АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава четырнадцатая 18 страница

Оба охранника, видя, как без всякой стрельбы тают ряды противников, застыли посреди комнаты с раскрытыми ртами. У них отлегло от сердца, когда они поняли, что по ним больше не будут стрелять. Но в следующий миг Дабис с Монконкви заметили, что их пленник, присев в гробу, пристально смотрит на них. Правда, они еще не осознали связи между Флинксом и разгромом противника.

Монконкви неуверенно поднял пистолет. Клэрити, заметив его движение, встала во весь рост и закричала.

Телохранители Вандерворт оказались орешками покрепче, чем бандиты, и дольше сопротивлялись насланному Флинксом страху. Тем не менее они были живыми людьми. В конце концов, не выдержав мощного залпа адского ужаса, оба лишились чувств точно так же, как и террористы.

В сознании, не считая Флинкса и его драконов, остались только Клэрити и Вандерворт. Последняя вышла из-за своего укрытия и с широкой улыбкой направилась к Флинксу.

— Ну, мой мальчик, ты и ловкач! Могу поклясться, что без твоих талантов здесь не обошлось. Надо же, пятерых уложил взглядом! Жаль, что вместе с теми подонками пострадали мои парни. Бедняги не догадались опустить оружие. Им ведь и в голову не могло прийти, что мы с тобой заодно.

Флинкс уже вылезал из саркофага.

— Заодно? В самом деле?

— Не слушай ее, Флинкс! — выкрикнула Клэрити. — Это она усыпила тебя газом и засунула в ящик.

Вандерворт обернулась к Клэрити:

— Сейчас же заткнись, дурочка! Я для твоей выгоды стараюсь! Молчи и не мешай.

По-прежнему улыбаясь, Вандерворт снова повернулась к Флинксу. Тот смотрел на нее, не выказывая никаких чувств.

— Наша малютка ужасно расстроена. Вся эта стрельба, крики — любой на ее месте растерялся бы. — Вандерворт добавила с вкрадчивым смешком: — Я и сама порядком сбита с толку.

— Я тоже.

Казалось, будто Вандерворт стала выше ростом:

— Не сомневаюсь, мы выясним, кто виноват во всем этом.

— Ваши слова следует понимать так, что вы здесь совершенно ни при чем?

Голос Флинкса не дрогнул, взгляд был спокоен. Пип зависла в воздухе неподалеку от хозяина, а Поскребыш метался между Флинксом и Клэрити, не в силах сделать выбор.

— Я не совсем точно выразилась. Просто ситуация очень запутанная, и мы должны спокойно во всем разобраться.

Но это были только слова. От Вандерворт исходили противоречивые эмоции, с преобладанием страха и злобы. И адресовались они вовсе не поверженным бандитам. Одной из причин этих чувств была Клэрити, другой — сам Флинкс.

— Но если тебе так искренне хочется мне помочь, почему же ты боишься меня?

— Я боюсь? Юноша, ты заблуждаешься! — Вандерворт улыбнулась, но улыбка получилась вымученной. — Так значит, ты все-таки способен читать мои чувства? Не мысли, а то, что я испытываю в душе?

— Совершенно верно. И сейчас у меня такое ощущение, что ты не так расположена ко мне, как хочешь показать.

— Мой дорогой Флинкс, не советую воспринимать чужие эмоции столь прямолинейно. Они могут быть весьма противоречивы и неоднозначны. Ты только что, даже не пошевелив пальцем, уложил пятерых. Поэтому у меня есть основания побаиваться.

— Но тут не страх, а нечто другое. И если я отвернусь на секунду, ты, не раздумывая, бросишься поднимать пистолет твоего головореза.

В лице Вандерворт не осталось ни кровинки:

— Ты не можешь этого чувствовать! Ведь это не эмоция, а вполне конкретное намерение. — Вандерворт сделала шаг назад. — Ты не способен…

— Ты права, я не способен читать мысли. Но когда я высказываю предположение и тут же наблюдаю реакцию собеседника, нетрудно догадаться, что у него на уме.

— Ты же не собираешься меня убивать? — прошептала не на шутку испугавшаяся Вандерворт. — Ведь в тебя не заложили инстинкт убийцы?

— Никто не знает, что в меня заложено. Я непредсказуемый мутант, и ты без конца советуешь знакомым опасаться меня.

Флинксу было противно видеть на лице Вандерворт откровенный ужас, а еще противнее — испытывать при этом странное удовольствие.

— Хватит с нас убийств. — Он кивнул в сторону лестницы. — Двое мертвы, двое других — без сознания. Одна смерть — от выстрела, другая случайна. Я не собираюсь тебя убивать, Вандерворт.

— А что же ты собираешься делать? — Она смотрела куда-то мимо него. — Что ты сделал с моими людьми?

— Всего лишь позаботился, чтобы некоторое время они не действовали мне на нервы. Скажи честно, существует ли что-нибудь такое, чего ты по-настоящему боишься?

— Нет. Я ученый и имею привычку смотреть на вещи трезво.

В следующий момент Вандерворт выпучила глаза, словно рыба, оставшаяся на берегу при отливе. Голова ее резко качнулась назад, затем женщина медленно повернулась крутом и запустила растопыренные пальцы в прическу. С душераздирающим воплем Вандерворт согнулась пополам и упала в обморок.

Из-за штабеля ящиков к Флинксу вышла Клэрити:

— Что ты с ней сделал?

Флинкс грустно посмотрел на скорчившуюся у его ног Вандерворт:

— То же, что и с другими. Направил луч ужаса и держал до тех пор, пока нервная система не отключилась. Она что-то замышляла, какую-то подлость.

— Флинкс, как я рада, что все…

Он резко обернулся:

— Будет лучше, если ты останешься на месте.

Она подчинилась, но была явно обижена.

— Могу себе представить, что ты думаешь обо мне. Но я тут против своей воли.

— Ты все знала. И не говори, что это не так.

— Не буду. Попробуй тут солги — ты сразу догадаешься. Флинкс, я правда не виновата. Она мне такого наговорила… — Клэрити кивнула на свою бывшую начальницу. — О делах усовершенствователей, о тебе. О том, в кого ты можешь со временем превратиться. Мне не хотелось верить ни единому слову, но ведь у нее гораздо больше опыта, чем у меня. И потом, у меня не было выбора. Если б я отказалась, они бы нашли другую, которой ты был бы совершенно безразличен.

— Выбор бывает всегда. — Флинкс опустил голову, чтобы не смотреть ей в глаза. — Просто некоторым не хватает воли его сделать.

— Прости меня, пожалуйста! — Клэрити расплакалась. — Тебя засунули в этот ящик еще до того, как я обо всем узнала. Я уже не могла их остановить. Пришлось согласиться, чтобы помочь тебе, когда они потеряют бдительность. Ты должен мне верить! Разве не слышал, как я кричала, пыталась тебя предупредить? А потом сказала, что это она во всем виновата.

— Да, я все слышал. Только поэтому ты сейчас на ногах, а не лежишь на полу вместе с остальными. И я знаю, что все сказанное тобой — правда. Если это не так, то ты — самая гениальная лгунья из всех, которые мне встречались.

— Но если ты все знаешь, все чувствуешь, то наверняка уже понял, что я люблю тебя!

Флинкс отвернулся:

— А вот этого я как раз и не знаю. Твои чувства сильны, но противоречивы и запутаны. Сейчас ты утверждаешь, что любишь меня, а через минуту будешь бояться. То холодно, то горячо. Нет, это не по мне.

— Дай мне шанс, Флинкс! — взмолилась Клэрити. — Я действительно запуталась.

Он резко повернулся к ней:

— А каково мне, по-твоему? У нас все было так хорошо, и вдруг тебя словно подменили! А теперь еще эта компания… — повел он рукой вокруг. — Разве я могу хоть что-нибудь тебе доверить, не говоря уже о собственной жизни? Да, собственно, о чем мы тут говорим? Как это ни парадоксально, твоя Вандерворт права. Я не могу и ни за что не соглашусь подвергать риску чужую жизнь. Нельзя исключать, что я действительно опасен для окружающих. Раньше я был уверен в обратном. Зря я увлекся тобой. Это была ошибка.

— Флинкс, я знаю, кто ты и на что способен, и теперь меня это вовсе не пугает. Тебе как раз нужен кто-нибудь вроде меня. Тот, кто может дать не только сочувствие, душевную теплоту и любовь, но и понимание.

— Тот, кто поможет мне стать человеком? Ты это имеешь в виду?

— Да нет же, черт тебя побери! — Несмотря на все усилия, Клэрити не удержалась от слез. — Я имею в виду совершенно другое!

Как ему хотелось поймать ее на лжи! Но она говорила правду.

— Пока я лежал под наркозом, мое сознание путешествовало совершенно свободно, чего до сих пор никогда не случалось. И теперь я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше. Что-то случилось со мной, пока я находился в ящике. Что именно — затрудняюсь сказать… Я видел странные вещи. Некоторые были красивы, другие жутки, третьи не описать никакими словами. И пока я не разобрался, что это было, мне надо побыть одному. Ты, если хочешь, снова берись за любимое дело — смешивай натуральные гены с искусственными, улучшай природу. Я же возьмусь за свое — буду постигать мир. Так будет лучше для обоих.

— Ты несправедлив! — разрыдалась Клэрити.

Сначала был слабый гул и едва заметное подрагивание пола. Но и звук, и тряска усиливались. Нет, это было не землетрясение, а нечто гораздо хуже. Клэрити, чтобы удержаться на ногах, бросилась к штабелю ящиков. Флинкс же, пока это ему удавалось, не сходил с места. Пип продолжала висеть в воздухе, а Поскребыш, приняв наконец решение, осторожно опустился на плечо Клэрити. Флинкса это обидело, но лишь самую малость, — сейчас было не то того. Гораздо важнее, что пол покрывался трещинами. Флинкс решил перебраться к стене, и тут прямо у него на глазах пластиковая перегородка с дюралесплавовой арматурой сорвалась и ухнула в черную яму около трех метров в диаметре.

Огромное существо высунуло голову из дыры и принялось с любопытством оглядывать комнату. Ростом оно было тоже никак не меньше трех метров, а весом — с тонну. Густой мех был перепачкан в земле. На плоской, с крошечным носом, физиономии, словно два фонаря, сияли огромные желтые глаза. Уши были непропорционально малы.

Уперевшись в пол могучими семипалыми передними лапами, существо пролезло в комнату. Мохнатая голова едва не касалась потолка. Клэрити смотрела на удивительное создание и не верила своим глазам. Перед ней предстало чудище из кошмарного сна. Флинкс тоже лишился дара речи, но по совершенно иной причине. В этот момент чудной зверь заметил Флинкса, и пасть растянулась в улыбке от уха до уха.

— Рад тебя видеть, друг Флинкс, — сказал он, не произнеся ни звука.

Флинкс на распутье

▼▼▼

Глава семнадцатая

Клэрити тоже «услышала» приветствие.

— Нет на свете никаких телепатов, и быть не может, — растерянно пробормотала она.

— Боюсь, что есть, — вздохнул Флинкс, а затем повернулся к чудовищу. — Привет, Пушок. Давно не виделись.

— Давно, друг Флинкс. — Густой бас звучал у юноши в голове.

Огромный ульру-уджуррианин вразвалочку приблизился к рыжеволосому юноше и положил ему на плечи тяжеленные лапищи:

— Как идут дела у друга Флинкса?

— Все прекрасно, спасибо за заботу.

Флинкс порадовался тому, что немой разговор с урсиноидом проходил теперь гораздо свободнее, чем при первой встрече с Пушком и его сородичами на их запретной планете.

Пушок одобрительно кивнул, а из норы, словно чертики из шкатулки, выскочили еще двое гигантов. Флинкс тотчас узнал Ням-Ням и Яркосиня. От природы любознательные существа тотчас принялись оглядываться по сторонам.

— Разум друга Флинкса светлеет. Теперь у него в голове почти не осталось темноты, не то что раньше! — Пушок постучал себе по виску мясистым пальцем.

— А это моя подруга Клэрити, — показал Флинкс.

Лучась грубоватой симпатией, Пушок направился к девушке.

— Привет, подруга Клэрити!

Та пятилась в страхе, пока не уперлась в стену. Урсиноид остановился и оглянулся на Флинкса:

— Почему твоя подруга испугалась Пушка?

— Очень уж ты большой, дружище.

— Хо-хо! — Ульру-уджуррианин проворно опустился на четвереньки. — Так лучше, подруга Клэрити?

Та нерешительно шагнула вперед.

— Да, так лучше. — Она заметила, что Флинкс с улыбкой наблюдает за ней. — Так вот какие у тебя друзья!

— Это ульру-уджурриане. Кажется, я тебе о них рассказывал.

— А, планета под Эдиктом. Ни прилететь туда, ни улететь.

— Судя по всему, мои друзья забыли предупредить о своем отбытии власти Содружества. А вот как они попали сюда, для меня загадка.

— Я услышал тебя. — Телепатический «голос» Яркосиня «звучал» так же ясно, как и мысли Пушка. — А у нее светлый разум.

— Что он имеет в виду? — спросила у Флинкса Клэрити.

— Что у тебя сильная ментальная аура. Для уджурриан все эмоции подобны свету, от яркого до тусклого. И не бойся ты их. Конечно, любой из них способен разорвать человека пополам, но мы с ними давние союзники. И если это тебя успокоит, знай: они практически вегетарианцы. Им не по вкусу существа, излучающие «свет».

Поскребыш обвился вокруг шеи Клэрити. Юному летающему змею эмоциональная аура уджуррианина, вероятно, показалась слишком насыщенной. А вот Пип ничуть не испугалась — она прекрасно помнила урсиноидов.

— Услышали твой зов, — объяснила Ням-Ням, рассматривая бесчувственные тела. — Сразу поспешили к тебе, чтобы помочь.

— Зов? — Флинкс на мгновение забыл о Клэрити. — Я никого не звал. Я вообще был без сознания.

Он попытался вспомнить ощущения, которые пережил, находясь в «озере», но память почти ничего не сохранила от таинственной мелодии, которая звучала в его мозгу под действием наркотического газа.

— Как вы, ребята, попали сюда? — Клэрити так и подмывало заглянуть в дыру, откуда вылезли урсиноиды. — Флинкс говорил, что вы построили для него корабль.

— Да-да, корабль, — гордо произнес Пушок. — «Учитель» в подарок Учителю. Что касается нас самих, мы не любители кораблей. Слишком шумно и тесно. А корабль для Флинкса мы построили потому, что это подходило для нашей игры.

— Игры? — Клэрити повернулась к Флинксу: —Что еще за игра?

— Игра в цивилизацию, — рассеянно ответил он, все еще пытаясь вспомнить музыку и видения. — Они обожают играть, и я перед отлетом придумал для них развлечение. Не берусь угадать, в какой стадии они находятся сейчас.

— Кое-что в игре нам нравится, — сказал Яркосинь. — Кое-что — нет. Что не нравится, про то забываем.

— Ничего не понимаю, — развела руками Клэрити.

— И не удивительно. Слушай внимательно, скоро все поймешь.

— Игра идет нормально, — сообщил Пушок. — Нам еще нужно прорыть много ходов. Услышали зов, поняли, что наш Учитель в беде. Решили сделать новый тоннель. Справились быстрее, чем со всеми прежними. И все-таки, может быть, мы опоздали?

— Со мной все в порядке. — Флинкс помрачнел. Если бы он не знал, на что способны уджурриане, он бы не задал следующего вопроса:

— Ты хочешь сказать, что вы прорыли сюда ход прямо от Ульру-Уджурра?

Пушок состроил обиженную гримасу:

— Откуда же еще?

Клэрити улыбнулась, показывая, что никого не хочет обидеть (впрочем, это прекрасно читалось и в ее мыслях):

— Но разве такое возможно? Это совершенно противоречит законам природы.

Огромный уджуррианин усмехнулся. В его «голосе» зазвучало лукавство:

— Но как же мы сюда добрались? Это было нелегко, подруга Клэрити, но в то же время очень забавно.

— Сдаюсь, — махнула рукой Клэрити.

— Не надо сдаваться, — серьезно сказала Ням-Ням, неверно истолковав ее слово. — Смотри. Вот ты начинаешь рыть ход. Потом делаешь поворот, перекручиваешь тоннель вот так и так, потом заворачиваешь его назад так и так, и ты уже здесь.

— Интересно, а может, они проложили тоннель в плюс-пространстве или межпространстве? — задумчиво пробормотал Флинкс. — Или еще в какой-нибудь среде, до которой наши ученые головы еще не додумались? Как же вы нашли меня? Неужели мои мысли разносятся на столько парсек?

— Это было нелегко, — сказала Ням-Ням. — Поэтому мы сначала послали разведчика посмотреть.

Флинкс наморщил лоб:

— Разведчика? Кого именно?

Голос, раздавшийся за спиной Флинкса, заставил его вздрогнуть.

— А ты как думаешь?

Это был Может-быть, выглядевший, как всегда, чем-то озабоченным.

Даже сами ульру-уджурриане называли Может-бытя чудом природы. И если считать урсиноидов аномалией среди разумных рас, то Может-быть — аномалия из аномалий.

— Привет, Может-быть!

— Пока, друг Флинкс!

Медведеподобный гигант исчез так же бесшумно, как и появился. Общительным его назвать было нельзя.

Флинкс перехватил взгляд Клэрити. Она убедила себя в том, что оправилась от потрясения, но недолгий визит Может-бытя доказал обратное.

— Он появляется там, где захочет, — объяснил Флинкс. — И ему не нужны никакие тоннели. Никто не знает, как ему это удается, даже сородичи. Они думают, что Может-быть немножечко того.

— Сумасшедший медведь, способный телепортироваться! Только этого не хватало!

Из бездонной ямы в центре комнаты появился четвертый мохнач, нечто среднее между гризли и лемуром. Это была Мягкогладкая. Она выпрямилась и стала отряхиваться.

И тут Флинкс заметил сияющее кольцо на каждом из гостей.

— Ты имеешь в виду наши игрушки? — отозвался на его немой вопрос Яркосинь. — Они помогают нам копать. Мы построили для тебя корабль. Мы сделали и кольца. Это тоже — игра, верно?

— Кажется, теперь я понимаю, — обморочным голосом проговорила Клэрити, — почему Ульру-Уджурр находится под Эдиктом Церкви.

— Ты, пожалуйста, не забывай о том, что ульру-уджурриане абсолютно непредсказуемы. Когда я появился на их планете, там вовсю хозяйничали а-анны. В то время урсиноиды не имели понятия ни о цивилизации, ни о современных технологиях. Они ели, пили, спаривались, рыли свои тоннели. Все это у них называлось игрой. Потом я предложил им поиграть в цивилизацию. И они очень скоро построили космический корабль. Чему они научились в мое отсутствие — не берусь и гадать.

— Я не успел помочь другу Флинксу, но не жалею, что попал сюда, — «пробасил» Пушок. — В пути было очень забавно. В любом случае пришлось бы найти тебя. В нашей игре появился новый элемент.

— Нам необходимо убираться. — Клэрити уже осматривала лестницу. — Неровен час, нагрянет целая армия фанатиков.

— Это уже не имеет значения, ведь с нами ульру-уджурриане.

Эти слова Флинкс адресовал Клэрити, а мысли — Пушку.

— Что за элемент? Помнится, я вам изложил недвусмысленные правила.

— А потом объяснил, что не каждый играет по правилам. Рассказал, что такое жульничество. Так вот, новый элемент — разновидность жульничества.

За него продолжила Мягкогладкая, ее мысленный голос имел явно женственные «интонации»:

— Ты знаешь, друг Флинкс, что мы всегда рыли ходы. Среди знаний, которые оставили холодные умы, мы нашли кое-какие интересные идеи. — Она улыбнулась, обнажив длинные клыки и резцы, способные перекусить любую человеческую кость. — Теперь мы можем рыть тоннели где угодно — в скалах, в песке, в том, что ты называешь пространством-временем.

— Это очень забавно — копать в других мирах, — прокомментировала Ням-Ням. — Один и тот же мир скоро надоедает.

Она рассматривала лучевой пистолет одного из телохранителей Вандерворт. Флинкс не встревожился, он знал, что Ням-Ням интересуется только устройством этой штуковины.

— Мы копаем много тоннелей к другим мирам.

Мягкогладкая указала на яму. Флинкс не рисковал слишком приближаться к ее краю. Если упадешь туда, неизвестно, где окажешься.

— Я прорыла ход до мира, который твой народ называет Конским Глазом, а местные жители — Тсламайна. И нашла там кое-что интересное.

— Большую машину, — добавила Ням-Ням. — Самую большую из всех, которые я когда-либо видела.

— Там было что-то непонятное, — продолжала Мягко-гладкая. — Оно вскоре обнаружило нас и хотело догнать, но мы убежали сюда. Ты ведь знаешь, мы очень быстро можем копать. Я нашла на Конском Глазе маленькие вещи, неотделимые от большой штуковины. И то, что их связывает, действует как наши тоннели, только они намного меньше.

— А что такое конь? — неожиданно спросил Пушок.

— Земное животное о четырех ногах, — ответил Флинкс. — Теперь его редко где встретишь.

— Помолчи, Пушок, — одернула его Мягкогладкая. — Сейчас говорю я.

— Не затыкай мне рот.

Они обменялись тумаками, самый легкий из которых выбил бы дух из взрослого мужчины. Перепуганная Клэрити подбежала к Флинксу и прижалась. Он неохотно позволил ей остаться рядом.

— Прежде чем эта странная штуковина бросилась за нами вдогонку, мы успели понять, для чего служила большая машина.

— Это сигнальное устройство, — пробормотала Ням-Ням, увлеченно разбиравшая лучевой пистолет. Огромные пальцы ловко управлялись с электронной начинкой.

— Зачем оно?

— Чтобы кого-нибудь о чем-нибудь предупреждать. О большой опасности. Правда, тех, кого оно должно было оповестить, уже давным-давно нет.

— А почему вы пришли ко мне? Я ничего не знаю о планете Конский Глаз и о ее таинственных машинах.

— Ты Учитель, — просто ответил Пушок и добавил такое, от чего у Флинкса отпала челюсть: — Мы тебя искали потому, что ты каким-то образом с ними связан.

— Кто? Я? — Флинкс был настолько потрясен, что Пип подпрыгнула на его плече. — Да как я могу быть с ними связан, если в первый раз слышу о них?

— Это ощущение — вот здесь. — Пушок показал на голову. — Ты — ключ к чему-то вроде машины или опасности. Или к чему-то такому, чего мы еще не знаем. А хотелось бы узнать. Опасность — это не забавно.

Если ульру-уджурриане были обеспокоены, то всем остальным полагалось паниковать. В этом Флинкс нисколько не сомневался.

— И что, беда не за горами?

— Не за горами? — эхом повторил Яркосинь, округлив от удивления глаза.

— Скоро ли придут неприятности? — устало спросил Флинкс.

Урсиноиды мгновенно вникали в самые сложные научные и технологические понятия, но порой самые простые вещи ставили их в тупик.

— Не знаю. Ты ведь на то и Учитель, чтобы помочь нам разобраться, — ответила Мягкогладкая.

— Да не учитель я! — сердито возразил Флинкс. — Я сам еще ученик. Уже сейчас каждый из вас накопил столько знаний, сколько мне и вовек не набрать.

— Но ты знаешь игру, — напомнил Пушок. — Игру в цивилизацию. А мы только учимся. То, что мы увидели на Конском Глазе, каким-то образом относится к ней.

Теперь на Флинкса смотрели все четыре пары огромных желтых глаз, и он не мог смотреть в ответ.

Опять все сначала! Стоило ему справиться с чужими проблемами, как появились новые. Неужели он снова позволит себя втянуть? Когда же его наконец оставят в покое?!

Они просили молча. Если бы он отвернулся, пришлось бы глядеть на Клэрити, а это ничуть не лучше.

— Я ничем не могу вам помочь, — проворчал он. — Сам ничего не знаю о том, что вы там нашли. Неужели непонятно?

— Понятно, друг Флинкс, — без колебаний проговорила Мягкогладкая. — Но мы можем сделать так, чтобы ты узнал.

Эти слова застали Флинкса врасплох.

— Каким же образом? Доставите меня на Конский Глаз? — Он беспомощно посмотрел на яму.

— Нет. Только покажем тебе кое-что. Мы сами этого не можем видеть, но тебе поможем. Надеемся, это будет не опасно.

Пушок шагнул к Флинксу и положил лапу ему на плечо.

— Нам очень нужно понять, друг Флинкс. Что если это серьезная опасность? Что если она прекратит нашу игру? И все остальные игры?

Они и правда очень озабочены, подумал юноша. Что ж, похоже, ему выбирать не приходится. Он, как ни крути, отвечает за них.

— И как же вы собираетесь мне это показать?

— Тем же способом, которым мы тебя отыскали: — Огромный палец указал на его шею. Уловив направленные на нее эмоции, Пип подняла голову.

— Пип?

— Да. — Пушок не без труда оформил сложную мысль: — Она усиливает то, что находится в тебе, в глубине твоего сознания. Нечто такое, что без ее помощи даже мы не способны увидеть. Она позволяет тебе воспринимать чужие ощущения и, возможно, когда-нибудь разовьет в тебе новые способности. Мы можем немного помочь с этим. Мы тоже станем усилителем. Твое тело останется здесь, а сознание мы перенесем куда угодно.

— Куда угодно? А нельзя ли поточнее?

— Там, далеко, угроза. Опасность. Надо посмотреть и понять. Никто из нас этого не может, а ты, при нашем содействии, — вполне. Потому что ты не такой, как мы. И не такой, как другие люди.

— А почему бы вам просто не прорыть туда еще один тоннель?

— Потому что слишком далеко. Невообразимо далеко.

— Если это невообразимо далеко, то чем оно может быть опасно?

— Оно способно передвигается. Пока оно, кажется, стоит на месте, но мы не уверены. Необходимо убедиться в этом.

Пушок не сводил с Флинкса просящих глаз:

— Мы не заставляем тебя, Учитель.

— Заставляете, не заставляете… Черт побери, какая разница? Главное, чтобы вы меня не потеряли после того, как зашвырнете за тридевять галактик. — Юноша тяжело вздохнул: — Так что от меня требуется?

— Надо бы тебе лечь, друг Флинкс, чтобы не упасть и не пораниться.

— Разумно. Раз уж я берусь телепортироваться не знаю куда и иметь там дело не знаю с чем, надо хотя бы соломки подстелить.

Как всегда, сарказм Флинкса не дошел до его косматых друзей, но помог ему спрятать страх.

Флинкс двинулся к саркофагу, но сразу передумал. Он не собирается путешествовать в этой штуковине. В комнате стояла пара раскладушек, он выбрал ту, что поближе, лег и прижал руки к бокам, надеясь, что выглядит не слишком глупо.

Уджурриане встали по углам. Между Пушком и Ярко-синем стояла Клэрити, не сводившая с юноши полного тревоги взгляда.

— Флинкс, может, не надо, а?

— Может, и не надо. Но мне почему-то никогда не дают делать то, что мне надо.

Он зажмурился, не веря, что это хоть чуть-чуть поможет.

Все случилось мгновенно. Он снова находился в озере, и рядом была Пип. Вовсе не этого он ожидал. На этот раз он не дрейфовал беспомощный; теперь он мог двигаться. Для проверки сделал несколько кругов; Пип не отставала. Прозрачная жидкость не заполняла ноздри и не попадала в легкие. Она совсем не затрудняла дыхания.

К тому времени, когда он пошел на четвертый круг, вода в озере потемнела. Мимо с бешеной скоростью неслось пространство; при этом руки и ноги Флинкса почти не двигались.

***

Прозрачная, пронизанная солнцем окружающая среда разделилась вдруг на малиново-фиолетовые слои, как будто Флинкс наблюдал допплеровский эффект в его крайнем выражении. Перед ним взрывались звезды и туманности; их сполохи стремительно исчезали где-то внизу, под ногами. Любопытная иллюзия, не более того.

«Я что, в квазар превращаюсь?» — лениво подумал Флинкс.

Он был бы не прочь задержаться и рассмотреть каждую звезду и планету. Подобно электрическим искрам, в сознании проносились образы могущественных цивилизаций, покоривших целые галактики; и тут же им на смену приходили другие миры. Все они были Флинксу в новинку: странные, незнакомые, чуждые, невообразимые. Иногда его разум соприкасался с ними, а затем откатывался, словно волна, которая набегает на берег и спешит назад в море. Флинкс несся все дальше, к краю Вселенной, оставляя позади последние вспышки сознания и превращаясь не более чем в мысль, вернее, в вопиющее противоречие. От его имени ничего не осталось, кроме слабого воспоминания, чудом вырвавшегося из темницы подсознания.

А потом исчезло все. Он оказался в той области мироздания, которой просто не могло существовать. Здесь, в вакууме, лишь кое-где, словно тонкая паутина, проплывали скопления межзвездного водорода, да редкие звезды вспыхивали, подобно свече на сквозняке.

Но здесь находилось что-то еще.

Слишком большое, чтобы принадлежать к живой природе, и все же наделенное жизнью. И хотя сила, гнавшая Флинкса вперед, пыталась затолкать его в самую гущу этого «нечто», юноша почувствовал, что продвижение его замедлилось. По пути он соприкоснулся с целыми цивилизациями, осознал природу многих галактик, но то, что предстало перед ним, было слишком огромным и зловещим; отделенный от тела разум человека был не в силах разобраться в этом неведомом явлении. Флинкс лишь разглядел его тень; в следующий момент, развернувшись, он пустился наутек, тем же путем сквозь бездну, каким прибыл сюда.

Но было уже поздно: «нечто» обнаружило его. Флинксу удалось прибавить скорости, и вселенная вокруг превратилась в бескрайнюю россыпь фантастических лазерных сполохов, а «нечто», огромное и неповоротливое, потянулось вдогонку за беглецом и… промахнулось. Что спасло Флинкса — один километр, световой год или диаметр целой галактики — этого уже никогда не узнать. Главное, что невидимый враг дал маху, и Флинкс остался цел. Теперь он невредимым возвращался в свое тело.

И чуть ли не в самый последний момент этого путешествия рядом промелькнул чей-то могущественный, но совершенно растерянный разум, даже невиннее и наивнее, чем у ульру-уджурриан, но способный на еще более дивные чудеса. Он походил на лазурную медузу, расплывающуюся по стеклу; и через эту медузу Флинкс смотрел на себя, Клэрити, урсиноидов и все остальное население Галактики.

Затем все исчезло.

На сцене появился иной разум, совершенно отличный от разума «медузы». Он пронесся мимо, едва задев Флинкса, и тот ощутил небывалое умиротворение. Этот разум был теплым, дружелюбным и даже чуточку смущенным. Еще мгновение — и он растворился в просторах Вселенной, как два предыдущих.

Это третье, самое осторожное из прикосновений разумных миров показалось Флинксу знакомым. Такой зов, пронизанный одиночеством, не может исходить от искусственного разума. Зов доносился издалека, из-за края Вселенной, из Зараженной Зоны. Тар-айимское супероружие дожидалось, когда же наконец вернется Флинкс, чтобы соединиться с крангом и включить его, чтобы вернуть смысл существования тому, чьи враги давно канули в вечность. А может быть, им на смену пришли новые?

Дата добавления: 2016-03-26 | Просмотры: 325 | Нарушение авторских прав