АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Субъект материнской потребностно-мотивационной сферы

Прочитайте:
  1. II. Субъективное обследование
  2. Второй этап. Развитие материнской сферы в игровой деятельности
  3. Индивидуальная субъективность
  4. Использование неравновесных и равновесных ситуаций в деятельности экономиста-практика. Предприниматель как субъект установления равновесия.
  5. ИССЛЕДОВАНИЕ ДВИГАТЕЛЬНОЙ СФЕРЫ
  6. Мать как субъект материнства
  7. Нарушения аффективной сферы
  8. ПЕРЕСТРОЙКА ОРГАНИЗМА КАК СУБЪЕКТА ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
  9. Постоянный, основной компонент системы «Ч – СО», главный субъект среды обитания, её основной «потребитель» и «виновник» искусственных изменений.
  10. Потребности материнской потребностно-мотивационной сферы

Для характеристики потребностей материнской потребностно-мотивационной сферы надо

уточнить связь видовых, конкретно-культурных и индивидуальных аспектов материнства.

Можно сказать, что у материнства — «тройной» субъект, и это откладывает отпечаток на

содержание материнской сферы у каждой конкретной матери. Субъектом «первого порядка»,

«потребностью» которого является продолжение рода, является вид Homo sapiens. Удовлетворяя эту

потребность вида, мать обеспечивает развитие ребенка как человеческого существа с характерными

особенностями структуры деятельности, потребности в эмоциональном санкционировании «Другим»

своих целей и способов их достижения, появление и развитие потребности в общении, построение

рабочей модели мира, объекта привязанности, поведения привязанности. На самых ранних этапах

развития эти особенности ребенка достаточно жестко определены функциями матери и их нарушение

ведет к изменениям в общем психическом развитии ребенка по типу дефицитарности или искажения.

Полное лишение ребенка материнских функций, которые обеспечивают появление всех этих структур,

ведет к тяжелому госпитализму. Частичное нарушение отражается на развитии сферы общения,

эмоциональной сферы, в первую очередь проявляющихся в ориентации на участие взрослого и позднее

любых людей u1080 и общества в целом в регуляции деятельности ребенка в мире (нарушение содержания

рабочей модели мира, но сама модель все же есть). Можно сказать, что задачей матери, реализующей

«потребность вида в продолжении рода» является образование у ребенка видотипичных структур

деятельности и рабочей модели «Я — Другой», именно со стороны самой структуры. Эти структуры,

как было видно выше, характеризуются, в отличие от дочеловеческих стадий развития, включением

«Другого» в санкционирование целедейственного звена в деятельности и опосредованностью «Другим»

отношений ребенка с миром. В данном случае главное, что они должны быть. Если они не образуются

вообще, ребенок не может включиться в освоение видотипичных средств отражения (искусственных

знаковых средств — речи) и изменяется видотипичное развитие мозга. Речевые зоны не развиваются, и

ребенок не становится человеком. Само взаимодействие ребенка со взрослым включает взрослого в

процесс развития и на самом деле в «чистом» виде лишения ребенка этого взаимодействия не бывает,

так как даже при выращивании детей с ранних этапов развития животными в какой-то мере, пусть очень

измененно, но «Другой» есть. Если принимать во внимание концепции 3. Фрейда, Д. Винникотта, Э.

Эриксона, М. Кляйн и других, то «промежуточный объект», строящийся в субъективном мире ребенка

на основе интериоризации качеств матери, участвующих в «разделении внутреннего и внешнего

населения» и образовании модели «Другого» как посредника в удовлетворении потребностей ребенка,

еще не предполагает полноценного образа матери как человеческого существа. Для реализации

функций матери на этом этапе развития необходима своевременная и окрашенная любовью к ребенку

забота. Теоретически это может осуществить и мать, не обладающая сознанием. Как известно, слепые

дети, которые не могут использовать в развитии общения и эмоциональной сферы ориентацию на

выражение лица матери, развиваются с задержками, но все же вполне по «человеческому» пути.

Гораздо большее влияние оказываем на развитие «невключение» речевых зон мозга. Их

формирование начинается уже с середины внутриутробного периода, а знаковая система имеет не

только звуковое обеспечение, но и мимическое, жестовое, позволяющее детям, глухим от рождения или

растущим среди глухонемых, осваивать речь незвуковым путем. Как показали очень немногочисленные

случаи «Маугли», полного отсутствия материала для построения основ рабочей модели «Я — Другой»

быть не может [S.H. Stenglanz, A. Nash]. Всегда какие-то качества «Другого» есть. Существенное

изменение эволюционно ожидаемых характеристик этих качеств нарушает развитие, но их полное

отсутствие совпадает с границами жизни. Отсутствие необходимых условий на этом этапе касается

именно речевой среды. Дети, выращенные животными с первых месяцев жизни и до окончания

сензитивного периода развития речи (до трех лет), не овладевают речью и не способны к жизни в

обществе. Таких случаев буквально единицы и недостаточно данных о сроках попадания детей к

животным и продолжительности нахождения с ними. Можно сказать, что в условиях сохранения жизни

ребенка возможности для появления видотипичных структур деятельности и рабочей модели мира

всегда есть. Как мы видели, с точки зрения содержания развития к видотипичным особенностям (а

значит, и к «потребности вида») можно отнести формирование у ребенка таких структур, которые

вообще обеспечивают его успешное приспособление к жизни в условиях сообщества (базовые

структуры отношения к миру).

Реализация видовой программы развития происходит в условиях конкретной культуры. Человек

является не только представителем своего вида, но и представителем своей культуры. Можно сказать,

что субъектом родительских функций «второго порядка» является общество, в котором родился и будет

жить ребенок. Если для вида ребенок должен «вообще быть», то для конкретного общества ребенок

должен «быть каким-то». Каким — это и есть содержание конкретно-культурной модели, в которой

представлено не только, каким должен быть взрослый (модель личности), но и каким должен быть

ребенок на каждом u1101 этапе своего развития, чтобы таким взрослым стать (модель детства). А также, какой

должна быть мать и как она такой становится (модель материнства). С этой точки зрения мать,

реализующая потребность общества в «получении» нужной модели будущей личности, обладает

качествами, обеспечивающими формирование у ребенка конкретных содержаний рабочей модели мира,

себя в ней и «Другого». Это отражено в культурных моделях привязанности, национальных чертах

характера, культурных особенностях эмоциональной сферы, общения и многом другом. Поскольку все

эти содержания образуются в период построения основ рабочей модели «Я — Другой» и качества

привязанности и связаны с появлением у ребенка выраженных в поведении реакций на разные

воздействия взрослого, то можно сказать, что функции «субъекта второго порядка» включаются с

середины первого полугодия и полноценно «звучат» уже со второй половины первого года жизни

Наиболее ярко они выражены в период «социализации», включения ребенком санкций взрослого в

регуляцию удовлетворения своих потребностей (второй и третий год жизни). Поскольку первоначально

конкретной единицей, предъявляющей такие требования к личности, ребенку и матери был род, то

логично назвать эти функции «функциями рода».

Мать является в этом ряду «субъектом третьего порядка», непосредственно взаимодействующим

с ребенком и все перечисленные задачи вида и рода выполняющим. Она также имеет в этом отношении

свои потребности. Их особенность в том, что в конечном счете она ребенка выращивает не для себя, а

для этих первых «субъектов» Но сама она во все эти задачи либо не посвящена вообще либо частично

посвящена в задачи рода. Ее потребности являются «смешанными», они определяются тем, что она

«хочет» и «знает». Как показывают многочисленные исследования культурных вариантов материнства

и индивидуальных особенностей матери, хотеть и знать она может достаточно по-разному. Евро-

американский миф о «матери-мадонне», опирающийся в психологии в первую очередь на Д Винникотта

и его последователей, и микропсихоаналитический миф о «матери-ехидне» (С Фанти и др.) одинаково

далеки от реальности. Мать в своих переживаниях относительно ребенка оказывается лишь на какой-то

точке этого континуума. От того, где эта точка находится и как мать на эту точку попадает (то есть

какие у нее потребности и каково их содержание и развитие), зависит «удовлетворение потребностей

вида и рода».


Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 456 | Нарушение авторских прав







При использовании материала ссылка на сайт medlec.org обязательна! (0.005 сек.)