АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Платоническая любовь

До Платона, как считает А. Ф. Лосев в работе "Эрос у Платона", существовали две концепции Эроса: Эрос лирический и Эрос космический. Первый наделен любовными чарами, которые притягивают человеческие существа друг к другу и переживается в аспекте общений двух индивидуальностей — Эрос лирики и индивидуального влечения. Другая концепция рассматривает Эрос в аспекте космогонии. Такой Эрос обустраивает мир, создает из Хаоса Космос организованный, создает Вселенную, богов и людей. Это Эрос космический и Эрос творческий.

Платон синтезировал эти две концепции, хотя и изложил результаты синтеза неясно, поэтому очень многие философы не поняли, как считает А. Ф. Лосев, сути "платонической любви", относя к ней лишь голую духовную любовь. Платон берет чувственную любовь во всей ее экстатичности

и самозабвении, во всей ее взрывности и мучительности", — пишет А.Ф. Лосев, и хочет преобразить, сделать ее такой, чтобы в конце были дети, не смертные и больные, но бессмертные и прекрасные. Платон вкладывает в уста Сократа идею "рождения в красоте" — центральный смысловой аспект Эроса: рождение в красоте как по телу, так и по душе. Рождать — дело божественное. В смертном существе способность рождать является залогом бессмертия, поэтому Эрос есть Эрос "родильного плода в прекрасном". Платон устанавливает несколько стадий развития Эроса:

— Эрос прекрасных тел;

— Эрос прекрасных душ;

— Эрос созерцания всеобщей красоты;

— Эрос абсолютной красоты, красоты в себе.

Все это один и тот же Эрос, сам рожденный от брака божественного Обилия (Пор) и человеческой Бедности (Пения). Он вечно разделяет судьбу то своего отца, то матери. Платон интуитивно чувствовал, что Эрос рождения в красоте для бессмертия — это Эрос, единящий богов и людей, это истинный Эрос, единящий сначала две души, а потом и все человечество для вселенского всеединства, — заключает А.Ф. Лосев.

Если сопоставить известное определение здоровья, данное специалистами ВОЗ, и стадии развития Эроса, данные Платоном, то получится примечательное совпадение:

Здоровье — это:

— соматическое благополучие;

— психологическое благополучие;

— социальное благополучие;

— "абсолютная ценность" (возможный критерий).

Эрос — это:

— прекрасные тела;

— прекрасные души;

— всеобщая красота (красота общества и сообщества);

— абсолютная красота.

Болезнь понимается как утрата здоровья, порча того, что должно быть прекрасным, следовательно, болезнь — это утрата, уничтожение Эроса: физические страдания — утрата Эроса прекрасных тел; душевные страдания и болезни —

утрата Эроса прекрасных душ (душа не "беременна красотой"!); социальные болезни — ссоры, межличностные конфликты, борьба, войны — утрата Эроса "созерцания всеобщей красоты, обращения с прекрасным ко всему миру"; и, наконец, болезни нового времени — ноогенные неврозы по В. Франклу, состояния бессмысленности жизни, "экзистенциального вакуума", жизненной пустоты, технологизация и технизация человека — это утрата Эроса "запредельной", абсолютной красоты.

Исцеление красотой

Можно ли вылечить болезнь созерцанием красоты природы, рассматривая, например, пейзажи Левитана, Шишкина; или исцелить хворь, слушая музыку, вдыхая благовония, общаясь с красивыми домашними или дикими животными, наблюдая или участвуя в театральном действии, где представлены прекрасные поступки героя; можно ли исцелиться с помощью красивых движений — танцевальных или боевых; можно ли вообще считать красоту "лекарством для души"? Да, да, да. Все это сейчас никакой не секрет "тайных мистерий", это почти повседневная работа арт-терапевтов — врачей, психологов, педагогов, который исцеляют очень многие виды болезней средствами эстетики, красотой. Есть ли это специфическое лечение? В обычном медицинском смысле — нет. Это неспецифическая терапия. Это, собственно, и не терапия, а скорее — отвлечение от неприятных болезненных переживаний и уныния — питательной среды для любой болезни. Это "плацебо", то, что "нравится богу и человеку", это прикосновение красоты, в которой заключен мистицизм Эроса — единения разрозненного.

Алкоголик, опустившийся на дно жизни, но еще не оттолкнувшийся от этого дна, чтобы всплыть и родиться вновь для красоты и бессмертия, лепит свое лицо, глиняное изображение. Это происходит в центре "Социотерапия" в г. Киеве в 1993 году. На небольшом столе перед ним кусок глины. Прямо перед ним зеркало, из которого на него

смотрит несчастная, хмурая физиономия. То, что получается из глины на столе, — еще хуже, гораздо хуже. Это какой-то урод. Это вообще не лицо человека. Это его "харя". Когда он пьет, он, наверное, таким и бывает, но он этого никогда сам не видел, он не помнит, как это происходит, когда он является домой "на рогах". Жена ему об этом говорила не раз и не два, но он ей не верил. Теперь он ощупывает то, что должно быть лбом на глиняной маске, и с отвращением ковыряет бугорки на тех местах, откуда обычно растут рога. Рот у маски похож на след от горла бутылки, глаз нет вовсе. Это начало лечения красотой. Алкоголик лепит такое чудовище не только и не столько потому, что не умеет заниматься лепкой, делает это впервые в жизни. У него низкое самоуважение, а это корень его жизненной проблемы, поэтому он и выражает это уродующее отношение к самому себе: "Я — плохой, да, я пью, но вы-то все разве лучше?"

По мере продвижения процесса реабилитации, день ото дня глиняное изваяние становится все более и более похожим на лицо человека. У автора появляется уважение к собственному творению. Ему нравится то, что он лепит, ему нравится то, что изменяется в нем самом. Возможно, ему и не понадобится никакое "специальное лечение" от алкоголизма: таблетки от алкоголя, противоалкогольная терапия, (подумать только — "против алкоголя", как будто этот Алкоголь — живое существо, вредное, настырное, и против него надо принимать чрезвычайные методы защиты!).

Вот еще один пример силы искусства. В конце 70-х годов, занимаясь стационарной психотерапией неврозов в специализированном отделении, я серьезно увлекся музыкотера-пией. Вместе со своей помощницей Ириной Овчинниковой (ныне кандидат наук, профессиональный музыковед) мы подбирали музыкальные произведения для индивидуальных сеансов музыкотерапии. Хотя лечат болезни музыкой столько, сколько существует медицина, никакой теории лечения музыкой нет, объяснений же более чем достаточно. Подбор музыки осуществляется практически интуитивно

или из-за личных предпочтений музыкотерапевта (см. В.Ю. Завьявлов, 1995). Меня поразила одна из первых наших пациенток, которая за 5 сеансов музыкотерапии изменилась до неузнаваемости. Это была совершенно невообразимая особа. За ее плечами было три "кровавых брака"; все трое мужей, но, естественно, по очереди, резали несчастную жену, каждый в своей манере или, как говорят в милиции, "свойственным почерком". Один изрезал ей весь живот (6 или 7 огромных рубцов), другой все норовил проникнуть внутрь, оставив следы порезов в области почек, а третий изрезал ей лицо, чирканув по одному веку так, что внешность ее приобрела черты бывалого флибустьера. Внешнее сходство с морским разбойником разительно соответствовало поведению. Это была необычайно взрывная и скандальная личность. Ее никто не мог лечить, она со всеми ссорилась, поэтому ее и направили к психиатру. На приеме она заявила, что от всех таблеток и лекарств у нее аллергия, в слова и внушения она не верит и вообще, ее никто не вылечит, жизнь ее порушена, все мужики сволочи и пр. Музыкой она никогда не лечилась, поэтому не знала, как ей реагировать на это предложение. Она согласилась. На первом же сеансе, после туманного объяснения насчет "музыкального воздействия на центральную нервную систему и т. д.", ей дали послушать "Трио-сонату" И. С. Баха. Надо было видеть, как Бах "вдавил" женщину-повстанца в кресло. Она "уменьшилась в размерах", превратилась в послушную девочку — "медхэн" в чепчике и белоснежном фартуке. На следующие сеансы она приходила в гипнотарий такой смиренно-тихой, как будто это примерная ученица гимназии приходит в католический костел. Она прослушивала все программы, приготовленные специально для нее, с огромным вниманием и каким-то потаенным ожиданием, о котором ничего не говорила. Иногда тихо плакала, но больше сидела почти неподвижно, словно затаясь, как будто слушала предназначенное не для нее, а для какой-то другой сущности, разбуженной музыкой. Скорее всего так оно и было. В ней действительно что-то проснулось и это "что-то" изменило ее поведение, настроение и самочувствие. Никаких специальных методов

терапии, никаких внушении, анализа переживании — ничего, кроме музыки. Через 10 дней после начала музыкотера-пии она выписалась, рассказав напоследок свою историю любовных битв — побед и поражений.

Конечно, музыкальная терапия имеет свой, описанный профессионалами механизм целебного воздействия (ятро — музыка, созвучная переживаниям, реактивная музыка, способствующая катарсису, релаксационно-медитативная, способствующая самопознанию, расслаблению, активации воображения и пр.), но в данном случае нас интересуют только те 55%, которые причисляются к плацебогенным эффектам. Музыка открывает человеку такие переживания, такое бытие, которое невозможно никак логически, разумно-рассудочно определить. Об этом бытии нельзя сказать, что оно есть или его нет. Здесь царствует "мистическая диалектика" (А.Ф. Лосев) или "алогическая логика" (Э.Я. Го-лосовкер), которая выводит существование чего-то из "ничего", из недр до-логического Бытия. Музыка может дать все, что угодно, и это ВСЕ не будет логически вытекать ни из потребности слушающего, ни из его опыта, ниоткуда. Все, что дает музыка, а не ленивое мечтание под музыку, — это дар, получаемый "ни за что", просто дар. Это Эрос четвертого уровня по Платону — абсолютная красота, существующая сама для себя, а не "для кого-то", "из-за чего-то", "ради чего-то" и т. п. Такая абсолютная красота исцеляет только абсолютно, то есть этим процессом исцеления абсолютно невозможно управлять. Либо она есть, либо нет. Наверное, это мистическое существование Абсолютной Красоты и смущает многих в формуле М.Ф. Достоевского "Красота спасет мир". А что, если не спасет? Зачем спасать ужасный мир? Зачем красоте спасать? О каком мире идет речь? Сам писатель высказывался о красоте более определенно. Он считал, что красота, если и полезна, то полезна потому, что она красота, потому что в человеке и в человечестве всегда есть "потребность красоты и высшего идеала ее". Максимально выражена красота, как считал Достоевский, в творчестве Пушкина, поэтому "литература красоты одна лишь спасет" (Цит. поД.Д. Благой, 1972).

Человек жаждет красоту и принимает ее без всяких условий только потому, что она красота, и это есть тайна художественного творчества и вообще здоровой, "живой жизни", утверждал писатель.

Красота есть признак здоровья и благополучия, поэтому, наверное, все, что несет красоту человеку — поэзия, проза, театр, музыка, природа, творения гения человеческого, — все это может спасти человека от внутреннего разрушения, распада личности, запустения личностного мира.

Однажды мне удалось убедить одну пациентку принимать необходимые ей лекарства (сосудорасширители), которые она боялась пить из-за суеверных представлений о "дьявольской силе", заключенной в лекарствах. Я не стал рассказывать о том, что тысячи образованных людей в разных лабораториях мира создавали это лекарство, перепроверяя его действие в экспериментах на животных и добровольцах, прежде чем оно попало к ней. Я просто объяснил, что много людей думало об этом продукте, что они красиво работали и создали красивое химическое соединение и т. д. Пациентка без колебаний и страха приняла лекарство, а с ним и идею о красоте! Что ей помогло больше — сосудорасширяющий препарат или мысль о потреблении чего-то красивого, мне достоверно не известно, но ей стало лучше. Красота лекарств — внешний вид, окраска, маркировка, упаковка, этикетка, реклама — важнейший атрибут современных аптек. Уходят времена, когда по рецепту в аптеках готовились мутные растворы в невзрачных, неказистых пузырьках. Сейчас аптеки — это особые магазины с шикарными витринами. Потребность человека в красоте изрядно эксплуатируется. Даже если здоров вполне, все равно хочется что-то попробовать из роскошных флаконов, контейнеров, коробочек. Все очень удобно, форма таблеток изумительно приспособлена для глотания, а хочешь — таблетка быстро растворится, и это уже и не лекарство, а шипучий напиток. Лечиться становится так приятно, что вот-вот изнутри раздастся "глас": "Ну почему я не болею — так много лекарств хороших, так много ласковых имен, такой замечательный выбор..."

Если к этому добавить впечатления о роскошных номерах, где лечатся и "работают" политические лидеры, о бесконечных фильмах, действие которых происходит в госпиталях, где "все красиво" и прочее, тогда становится понятно, почему "престижно болеть", престижно лечиться на дорогих курортах и в дорогих клиниках. Это и есть потребность в красоте, о чем писал Ф.М. Достоевский.

2.3. ВДОХНОВЕНИЕ

Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 477 | Нарушение авторских прав