять детей из многодетных семейств, а также сирот и т. д., но они могут, по взаимному соглашению, в вышеуказанных случаях, руководясь и социальными соображениями, оба прибегнуть к конкубинату, который можно в данном случае сравнить с бигамией. Однако, это будет совместно и вполне открыто обсуждаться, причем не сумевший победить свою ревность получит развод.

Мы не должны забывать, что историческое филогенетическое приспособление обоих полов друг другу в брачном союзе уготовило духовно‑сексуальное дополнение «друга подругой и наоборот. Несмотря на все несоответствия и недоразумения, оно все же способствует половому единению и помогает приспособлению характеров.

При несчастливом же браке, если характеры оказались друг другу совершенно не соответствующими, то брак или половое общение могут быть расторгнуты, при условии, что отношения к потомству со стороны обоих родителей будут урегулированы со стороны закона. Обе стороны после этого получают полную свободу вступить в новый брак по своему усмотрению. И можно предсказать, что это будет случаться не чаще, чем в настоящее время, особенно же при наличности потомства, так как в последнем случае развод обыкновенно представляет собою большие неудобства.

Труд, в сочетании со стремлением к достижению социальных идеалов, будет представлять собою наиболее естественное отвлечение от полового влечения. Основными факторами, обусловливающими односторонне это влечение в крупных центрах, являются ничегонеделание, стремление к роскоши и порча нравов, доводящие в результате до вырождения, что и наблюдается в современных беллетристических сочинениях у героев как одного, так и другого пола. Труд же обладает свойством действовать на любовь освежающе, давая мало досуга для супружеского несогласия.

Взамен высокомерного подымания на смех нашей утопии, можно было бы сделать попытку практически ее осуществить. Если характер данной личности отличается достаточной независимостью, то добрая доля указанной программы может быть осуществлена и в настоящее время.

Искусство долго любить. За 7‑й год издания в № 30, страница 240, «Simplicissimus'a», под заголовком «Хозяйка», мы видим две карикатуры на тему из семейной жизни. На одной из них нарисована женщина, в изодранном капоте, вооруженная веником, грязная и неприглядная; она в таком виде ласкает и целует своего супруга, который при этом обнаруживает не особенно много восторга, причем лицо его выражает отчаяние человека, принудительно проглатывающего отвратительную еду. Рядом стоящий ребенок ободран не менее матери. Под этим изображением красуется подпись: «Так она одета для своего мужа».

Второе изображение дает нам вид той же женщины, стоящей на пороге своей квартиры, расфранченной и принаряженной, с ненормально высоко стянутой грудью, в шикарной прическе, при наличности всех тех искусственных сооружений и способов, которые женщина считает долгом пустить в ход для усиления своего настоящего или, только воображаемого очарования. Ребенок также принаряжен, елико возможно, а в дверях видна пришедшая в гости дама. Под рисунком написано: «А так для приема».

Сатира дает нам в этих двух изображениях весьма важный отдел психологии любви в ее проявлении в моногамном браке. Истинная любовь, как мы это уже констатировали, проявляется лишь после того, как рассеялся первый любовный угар. Мы говорили уже, что гармоническая любовь, в наиболее интенсивном ее проявлении, зиждется на отражениях искренних чувств, — но сюда входит, однако, и половое влечение, которое должно находиться в тесном общении с вышеупомянутыми чувствами за все время продолжения половой любви человека. После этого срока достаточно будет уже и одних чувств симпатии.

Есть немало людей, не могущих избегнуть одной, весьма крупной ошибки в браке: как только брак оформлен священником и гражданскою властью, едва защелкнулась за ними задвижка, они сразу приходят в состояние безразличия и целиком отдают себя во власть бессмысленных привычек, прихотей, наклонностей, слабостей и инстинктов. Предъявляя возможно больше требований к противоположной стороне, другая сторона, в свою очередь, дает как можно меньше, рассуждая в таком смысле, что «теперь он мой, или она моя», и, стало‑быть, нечего теперь особенно стараться перед своим, а следует направить все свои старания на посторонних. Таким образом, едва улетучился угар половой любви, как жена потеряла для мужа свои притягательные стороны, и он расточает свои любезности другим, влюбляется в других, навязывая свои прихоти жене; последняя же, в свою очередь, бросает заботу о том, чтобы попрежнему нравиться своему мужу, а все силы своего очарования приберегает для улицы, вечеров, приема гостей, выездов и пр.

Мы знаем, что человеку трудно отрешиться от своей природы на слишком продолжительный срок, так как ему в чрезвычайной степени свойственны те особенности, которые им унаследованы. Но все же существует определенное умение быть приятным в жизненном обиходе, и умение это является следствием привычки и воспитания, будучи необходимым даже для бедных супругов во взаимных их отношениях. «Воспитание» и «самовоспитание» должны продолжаться всю жизнь. Вышеприведенное пугало на столбцах «Simplicissimus'a» было бы весьма полезно отпечатать в большом количестве экземпляров и преподносить его молодоженам перед вступлением их в совместную жизнь. Должно особенно ценить продолжающееся долгое время взаимное половое влечение, сочетавшееся с проявлением высшей любви и взаимного уважения, так как такие условия обеспечивают продолжительную совместную любовь супругов в браке, исполненную счастья. Необходимо поэтому принять все меры к тому, чтобы эта связь не ослаблялась и не прекратилась. Женщяна, например, должна не опускаться и махнуть рукою на свою внешность, а принять все меры к тому, чтобы ее милое и грациозное умение, на почве природного кокетства и любзи к мужу, проявилось бы наиболее интенсивно. Она сделает все от нее зависящее, чтобы не переставать возбуждать интерес и внимание мужа, в качестве наиболее симпатичного центра семейного существования, причем она не упустит из виду ни сзоего домашнего туалета, ни даже подробностей спальной обстановки и интимных сторон супружеской любви. И с каждым днем она будет к себе снова и снова привязывать. Отсюда, конечно, исключается всякого рода грубые приемы чувственного характера или извращенного кокетства. Их должны заменить тонкий такт и деликатность, в связи с природным инстинктом приличия, свойственные благородной женственности, и даже в большей степени, в среднем, чем мужской природе.

Муж, в свою очередь, берет на себя всеми зависящими от него средствами содействовать этому проявлению любовной и жизненной игры, не выходящей из пределов домашнего очага. Его рыцарские отношения к женщинам вообще должны быть не менее, если не более, интенсивными по отношению к его подруге жизни; его привычки, которые стеснили бы других, должны быть сдерживаемы им и в кругу родной семьи; пред лицом своей семьи он не должен показываться, как духовно, так и физически, в качестве зевающей и тоскливой особы, облаченной в халат и туфли, с удовольствием сваливающей на голову бедной жены все те неприятности, которые перенесены были вне дома при каких бы то ни было обстоятельствах, но которые там невозможно было обнаружить. Если жена не принимается за экономку или за детородную машину и существо «годное для постели», т. е. для чисто животных потребностей, то всегда можно будет это избежать. Но при таком взгляде он мог бы удовлетвориться любою продажною женщиною, что и наблюдается в большом числе случаев. Конечно, при таком низком взгляде на достоинство жены, не особенно редко встречающемся, нельзя говорить о счастье в данном супружестве, но все же не должно упускать из виду, что только высокий взгляд на жену, являющуюся подругою в жизни, недостаточен, если связь происходит лишь на почве чистой духовной симпатии.

Продолжительное и полное счастье в любви и браке создается на почве духовной любви, все время сопутствуемой половою любовью. Это нужно понимать в том смысле, что обязанности мужа сводятся не только к уважению жены, с которою он связан неразрывными брачными узами, и которая представляет для него сочетание домашних и женских добродетелей, но она должна оставаться для мужа все той же богиней, какой она являлась раннею весною взаимной любви в ореоле девичьей прелести. Необходимо, чтобы не прекратилось чисто физическое тяготение мужа к жене даже по истечении известного периода совместной супружеской жизни, и горячие объятия жены должны всегда служить для него источником счастья. Это вполне возможно и уместно при наличности чувств симпатии и благородной любви, положенных в основу брака и продолжающихся и после того, как миновала молодость. Тогда и наружность ее, как и весь ее духовный облик, будут казаться всегда просветленными, и она будет для него той богиней, какою являлась и на заре ях любви.

Разумеется, жена в этом смысле всячески идет навстречу, удовлетворяя все его требования, основанные на справедливости, законности и эстетике. Если же у нас не обнаружится желания или уменья это сделать, то муж, при его наклонности к полигамии, может оставаться неравнодушным к женщинам, которые ему понравятся, и не быть в состоянии устоять в тех случаях, когда он встретит сочувствие. Большую роль играют здесь привычка и фантазия. Мы должны посоветовать, особенно мужчине (хотя и у женщины это может иметь место) следующее. Если чувственная страсть влечет его к другой женщине, причем он не чувствует себя в силах бороться, ему рекомендуется призвать на помощь свою фантазию и мысленно представить себе свою жену обладающей всеми теми привлекательными чертами, которые его прельстили в другой. Это большею частью и удается. Благодаря этому возрастает его половая страсть к жене, которая, в свою очередь, будет к нему относиться значительно теплее. И в результате может произойти, что тот самый всепожирающий огонь любви, который грозил испепелить их семейный очаг, послужит лишь для его укрепления. У Гете это в первой части его «Wahlverwandtschaften» носит, правда, название духовного прелюбодеяния, но я склонен в этом видеть лишь духовную верность браку, подкрепленную чув~ ственным элементом.

Если любовь носила характер искренности и взаимности, то подобного рода потрясения в любви действуют лишь в качестве большей скрепляющей силы. При таких условиях не только супружеское ложе вновь обретет заблудшую любовь, но исчезнут создавшиеся недоразумения, и в брачную жизнь вольется обновляющая струя любовного желания и более интимной привязанности. Супружеская жизнь, питаемая таким образом, может превратиться в вечную весну любовного чувства, причем все больше и пышнее будут распускаться новые ростки и исчезнут шипы под влиянием совместного дружного настроения счастливой жизни. В этих целях должна не прекращаться борьба со своими слабостями и отрицательными сторонами, на почве эстетической деятельности, причем должно быть обращено внимание на то, чтобы в браке никогда не ослабевал культ богини любви. Вполне понятно, что перемена возбуждает половой инстинкт, а привычка притупляет его. Необходимо принять меры, чтобы предупредить значительное притупление; в этом отношении рекомендуется, если не совершенное разъединение спальных комнат, то хотя бы изолирование кровати мужа от кровати жены.

Матриархат. Должно, в связи с семейными отношениями, иметь в виду одно, важное обстоятельство, о котором мы уже отчасти говорили в главе ХIII (гражданские права детей). В зависимости от власти отца и вытекая из условий, патриархата, явилось обыкновение давать семье название по отцу. В этом, кроме ненормального элемента, кроются еще и нередко отрицательные результаты. В общем, родившееся существо наследовало, очевидно, столько же зародышей от своего отца, сколько и от матери, но в действительности ведь во многих других отношениях мать гораздо ближе ребенку, чем отец, И те племена, которые уступили первое место в семье женщине (не только в смысле наследования ее имени, но и во всем прочем), очевидно, более трезво отнеслись к голосу природы. Это и есть те народности, которые придерживаются матриархата. Права эти на ребенка приобретаются матерью предпочтительно перед отцом, хотя бы в силу одного только того обстоятельства, что она в продолжение долгих девяти месяцев вынашивает ребенка под своим сердцем; а вслед за его появлением на свет связана с ним значительно больше, чем отец. Детям, на основании этого соображения, должна была быть присвоена фамилия их матери. При этом общим правилом следовало бы установить принадлежность детей, при разводе супругов, только матери, за исключением каких‑либо особых обстоятельств, которые побудили бы суд вынести в частном случае иное решение.

Наше современное культурное настоящее не дает права предположить возможность возвращения к матриархату в таком его проявлении, какое он имел в прежние времена. Точно так же как господство патриархата не могло бы быть не сопряжено с большими и частыми злоупотреблениями, благодаря единоличной власти патриарха над всеми его потомками, так и было бы нерационально такую же власть предоставить любой старой бабке или прабабушке. Матриархат мы понимаем здесь в том смысле, что, кроме предоставления фамилии матери потомству» в семье управление домом будет сосредоточено лишь в руках жены, представляющей собою на самом деле ядро семьи. От этого, можно надеяться, не увеличится число браков, в которых муж будет находиться под башмаком жены. В зависимости от своей мужской мощи, мужчина может не опасаться господства над собою. При обнаружившемся трении в семейных отношениях муж всегда сумеет в любой момент покинуть дом, и, в виду такого соображения, жена всегда будет считаться с необходимостью не отравлять совместного существования. С другой стороны, и муж будет помнить о необходимости сдерживающего начала, так как господство в доме не будет уже сосредоточено в его руках, причем на его попечении будет лежать участвовать продуктами своей трудовой деятельности в содержании семьи. Я резюмировал бы все необходимое в этом отношении в таких постулатах:

1. Имя потомству по женской линии.

2. Исключая те случаи, когда жена теряет свои права по неспособности, вследствие скверного обращения или умственного расстройства, или когда об отобрании у нее детей делают постановление судебные установления, — ей одной предоставляется право власти над потомством, и также опеки, пока оно в нем нуждается.

3. Жене принадлежит домашний очаг, и она им управляет. При этом ее управление хозяйством на равных правах противоставляется профессиональной деятельности, в интересах заработка ее мужа.

4. Пока брак остается в силе, мужу предоставляется право располагать жилищем, уходом и услугами своей жены — в виде компенсации за все, что он вносит в семью, защищая ее, в случае надобности, сотрудничая в хозяйстве и взращивании потомства и внося нужные средства.

5. Кроме тех средств, которые идут на предметы хозяйства и воспитания, все остальные средства мужа и все его состояние находятся в единоличном его распоряжении, точно также, как и всякие средства его жены зависят лишь от ее усмотрения. Развод влечет за собою также и раздел имущества с предоставлением потомства в исключительное распоряжение матери, кроме вышеприведенных случаев. Пока отец обладает работоспособностью, он должен участвовать своей долей в прокормлении и воспитании потомства, от него родившегося и еще не совершеннолетнего.

Само собою разумеется, что последние от 2 до 5 пункты имеют обязательный характер лишь в том случае, когда не могло состояться полюбовного соглашения, так как при благоприятных обстоятельствах в браке каждой супружеской чете предоставляется по своему личному усмотрению устанавливать свои взаимоотношения. Женщина более слабая и не расположенная к ссорам будет следовать указаниям своего мужа, более сильного и обладающего большим опытом. Нельзя утверждать, конечно, что и развод будет носить такой мирный и незамысловатый характер, но он протечет лучше, во всяком случае, чем теперь. В деле разрешения неизбежных споров и недоразумений решающее слово будет предоставлено суду, и если функции его будут сосредоточены в руках не только мужчины, то и права женщины будут обеспечены. Немало, конечно, найдется случаев, когда тот или другой супруг окажутся неспособными или недостойными воспитывать свое потомство, — но эти случаи представляют собою исключение.

Нельзя, конечно, расчитывать на то, чтобы указанные нами пожелания скоро нашли себе осуществление при господствующем взгляде на вещи и vis inertiae большинства людей, и тем менее возможно расчитывать на инициативу в этом смысле со стороны властвующих элементов. Но мы можем задаться вопросом относительно того, не доступно ли и в настоящее время, в зависимости от существующих законов, осуществить приведенные идеалы в браке и вне его? Мне пока представляются два пути.

Прежде всего, как на это указано было в главе XIII, представляется возможным устанавливать такие брачные договоры, в силу которых обязательным становится разделение имущества; в связи же с местными законами могут найти осуществление и другие из высказанных постулатов. Так, например, соответствующими пунктами контракта жена закрепила бы за собою право собственности на дом, заведывание им и проч.

Во‑вторых, мы видим, что дети, родившиеся вне брака, носят уже в настоящее время фамилию своей матери, но ведь к этому и сводятся высказанные нами пожелания! Стало‑быть, не прибегая к названию создавшегося положения конкубинатом, представляется возможным при посредстве частных договоров привести в исполнение высказанные нами соображения. Правда, на первых порах потребуется усилие воли, чтобы пойти против течения и всосавшейся в плоть и кровь общества рутины, особенно же, если с этим будет сопряжена потеря доброго имени. Нельзя расчитывать и на особенно благожелательное отношение на первых порах к таким союзам и со стороны законодательства. Но свободные супруги при некоторой настойчивости и прямолинейности добиваются, наконец, того, что прежде всего жену будут величать «Frau», а не «Fraulein». Если такие союзы начнут учащаться, то общество современем в силу необходимости будет с ними считаться, признавать их право и, не ставя их ниже всякого другого брака, относиться с уважением к ним и к рожденному в таком союзе потомству. Фамилии вступивших в такой союз могут вместе сочетаться. Таким образом, если фрейлен (фрау) Мюллер вступила в свободный союз с г. Мейером, то ее могут называть фрау Мюллер‑Мейер, а его г‑ном Мейер‑Мюллером.

Преследую ли я цель в этом случае констатировать, что благодаря таким отношениям настанет рай на земле и будет достигнут идеал, несмотря на то, что наследственные свойства человека остались без изменения? Читатель, хочу надеяться, не сочтет меня таким наивным, если он все время только внимательно следил за развитием моих мыслей. Разумеется, будут проявляться и тогда низости, грубости, интриги, тупоумие, ненависть, зависть, ревность, лень, неуравновешенность, негигиеничность, сплетни, грязь, прихоти, безрассудство и т. д. Но вступление их не будет уже столь деспотическим, и они не будут находить уже себе извинения, а будут приниматься меры против таких дурных и патологических личностей, которых будут стараться устранить при посредстве целесообразного подбора, гигиены и воспитания.

Но, с другой стороны, будет предоставлена большая свобода для нормального развития честных, независимых и выдающихся людей. Им не придется уже исполнять обязанности пасынков у власти и капитала, предрассудков и деспотии. Не будет им вменено в обязанность, хотя бы и лицемерно, исповедывать навязываемые религиозные и социальные догматы, а каждый будет действовать сообразно со своими убеждениями. Власть не может тогда уже попасть а руки лишенных совести аферистов. Условная ложь покинет тогда атмосферу брака и половых отношений. Патологическая форма чувств, больше с внешней стороны не подавляемых, будет обусловливаться лишь действительно патологическими задатками, так как внешнее воздействие, особенно же денег, будет, по возможности, устранено. Тогда исчезнет сама собою и проституция, как лишившаяся главной своей базы в лице денежных интересов. Вероятно, будут иметь место половые эксцессы, но и они будут сдерживаться, сколько возможно, трудовою деятельностью, которая станет отныне неизбежною.

Здесь считаю уместным привести без пропуска следующие заключительные слова Фридриха Альберта Ланге из его «Истории материализма» Leipzig, J. Ваеdecker, VII Auflage, 1902), написанной им в 1874 г. (III издание), за год до своей кончины:

"Наша критика завершается как раз в такой момент, когда вся Европа охвачена разрешением социального вопроса; в этом вопросе, как на обширной арене, очевидно, столкнулись в решительном сражении все революционные элементы знания, религии и политики. Будет ли это сражение лишь схваткой умов или же, словно землетрясение, разнесет по миру остатки минувшей эпохи и повлечет за собою миллионы жертв, но новой эпохе не суждено одержать окончательную победу, если она не станет под знамя бессмертной идеи, которая сведет на‑нет эгоизм и в качестве новой цели выдвинет совершенство человека в человеческом сообществе — взамен неустанного труда, который своей основой имеет лишь личные интересы.

"Разумеется, можно было бы ожидать меньшей жестокости в предстоящей борьбе, если бы можно было расчитывать на то, что руководящие элементы сумеют считаться с человеческим развитием и неизбежностью исторического процесса; можно надеяться, что в отдаленном будущем великие преобразования в среде человечества не будут сопровождаться огненными и кровавыми потоками. Конечно, мысль была бы достойно вознаграждена за свою кропотливую работу, если бы то, что должно неизбежно совершиться, могло бы приблизиться к нам без ужасных жертв, и сокровища культуры перешли быв новую эпоху без роковых потрясений. Но на это надеяться трудно. Мы не будем закрывать глаз на то, что усиливаются сильные партийные страсти и возрастает борьба личных интересов, ускользая из области теоретического наблюдения. Но можно все‑таки утешить себя тем, что наши стремления не пропадут бесплодно. Есть счастливые натуры, которые угадывают момент; но мыслящий исследователь не вправе молчать никогда, хотя и знает, что его услышат только немногие " (Подчеркнуто автором).

Нам понятен пессимизм Ланге тридцать лет тому назад. Но в настоящее время перед нами открываются новые горизонты, более отрадные и понуждающие к социальной работе. Но и в настоящее время остается в силе пророческое предсказание Ланге. Или социализм будет этическим, или его вовсе не будет.

И мы, в свою очередь, за истекшие 30 лет в этом убеждены.

Приведенные нами утопии мы не считаем, однако, новыми. Мы поставили себе лишь задачу, путем исследования всех предлагаемых решений, найти среди них то, которое, правильно разрешая половую проблему, всего ближе соответствует тем социальным условиям, в которых находится нынешний homo sapiens. Свойственные нам половые сношения почти всеми единодушно признаются отжившими, но никто не решается уйти от этих устаревших форм, столь далеких от идеала. Посколько наши «утопические» идеи утопичны, мы предоставляем судить благосклонному читателю и читательнице. Пропустив наши мысли сквозь призму личных убеждений и склонностей, пусть он даст свое беспристрастно обдуманное суждение.

Выходом из создавшегося положения могут служить две альтернативы: или предавшись пессимизму и фатализму, привести нашу расу к совершенной гибели, или же путем своевременного напряжения сил и энергии ввести ее на путь новой, радостной и деятельной жизни. Избравшему последнее решение предстоит трудная борьба с алкоголем, капиталом и всеми другими предрассудками, которые, опутав нас в своих сетях, усыпляют нашу подозрительность и недоверчи‑вость призрачными идеалами.

Другая обычная иллюзия состоит в переоценке наследственных индивидуальных ценностей внутри нашей расы, вызванная ослепительным блеском наших культурных успехов. Мы забываем при этом о двух главных положениях:

1) что наши знания и успехи зиждутся на трудах наших предков и, собранные в библиотеках, музеях в виде тысячи инструментов и других произведений культуры, всегда готовы к нашим услугам. Далее, некоторые технические изобретения уже сами по себе (печать, железные дороги, телеграфы и т. д.) дают нам возможность каждый проблеск мысли, хотя бы и самый скромный, распространять повсюду с значительной быстротой, чего не могли делать наши предки. Этим объясняется, почему в прежние времена погибали многие гениальные идеи, почему в наши дни ограниченный человек может создать больше, чем великий мыслитель старых времен;

2) что наши вклады в переданные нам культурные сокровища представляют собою продукт относительно немногих дельных и трудолюбивых мозгов; в массе же народы состоят из необразованных, духовно инертных, ищущих лишь наслаждения варваров, которые, предоставленные своим собственным силам, не только не ведут культуру к прогрессу, а, напротив, способствуют ее окостенению и движению назад. Caveant consults.

Конец.

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 499 | Нарушение авторских прав