АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 13. Ошеломленная, потерявшая всякую способность понимать что-либо, Вивьен словно окаменела

Ошеломленная, потерявшая всякую способность понимать что-либо, Вивьен словно окаменела. Нет, этого не может быть! Доктор Грэйнджер говорит о ком-то другом. Произошла ошибка, перепутали анализы. В больницах такое случается. Она сделала усилие над собой, постаралась взять себя в руки, и вдруг поняла – это не ошибка. Вот почему у Майка и доктора Грэйнджер такие странные лица, почему они так смотрят на нее!

– Когда вы узнаете.., точно? – наконец произнесла она, повернув лицо к Люси Грэйнджер.

– Через два дня. Доктор Пирсон нам сообщит.

– А сейчас он.., не знает?

– Сейчас нет, Вивьен, – ответила Люси. – Точно не знает.

– О Майк!.. – Вивьен протянула к нему руку. – Простите меня.., я, кажется, сейчас расплачусь… Майк обнял девушку за плечи. Люси поднялась.

– Я еще зайду, Вивьен, – сказала она. – Вы остаетесь, Майк?

– Да.

– Объясните ей, что мы еще сами не уверены, – шепнула Люси, направляясь к двери. – Но я хочу, чтобы она была подготовлена… Кто знает?

– Я понимаю. – Майк кивнул.

«Да, да, я знаю, что ты все понимаешь», – подумала Люси, закрывая за собой дверь. Вчера, когда доктор Пирсон сообщил ей по телефону о своих опасениях, Люси не знала, говорить ей с Вивьен сейчас или подождать эти два дня. Если опухоль окажется доброкачественной, незачем пугать девушку. А если нет? Если немедленно потребуется операция, а время будет упущено и Вивьен не будет к ней готова? Как перенесет она это страшное известие? То обстоятельство, что Пирсон решил проконсультироваться на стороне, заставляло опасаться худшего. После недолгих колебаний Люси решила поговорить с Вивьен не откладывая. Если все обойдется, девушка быстро забудет о тягостных днях тревоги и ожидания. А если опасения подтвердятся, она будет подготовлена и операцию можно будет сделать без промедления. В этих случаях каждый день дорог.

Положение облегчалось тем, что теперь она могла рассчитывать на помощь доктора Седдонса. Вчера молодой хирург сам зашел к ней и сказал, что они с Вивьен собираются пожениться. Он признался, что вначале не намеревался сообщать кому-либо об этом, но теперь считает необходимым. Люси обрадовалась. Значит, Вивьен не одинока, у нее есть близкий человек, на чью помощь и поддержку она может рассчитывать.

Осторожно подбирая слова, Люси сообщила девушке о подозрениях на костную саркому. Теперь необходимо известить родителей, проживающих в штате Орегон, – Вивьен разрешила ей сделать это. По законам штата требовалось их согласие на операцию, ибо Вивьен была несовершеннолетней. Люси взглянула на часы. Сегодня все утро она будет занята приемом больных в городе. Лучше всего заказать телефонный разговор с Орегоном прямо сейчас, из больницы.

Кабинет, который Люси делила с Гилом Бартлетом, был так мал, что они старались не появляться в нем одновременно. Но, войдя, Люси увидела, что кроме Бартлета здесь был также Кент О'Доннел.

– Прошу прощения, Люси, – шутливо воскликнул он, – я немедленно ухожу. В этой каморке третий определенно лишний.

– Не беспокойся, я всего на минутку. – Люси с трудом протиснулась к своему столу.

– Советую остаться, – весело воскликнул Бартлет, и его бородка забавно подпрыгнула. – Мы с Кентом сегодня, как никогда, серьезны. Мы обсуждаем будущее хирургии.

– Разве вам никто не говорил, что у хирургии нет будущего? Что хирурги обречены на вымирание и скоро станут такой же редкостью, как шаманы? – в тон ему ответила Люси.

– А кто же будет резать, ставить заплаты, разрешите спросить? – запротестовал Бартлет.

– Никто. Все будет решать диагностика. Для борьбы с недугами медицина будет опираться на естественные резервы организма, данные ему природой. Наше физическое здоровье будет зависеть от нашей психики, рак будет побежден с помощью психиатрии, а подагра – с помощью прикладной психологии и так далее. Разумеется, вы догадываетесь, что я цитирую.

– Жду не дождусь этого счастливого времени, – улыбнулся О'Доннел.

Как всегда, общество Люси доставляло ему искреннее удовольствие. Не глупо ли с его стороны, что они так редко видятся?

Чего он, собственно, боится? Следует предоставить событиям развиваться своим чередом. Однако при Бартлете не стоит договариваться с ней о встрече.

– Боюсь, нам не дожить до этих времен, – промолвила Люси, доставая нужные ей бумаги и потянувшись за папкой. Ее слова прервал телефонный звонок. Она сняла трубку и передала ее Бартлету. Звонила сестра из «Скорой помощи»: произошла дорожная катастрофа, в больницу доставлены пострадавшие, один – с серьезной травмой грудной клетки. Доктор Клиффорд просит доктора Бартлета ассистировать при операции.

– Сейчас буду. Прости, Люси, закончим разговор в другой раз, – сказал Бартлет, повесив трубку. – Замечу только одно: безработица меня не пугает. Пока будут автомобили и будет увеличиваться их скорость, нам, хирургам, работы хватит.

Он вышел, а за ним, дружески кивнув Люси, ушел и О'Доннел. Люси, помедлив минуту, набрала номер междугородной и заказала разговор с родителями Вивьен Лоубартон.

***

О'Доннел торопливо шел по коридору. Впереди был трудный день: через полчаса операции в больнице, затем заседание медицинского совета, а потом до позднего вечера частный прием больных в городе. Вспоминая Люси, он снова невольно подумал, что общие профессиональные интересы могут осложнить их отношения. Странно, что в последнее время он так часто думает о ней и вообще о женщинах. Неужели это и есть тот пресловутый беспокойный возраст мужчины, которому повернуло на пятый десяток? Незаметно мысли его обратились к Дениз Квэнтс. Она просила позвонить, когда он будет в Нью-Йорке, и О'Доннел уже твердо решил, что поедет туда на предстоящий съезд хирургов.

Войдя в кабинет, он бросил взгляд на часы – первая операция через двадцать минут. О'Доннел снял трубку и заказал разговор с Нью-Йорком.

Он слышал, как телефонистка соединила его с Нью-Йорком и чей-то голос ответил:

– Квартира миссис Квэнтс.

– Вызывает междугородная, – сказала берлингтонская телефонистка. – Миссис Квэнтс нет в Нью-Йорке. Она в Берлингтоне, штат Пенсильвания. Вам нужен номер ее телефона в Берлингтоне?

– Да, будьте любезны. – Телефонистка свято блюла правила: клиент должен быть обслужен.

Узнав номер телефона, она осведомилась, расслышал ли его О'Доннел.

– Да, благодарю вас, – ответил он и повесил трубку. Справившись по телефонной книге и убедившись, что это телефон Юстаса Суэйна, О'Доннел набрал номер и через несколько секунд говорил с Дениз.

– Я не уверен, помните ли вы меня. Говорит Кент О'Доннел.

– Конечно, помню, доктор О'Доннел. Как мило, что вы позвонили.

– Я только что звонил вам в Нью-Йорк.

– Я прилетела сюда вчера вечером, – сказала Дениз. – У отца легкий бронхит. Решила побыть с ним пару дней.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Что вы? Разумеется, нет, – засмеялась Дениз. – Мой отец здоров как мул и так же упрям.

– Вы не откажетесь пообедать со мной на будущей неделе в Нью-Йорке?

– Позвоните, как только приедете, – ответила она.

– Может быть, нам не откладывать до Нью-Йорка? У вас найдется свободный вечер, пока вы в Берлингтоне?

– Пожалуй, только сегодня, – после минутной паузы ответила Дениз, но тут же разочарованно воскликнула:

– О, я совсем забыла! Сегодня у нас обедает доктор Пирсон, и, разумеется, мое присутствие обязательно. Приходите и вы, если хотите.

О'Доннел усмехнулся, представив, как удивится Джо Пирсон. Однако благоразумие взяло верх.

– Благодарю, – ответил он. – В таком случае нашу встречу действительно придется отложить до Нью-Йорка.

– Мы можем встретиться после обеда, когда отец и доктор Пирсон засядут за шахматы. Тогда им уж никто не нужен.

– Прекрасно, – обрадовался О'Доннел. – Когда?

– В половине десятого.

– Заехать за вами?

– Не стоит. Лучше встретимся в городе. Это сэкономит время. Скажите где.

О'Доннел назвал ресторан. Повесив трубку, он посмотрел на часы. Надо спешить в операционную.

***

Шахматная партия длилась уже сорок минут. В погруженной в полумрак библиотеке стояла тишина. Свет лампы, висевшей над шахматным столиком, освещал лишь доску, оставляя лица партнеров в тени. Откинувшись на спинку кресла и вертя в руках рюмку, Суэйн изучал ситуацию, складывающуюся на шахматной доске: только что Пирсон, игравший белыми, пошел ферзем…

Оставив рюмку с недопитым коньяком, Суэйн передвинул пешку на два поля вперед.

– Говорят, в больнице перемены? – отрывисто произнес он, нарушая тишину.

Джо Пирсон тоже пошел пешкой.

– Кое-какие есть, – ворчливо ответил он. Снова воцарилось молчание. Казалось, время остановилось. Старый магнат шевельнулся в кресле.

– Вы их одобряете? – Наклонившись вперед, он подвинул слона на два поля вправо и не без злорадства посмотрел на противника.

– Не все, – сердито ответил Пирсон и занял ладьей свободную линию.

Юстас Суэйн не спешил с ответным ходом. Прошла минута, две, три. Наконец, приняв вызов, он поместил ладью черных на ту же линию.

– Если они вам не по душе, у вас есть возможность наложить вето.

– Что? Какое вето? – рассеянно переспросил Пирсон и быстро пошел конем в центр доски.

– Я обещал Ордэну Брауну и этому, как его, вашему главному хирургу четверть миллиона долларов на больничное строительство, – сказал Суэйн, поместив королевского коня перед конем противника.

Последовала длительная пауза. Наконец Пирсон через все поле взял слоном пешку черных и объявил Суэйну шах.

– Это большие деньги, – спокойно промолвил он.

– Я поставил условие. Деньги дам лишь в том случае, если вы по-прежнему останетесь полновластным хозяином в своем отделении. – Черные должны были защищаться, и Суэйн подвинул короля на соседнее поле.

Пирсон задумчиво смотрел поверх головы партнера в темноту.

– Я тронут, – наконец просто сказал он.

Взгляд его снова вернулся к фигурам на доске. Подумав с минуту, он нашел для своего коня такую позицию, что и без того терпящий бедствие черный король оказался в безвыходном положении.

Суэйн наполнил рюмки.

– Мир в наше время принадлежит молодым, – сказал он. – Впрочем, так всегда было. Но у стариков осталась еще кое-какая власть.., и достаточно ума, чтобы воспользоваться ею. – Глаза Суэйна сверкнули, и королевской пешкой он снял угрожавшего его фигурам белого коня.

Пирсон задумчиво поглаживал подбородок.

– Вы говорите, Ордэн Браун и О'Доннел знают о вашем условии? – спросил он и ферзем взял королевскую пешку.

– Я прямо сказал им об этом, – ответил магнат и своим слоном побил слона белых.

Пирсон тихонько засмеялся. Трудно было понять, что так развеселило его – ход противника или только что сказанные слова. В мгновение ока ферзь белых встал рядом с черным королем.

– Шах и мат, – тихо произнес Пирсон. Хотя Суэйн проиграл партию, в его взгляде, обращенном на Пирсона, было явное одобрение.

– Вы все такой же молодчина, Джо. Ничуть не меняетесь, сколько я вас знаю.

***

Музыка умолкла, и танцевавшие пары вернулись к своим столикам.

– О чем вы думали во время танца? – с улыбкой спросила Дениз у Кента О'Доннела.

– О том, как хорошо было бы повторить этот вечер. Дениз слегка приподняла свой бокал:

– Пью за то, чтобы вам почаще приходили в голову подобные мысли.

– Я тоже с удовольствием выпью за это. Они сидели за столиком в одном из немногих фешенебельных ночных ресторанов Берлингтона.

– Вы часто бываете в Берлинггоне? – спросил О'Доннел.

– Довольно редко, – ответила Дениз. – Я приезжаю сюда, только чтобы повидаться с отцом. Я не люблю этот город. – И, рассмеявшись, спросила:

– Надеюсь, я не задела ваши патриотические чувства?

– Разумеется, нет. Но ведь вы родились здесь? Можно мне называть вас просто Дениз?

– Конечно. К чему формальности? Да, я родилась и училась здесь. Но тогда была жива моя мать.

– Почему вы выбрали именно Нью-Йорк?

– Мне кажется, это мой город. К тому же в Нью-Йорке жил муж. – Она впервые упомянула о муже и сделала это спокойно и непринужденно. – Когда мы расстались, я поняла, что не хочу покидать Нью-Йорк. Ни один город не может с ним сравниться.

– Пожалуй, вы правы, – согласился О'Доннел. Дениз очень красивая женщина, подумал он. И вместе с тем она проста и естественна. Ей очень идет это платье, элегантное и, без сомнения, дорогое. О'Доннел вдруг подумал, что Дениз, в сущности, очень богата. Разумеется, как он мог забыть, что она единственная наследница старого Суэйна. Нет, эта мысль особенно не волновала его. Он просто подумал, что впервые ухаживает за богатой женщиной.

– Расскажите о себе, – сказала Дениз. – Я умею слушать.

– В сущности, рассказывать нечего.

Но О'Доннел не заметил, как с увлечением начал рассказывать о работе в больнице Трех Графств, о своих планах и надеждах. Дениз слушала с интересом, лишь изредка задавая вопросы. Ее интересовало его прошлое, друзья и знакомые. О'Доннел ей нравился, ее удивляла глубина его суждений и оценок.

Когда официант вежливо напомнил им, что бар клуба закрывается, и справился, не хотят ли они заказать еще напитки, Дениз отрицательно покачала головой. Посмотрев на часы, О'Доннел с удивлением убедился, что уже час ночи. Поскольку Дениз сразу же отпустила машину, О'Доннелу предстояло доставить ее домой.

Когда они спустились в фойе, Дениз с сожалением сказала:

– Как жаль, что надо уходить. Напрасно мы не заказали еще вина.

– Мы можем заехать ко мне, если хотите, – предложил О'Доннел, сам несколько удивившись собственной дерзости.

– Прекрасная мысль, – просто сказала Дениз. Вечер был тихий и теплый. О'Доннел медленно вел машину… Пока он готовил коктейли, Дениз стояла у открытого окна, глядя на огни города и темную ленту реки.

– Давно я не готовил традиционных коктейлей. Надеюсь, вам понравится, – сказал он, передавая ей бокал.

– Как и все в вас, Кент, – сказала Дениз своим мягким глуховатым голосом. Глаза их встретились.

Телефонный звонок в соседней комнате нарушил тишину. Резкий, требовательный, он повторился, и игнорировать его было невозможно. Когда О'Доннел пересек гостиную и, войдя в спальню, снял трубку, через открытую дверь он видел, как Дениз не спеша собирает свои вещи: перчатки, сумочку, меховую накидку. Вспыхнувшее было чувство досады мгновенно улеглось: звонили из больницы. О'Доннел внимательно слушал, что говорил ему дежурный врач, задавая короткие вопросы. Состояние больного, которого он накануне оперировал, резко ухудшилось.

– Еду, – быстро сказал О'Доннел. – Приготовьте все для переливания крови.

Затем он позвонил швейцару и попросил вызвать для Дениз такси.

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 561 | Нарушение авторских прав