АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Гештальт - упражнения

Ж. Асихотерапевтические упражнения особенно меня инте­ресовали с самого начала моей карьеры. В конце шестиде­сятых, когда работал в Эзалене, я стал систематически вводить их в определенные курсы. После отъезда Фритца в Канаду я вел два вида курсов: на одних (в сотрудничестве с Бобом Холлом и Диком Даунингом) это был обычный Геш­тальт (Джим Симкин вел в это время тренировочные кур­сы); на других я воспользовался возможностью, предоставленной моими спонсорами, чтобы ввести нечто новое, посвящая утро медитации, вечер Гештальту, а день чему-то среднему: упражнения в маленьких группах во взаимодействии медитации и столкновения.

Я полагаю, что большая часть происходящего в психо­терапии на самом деле зависит от пациента, поскольку этот процесс внутренний, из которого развивается желание ви­деть и желание лечить. Психотерапию, с одной точки зре­ния, можно рассматривать как контекст, в котором происходит внутреннее событие: как поддержка для само­терапевтического процесса. Какая бы помощь не предлага­лась бытием и навыком терапевта, существует еще такая вещь, как работа над собой психологически, и многие дела­ют ее наощупь, даже и не зная о формальной психотерапии или духовном наставничестве.

Мое мнение по поводу возможности и важности работы по самотерапии было поддержано собственным приглаше­нием Фритца исследовать самотерапию в Гештальтных уп­ражнениях в начале 1951 года. Классическая Гештальт-терапия всегда интересовала меня в подразделе­нии межличностных структур, представляющих общие те­рапевтические принципы и, таким образом, могущих оказаться полезными для проведения самоработы для по­мощи себе. За годы работы мне удалось даже усовершенствовать минилабораторную ситуацию до уровня получения субстанциальных терапевтических результатов посредст­вом наблюдения такого процесса у работающих друг с дру­гом людей.

В начале 70-х у меня была возможность интенсивно использовать терапевтические упражнения в небольшой группе в связи с экспериментом по обучению, который по­том перерос в институт SAT, направлением которого яви­лось организация группы в самолечащую систему. Упражнения для небольшой группы в этом исследовании служили и для терапевтических, и для учебных целей, здесь же была представлена серия «Гештальтных упражне­ний», в которых я постарался дать возможность участникам сконцентрироваться на развитии специфических навыков, таких, как прослушивание, мониторинг их континуума осознанности, исследование языка тела, отражение и т.д.

Общим для упражнений, собранных мною в этой главе, является то, что они подходят и для терапии, и для трени­ровки.Первые три — усиление чувства присутствия и чув­ства Я/Ты в отличие от Я/Эго — я считаю желаемым фоном для всех психотерапевтических тренировок вместе со всеми аспектами континуума осознанности. Частное описание последнего, приведенное в дальнейшем, взято (за исключением вводных комментариев) из записи курса и иллюстрирует особую вариацию того рода, который я назы­ваю «континуум осознанности в медитационном контек­сте». «Медитационный контекст» здесь не только заменяет «медитационное поле», предоставляемое медитативным отношением слушателя, но и ограничение самой медитаци-онной осознанности в свете понимания медитации через селективное усиление в таких вопросах, как попуститель­ство, телесная осознанность, чувственная осознанность, панорамная осознанность и т.д.

Последняя серия упражнений в отношении конфликта «обвинитель/обвиняемый» также представляет превосход­ную возможность и тренировки, и терапии, здесь трениров­ка индивида из четырех фаз задействует, кроме упражнения интуиции, умение стимуляции эмоциональ­ной экспрессии, а в особенности гнева.

Обрабатывая и делясь своими духовными рецептами, я не мог не оценить, оглядываясь назад, Фритца за его уп­ражнение Я/Ты, которое мне тогда не удалось ни попробовать, ни пройти вместе с остальным наследием Гештальта. Упражнение Фритца заключалось в произнесении двумя индивидами вереницы Я и Ты в различных комбинациях и ритмах по выбору.

Я почувствовал, что переживание не идет дальше, чем игра словами, что могут быть и другие, значение которых не оценено: ощущение Я в балансе с ощущением Другой. Некоторые упражнения я нашел сам и описал для тех, кому они могут пригодиться для фокусировки на вопросе Я/Ты. Эти упражнения я проводил во многих группах, где их находили и персонально значительными и существенными для профессиональной подготовки.

Хотя здесь я представляю всего три упражнения «Я/Ты», из-за недостатка места в такой укороченной фор­ме, что их можно пробежать за мгновение, я все же пола­гаю, что переживание каждого из них заслуживает углубления через практику — в особенности в групповых ситуациях посредством ротации членов группы при повтор­ных встречах. С течением времени я также хорошо понял значение многих из проводимых упражнений, в особенно­сти после того, как мною была разработана программа те­рапевтической подготовки в институте SAT в 70-е годы. С тех пор мне нравится ситуация, которая не является ни чисто терапевтической, ни чисто профессионально подго­товленной: гибрид развития потенций терапевтов среди не­профессионалов при оформлении группы в самолечащую психологическую самоподдерживающую систему.

Хотя в такой деятельности по комбинированию утон­ченной микролабораторной работы и терапевтической под­готовки я черпал вдохновение вне Гештальт—терапии, на мою практику, естественно, сильное влияние оказал Геш­тальт; для этой главы я отобрал несколько упражнений, которые можно рассматривать как прямое воплощение идей Гештальта.

/. Упражнение Я / Ты

Первое упражнение, приведенное ниже, можно рассматри­вать и как развитие изначально присущего Гештальт—тера­пии, и как заимствование из Суфизма: упражнение фокусировки на ощущение присутствия или самости. Второе также можно рассматривать и как разработку того, что уже существует в гештальтном подходе, и как заимствова­ние: развитие посредством упражнения ощущения самости в другом, ощущения «Ты» в противовес переживания ощу­щения «Эго». Работая по отдельности с собой и с другими над этими двумя техниками, я, естественно, открыл сил их в комбинации: упражнение одновременного осознании себя самого и присутствия и бытия другого.

1. Присутствие

Сядьте друг напротив друга и закройте глаза.

Обратите внимание на телесные ощущения, позу, выраже­ние лица, произведите коррекции в позе или отношении, если этого потребует сознание.

Будьте такими, какими хотите быть — мгновение за мгно­вением.

Теперь откройте глаза, однако оставаясь застывшими те­лом и мыслью.

Расслабьте глаза, все еще оставаясь застывшими телом и мыслью.

Расслабьте тело и позвольте себе расслабиться, не пытаясь что-либо сделать, и поскольку теперь ваш мозг молчит, сконцентрируйтесь на чувстве существования —

Почувствуйте «Я здесь».

После концентрации в течение некоторого времени на ощу­щении Я, расслабившись при этом и с умолкнувшим рас­судком, внесите свое дыхание в осознание и переведите внимание с «Я» к «здесь», и мысленно повторяйте «Я — здесь» одновременно со вдохом, паузой, выдохом (не пытай­тесь что либо делать, в особенности во время выдоха).

Продолжайте с возможно продолжительным вниманием.

2. Ощущение «ТЫ»

Как и прежде, начните с того, что сядьте лицом друг к другу, закрыв глаза, приняв удобную позу, отношение, со­стояние.

Затем, после того, как достигнуто полное умиротворение, откройте глаза, при этом сидя, физически расслабившись, сконцентрировавшись на предполагаемом, ни словесном, ни не словесном диалоге; забудьте о себе, насколько это возможно, во время фокусировки на ощущении, что чело­век перед вами действительно существует, что он чело­век, а не вещь, сознательное существо, смотрящее на вас.

З.Я/Ты

После подготовительной концентрации как прежде — здесь двое, продолжающих выдерживать мысленное молча­ние с открытыми глазами и с поддержкой физической ре­лаксации, концентрация на обоих ощущениях «Я» и «Ты», при одновременном пробуждении ощущения бесконечно­сти вокруг них.

Попробуйте, пытаясь в то же время интенсифицировать ощущение присутствия в себе и другом и ощущение косми­ческой глубины.

Пусть ощущение бесконечности поддерживает ваше рас­слабление и растворяет ваш рассудок.

Возможно, вы найдете полезным иногда неслышно сказать: «Я — Ты — Бесконечность».

//. Континуум Осознанности в Медитационном контексте

Континуум осознанности для Гештальт-терапии — то же, что свободная ассоциация для психоанализа: это и на­чало, и конец терапии. В начале он представляет зеркало, в котором отражены психологические трудности индивида, в котором терапевт обретает ключ лечения; в конце это то же, что способность к свободной ассоциации без сопротив­ления, которую можно понимать как знак завершенности анализа; способность к полноте переживания и к глубине каждого здесь-теперь является целью Гештальта.

Я считаю, что, несмотря на обилие разговоров по поводу континуума осознанности, его практике не посвящают все­го заслуженного им внимания, поскольку не полностью принимают его за практику, практику здорового сконцен­трированного на настоящем отношения, но, наоборот, просто выделяют как отправную точку для других терапевти­ческих интервенций и директив.

С тех пор, как я счел такое психологичекое упражнение самоценным, могущим быть выполненным лучше всего под стимулом межличностной коммуникации, я всегда прибе-1 гаю к нему, как к дополнению к непосредственно терапии, а также — в виде одного из вариантов, показанных ниже, как к составной части подготовки.

Имеющие опыт в упражнении континуума осознанности не могут не заметить, что, как и вообще психологические упражнения, оно иногда бывает законченным и плодотворным, а иногда поверхностным: вереница кажущихся бессмысленными самовыражений, более типичных! для перечисления восприятий: сейчас я смотрю на коврик сейчас я слышу, как проезжает машина и т.д. Так где же чудо? Что же делает акт осознания момента чем-то глубо­ким, проникновенным?

Я думаю, что к ответу нужно подойти с разных сторон, одной из которых является переживание присутствия, пе­реживание «Я здесь». Бывает, что иногда мы испытываем себя как вещи, а иногда — как человеческие существа. Это может показаться предметом привлекательности, как и восприятие мира в целом: иногда дерево перед нашим до­мом мало для нас интересно, а иногда мы замечаем всю прелесть его красоты; иногда мир кажется тупым и темным, а иногда он наполнен смыслом (не интеллектуальным, а эмоционально глубоким, что является предметом медита-ционной практики); однако слушатель может быть спосо­бен помочь способом, совершенно отличным от обычно культивируемого в практике психотерапии: не через пред­чувствия, не через усилия понять, а через отношение бы­тия там самым реальным образом, через усиления, так сказать, густоты своего бытия, с тем, чтобы глубокое мол­чание смогло привлечь более глубокое общение. Вот уп­ражнение, которое я хочу предложить вам сейчас: упражнение «здесь и теперь», в котором один человек вы­полняет классическое гештальтное упражнение (к которо­му я еще добавлю деталей), в то время как другой — слушатель — слушает особым образом.

Позвольте теперь более пространно рассказать о роли обоих, а также о роли третьего участника, который является наблюдателем. Мы будем работать с группами из трех человек в такой последовательности, что у каждого будет по десять минут работы.

Я только что воспользовался словом «работа», весьма известным в словаре Фритца Перлса. Хотя работа с ним (или с другими терапевтами) требует готовности следовать директивам, не быть защищающимся перед лицом болез­ненных истин, данное упражнение континуума осознанно­сти (базовая гештальтная ситуация) уже является само по себе «работой». Это прежде всего работа внимания. Внима­ние может быть поверхностным или глубоким, явным или неявным, подавляемым или ритмическим. Это работа сме­лости и работа по отказу от привычного манипулирования нашего собственного рассудка. Подобно медитации, это мо­жет потребовать значительной работы, чтобы войти в со­стояние умиротворения, когда предпринимаются значительные усилия по неделанию, пока это неделание не перестанет требовать усилий, это работа по следованию с рассудком туда, куда он захочет пойти. Я полагаю, что этот органичный аспект потока переживания не всегда прини­мается во внимание в практике Гештальта. Думаю, что даже Фритц Перле под словом «континуум» в выражении «континуум осознанности» имел в виду квазипоэтичность многомерности осознанности и тот факт, что в каждый мо­мент мы можем обратиться к бесчисленно возможным пе­реживаниям: звуков, образов, эмоций, того, что мы делаем, нашего голоса и т.д. Различные поля осознанности не толь­ко пересекается в каждый момент так, что каждое из них может поманить нас и повести в определенном направле­нии; если мы противимся искушению стать активным ма­нипулятором нашего переживания, но верно чувствуем, куда хочет повернуть наше внимание, здесь возникает осо­бый психический поток — интерпретируем ли мы его в зна­чениях формации образа/фона, саморегуляции, или же просто спонтанностью или вдохновением. Такой очень про­стой акт может потребовать большой смелости, чтобы что­бы подчиниться тому, что происходит. Он требует большого мужества и также покорности; он требует многого, этот акт «открытости переживанию».

Если ты готов рассказать о том, что у тебя не отрепети­ровано, если ты готов удивиться тому, что сказал, ты можешь выйти из собственного образа. Ты либо выражаешь, либо производишь впечатление. Многое из того, что дела­ется в континууме осознанности, все еще находится в сетях роли, внутри границы не произведения плохого впечатле­ния. Я все это говорю, потому что думаю о том, что проис­ходящее в упражнении такой легкости зависит от твоей степени свободы; зависит от того, чему ты позволяешь про­явиться и как ты расцениваешь свои неопределенные по­тенции. Все зависит от тебя: превратить ли упражнение в тривиальность или в грандиозное событие; все зависит от того, насколько ты открыт и искренен в своем желании работать.

Хочу порекомендовать тем, кто говорит — в монологе — принять во внимание три основные сферы осознанности:! восприятие, чувство и действие. В любой момент времени вы осознаете, что происходит посредством внешних ощу­щений и через телесное ощущение. Вы сознаете, что дела­ете, не только телом и голосом/ но и внутрипсихическ1 (как, например, ожидая, что появится нечто для высказывания, выбирая, обратиться к тому предмету или к этому), и знаете о своих эмоциях. Я хотел бы предложить, чтобы вы не задерживались на какой-то одной сфере. Будьте увере­ны, что ваше упражнение не заключается только в бесчис­ленных восприятиях или в наблюдении того, что вы делаете. Двигайтесь, меняйтесь местами, однако усиливай­те наблюдение и экспрессию чувств. Именно чувства инте­ресуют нас больше всего. Именно чувства должны быть раскрыты; однако полезным будет, для того чтобы осознать свои эмоции, заземлиться в восприятиях с тем, чтобы су­меть исследовать то, что переживается в этом случае ваше­го восприятия. Не просто говорите о действиях, позах, модуляциях голоса, что вы наблюдаете, но используйте наблюдения за своими действиями, чтобы определить, как вы чувствуете во время действий: пользуйтесь действиями, как зеркалом своих чувств.

Теперь об инструкциях слушателю. Слушатель сидит лицом к лицу говорящего и сдерживает не только вербаль­ный язык (подходящий к монологу), но и язык тела также. Предложите своему партнеру переживание простого сви­детельства того, кто просто сидит без всякого вмешательст­ва, не одобряя и не не одобряя. Сдержите улыбки, пожимание плечами и т.д., обратитесь к медитативной тех­нике: ничего не делаю, но присутствую. Расслабьте лицо, глаза, расслабьте язык (который активен даже при внут­ренней, безголосной беседе). Я также хочу попросить вас не пытаться понять, о чем говорит партнер. Вы, вероятно, заметите, что, не пытаясь, вы поймете лучше, а не хуже. Вместо того, чтобы постараться понять, направьте свои усилия на внимание; направьте внимание внутрь и наружу: на то, что вы видите, на голос, слова, которые слышите, на то, как вы чувствуете момент за моментом. В обычных разговорах есть определенные скрытые приготовления к реагированию. Здесь же не должно быть ничего кроме вни­мания к моменту, к вашему партнеру. Пусть все ваше уп­ражнение сводится к продолжительному не судящему вниманию. Вы предлагаете партнеру лишь свое присутст­вие. Ничего больше — однако эффект этого, вы заметите, вовсе не обычный. И не простой — поскольку столько же­лания помочь, отреагировать, говорящий иногда кажется таким одиноким.

Третье лицо — наблюдатель. Он сидит перед группой. Первые двое сидят напротив друг друга, а он между ними чуть в стороне. Наблюдатель делает то же. что терапевт: отмечает нарушения правила Гештальта, т.е. отмечает, когда и что не является выражением переживания: когда говорящий отвлекается, увлекается объяснениями, абстра­гирует, рассказывает истории, предвкушает и т.д. Наблю­датель также внимателен к нетерпеливым жестам слушателя, который должен оставаться расслабленным: кивает, автоматически жестикулирует и т.д.,— он все от­мечает.

///. Упражнения

«Обвинитель /Обвиняемый»

Думается, всем известно, насколько часто столкнове­ние обвинитель/обвиняемый становится пиком сеанса Гештальта — точкой взрывного перехода к здоровому со­стоянию.

Поскольку у человека с внутренними проблемами име­ется обвинитель или суперэго, и поскольку каждому обвинителю соответствует свой обвиняемый, то мне кажется, что в неврозе всегда присутствует вопрос самоконтроля, ненависти к себе и самоманипуляции. Таким образом, можно выбрать, на чем основан конфликт. Выбор предпо­лагает систематизацию, а серия упражнений, которые я описываю ниже, представляют постепенную прогрессию.

Первая фаза:

Самообличение как Катарсис

Ярости Суперэго

Катарсис, говорит нам Аристотель, является пиком дра­мы; если так, то будет наиболее подходящим использовать драматизацию как средство для выявления (и таким обра­зом для осознания) ненавистного самоконтроля, который обычно скрыт в неврастенических поступках и психосома­тических расстройствах. (Аргентинский психоаналитик Анхел Гарман говорил о том, как «суперэго грызет слизи­стую желудка»).

В начале этого упражнения я обычно объясняю, что, когда блокируются поведенческие каналы для экспрессии гнева посредством внутреннего запрета, трудно пережить эмоцию ярости, т.е. драматизация может облегчить обрете­ние этого чувства. (Здесь можно воспользоваться метафо­рой «затравки насоса»: «Ну-ка, отмочи»,— говаривал Фритц, пока поток эмоции не начал течь в словах, в голосе, в жестах).

Вторая фаза:

Переключение Обвиняемого

Вместо переигрывания столкновения обвинитель /об­виняемый я прибегаю к перестановке обвиняемого — к на­иболее драматическому применению реверсной техники, которую я знаю в Гештальте: здесь я прошу группу испол­нить роль своих обвиняемых (т.е. персонажей, которые яв­ляются мишенью для обличения обвинителями в предыдущем упражнении), однако не молящих о пощаде, виновных и страдающих, а наоборот, сознающих всю не­правоту и деструктивность нападок обвинителя; принять сторону угнетаемого, чтобы не быть угнетенным; восстать, сбросить ярмо обвинителя и изгнать его словами и жестами, полными гнева.

Третья и Четвертая фазы: Переключение Обвинителя и Работа по Договору

Когда предыдущее упражнение выполняется добросове­стно, это может привести к психологическому прорыву: к освобождению от обвинителя с соответствующим ростом внутренней свободы. Однако, по моему убеждению, это не окончательная свобода, не полное освобождение от власти обвинителя. Другой пласт психологической обструкции проявляется со временем, в итоге обвинитель не отсекает­ся, а ассимилируется. Концом ситуации обвинитель/обви­няемый является процесс синтеза, интеграции, диалектического очищения.

Чтобы это произошло, я полагаю, обвинитель должен отказаться от своей роли из полного понимания того, что он делает, и захотеть выйти из непереносимой ситуации (сюда включается и желание послужить целительному процес­су). Переключение обвиняемого является лишь половиной лечения основы раскола психики. Другой половиной явля­ется переключение обвинителя: сделать его доброжела­тельным вместо контролирующего, чтобы его сердитость прекратила тиранию психики и стала ранимой и чувствую­щей.

Самым коротким путем этого переключения является погружение в роль обвинителя, поскольку суперэго высту­пает как родитель, которого мы создали, чтобы защитить и помочь себе, и наше суперэго желает только помочь нам.

Трудность лишь в том, что суперэго нетерпимо сердито, желает, чтобы мы стали другими прямо сейчас — а так не бывает. Но не могли бы мы научить обвинителя восприня-тию невозможности ситуации, которую он создает, пони­манию, что своей тиранией психики он никогда не обретет удовлетворения своим алчным требованиям? Не могли бы мы убедить его, что нужно захотеть помочь реализации его идеала ненавязчиво? Это вполне возможно.

Переключение обвинителя (посредством которого ин­дивид переключается от сердитых обвинений к соприкосно­вению, оставаясь обвинителем, со своими расстроенными желаниями и к выражению их отношением ранимости) вы­глядит таким подходящим путем к дальнейшему диалогу доминирующей и подавляемой подсущности, что я лишь теоретически их разделяю. На практике же я предлагаю это переключение как продолжение непрерывного процесса. При знакомстве членов группы с этой фазой процесса я предлагаю им придать обвинителю (внутреннему настав­нику) возможность говорить, наделить его готовностью вы­слушать о нуждах обвиняемого, как ребенка. Я сравниваю ситуацию встречи этих двух подличностей, делящих одно тело, подчеркиваю важность научиться жить вместе самым лучшим образом. Я предлагаю также выработать соглаше­ние, подвинуться к заключению договора.

Как можно предположить, в учебной ситуации, где ин­дивиды получают стимул и поддержку в небольшой группе, серия упражнений может быть сравнима по своей силе с неструктурированным сеансом Гештальтам, и я свидетель­ствовал, по крайней мере однажды, о явлении переживания психологической смерти — «смерти эго», сущность кото­рой в чистосердечном отказе суперэго от своего поведения тирана.

Дата добавления: 2014-12-12 | Просмотры: 1266 | Нарушение авторских прав