АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

При амбулаторном обследовании в настоящее время установлено. Физическое состояние: кожные покровы и видимые слизистые чистые, обычной окраски и влажности

Физическое состояние: кожные покровы и видимые слизистые чистые, обычной окраски и влажности. Тоны сердца ясные, ритмичные. В легких дыхание везикулярное. Живот мягкий, безболезненный. Нервная система: без знаков органического поражения.

Психическое состояние: настроение снижено, понурая. Рассказывает о себе медленно, тихим голосом, часто плачет. Жалуется на бессонницу, утомляемость, раздражительность, нарушение сна. Говорит о множестве болезней, которые обострились у нее после содеянного. Цель следования понимает верно. Понимает суть инкриминируемого ей деяния, социальную и юридическую значимость содеянного. Жалеет мать. По ее словам, события 31 марта 1995 г., несмотря на прошедшие 4,5 года, помнит хорошо. В тот день оставила матери деньги на кормление детей и ушла на работу. Вернулась около 15 часов. Дверь в квартиру была не заперта. В голове сразу мелькнуло: дети голодные, без присмотра, мать «опять пропила деньги». Открывая дверь, услышала плач шестимесячной Я., почувствовала испуг за детей, злость к матери одновременно. Хорошо помнит, что, зайдя в квартиру, увидела кухонный стол, 3 стопки на столе и бутылку водки на полу. Слышала плач ребенка, пошла комнату. Взяла девочку на руки, помнит, что та была вся мокрая, что пыталась ее успокоить. Старшей дочери нигде не было. Подошла к спящей матери, стала ее будить, спрашивала: «Где Алена?... С кем ты пила...» В голове в это время мелькали мысли, что дочь могли испугать, могли изнасиловать пьяницы. Повторяла свои вопросы матери раза три или четыре, однако, та не отвечала, ругалась, называла испытуемую шлюхой. В этот момент Я. почувствовала нестерпимую обиду. В голове стали мелькать мысли. Вспомнила, что мать с собутыльниками и ее старшая дочь чуть не сгорели спящими. Все дальнейшее происходило молниеносно. Ее словно сорвала с места какая-то сила, она набросилась на мать, стала бить ее по лицу. Помнит, что злость переполняла ее, помнит, как била мать, как та упала на пол, как пинала ее. В это время, по мнению испытуемой, мать кричала: «Бей, бей меня сильней». Когда ее крики прекратились, испытуемая остановилась. Стояла над матерью, чувствовала опустошение внутри, дрожь в руках, слабость. Положила мать на кровать, при этом веса ее не чувствовала. Возникла жалость, Далее напряжение сохранялось. Беспокойство в ту ночь не проходило. Чувство вины, осознание серьезности происшедшего в тот период не появлялось. Стала наводить в доме порядок. Стояла на лестничной площадке, курила. Неладное заподозрила лишь на следующий день. Испугавшись следствия не стала говорить правду. Подчеркивает, что состояние ее во время нанесения побоев матери было необычным. Такого с ней никогда не было. Была взбешена. Не чувствовала течения времени.

При экспериментально-психологическом исследовании испытуемая показывала сохранность интеллектуально-мнестической сферы. Профили СМОЛ: повышены показатели дезадаптации. В сознании испытуемой много инфантильных, регрессивных проявлений (мечтает снова стать 5-летним ребенком, склонна к перекладыванию ответственности на окружающих); личность дисгармоничная, в ней одновременно сочетаются ригидность, склонность к застреванию на переживаниях, импульсивность, необдуманность поступков, подвижность мышления, с другой стороны злопамятность, враждебность. В целом, критические способности сохранены. Психопродуктивных расстройств нет.

На основании изложенного комиссия приходит к заключению, что Я. в настоящее время каким-либо хроническим психическим расстройством не страдает как и не страдала им в период времени, относящийся к инкриминируемому ей деянию. Психически здорова. Обнаруживает отдельные акцентуированные черты характера, преимущественно эмоционально-неустойчивого типа. В каком-либо временном болезненном расстройстве психической деятельности психотического уровня в момент совершения инкриминируемого ей деяния Я. не находилась. Анализ показывает, что ситуация правонарушения для нее носила аффектогенный характер. Этому способствовал дисгармоничный личностный склад. Динамика эмоций после прихода испытуемой домой имела характерный для физиологического аффекта рисунок, злость и обида нарастали постепенно, в период взрыва к началу двигательной разрядки эмоции переполнили испытуемую; период истощения сопровождался ощущением опустошенности, дрожью в руках. Выраженная яркость в воспоминаниях испытуемой отдельных картин, свидетельствуют о сужении внимания в тот период времени фрагментарности сознания: двигательная разрядка была сильной, множественной со стереотипно повторяющимися движениями, со стереотипными речевыми поворотами. В постаффективной разрядке имела место частичная амнезия. Исходя из этого, можно заключить, что в момент правонарушения Я. находилась в состоянии физиологического аффекта. Степень изменения состояния ее сознания в тот период, а также в течение нескольких последующих часов позволяет считать, что в момент правонарушения Я. не могла в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность действий и руководить ими. В отношении инкриминируемого ей деяния в соответствии со ст. 22 УК РФ Я. следует считать ВМЕНЯЕМОЙ. В принудительных мерах медицинского характера в настоящее время не нуждается.

Ретроспективное дополнение к экспертному заключению.

В протоколе экспериментально-психологического обследования приводятся результаты исследования характерологических особенностей Я., выявленные с помощью теста MMPI. Пики, расположены на шкалах 8 и 9 (выраженные шизоидные и истерические черты характера), а пик по шкале 4 свидетельствует о наличии психопатии.

И при клиническом и при психологическом обследованиях выявлены различные симптомы, свидетельствующие о наличии у Я. психического инфантилизма (внушаемость, сохраняющиеся до настоящего времени страхи, свойственные детям, мечтательность, содержание которой отражает разрыв между желаниями и действительными возможностями, отсутствие способности прогнозировать многие свои поступки). Для Я. свойственна также склонность к образованию сверхценных идей узкого семейного круга.

В течение многих лет в семье Я. существовала психотравмирующая ситуация, связанная с нарастающим в своей интенсивности пьянством матери и рано начавшимися неудачами в попытках Я. создать счастливую семью. Особенно усилились эти две причины в последние 1,5—2 года перед правонарушением. К этому времени у Я. отмечалось сниженное настроение, о чем могут свидетельствовать две совершенные суицидальные попытки. Косвенным признаком наличия сниженного настроения может служить прекращение лактации у Я. после вторых родов. Кроме того, усилилась ее склонность к образованию сверхценных идей, проявившаяся в безуспешных попытках добиться признания отцовства ее ребенка и стремление всеми силами обеспечить благосостояние детей, с чем, возможно, связана продолжение ею работы спустя месяц после родов. Работа и обеспечение детей были в тот период основной целью ее жизни: «всю себя отдавала детям». У Я. наблюдались вспышки раздражения. Однако в целом она молча и достаточно терпеливо справлялась со своим положением.

Я. совершила правонарушение в возрасте 23-х лет (31 марта 1995 г.). Непосредственно правонарушению предшествовали временно астенизирующие факторы: встала в 5 утра, днем работала на холоду.

Выраженное эмоциональное напряжение, предшествовавшее правонарушению, возникло у Я. остро. Оно было связано с внезапно появившемся «испугом» (страхом) за младшую дочь и усилилось отсутствием старшей дочери. Этот страх за дочь сочетался с прошлым воспоминанием о вероятной возможности ее гибели во время пожара, возникшего по вине матери, и мыслями, что сейчас старшая дочь могла быть изнасилована собутыльниками матери. По отношению к ней у Н. возникла злоба, связанная и с отношением матери к детям, и с нанесением самой Я. словесного оскорбления.

После совершения правонарушения у Я. отчетливо проявились истерические формы реагирования, закончившиеся ее бегством от следствия и суда.

Судить о ее психическом состоянии в течение последующих трех лет можно лишь по единичным косвенным данным: «все это время Я. не жила, а существовала»; а также по ее словам, после правонарушения у нее «обострилось множество болезней», т. е. можно предполагать, что в течение 4,5 лет у Я. существовали психосоматические расстройства, сопровождаемые обычно субдепрессией.

Выявленное у Я. во время АСПЭК субдепрессивное настроение позволяет считать, что оно существует у нее уже долгие годы.

Диагноз: протрагированное депрессивное состояние, усложнившиеся истерическими симптомами у шизоидной личности (патологическое развитие по П. В. Ганнушкину).

Дата добавления: 2015-10-19 | Просмотры: 429 | Нарушение авторских прав