АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ДРЕВНЕЙШЕЕ ИСКУССТВО ПОЗНАНИЯ БОГА

Туда не проникает ни взгляд, ни речь, ни ум. Мы не знаем, мы не понимаем, как можно обучить этому.

Кена Упанишада

Письменное и устное литературное наследство Древней Индии полно глубоких священных историй и образных метафорических повествований о смысле жизни и природе Бога. Древнеиндийская мифология всегда основывалась на неисчерпаемой мудрости духовных столпов — божественных мудрецов, которых в Индии называют Ришами, а также на опыте постижения Бога йогами и дживанмуктами. Эпическая и ведическая литература полна примерами их святой жизни, а в мифах, как бриллианты, сверкают сюжеты на тему подвижничества и аскетических практик.

Мифы через красочный язык преследуют одну благую цель — описание Реальности Бога и исследование вопроса, в каких отношениях состоит воплощенная душа с этой Реальностью. В ответе на этот вопрос так же заключена и цель существования человека на Земле. Древние индийские святые Брахмариши (божественные мудрецы), осознавшие себя в Высшем Я, давным-давно пришли к идее, что все понятия и слова, используемые людьми для описания природы, ограничены, что они являются не свойствами действительности, как кажется человеку, а продуктами мышления — мыслеформами и мыслеобразами — частями карты, а не местности.

При любом расширении сознания человека становятся очевидными ограниченные возможности рационального мышления и способов вербального общения. Сами Махариши, разумеется, в этом никакой проблемы не видели, но при передаче своих познаний ученикам, возникали некоторые сложности. Поскольку все словесные описания действительности, то есть непреходящих, вечных вопросов, неточны и неполны, а непосредственное восприятие Реальности посредством медитации лежит за пределами языка, любое словесное изложение и передача духовного опыта не может быть воспринято в полной мере обычными людьми. «Слово произнесенное — есть ложь!» — изрекали немногословные йоги, подчеркивая, что лишь на нераскрываемом и непередаваемом опыте внутреннего и непосредственного восприятия Божественного всегда основывается йога и истинная мудрость.

Впрочем, йоги и не стремились к описанию своих внутренних ощущений. В какой-то мере это даже возбранялось. Дживанмукты в основном интересовались и наслаждались самим восприятием Реальности (пребывая в состоянии Осознания Господа), а ученикам они предлагали методы ее раскрытия и достижения. Гораздо меньше их заботило описание Реальности, чем способы раскрытия ее в себе. Поэтому в индийских священных писаниях нет строгой и неукоснительной установки на точное определение понятия «Бог» и Его описание. Конечно, в «Ведах» предпринимались такие попытки, но чаще всего они сводились к метафорическим, обобщенным и возвышенным формулам: Бог во всем, Бог есть все, Всё в Нем покоится и поддерживается Его милостью, энергией и Любовью. В мифах вы вообще не найдете описаний Всевышнего, только яркие портреты полубогов. Ведические мудрецы на вопрос о природе Божественного неизменно блаженно улыбались и повторяли: «Нети! Нети! (Не то! Не то!)», в том смысле, что представления вопрошающего о Реальности немыслимо далеки от действительности.

Если ты веришь в Высшую Силу, всегда готовую помочь тебе, то что бы ты ни делал, все будут по плечу тебе.

Осознавая столь существенные ограниченные возможности человеческого языка при передаче людям божественных знаний, святые риши облекали свое учение в форму мифов, используя метафоры, символы, поэтические образы и аллегории. Логика и здравый смысл не накладывают столь значительных ограничений на язык мифологии. В мифологическом повествовании много типичных для обыденной жизни эпизодов, образы предполагают богатые возможности и интерпретации и не обязаны восприниматься буквально. Поэтому язык мифологии и поэзии лучше подходит для описания мистического духовного мировоззрения, чем наш повседневный язык, и, значит, у мудрецов появляется шанс передать крупицы своих неисчерпаемых знаний наиболее подготовленным и смышленым ученикам, а также всем людям, имеющим образное мышление, которые сумеют расшифровать красочный язык Древнеиндийских мифов. Известный популяризатор йоги Ананда Кумарасвами так высказался об этом: «Миф являет собой максимальное приближение к абсолютной истине, которую нельзя выразить словами».

Богатое воображение индийских Брахмариши (божественных мудрецов) породило множество божеств, о подвигах и возрождениях которых повествуют предания и масштабные эпосы. Йогин, глубоко проникший в суть вещей, знает, что все эти полубоги и демоны (дэвы и асуры) порождены человеческим разумом и являются мифологическими образами, поэтической аллегорией различных сторон реальности. С другой стороны, он понимает, что не развлечения ради были созданы эти героические образы, а для того, чтобы донести до праведных людей философские истины, открывшиеся подвижникам во время медитации.

Особое внимание в мифах уделяется описанию аскетических подвигов великих йогов и мудрецов, их умению противостоять мирским соблазнам. Просветленные аскеты строго придерживались поста, иногда воздерживались от принятия воды, общения с людьми, но кроме того в мифологических сказаниях присутствуют неимоверные для нас испытания воли и мужества подвижников: они могли стоять неподвижно на одной ноге с воздетыми к небу руками, в летнюю жару окружали себя пылающими кострами и подвергали себя воздействию нестерпимого жара, в сезон дождей не укрывались от потоков воды, иногда при этом по пояс стояли в водоеме и т.п. Мифы подчеркивают, что суровые аскетические практики, отшельничество, отречение, методы подвижничества и «умерщвления» плоти — едва ли выше всех других духовных техник. Утверждать так авторам мифологических сказаний позволял свой собственный богатый духовный опыт и неукоснительное применение этих практик строгого воздержания.

Незнание человеком Реальности проистекает из неправильного понимания им Мира (Творения).

Пройдя все этапы духовного совершенствования, испытав все препятствия на этом Пути, брахмариши предложили не только способ преодолеть все преграды, но и образно, в метафоричной форме, рассказали как это сделать, предостерегли о всех сложностях и препятствиях самопознания: преодоления своего эго и всех трудностей, налагаемых этими аскетическими и йогическими практиками. Например, безостановочную беспокойную деятельность ума авторы мифов раскрывали через постоянное противостояние полубогов (дэвов) и существ демонического толка (асуров), через противодействие небожителей и обитателей подземных миров духовным подвигам анахоретов. Мифы образно рисуют картины, как все обитатели небесных планов всеми силами пытались прервать подвижничество упорного в своем обете йога.

Дорогие мои, большинство талантливых и тонко чувствующих людей прекрасно понимает, что под образами дэвов и асуров древние риши изображали устойчивые модификации (клише) логического ума, его тенденции и реакции, которые условно делятся на «положительные» и «отрицательные». Все есть Мысль, мысленный образ творит реальность. Пред ликом подвижника расстилаются такие картины, на каких сонастроен его ум.

Древнеиндийские мифы провозглашали, что во всех мирах нет силы равной силе, которую приобретает аскет, предающийся подвижничеству и тапасу. Такой герой становится более могущественным, чем самый великий полубог — владыка небесного царства Индра. Однако истинная мудрость заключалась в умении правильно распорядиться этим всемогуществом. Ибо любое желание, высказанное отшельником в таком состоянии, мгновенно материализуется. В мифах это представлено в виде появления перед стойким подвижником самого Брахмы. Брахма предлагал йогину выполнение любой просьбы и любого желания. И это был самый ответственный момент духовной практики аскета, сходный тому испытанию, которое проходил Иисус в пустыне, когда по окончании 40-дневного поста, его искушал дьявол.

В те древние времена человек был умнее, чище, обладал большей способностью к медитации и его психические божественные силы под действием голодания и садханы высвобождались гораздо более мощно и эффективно, чем в кали-югу. Подвижник поистине сливался со своим Высшим Я, становился самим Творцом и обладал всеми сиддхами (сверхспособностями). Он мог не только создать, но и разрушить все Творение, все вселенные и миры. Не даром в «Шримад-Бхагаватам» не двусмысленно излагается: «Силой аскезы Я творю Космос, силой аскезы поддерживаю его и силой аскезы поглощаю мироздание. Таким образом, аскеза является единственным источником всякой силы». Эти слова, как вы догадались, принадлежат Господу Кришне, который в «Бхагавад-Гите» прямо указывал, какие усилия следует предпринимать для познания Бога (достижению самадхи): «Кто исповедует йогу и отречение, тот должен поселиться в уединенном месте, усмирить ум и тело, обуздать желания, упорядочить деятельность чувств и погрузиться в медитацию. Отречение ничем не отличается от созерцания, поскольку, не уничтожив в себе корысть, невозможно созерцать истину внутри себя».

Безусловно, за историю человечества немало йогов достигло Освобождения и смогли преодолеть все препятствия ума и эго. Однако по закону мифологии, в ведических легендах внимание концентрируется на самих препятствиях и описании последствий (порой весьма трагических), которые повлекло то или иное решение аскета. Например, в древнеиндийской мифологии очень часто задействован (фигурирует) мотив соблазнения полубогами святых угодников непосредственно во время выполнения ими своего обета. Якобы духовные подвиги анахоретов сильно беспокоили небожителей, которые опасались чрезмерного могущества безгрешных подвижников, достигаемого этими практиками. Асуры и дэвы всеми силами пытались прервать подвижничество упорного в своем обете отшельника: они пытались соблазнить йога различными материальными благами и искусами. Так, дэвы чаще всего подсылали в обитель аскетов апсар — небесных дев неотразимой, пленительной красоты, искусных певиц и танцовщиц, противостоять чарам которых у обычного смертного не было ни малейших шансов. Эти небесные кудесницы соблазнения пытались отвлечь подвижника от духовной практики и тем самым прервать его обет воздержания.

Не дайте науке и материализму разрушить храм Господа, скрытый в глубинах вашего сердца.

В мифах достаточно часто встречаются примеры того, как отшельник на минуту отвлекался от своих духовных упражнений, или бросал на прелестницу один-единственный взгляд (который порой приводил к ее беременности). То есть он на секунду поддавался на ее чары и подвижничество героя считалось прерванным. Анахорет терял все свои духовные силы, а обитатели небесных чертогов (читай — эго и логический ум) ликовали, щедро вознаграждали апсар (чувства), и мифологическое повествование развивалось по задуманному мудрецами художественному сюжету, рассказывая печальную историю того, к чему неудачливого отшельника приводила минутная душевная слабость или ошибки в практике и прерывание йогических занятий. Именно от этих негативных последствий и предостерегали читателей и искренних последователей отшельничества и йогической садханы святые мудрецы, повествуя об обязательной верности обету, твердости характера и о необходимости уметь концентрироваться на цели. Ибо все уловки полубогов и демонов для чистого духом йога не представляли опасности и тогда великий мудрец одерживал победу над собой и приобретал возможность воссоединения с Единым и Неделимым. Так поэтически образно и доступно риши рассказывали о силе и коварстве неуправляемого человеческого ума и предостерегали неофитов хоть на миг пойти на поводу у эго и чувств.

Дата добавления: 2015-08-26 | Просмотры: 1007 | Нарушение авторских прав