Вера в порядочность людей это диагноз
Все хорошее рано или поздно заканчивается. Три дня должны были пролететь быстро, но уже в субботу вечером Саша поставил бутылку дорогого виски на стол и сказал, что им нужно поговорить.
Сейчас, смотря на его лицо, полное отчаянья, Антон вдруг понял: он не хочет слышать правду. Она ему не нужна, она все испортит. Но и оставить все как есть нельзя, нужно набраться мужества и выслушать.
- До сих пор хочешь узнать все? – спросил Саша, залпом осушив стакан, наполненный до половины.
- Да.
Саша рассказывал где-то около часа. За один час он сумел разрушить весь каркас их и без того не простых отношений. Спасибо хоть не пытался подать себя в наиболее выгодном свете.
- То есть ты с самого начала знал, что все мое дело нереально и все равно этим пользовался до конца? – спросил Антон, делая глоток прямо из бутылки.
- Послушай, ты себе и представить не можешь, как мне жаль, – Саша уже не пил, просто сильно сжимал стакан.
- Но та девушка, она была мертва.
- Нет, там просто было темно. Она была актрисой, как и все остальные. Даже человек, которого твои родители знают, как отца Германа, актер.
Антон встал, и ничего не говоря, пошел в спальню, где лежали его вещи.
- Я сделаю все, что угодно, только прости меня, прошу, – Саша стоял в дверях, выглядя при этом каким-то потерянным.
- А ты можешь сделать так, чтобы мои родители не пережили то, что они пережили? Ты можешь вычеркнуть все те моменты, когда мне в кошмарах снился этот твой импровизированный театр? Если да, то сделай, и я все прощу, – Антон уже не мог молчать.
- Мне жаль, – только сказал Саша и, прислонившись к стене, сел на корточки, опустив голову.
Антон отрешенно подумал, что вряд ли Сашу кто-то когда-нибудь видел таким.
- Только знаешь, я не Герман. Назад не прибегу. А ты можешь дальше гнить в этом своем мире, но имей в виду, еще раз предпримешь что-то против близких мне людей и дело об убийстве станет вполне реальным, я даже отпираться не буду.
***
За один день узнать, что двое некогда дорогих ему людей предали его, для Антона было слишком. На глаза наворачивались слезы, жалко было даже не себя, а родителей, которые так старались ему помочь и многим пожертвовали только из-за прихоти подростка.
От несправедливости ситуации у Антона все закипало внутри, но он гордился тем, что все-таки нашел в себе силы узнать правду, а то его жизнь сложилась бы подобно жизни Геры: сначала любовь, а потом со временем она наскучит.
Оправдывать все свои ужасные деяния скукой вообще было за гранью реальности. Даже хотелось вернуться назад в Сашину квартиру и сказать ему, что он псих. Но к своему ужасу Антон понимал, что до сих пор испытывает чувства к этому человеку и не сможет ранить его. Эта забота, которую он не мог в себе подавить, раздражала больше всего.
Саша же поступал, как и привык поступать, с размахом. В воскресение утром в комнату вошла улыбающаяся мама Антона и сказала ему, чтобы он посмотрел в окно. На асфальте большими букетами роз было выложено «Прости меня!».
- Я бы сразу простила, увидев такие букеты, – умиляясь сказала мама.
Антон грустно улыбнулся. Не простила бы.
- Это, надеюсь, не у тебя прощения просят? – с подозрением спросил папа.
- Увы, мне такого не дождаться, – пожал плечами парень.
Антон пошел назад в комнату и, включив музыку, лег на кровать, вперившись взглядом в стену.
- Он - самая последняя сволочь, – сказал Антон вслух, для пущей убедительности, игнорируя учащенное сердцебиение.
***
Все-таки, пообещать себе забыть человека и начать жить прежней жизнью, сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
Сию простую истину Антон постиг уже на двадцатой минуте первого урока в понедельник. Хотя еще с утра увидев Сашу, ожидающего его у входа в школу, он был уверен в своей неизменной непреклонности.
- Антон… - начал было Саша, но парень его тут же прервал:
- Не разговаривай со мной, – и тот, послушавшись, молча проследовал за ним в класс.
- Да, и держись от меня подальше, – добавил Антон, перед тем, как зайти.
И Саша держался, но при этом выглядел таким несчастным, что на этой злополучной двадцатой минуте Антону захотелось встать и обнять его крепко - крепко, сказать, что прощает его, и все будет хорошо.
Странно, но пока Антон думал о примирении, он даже на пару секунд забыл, что именно сделал этот человек, а когда вспомнил, подумал: неплохо было бы сделать себе татуировку. Красивыми буквами с завитушками, гласящую - «Саша - сволочь!». Чисто так, для профилактики, на случай неконтролируемых порывов нежности и жалости к нему.
Антону вдруг стало противно от всего, что его окружает. Раздражало все, начиная от цвета стен и заканчивая слышащимся дыханием одноклассников. Он встал и, сославшись на плохое самочувствие, вышел из класса.
Стоит ли удивляться тому, что через секунд тридцать его догнал Саша.
- Ты в порядке? – жалко, что он проявил эту заботу слишком поздно.
- Я же, кажется, просил оставить меня в покое?
- Ты выглядел заболевшим, когда уходил оттуда, – попробовал оправдаться Саша.
- Здоров я. И давай без этого театра одного актера, ладно?
- Почему ты не веришь, что мне жаль?
- Действительно, с чего это я тебе не верю? Да, что поделать, всегда отношусь несправедливо к людям, ты уж не обессудь, – Антон говорил спокойно, но Саша выглядел таким несчастным, что он, повинуясь внезапному порыву, добавил. – Ладно, я верю, просто не могу тебя простить.
- Я все исправил бы, если бы мог, – Саша сделал шаг вперед.
- А я простил, если бы смог, – Антон внимательно посмотрел парню в глаза, потом развернулся и ушел.
На этот раз Саша за ним не пошел, а лишь посмотрел ему вслед.
***
Хотелось побыть одному, поэтому Антон бесцельно слонялся по дворам, включив музыку в плеере на полную громкость, но потом мама прислала сообщение, о том, что они с папой уезжают и их не будет до завтрашнего вечера, прочитав его, он пошел домой.
В квартире было тихо, на плите стояла сковородка с картошкой и кастрюля супа. На душе у Антона стало еще хуже. Родители так о нем заботятся, а он не может собраться и вычеркнуть человека, причинившего им столько зла, из своего сердца.
В дверь позвонили.
- Ты что тут делаешь? – устало спросил Антон.
- Мы можем поговорить? – спросил Герман, теребя в руках ключи от машины.
- О чем?
- Даже не пригласишь внутрь?
- Мне с тобой рядом находиться противно, а ты хочешь, чтобы я тебя позвал в дом своих родителей?
- Раньше звал, – самоуверенно усмехнулся Герман, за что получил удар в солнечное сплетение и согнулся пополам.
- Ты что-то еще хочешь сказать? – спросил Антон, все так же, не переступая порога своей квартиры.
- Все это было неудачной шуткой, – Герман держался рукой за живот.
- Ты мою жизнь в ад превратил, только чтобы угодить своему парню. Действительно, остроумно.
- Он изменился. Мне не хочется это признавать, но, кажется, он тебя и правда любит.
- Тебя он тоже любил. Не хочу окончить так же, как и ты, – Антон захлопнул дверь.
Потом будет легче. Потом все пройдет. Нужно только перетерпеть. Нужно только перелюбить.
***
- Ну?
Герман развел руками.
- А чего ты ожидал? Я вообще удивляюсь, как у тебя ума хватило ему правду рассказать? Откуда вдруг такая откровенность? – насмешливо спросил Гера у Саши.
- Не твое дело, – Саша был все таким же уверенным в себе, сейчас ничего не выдавало его слабости, как несколько часов назад перед Антоном.
- Неужели ты не понимал, к чему это приведет. Он тебя не простит. Такого не прощают.
- Ты бы простил.
- Да пошел ты, – Гера сел в машину и, опустив окно, сказал. – Кстати, Влад приезжает, не забудь встретить друга.
- Встречу, не переживай, – Саша вытащил пистолет и прострелил шину на машине Германа.
- Последнее слово всегда за тобой, да? Только посмотрим, как Влад отреагирует, проникнется ли твоей ситуацией?
- Проникнется. У меня вообще очень чуткие друзья, – сказал Саша и резко ударил по газам.
Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 622 | Нарушение авторских прав
|