АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 2. «Когда-нибудь нам придется поумнеть»

«Когда-нибудь нам придется поумнеть»

Когда я вернулся в 1968 году из Вьетнама, где служил военным хирургом, мне предложили должность в отделении общей хирургии Клиники Кливленда, штат Огайо. Моей основной специализацией были операции на щитовидной и паращитовидных железах, желудочно-кишечном тракте и груди, однако я также интересовался и сосудистой медициной и приложил все усилия для того, чтобы получить в этой области дополнительную практику.

Я потомственный медик. Мой отец, Колдуэлл Б. Эссельстин, был известнейшим врачом, выдающимся новатором в области групповой врачебной практики в северной части штата Нью-Йорк. Это было его идеей предоставить сельским районам доступ ко всем необходимым направлениям медицины — начиная от стоматологии и психиатрии и заканчивая педиатрией, акушерством и гинекологией — за счет поочередного использования широкого списка специалистов. Мой тесть, покойный доктор Джордж Криль Младший, был пионером в области лечения рака груди в Клинике Кливленда, основанной его отцом. Когда он только начал свою медицинскую практику, то радикальная мастэктомия [5]была самым распространенным способом лечения заболевания. Джордж Криль считал, что пациент далеко не всегда нуждается в подобном обширном хирургическом вмешательстве, и посвятил большую часть своей профессиональной деятельности поиску и развитию менее радикальных операционных методов.

Однако интерес к медицине был не единственной общей чертой нашей семьи. Отец и тесть стали наглядными примерами токсичного воздействия американского рациона питания. Они оба перенесли инсульты, страдали от диабета, рака простаты, прямой кишки и легких, а также от ишемической болезни сердца. Сказанные моим отцом за три года до его смерти от сердечного приступа в 1975 году слова навсегда запечатлелись у меня в памяти:

«В один прекрасный день нам придется поумнеть и придумать более эффективный способ приучить людей придерживаться здорового образа жизни».

Весь мой профессиональный опыт стал только подтверждением важности этих слов. Несмотря на разработки тестя, во время начала моей врачебной деятельности в Клинике Кливленда многим женщинам по-прежнему продолжали удалять грудь и уродовать их тела операциями по борьбе с раком груди. Несмотря на то что я был доволен своей работой как хирурга — я всегда испытывал небывалую гордость за качественно проведенную операцию, в ходе которой удавалось добиться желаемого результата и облегчить человеку страдания, — я испытывал все более и более глубокое разочарование, что никогда не помогал пациентам избавиться от основного заболевания, не помогал предотвратить его появления у потенциальных жертв. Мне было грустно оттого, что врачи практически не занимаются профилактикой возникновения онкологии и сердечно-сосудистых заболеваний, а ждут, пока недуг заявит о себе в полную силу, чтобы осуществить хирургическое вмешательство.

Я не мог принять такой подход к лечению и начал тщательное изучение медицинской литературы, уделяя особое внимание эпидемиологии. Изученные мною данные оказались более чем красноречивыми. Если взглянуть на карту мира, то получается, что практически всем хроническим заболеваниям, таким как ишемическая болезнь сердца, подвержено практически все население в странах Запада. Тогда как, например, в Африке и Азии подобными заболеваниями практически не страдают.

Так, например, у женщин в США шансов заболеть раком груди в двадцать раз больше, чем у женщин из Кении. А в начале 1950-х в Японии рак груди практически не встречался, но по мере того, как японцы стали придерживаться западного образа жизни, преимущественно в вопросах питания, случаи возникновения этого заболевания стали очень быстро расти. При рассмотрении образа жизни наций с низким риском развития рака груди сложно не обратить внимание на общий показатель: небольшой уровень потребления в пищу жира и, как следствие, низкий уровень холестерина в крови. То же самое касается и рака прямой кишки, простаты и яичников, а также диабета и ожирения.

Чем глубже я погружался в изучение этой печальной статистики, тем больше убеждался, что связь между питанием и болезнями является очень тесной.

Наиболее ярко подобная закономерность прослеживалась в отношении ишемической болезни сердца — лидирующей причины смерти среди жителей США. Еще двадцать лет тому назад обобщенные данные говорили нам о том, что связь между уровнем холестерина в крови и болезнями сердца является самой прямой, однако за последнее десятилетие эта зависимость стала гораздо более очевидной. Статистика по эпидемиологии неопровержимая. В тех регионах планеты, где ишемическая болезнь сердца диагностируется редко, люди потребляют относительно небольшое количество жирной пищи, поэтому уровень холестерина в крови у них постоянно находится ниже отметки в 150 мг/дл. Что касается США, где сосудистые заболевания стали основной причиной смертности населения, то среднестатистический американец потребляет в год приблизительно 29,5 кг жира — съедая, таким образом, к 60-летнему юбилею две тонны сала, — а средний уровень холестерина у него колеблется в районе 200 мг/дл.

Вскрытия солдат, проведенные во время Корейской и Вьетнамской войн, наглядно продемонстрировали последствия американского рациона питания, неизбежно закупоривающего холестерином сосуды, даже у самых молодых. Артерии азиатских солдат были в основном чистыми, свободными от любых отложений жира. Что же касается погибших среди американских военных, то практически у 80 % из них наблюдались ярко выраженные симптомы развития ишемической болезни сердца, и если бы им удалось пережить войну, то их сосуды с каждым десятилетием страдали бы все больше и больше. Более того, наблюдения последних лет показали, что у жителей регионов с низким уровнем сердечно-сосудистых заболеваний, которые активно начали перенимать западный образ жизни и рацион питания, произошел резкий скачок уровня заболеваемости ишемической болезнью сердца.

Пройдут еще долгие годы, пока будет досконально изучен каждый шаг того разрушительного процесса, в ходе которого потребление избыточного количества жира и, как следствие, высокий уровень холестерина разрушают артерии. Однако общее представление мы имеем уже сейчас. Другими словами, вы не сможете построить кирпичную стену, если у вас нет материала, поэтому без наличия необходимого количества жира и холестерина в крови образование атеросклеротических бляшек (жировых отложений) невозможно.

Когда уровень холестерина в крови достигает критического уровня — подробней я расскажу об этом в четвертой главе, — то клетки жира начинают откладываться на стенках кровеносных сосудов. Старые бляшки могут содержать рубцовую ткань и кальций, а по мере своего непрекращающегося роста они все больше закупоривают артерии, порой полностью блокируя кровоток. Слишком закупоренные артерии уже не в состоянии обеспечить сердечную мышцу необходимым количеством крови. Недостаток кровоснабжения сердечной мышцы приводит к болям в груди и стенокардии.

Большинство людей думают, что сердечный приступ или инфаркт миокарда происходят из-за полной блокировки кровеносного сосуда разросшейся холестериновой бляшкой. На самом деле это не так. Всего 12 % всех смертных случаев из-за сердечного приступа происходит по этой причине.

Самые современные научные данные показывают, что абсолютное большинство сердечных приступов случается по вине молодых жировых бляшек, которые слишком маленькие для того, чтобы привести к появлению ярко выраженных симптомов, по результатам которых пациентам обычно и назначают такое механическое вмешательство, как ангиопластику.

В действительности внешняя оболочка подобных бляшек разрушается и их жировое содержимое вымывается прямо в кровоток. В ответ на это организм реагирует повышением свертываемости крови для заживления поврежденного участка. В ходе такого процесса артерия может оказаться полностью закупоренной тромбоцитами, в результате чего целый участок сердечной мышцы оказывается лишенным доступа кислорода.

Если человек выживает после подобного происшествия, то омертвевший участок мышцы покрывается рубцовой тканью. Многократные сердечные приступы и рост рубца ослабляют сердечную мышцу, порой приводя ее к так называемой острой сердечной недостаточности. Если сердечный приступ становится обширным и приводит к нарушению сердечного ритма или если острая сердечная недостаточность будет длиться продолжительное время, то человек может запросто умереть.

Мои исследования наглядно продемонстрировали возможность предупреждения подобного сценария — можно полностью исключить риск сердечного приступа и сердечной недостаточности, скорректировав питание (добавив в некоторых случаях небольшие порции лекарств для снижения уровня холестерина).

Тем не менее ученые и врачи не спешат признать явную связь между питанием и ишемической болезнью сердца. Это связано с тем, что развитие болезни мало напоминает, например, пчелиный укус, при котором причина и следствие ни у кого не вызывают сомнений. На появление же клинических симптомов, ставших следствием отравления своего организма жирной пищей, могут уйти десятилетия.

Когда ученые углубляются в изучение мельчайших подробностей исследуемой ими проблемы, нередко они упускают из вида самое очевидное решение. Порой интуиция и логика настойчиво подталкивают нас к ответу, который не был до сих пор получен научными методами. В истории медицины известно несколько классических примеров подобного стечения обстоятельств. Так, в середине XIX века английский врач Джон Сноу решил убрать рукоятку с насоса на Броад-стрит в Лондоне, так как пришел к выводу, что каким-то образом городская вода стала причиной сокрушительной эпидемии холеры в городе. И он оказался прав, но только несколько десятилетий спустя ученым удалось установить, что это заболевание вызывается микроорганизмами, плавающими в зараженной воде, однако доктор Сноу нашел причину проблемы интуитивным способом и тем самым спас целый город от неминуемой катастрофы.

Точно так же мы до сих пор не знаем, каким именно образом инсулин способствует попаданию сахара из крови в клетки тела, где он преобразуется в энергию. Тем не менее это не мешает врачам спасать жизнь диабетикам при помощи введения инсулина на протяжении вот уже восьмидесяти лет. Врачи осознают существование прямой связи, хотя и не понимают до конца, за счет каких именно процессов это происходит.

Уже в конце 1970-х годов я был уверен, что между питанием и многими заболеваниями существует устойчивая связь. Очевиднее всего прослеживалась связь рациона питания с болезнями сердца. Во-первых, было достоверно известно, что в странах, где уровень холестерина у населения в среднем не превышал критической отметки в 150 мг/дл, ишемическая болезнь сердца диагностировалась чрезвычайно редко, в то время как в регионах с повышенным содержанием холестерина у людей частота этого заболевания также увеличивалась. Кроме того, уже самые первые исследования этой проблемы показали — а впоследствии этот факт получил подтверждение и в более современных исследованиях, — что чрезмерное потребление жирной пищи способствует развитию ишемической болезни сердца у животных и людей.

Следуя своей логике и интуиции, я предположил существование обратной зависимости: снижение потребления жира может остановить течение ишемической болезни сердца и даже привести к частичному избавлению от нее. Более того, это было уже продемонстрировано в экспериментах на обезьянах. Животных намеренно кормили очень жирной пищей, в результате чего у них развивалось это заболевание, однако после исключения жира из рациона проявления болезни начинали постепенно уменьшаться. Я был уверен, что дальнейшее исследование связи питания и заболеваний стоит потраченных времени и денег.

Диетологи США отнеслись к моей теории с изрядной долей скептицизма, а несколько главных кардиологов из Клиники Кливленда и вовсе отказывались верить в существование хоть какой-нибудь связи между питанием и ишемической болезнью сердца. Несмотря ни на что, я продолжал свои исследования.

В апреле 1984 года на меня нашло озарение — и в итоге я стал подопытным кроликом в своих же собственных экспериментах. В то время я был со своей женой Энн на собрании Восточного хирургического сообщества в Нью-Хейвене, штат Коннектикут. Шел проливной дождь. Я промок до нитки и испытывал сильный дискомфорт — день явно не задался. Официантка подала мне блюдо с огромным куском кровавого ростбифа. Мясо вызвало у меня такое же отвращение, как и все остальное в тот день. В тот самый момент я от него отказался — решил больше никогда в жизни не есть мясо.

Энн съела свой ростбиф до последнего кусочка. Однако вскоре она последовала моему примеру и тоже перешла на растительный рацион питания. Ее мать умерла от рака груди в возрасте 52 лет. И в один «прекрасный» день, когда мы были в гостях у ее тети и собирались сесть за стол, чтобы отпраздновать ее 85-й день рождения, раздался телефонный звонок от сестры Энн. Оказалось, что у нее тоже обнаружили рак груди, в возрасте 48 лет. Энн молча села за стол и даже не притронулась к еде. Тогда она решила присоединиться ко мне и сделала выбор в пользу растительного питания.

С апреля по июнь 1984 года уровень холестерина у меня в крови упал со 185 мг/дл до 155 мг/дл. Однако этого было все еще недостаточно. Следующим моим шагом было исключение из своего рациона любых источников молочных и растительных жиров (молоко, сливочное масло, мороженое, сыр). Прошло немного времени, и мой уровень холестерина опустился до 119 мг/дл без помощи каких бы то ни было лекарств для его понижения. Такая динамика меня успокоила, в особенности с учетом того, что у моего отца, перенесшего свой первый сердечный приступ в 43 года, общий уровень холестерина в крови достигал пугающей отметки 300 мг/дл.

Я был убежден, что в моих силах помочь достичь подобного результата и остальным.

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 489 | Нарушение авторских прав