 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Радиальный конструктивизм.Матурана: «Осознание того, что идея времени возникает как абстракция, происходящая из согласованности опытов наблюдателя, которую он или она использует как объяснительный принцип, — само по себе не проблема. Вот что действительно становится проблемой в длительной перспективе, так это неосознанное принятие идеи времени как объясни- Часть 3 тельного принципа, который воспринимается как порядок вещей и придает времени трансцендентный онтологический статус».7 Литература: Гипертекст. Картасар. Эко. Борхес «Сад расходящихся тропок». Равноправное многообразие ходов в каждой точке истории. Сюжет не линейный, а развертывающийся, с бесконечной возможностью выбора. Это отменяет идею о конечной блистательной цели. Время открывается шаг за шагом. Каждый, кто движется во времени, обживает его по-своему и метит на карте времени то, что важно для него. Борхес. Внутренние диалоги. «Иногда тропки этого лабиринта пересекаются: вы, например, явились ко мне, но в каком-то из возможных вариантов прошлого вы — мой враг, а в ином — друг. [...] В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он верил в бесчисленность временных рядов, в растущую, головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен. И эта канва времен, которые сближаются, ветвятся, перекрещиваются или век за веком так и не соприкасаются, заключает в себе все мыслимые возможности. В большинстве этих времен мы с вами не существуем; в каких-то существуете вы, а я — нет; в других есть я, но нет вас; в иных существуем мы оба. В одном из них, когда счастливый случай выпал мне, вы явились в мой дом; в другом — вы, проходя по саду, нашли меня мертвым; в третьем — я произношу эти же слова, но сам я — мираж, призрак. [...] «Не в любом, — с улыбкой пробормотал он, — вечно разветвляясь, время ведет к неисчислимым вариантам будущего. В одном из них я — ваш враг...» (Борхес. Сад расходящихся тропок). «И все же, и все же... Отрицание временной последовательности, отрицание себя, отрицание астрономической Вселенной — 7 Maturana, Humberto R. The Nature of time. November 27,1995. http://www.intecQcl/biology/nature.htm — Chilean School of Biology of Cognition // The Web Page of Humberto Maturana. Современные подходы в системной семейной терапии все это акты отчаяния и тайного сожаления... Время — это субстанция, из которой я состою. Время — это река, уносящая меня, но я сам река; это тигр, пожирающий меня, но я сам тигр; это огонь, поглощающий меня, но я сам огонь. Мир, к сожалению реален; я, к сожалению, Борхес». (Борхес Х.Л. Новое опровержение времени; цит. по: Пригожий, 1994, с. 260.) Архитектура — это кров с украшением. Нет бессмысленных элементов архитектурного декора. Равноправие утилитарного и символического уровней. Психотерапия. Время, необратимое время, с полным возможностей прошлым, настоящим и будущим, впервые появляется в конструктивистских подходах^— в SFBT (solution focused brief therapy by Steve de Shazer) и нарративной терапии. В обеих школах терапевт с помощью вопросов, ориентированных на время, может предложить клиенту8 переместиться в будущее, поливариативное будущее, где клиент может выбрать для себя предпочтительный для него вариант/варианты, оттуда взглянуть на настоящее и/или прошлое и переописать их таким образом, чтобы они способствовали наступлению этого желательного будущего. Возможен обратный вариант, когда с помощью уникальных эпизодов терапевт помогает клиенту увидеть в его прошлом предпочтительный для этого клиента (семьи) опыт и распространить его на настоящее и будущее. Идею уникального эпизода, некоего опыта (поведенческих актов, коммуникативных актов, переживаний, мыслей и пр.), несоответствующего, выбивающегося из логики и смыслов проблемно-насыщенных историй, рассказывая которые, люди описывают себя и свою жизнь, сформулировал Майкл Уайт. Нарративная терапия изначально возникла как вид семейной терапии. И сегодня она в основном популяризируется и практикуется как направление семейной терапии. Однако в самом нарративном подходе не заложено никаких противопоказаний для использования его в работе с индивидуальными клиентами (которых нарративные терапевты, кстати, предпочитают называть людьми). Это отражается на практике — по сути, нарративный терапевт работает с теми (тем, той), кто к нему (к ней) пришел. Соответственно, в данной статье какой бы термин для краткости ни употреблялся: семья, человек или клиент, — речь идет о человеке или нескольких людях. Часть 3 Например, для супружеской пары, которая в качестве проблемы заявляет постоянные конфликты, уникальным эпизодом будет час, день, месяц, период/периоды их совместной жизни, когда конфликтов не было. Узнав о существовании таких эпизодов, терапевт на следующем шаге выясняет, является ли этот уникальный эпизод предпочтительным опытом для этих клиентов. Затем спрашивает об аспектах прошлого, в которых есть что-то общее с уникальным эпизодом или смыслом уникального эпизода {Кто из вашего окружения мог предсказать, что в отпуске вы не будете ссориться? Случалось ли до отпуска, что вы вдруг замечали в себе эту терпимость (термин клиента)?). Далее терапевт задает вопросы, связывающие прошлый опыт с настоящим (Когда вы думаете об этом отпуске или о ваших мирных отношениях до рождения сына, это что-нибудь меняет в том, как вы воспринимаете тот опыт, который пережили в этом месяце?). И, наконец, терапевт задает вопросы, распространяющие историю на будущее (Учитывая ваши взгляды на события, которые мы сегодня обсуждали, как вы думаете, какой для вас будет следующая неделя (месяц, год)? Если вы вновь начнете использовать ваши способности к терпимости, как вы это делали в отпуске, как вы думаете, на это может отреагировать ваша дочь?). Итак, именно уникальные эпизоды — основной ресурс, используемый нарративными терапевтами для создания необратимого времени, в котором прошлое, настоящее и будущее неоднозначно взаимосвязаны и полны возможностей. Другой немаловажный ресурс, сделавший возможными эти путешествия во времени, Майкл Уайт позаимствовал у французского постструктуралиста Жака Деррида. Речь идет о деконструкции. По сути, выявление и распространение во времени уникальных эпизодов — это метод деконструкции жизненного нарратива. У Ж. Деррида деконструкция — это стратегия по отношению к тексту, включающая одновременно и его деструктуризацию, и реконструкцию. При этом в тексте выделяются маргинальные, подавляемые мотивы, противонаправленные по отношению к «основному» направлению. Текст в таком случае оказывается не мирным гомогенным единством, а пространством репрессии. Цель деконструкции — активизировать внутритекстовые очаги сопротивления диктату некоего «главного смысла». Нарративные терапевты применяют деконструктивное выслушивание. В отличие от роджерианского терапевта, чье активное слу- Современные подходы в системной семейной терапии шание направлено на то, чтобы отражать историю клиента, как зеркало, без искажения, нарративный терапевт ищет скрытые смыслы, пространства и разрывы, признаки конфликтующих историй. Такая практика позволяет: О открыть пространство для тех аспектов жизненных наррати-вов людей, которые находятся на периферии и еще не обрели свою историю, и ослабить хватку доминирующих, ограничивающих историй; О помочь людям отнестись к своим жизненным нарративам не как к пассивно получаемым фактам, но как к активно конструируемым историям; О поставить под сомнение «фактичность», непреложность жизненных нарративов людей; О показать, что общепринятый или официально санкционированный смысл той или иной истории — это всего лишь одна из возможных интерпретаций; О избежать придания характера экспертности возможным интерпретациям терапевта; О создать новую историю, новый конструкт и развить его, если выяснится, что, по мнению данного человека, он для него более желателен. Заметим, что, вопреки заявленной релятивистской позиции, некоторые установки относительно того, что для человека лучше, у нарративных терапевтов все-таки имеются. Это установка на позитивную историю и на активную позицию человека. Первая исходит из сути терапевтического проекта в целом — психотерапия помогает людям улучшить их жизнь. Предполагается, что человек, которого все устраивает, не пойдет к психотерапевту. Человек же, пришедший к психотерапевту, расскажет, что его не устраивает. В терминах нарративной терапии, это и будет проблемно-насыщенная история9. Позитивная же история — это исто- То же самое означает используемый нарративными терапевтами термин «ограниченное, или скудное, описание» (thin description). Перед лицом множества проблем или на фоне стресса люди часто начинают приписывать событиям смыслы, составляющие это самое скудное описание, в котором мало пространства для разнообразия, сложности и противоречивости жизни. Подобные ограниченные описания также часто исходят из доминирующих дискурсов; примером может служить психиатрический диагноз. Создаваемой нарративной психотерапией альтернативой станет «богатое или насыщенное описание» (thick and rich description), открывающее пространство для многообразия интерпретаций и выбора. Часть 3 рия, в которой именно такой проблемы нет. Таким образом, что для него является или не является проблемой, человек все-таки решает сам, и термин «позитивная» здесь условен. Вторая установка, по сути, означает, что нарративные терапевты «более внимательны к событиям, которые могут быть пересказаны как история «борьбы против несправедливости», нежели к тем, которые рассказываются как истории о «человеке как о жертве»» (Фридман, Комбс, 2001, с. 73). Данная установка обязана своим появлением знакомству Майкла Уайта с идеями Мишеля Фуко. Этот французский философ полагал, что базовые, «общепонятные» идеи, которые люди обычно принимают за «законы жизни», «порядки вещей» и «вечные истины» о том, что есть человек и общество, в действительности меняются по ходу истории. В каждом конкретном обществе, в каждый конкретный момент/период истории существуют дискурсы, определяющие, какое знание следует считать истинным — в том числе знание о том, что есть умственная патология, психическая норма и отклонение, преступление, заболевание, сексуальность, и как на основе этой классификации человека идентифицировать, изолировать, наказать и ущемить. Те, кто контролируют дискурс, контролируют знание, и в то же время доминирующее знание данной среды определяет, кто может занять в ней властные позиции. Например, в обществе, где существует доминирующее знание (со статусом истины) о том, что психотерапией лучше всего заниматься женщинам до 25 лет; властью определять, что такое психотерапия и кто может ею заниматься, будут наделены женщины до 25 лет, а, скажем, мужчины после 45 лет окажутся лишенными голоса и власти в этой особой области дискурса. Таким образом, для Фуко власть — это знание, а знание — это власть. Уайт вслед за Фуко полагает, что мы склонны интернали-зировать доминирующие нарративы нашей культуры, легко веря в то, что они содержат истину о нашей идентичности. Эти доминирующие нарративы скрывают от нас возможности, которые другие нарративы могли бы нам предложить. «Люди приходят в терапию или когда доминирующие нарративы не позволяют им прожить свои собственные предпочтительные нарративы, или когда человек активно участвует в воплощении историй, которые он находит бесполезными» (Фридман, Комбс, 2001). Современные подходы в системной семейной терапии Таким образом, подчиняясь власти этих доминирующих для нарративных терапевтов дискурсов Фуко и Уйта, эти терапевты и стремятся побудить человека занять активную позицию по отношению к бесполезным для него дискурсам и метанарративам, что позволит ему противостоять их власти и переписать свой локальный нарратив так, как ему удобно. Голос с периферии. Обсуждая влияние постмодернизма на семейную терапию, Ларнер10 утверждает: «...Все дискурсы (даже дискурс дискурса, ср. Фуко) потенциально способны эксплуатировать и контролировать, так как иерархия и оппозиция — имманентные характеристики мысли вообще». Оставляют ли нарративные терапевты человеку право на выбор быть (описывать себя) жертвой? Что будет делать нарративный терапевт, если выяснит, что описание себя как жертвы является предпочтительным для данного человека? Что будет с нарративным предприятием, если человек откажется выступать как автор своей истории? Понятно, что, прими нарративные терапевты идею равноправия всех стилей жизни и способов конструирования реальности во всей ее парализующей полноте, любое психотерапевтическое предприятие превратилось бы в излишество или, в терминах деконструктивизма, маргинальный элемент на поле взаимодействия людей. Что делать терапевту и клиенту в одной комнате, если, в конце концов, любая конструкция реальности так же хороша, как все остальные? Или все они одинаково ни хороши, ни плохи. Еще до того, как термин «постмодернизм» был популяризован, У. Перри заметил парализующий эффект релятивизма и предложил преодолевать его с помощью того, что он назвал обязательством и определил следующим образом: Larner, G. (1995) The real as Illusion; deconstructing power in family therapy. Journal of Family Therapy, 17:191-219. 284 Часть 3 Утверждение персональных ценностей или выборов в условиях релятивизма. Сознательный акт или осознание идентичности и ответственности. Процесс ориентации «Я» в относительном мире". Л. Ботелла (Botella, 1997) полагает, что обязательство У. Перри является существенным элементом конструктивизма. Такого же мнения придерживаются и Дж. Эфран и Л. Кларфилд12, заявляя: «В нашей интерпретации конструктивистская рамка утверждает, что (1) каждый имеет личные предпочтения, (2) люди имеют право выражать эти личные предпочтения и (3) эти выборы не следует путать с объективными истинами. Для нас «истина» — это набор широко разделяемых мнений» (цит. по: Ботелла, 1997). Таким образом, практикуя вид терапии, сформировавшийся в процессе включения психотерапии в конструктивистский контекст, нарративный терапевт выступает для клиента как некий временный профессиональный сопровождающий в процессе выборов, совершаемых клиентом на основе его личных предпочтений, принятия им ответственности за эти выборы, описания им своей, устраивающей его идентичности и ориентации клиента в мире с доминирующим дискурсом релятивизма. Говоря о времени в нарративной терапии, упомянем еще один момент. Каждая сессия здесь также конструируется как отдельный эпизод. Следуя идее гипертекста и позиции не-знания, о которой будет сказано позже, нарративный терапевт не планирует свою работу на две или десять сессий вперед, он не ведет семью/клиента к какой-то понятной ему цели, моменту, когда семья станет функциональной или клиент превратится в актуализирующуюся личность. Путей может быть много, в каждый момент есть варианты и весь путь непредсказуем. Критерий прекращения терапии — мнение клиента/семьи о том, что он решил задачи, которые перед собой ставил. " Perry, W.G. (1970). Forms of intellectual and ethical development in the college years: A scheme. New York: Rinehart & Winston, p. 258. 12 Efran, J.S., & Clarfield, L.E. (1992). Constructionist therapy: Sense and nonsense. In S. McNamee & K.J. Gergen (Eds.), Therapy as social construction. London: Sage. p. 201. Современные подходы в системной семейной терапии 285 I ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ Уникальный эпизод Итак, уникальными эпизодами является все то, что не вписывается в проблемно насыщенную историю и не поддерживает проблему. К уникальным эпизодам могут относиться намерения, планы, действия, заявления/высказывания, убеждения, качества, желания, мечты, мысли, взгляды, способности, решения и пр. Уникальные эпизоды могут находиться в прошлом, настоящем и будущем. Спрашивая об уникальных эпизодах, терапевту следует начинать с тех, которые еще очень свежи в памяти клиента. На такие вопросы проще отвечать, и они с наибольшей вероятностью приведут к созданию богатого описания. Примеры уникальных эпизодов
13 Необычная конструкция примеров уникальных эпизодов, в которых проблемы выглядят как отдельные сущности, связана с идеей «Люди не проблемы. Проблемы — это проблемы» и техникой экстернализации, которые будут рассмотрены ниже. Часть 3
Таблица 1 Уникальные эпизоды — это двери, ведущие к новым историям. Вместе с клиентом терапевт старается проследить историю уникальных эпизодов, оживить их, сделать более наглядными и заметными, вплести в новую нарождающуюся историю. По мере того, как все больше уникальных эпизодов найдено, связано и наделено смыслами, проявляется новый сюжет, и альтернативная история становится все более насыщенной и полно описанной. Привлекая с помощью вопросов внимание к уникальным эпизодам, терапевт помогает клиентам переместить эти события с периферии истории к центру, сделать их осознанными и видимыми. Когда эти события наделены смыслом и связаны во времени, новая история начинает жить. Эта история обычно «антипроблемна», и в центре или на переднем плане в ней говорится о решениях, принятых людьми, их способностях, компетенциях и умениях — обо всем том, что раньше было сложно заметить в тени проблемно-насыщенной истории. Вынесение этих ресурсов на передний план помогает людям восстановить связь с их истинными предпочтениями, надеждами, мечтами и идеями, что, в свою очередь, должно оказать эффект на их поведение в будущем. В ходе этого процесса терапевт постоянно консультируется с клиентами по поводу того, насколько возникающая история соответствует их жизненным предпочтениям. Современные подходы в системной семейной терапии Исследование и проявление деталей уникальных эпизодов Обнаружив какое-то событие, мысль, чувство, выбивающиеся из проблемно-насыщенной истории, терапевт пытается узнать о них как можно больше. Его вопросы часто начинаются со слов «кто», «что», «когда», «где», и уникальный эпизод, таким образом, насыщается деталями. Терапевт пытается выявить и понять все мельчайшие подробности, касающиеся уникального эпизода. Такого рода вопросы исследуют так называемый ландшафт действия (этот термин был впервые предложен Джеромом Брюнером и введен в терапию Майклом Уайтом). «Ландшафт действия состоит из событий, связанных во времени в соответствии с определенным сюжетом. Он дает нам элементарную структуру историй. Если мы выбросим одно из измерений — будь то опыт событий, их связи или последовательности, время или сюжет, — не будет истории. Все вместе события образуют ландшафт действия» (White, 1995). Вопросы, направленные на исследование ландшафта действия Примеры: О Где вы были, когда это случилось? О Вы были один или с кем-то еще? О Когда это случилось? О Как долго это длилось? О Что происходило непосредственно до события и сразу после него? О Вы как-то готовились к этому? О Что сказал ваш друг, когда вы ему это рассказали? О Вы приняли это решение самостоятельно или тут есть еще чей-то вклад? О Вы когда-нибудь поступали так прежде или сделали это впервые? О Какие шаги или что именно привело к этому поступку? Таким образом, вопросы ландшафта действия направлены на выявление не только деталей самого уникального эпизода, но и на его связи с другими событиями и их детали. 288 Часть 3 Вопросы могут касаться любых событий, которые привели к уникальному эпизоду, последовали за ним или произошли в отдаленном прошлом, но могут быть с ним связаны. Исследование смыслов уникального эпизода Далее терапевт предлагает клиентам исследовать или приписать смыслы описанным уникальным эпизодам. В таком исследовании выявляется, что уникальные эпизоды значат в терминах человеческих желаний, намерений, убеждений, надежд, ценностей, качеств, планов, решений, способностей, целей и пр. Задаваемые при этом вопросы называются вопросами ландшафта идентичности (он же ландшафт смыслов, или ландшафт сознания). «Когда люди говорят об определенных событиях, они также сообщают о своих соображениях по поводу того, как эти события отражают характеры, мотивы, желания и пр. различных людей, принадлежащих к их «социальной сети». Они также размышляют о том, что эти события говорят о тех или иных отношениях, об их качествах. Таким образом, ландшафт идентичности, или смыслов, содержит интерпретации, возникающие в результате рефлексии по поводу событий, разворачивающихся на ландшафте действия» (White, 1995). Вопросы, направленные на исследование ландшафта идентичности: Желания и предпочтения: О Тот факт, что вы согласились пойти вместе с друзьями поужинать, что-нибудь говорит о ваших жизненных предпочтениях? О том, что вы хотите от жизни? О То, что вам удавалось поддерживать общение с преподавателем этого курса, что-то говорит о ваших ценностях? О том, что вы считаете важным в жизни? О То, что вы рассказали, что-то говорит о том, на какие отношения с дочерью вы на самом деле надеетесь? Индивидуальные ценности: О Как вы думаете, на каких ваших личных ценностях основывался такой план действий? Современные подходы в системной семейной терапии 289 10 - 1609 О Когда после ссоры вы все-таки позвонили своей бабушке, что это показало? Что именно вы цените в ваших отношениях и в человеческих отношениях вообще, если решили поступить именно так? Характеристики отношений: О На момент, когда это произошло, как бы вы описали ваши взаимоотношения с Васей? Способности и компетенции: О Каким образом вам удалось сделать это/достичь этого? Какие способности для этого понадобились? О Умение быть откровенным, о котором вы сказали, связано с какими-то другими вашими способностями? Намерения, мотивы, планы, цели: О Когда вы предприняли этот шаг, каковы были ваши намерения? О Что этот эпизод говорит о ваших планах? Убеждения и установки: О Итак, вы продолжали демонстрировать уважительное отношение к другим людям, несмотря на то, что на вашей работе было принято патологизирующее отношение к сотрудникам и к клиентам. Что это говорит о ваших убеждениях? Во что вы верите? О Я бы хотела лучше понять, каковы, с вашей точки зрения, ваши установки и взгляды, исходя из того эпизода, который вы рассказали? Индивидуальные качества: О Если бы вы это сделали, то что бы такой поступок говорил о вас как о человеке? О Что от вас потребовал этот поступок? Какие ваши личные качества пришлось задействовать, чтобы его совершить? Вопросы могут задаваться в любом порядке, в зависимости от ситуации и хода беседы. Терапевт «дрейфует» между ландшафтами действия и смысла и переключается с одного на другой. Кроме того, он не забывает постоянно задавать вопросы предпочтения, Часть 3 уточняя, является ли разносторонний опыт уникального эпизода и его смыслы действительно предпочтительными для клиентов. Примеры вопросов предпочтения: О Когда вы решили остаться в гостях, несмотря на то, что чувствовали себя там не в своей тарелке, это в результате был хороший опыт? О Вы сказали, что этот поступок говорит, что вы можете быть сильным человеком. Вам нравится знать о себе, что вы можете быть сильным человеком? «В процессе перерассказывания историй мы предлагаем людям двигаться по обоим ландшафтам (действия и смысла), размышляя над тем, что могут означать альтернативные события на ландшафте действия, и решая, какие из этих событий в наибольшей степени совпадают и отражают предпочитаемые характеристики, мотивы, убеждения и пр. Таким образом рождаются альтернативные ландшафты действия и идентичности» (White, 1995: 31). }> 2. Наблюдатель Модернизм. Позитивистский подход: возможен идеальный наблюдатель, который не влияет на наблюдаемое. Постмодернизм". Физика: Квантовая механика. Квантовый парадокс — многие физики пришли к заключению, что наблюдатель и производимые им изменения являются элементами в нашем описании природы. 14 «Должен сказать, что я сам убежден, что постмодернизм — не фиксированное хронологически явление, а некое духовное состояние, если угодно, Kunstwollen — подход к работе. В этом смысле правомерна фраза, что у любой эпохи есть собственный постмодернизм...» (Эко У. Заметки на полях «Имени розы» // Имя Розы. М., 1994, с. 635). Современные подходы в системной семейной терапии 291 Голос с периферии: «Именно квантовый хаос, а не акт наблюдения опосредствует наш доступ к природе» (Пригожий, 1994, с. 8). Исследователь/наблюдатель становится фактором в исследовании, влияющим на его результаты. В радикальном конструктивизме звучит тезис «Все, что сказано, сказано наблюдателем». Это не означает, что все находится в «голове» или в сознании, а «реальности» не существует — такая тория возможна, но доказать ее или противоположную ей объективистскую позицию нельзя. У Матураны и Варелы15 есть метафора эпистемологической одиссеи как путешествия между Сциллой (скалами догмы) и Харибдой (водоворотом солипсизма). Эта метафора может служить иллюстрацией ко всем конструктивистским теориям. Фильм: Куросава «Расемон». Конструктивизм. «Конструктивизм» — это общий лейбл для эпистемологической позиции, которая (а) отрицает, что индивидуальное знание имеет непосредственный доступ к «объективной реальности» и однозначно ее отражает, и (Ь) вместо этого объявляет индивидуальное знание «сконструированным» наблюдателем в ответ на окружающую среду, но в терминах и исходя из конституционных черт (таких, как способность к концептуализации, способы совершения операций и т.п.) самого наблюдателя»16. Дата добавления: 2016-03-26 | Просмотры: 420 | Нарушение авторских прав |