АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 2. Некоторые общие предпосылки фрейдовского мышления

Одна из характерных черт гения - глубокая проницательность и мужество осознавать современные предрассудки как таковые, В этом смысле, как и во многих других, Фрейд определенно заслуживает быть названным гением. Почти невероятно, как часто он освобождался от устоявшихся веками способов мышления и видел психические связи в новом свете.

С другой стороны, чуть ли не банальным звучит утверждение, что никто, даже гений, не может полностью выйти за рамки своего времени, что, несмотря на всю проницательность, его мышление испытывает многообразное влияние мировоззрения его эпохи. Понять это влияние на творчество Фрейда интересно не только с исторической точки зрения - это важно и для тех, кто стремится полнее осмыслить сложную и, на первый взгляд, труднодоступную структуру психоаналитических теорий.

Мое знание истории, в том числе истории психоанализа и философии, слишком ограниченно, чтобы можно было полностью понять то, в какой мере фрейдовское мышление определялось философскими идеологиями, господствовавшими в XIX веке, или психологическими школами того времени. Я намерена просто сосредоточить внимание на определенных предпосылках фрейдовского мышления ради лучшего понимания характерного для него способа рассмотрения и решения психологических проблем. Поскольку психоаналитические теории, которые в значительной степени формировались под влиянием имплицитных философских предпосылок, будут обсуждаться позднее, цель данной главы заключается не в детальном исследовании влияния этих предпосылок, а скорее, в их кратком обзоре.

Одной из них является биологическая ориентация Фрейда. Фрейд всегда гордился тем, что является ученым, и подчеркивал, что психоанализ - это наука. Гартманн, давший превосходное представление теоретических основ психоанализа, утверждал: «Главное методологическое преимущество психоанализа состоит в том, что он основан на биологии» [Die Grundlagen der Psychoanalyse (1927)]. Например, при оценке адлеровских теоретических представлений Гартманн выражает мнение, что было бы большим плюсом, если бы Адлеру удалось найти органическую основу стремления к власти, которое, по его утверждению, является важнейшим фактором неврозов.

Влияние биологической ориентации Фрейда является тройственным: оно отчетливо видно в его тенденции рассматривать психические проявления как результат действия химико-физиологических сил; в его тенденции рассматривать психические переживания и последовательность их проявления как обусловленные главным образом конституциональными или наследственными факторами; наконец, в его тенденции объяснять психические различия между полами как результат анатомических различий.

Первая тенденция оказалась определяющим фактором во фрейдовской теории влечений: теории либидо и теории влечения к смерти. Поскольку Фрейд убежден в том, что психическая жизнь определяется эмоциональными побуждениями, и поскольку он утверждает, что они имеют физиологическую основу, он принадлежит к теоретикам инстинктивистского толка. Фрейд рассматривает влечения как постоянно действующие и стремящиеся к ослаблению напряжения внутренние соматические стимулы. Он неоднократно указывал, что такое толкование ставит влечения на грань между органическими и психическими процессами.

Вторая тенденция - акцент на конституциональных или наследственных факторах - во многом способствовала созданию учения о том, что либидо в своем развитии проходит определенные стадии, предписываемые наследственностью: оральную, анальную, фаллическую и генитальную. Ею же во многом объясняется и предположение о постоянстве проявлений эдипова комплекса.

Третья тенденция стала одним из решающих факторов во взглядах Фрейда на женскую психологию. Она наиболее явно выражена в утверждении, что «анатомия - это судьба», которое пронизывает также фрейдовскую концепцию бисексуальности и отчетливо проявляется, например, в учении о том, что желание женщины быть мужчиной представляет собой, по сути, желание обладать пенисом и что протест мужчины против проявления определенных «женских» установок обусловлен в конечном счете его страхом кастрации.

Второе исторически определенное влияние - негативно. Лишь недавно в результате исследовательской работы социологов и антропологов мы утратили свою наивность в вопросах культуры. В XIX веке знание культурных различий было весьма скудным, и преобладающая тенденция заключалась в приписывании особенностей собственной культуры человеческой природе в целом. В соответствии с этими взглядами Фрейд полагает, что тот человек, как он его видит, та картина, которую он наблюдает и старается истолковать, относится и ко всему миру. Недостаточная культурная ориентация Фрейда тесно переплетена с биологическими предпосылками его теории. В отношении влияния окружающей среды - семьи в частности и культуры в целом - его интересуют главным образом способы трансформации того, что он рассматривает как инстинктивные влечения. С другой стороны, Фрейд склонен рассматривать культурные явления как следствие биологических по своей сути инстинктивных структур.

Третьей характерной чертой фрейдовского подхода к психологическим проблемам является очевидный отказ от какого-либо оценочного суждения, от моральной оценки.

Этот факт подчеркивался Эрихом Фроммом в неопубликованной рукописи. Термин «инстинкт» используется здесь теоретиком в его устаревшем значении. В современном смысле он используется для обозначения «унаследованных способов реагирования на телесную потребность или внешний стимул.

Такая установка согласуется с его позицией истинного ученого, который имеет право лишь на регистрацию и интерпретацию наблюдений. Частично, как отмечал Эрих Фромм, на этот подход оказала влияние доктрина терпимости, преобладавшая в экономическом, политическом и философском мышлении эпохи либерализма. В дальнейшем мы увидим, какое огромное влияние эта установка оказала на определенные теоретические представления, такие, как представление о Сверх-Я, а также на саму психоаналитическую терапию.

Четвертой основой фрейдовского мышления является его склонность рассматривать психические факторы как пары противоположностей. Такое дуалистическое мышление, столь глубоко укорененное в философском мировоззрении XIX века, проявляется во всех теоретических формулировках Фрейда. В каждой теории влечений, которую он представляет на обсуждение, Фрейд стремится охватить всю совокупность психических явлений в соответствии с двумя строго разграниченными группами тенденций. Наиболее существенное выражение этой теоретической предпосылки заключается в дуализме, который он обнаруживает между влечениями и Я, дуализме, который Фрейд считает основой невротических конфликтов и невротической тревоги. Его дуалистическое мышление проявляется также в представлении о «женственности» и «мужественности» как противоположностях. Жесткость, присущая подобному образу мышления, придает ему, в отличие от диалектического мышления, определенную механистичность. На этой основе мы можем понять фрейдовское предположение, что элементы, содержащиеся в одной группе, заведомо чужды элементам противоположной группы, например, что Оно содержит все эмоциональные стремления к удовлетворению, в то время как Я обладает цензурирующей и контролирующей функцией. В действительности - признавая данную классификацию - Я, как и Оно, не только может содержать, но и, как правило, действительно содержит энергетические стремления к определенным целям. Привычкой к механистическому мышлению объясняется и мысль о том, что энергия, затрачиваемая в одной системе, автоматически обедняет противоположную систему: например, проявление любви к другим ведет к ослаблению любви к себе. Этот образ мышления проявляется и в представлении о том, что определенные однажды установившиеся противоположные тенденции остаются неизменными, противоречащем тому факту, что между ними может быть постоянное взаимодействие, например, в форме «порочных кругов».

Наконец, важной характерной чертой, тесно связанной с только что упомянутой, является механистически-эволюционистское мышление Фрейда. Поскольку его предпосылки не общеизвестны, а также ввиду его особой важности для понимания основных психоаналитических теорий, я остановлюсь на нем чуть более подробно.

Под эволюционистским мышлением я имею в виду положение, согласно которому вещи, существующие в настоящее время, не существовав в той же самой форме с самого начала, но развивались из предшествующих стадий. Эти предшествующие стадии могут иметь лишь малое сходство с нынешними формами, но нынешние формы были бы немыслимы без предшествующих. Подобный эволюционизм господствовал в научном мышлении на протяжении XVIII и XIX веков и являл разительный контраст теологическому мышлению того времени, Он применялся главным образом к неодушевленной материи физической вселенной, а также к биологическим и органическим явлениям. Наиболее выдающимся его представителем в области биологии был Дарвин. Эволюционизм оказал сильное влияние и на психологическое мышление.

Механистически-эволюционистское мышление представляет особую форму эволюционистского мышления. Оно подразумевает, что проявления настоящего не только обусловлены прошлым, но и не содержат ничего, кроме прошлого; в процессе развития не создается ничего нового; то, что мы видим сегодня, - это всего лишь старое в измененной форме. Следующий отрывок из Уильяма Джемса хорошо иллюстрирует механистическое мышление: «Точка зрения, которой мы как эволюционисты должны придерживаться, заключается в том, что все образующиеся новые формы на деле не более чем результат перераспределения изначальных и неизменных материалов» [James W., Principles of Psychology (1891)]. Говоря о развитии сознания, Джемс утверждает: «В этом сюжете ни на какой последующей стадии не вводятся никакие жизненные силы, никакие факторы, не присутствовавшие с самого начала». Сознание, утверждает он, не могло появиться как новое качество в ходе развития животных, и, следовательно, это качество должно быть приписано одноклеточным организмам. Этот пример указывает также на центр интересов механистического мышления: им является развитие с точки зрения того, когда и в каких формах возникла ранее данная вещь и в каких формах она возрождается или повторяется.

Различие в том, как расставляются акценты в механистическом и немеханистическом мышлении, может быть проиллюстрировано на многих известных примерах. Относительно превращения воды в пар при механистической исходной посылке будет подчеркиваться тот факт, что пар - это просто вода, предстающая в другой форме. Немеханистическое же мышление будет подчеркивать, что, хотя пар произошел из воды, в этом процессе он приобрел абсолютно новое качество, управляемое иными законами и имеющее иные проявления. Рассматривая совершенствование техники с XVIII по XX век, механистическое мышление будет отмечать главным образом различные типы машин и фабрик, существовавших уже в начале XVIII века, и смотреть на это развитие исключительно как на количественное. Немеханистическое мышление, напротив, укажет, что количественный рост принес с собой изменение качества; что количественное развитие породило абсолютно новые проблемы, такие, как новый масштаб производства, появление совершенно новой группы служащих, новых типов производственных проблем и т. д.; что изменение является не просто вопросом роста, ко приводит к возникновению новых факторов. Другими словами, акцент здесь делается на том, что количество переходит в качество. Немеханистическая точка зрения заключается в том, что в органическом развитии никогда не может быть простого повторения или регрессии к предшествующим стадиям.

В психологии различия этих подходов проще всего показать на примере проблемы возраста. В соответствии с механистической исходной посылкой честолюбие сорокалетнего человека будет рассматриваться как повторение того же самого честолюбия, существовавшего у него в десятилетнем возрасте. Немеханистическое мышление будет утверждать, что, хотя элементы детского честолюбия, по всей вероятности, содержатся и во взрослом, скрытые смыслы последнего абсолютно отличны от честолюбивых амбиций мальчика как раз из-за возрастного фактора. Мальчик, лелеющий грандиозные мечты о своем будущем, надеется когда-либо осуществить эти фантазии. Сорокалетний мужчина может смутно осознавать или даже хорошо понимать невозможность осуществить эти честолюбивые устремления. Он будет осознавать упущенные возможности, внутренние преграды или внешние трудности. Если он тем не менее сохраняет честолюбивые фантазии, они непременно имеют оттенок безнадежности и отчаяния.

Фрейд придерживается в своем мышлении эволюционистской ориентации, однако в механистическом варианте. Схематично говоря, он предполагает, что ничего нового в нашем развитии после пятилетнего возраста не происходит и что более поздние реакции или переживания следует считать повторением прошлых. Эта предпосылка многообразно проявляется в психоаналитической литературе. Например, рассматривая проблему страха, Фрейд задается вопросом о том, где мы могли бы обнаружить его более ранние формы; следуя этому направлению мысли, он приходит к выводу, что первое проявление страха связано с рождением и что последующие его формы должны рассматриваться как повторение первоначального страха, возникшего при рождении. Этот способ мышления объясняет также огромный интерес Фрейда к рассуждениям о стадиях развития, которые рассматриваются как повторение филогенетических событий, например, «латентный» период как остаток ледникового периода. Отчасти этим также объясняется интерес Фрейда к антропологии. В «Тотеме и табу» Фрейд утверждает, что психическая жизнь первобытных людей представляет особый интерес, ибо в ней обнаруживаются хорошо сохранившиеся первые стадии нашего собственного развития. Теоретические попытки доказать, что ощущения во влагалище являются переносом с ощущений во рту или анусе, хотя они и не столь важны, могут быть упомянуты как еще одна иллюстрация этого типа мышления.

Наиболее общее выражение механистически-эволюционистского мышления Фрейда представлено в его теории навязчивого повторения. Более детально его влияние можно обнаружить во фрейдовской теории фиксации, предполагающей вневременность бессознательного, в теории регрессии, в концепции переноса. Вообще говоря, это объясняет, почему все наклонности в значительной мере характеризуются как инфантильные, а также тенденцию объяснять настоящее прошлым.

Я представила эти фундаментальные предпосылки фрейдовского мышления без критического комментария. Я и позднее не буду пытаться обсуждать их правомочность, потому что это выходит за пределы компетенции и даже за рамки интереса психиатра. Психиатру интересно выяснить, ведут ли эти философские предпосылки к конструктивным и полезным представлениям. Если мне будет позволительно предвосхитить обсуждение этих представлений и их следствий, то, по моему мнению, психоанализу, если он хочет реализовать свой великий потенциал, следует освободиться от наследия прошлого.

Дата добавления: 2015-09-03 | Просмотры: 530 | Нарушение авторских прав