АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Потребности материнской потребностно-мотивационной сферы

Потребность во взаимодействии с объектом, носителем гештальта младенчества

Переживания взрослых от взаимодействия с детенышем уже достаточно подробно

проанализированы. Эти переживания ценны сами по себе, они составляют содержание первой группы

потребностей материнской сферы. Такие переживания можно получить как в непосредственном

взаимодействии, так и в процессе ухода, кормления, воспитания и т.п. Отсутствия у матери

переживания этого удовольствия при взаимодействии с ребенком описывается как «кормление без

любви» у Д. Винникотта, как эмоционально-обедненное (альтернативное эмоционально-насыщенному)

поведение матери, холодное, неэмпатийное взаимодействие, «невключенное» и т.п. в разных

психологических подходах. Удовольствие матери от самого присутствия ребенка, контакта с его телом,

проявлений его активности обеспечивает ее эмоциональную реакцию на каждое движение его тела и

лица и наполняет эмоциями все ее действия, определяет стиль ее прикосновений к ребенку, а также

ориентацию на результаты собственных действий и их оценку (повышают заинтересованность u1084 матери,

развивают ее компетентность). Отвлечение матери от непосредственного переживания контакта с

ребенком может иметь разные причины: особенности ребенка, провоцирующие ее тревогу,

неудовольствие (признаки патологии, неадекватность младенческой стимуляции), особенности

ситуации, в первую очередь семейной (неблагополучие в группе, низкий ранг самки у приматов

повышает ее тревожность, она больше ограничивает активность детеныша, чаще его наказывает и т.п., у

человека повышает тревожность матери и искажает ее чувства по отношению к ребенку), особенности

самой матери (ее психическое здоровье, личностные качества и особенности развития материнской

сферы).

Потребность во взаимодействии с объектом, носителем гештальта младенчества, является

ведущей и генетически исходной потребностью материнской сферы. На ее основе строятся остальные

потребности, она участвует в развитии операционального и ценностно-смыслового блоков.

Потребность в заботе и охране

В данном случае речь должна идти о совокупности потребностей, обеспечивающих кормление,

уход, охрану детеныша от внешней угрозы и от опасных последствий его активности. В отношении этих

потребностей для матери необходим опыт выполнения всех соответствующих деятельностей, который

возникает в процессе взаимодействия с собственной матерью, наблюдением за взаимодействием других

особей с детенышами, своем таком опыте до появления собственных детенышей. Однако есть формы

поведения, которые не могут быть освоены в онтогенезе. Это грудное кормление и обработка

новорожденного. Для осуществления такого поведения привлекается опыт из других видов

деятельности, что является характерным для интеллектуальной стадии развития психики. Это опыт

взаимодействия с неживыми и живыми объектами в ориентировочно-исследовательской, игровой,

пищевой деятельности. Стимуляция от детеныша позволяет обеспечить соответствие поведения его

особенностям: направить внимание матери на лицевую часть в послеродовой обработке, обеспечить

положение детеныша, u1087 позволяющее ему добраться до соска, вовремя остановиться при съедании

последа и Т.П. В дальнейшем — правильно держать и переносить детеныша, принимать позу для

кормления, укачивать (у приматов), удалять экскременты и мочу (у хищных, грызунов и др.),

отстранять детеныша при уринации и дефекации у приматов, обрабатывать поверхность тела, глаза и

т.п. Подкреплением для матери является стимуляция от детеныша как «здорового и чистого» (это те

качества гештальта младенчества, которые удовлетворяют ее основную потребность), а также

прекращение его состояния дискомфорта. У человека к этому прибавляется ориентация на

представляемый матерью образ здорового и довольного ребенка.

Кормление у млекопитающих со стороны матери требует лишь позволить детенышам сосать.

Только приматы могут сами подносить детеныша к соску. Но удовольствие от акта сосания

испытывают все самки, причем еще до прихода молока. Сразу после родов напряжения грудных желез и

чувства облегчения от сосания еще нет, а удовольствие уже есть. Оно и обеспечивает соответствующее

поведение самки. У человека с этим дело обстоит сложнее. Мать ориентируется, по крайней мере

сначала, не на свое удовольствие, а на необходимость кормления для ребенка. Его реакции и ее

переживания уже сами служат подкреплением и помогают переводить акт кормления в акт

установления взаимосвязи.

Охрана детеныша связана с двумя типами поведения матери. Во-первых, она старается

сохранить для себя объект, носитель гештальта младенчества. Первые реакции матери явно носят

характер «охраны своего» объекта и только позже переходят в охрану детеныша, смыслом которой

становится поддержание его собственного состояния. На ранних этапах развития детеныша мать

реагирует на его удаление от себя и угрозу извне. Самки приматов в стаде постоянно подвергаются

попыткам других особей отнять детеныша с целью «поняньчить» самим. Дж. ван Лавик-Гудолл

описывает, как молодые самки обучаются, наблюдая за матерями, защищающими своего детеныша, и

чуть позже, когда им доверяют младшего для няньчания, охраняют его от других подростков. Когда

детеныш подрастает, ему может угрожать не только внешняя опасность, но и результаты собственной

активности. Самки млекопитающих постоянно следят за поведением своих детенышей, экстраполируя

возможные последствия и предупреждая их. Это распространяется и на детенышей других видов. Опыт

отношений с миром позволяет им предупредить падение детеныша (например, с обрыва в природе или с

дивана в доме), вытащить из воды, придержать приближающийся объект или отстранить детеныша и

т.п. В наблюдениях за поведением самки орангутана с детенышем в Московском зоопарке описано, как

самка во время игры детеныша с куском небольшого ствола дерева подставляла руку каждый раз, когда

ствол накатывался на ногу детенышу.

В заботу о детеныше входят и элементы воспитания. Как уже указывалось выше, для животных

это обеспечено реакцией матери на разные компоненты гештальта младенчества и стимулирует ее игру

с детенышами, предоставление им объектов для манипуляций, участие детенышей в своей

деятельности. У человека все обстоит гораздо сложнее, обучение и воспитание регулируются вполне

осознанными целями матери. Однако средства, которые использует при этом мать, стиль запрещений и

поощрений зависят от содержания ведущей для материнской сферы потребности. Конечно, играют роль

содержание культурных и семейных моделей и личностные качества матери, которые влияют на ее

поведение при несовпадении этих моделей с ее собственным отношением к ребенку.

Потребность в материнстве

Это самый сложный класс потребностей матери. Он подразумевает рефлексию своих состояний

и стремление к их переживанию в процессе взаимодействия с ребенком. У высших животных возможно

только возникновение некоторых антиципации на основе своего опыта взаимодействия с детенышем.

Неоднократно рожавшие самки вполне способны предвидеть, что их ожидает при появлении

детенышей. Это способствует их более успешному материнскому поведению. Хорошо известно, что

опытные самки в родах ведут себя спокойней и уверенней, явно зная, что им делать, и испытывая

гораздо больше положительных эмоций сразу при появлении детенышей. Но только у человека

возможно представление о том, что такое «материнское чувство» и разочарование от несовпадения

реального переживания с этим представлением. В развитии материнского чувства участвует образ

будущего ребенка, семейные и культурные модели материнства, собственный опыт. По содержанию

класс потребностей в материнстве — это потребность в переживаниях, которые уже известны по своему

опыту или представлениям и возникают при взаимодействии с ребенком и выполнении всех

материнских функций.

Разобравшись в потребностях, лежащих в основе материнской потребностно-мотивационной

сферы, можно перейти к характеристике содержаний составляющих ее блоков.

Содержание материнской потребностно-мотивационной сферы

Потребностно-эмоцирнальный блок

К этому блоку относятся стимулы гештальта младенчества, эмоциональное отношение к ним,

объект — носитель гештальта младенчества и эмоциональное отношение к нему как целостному

объекту. Компоненты гештальта младенчества и их пропорции у конкретного носителя могут вызывать

разные эмоции матери, в результате младенцы первого полугодия и уже активные дети конца первого

года оцениваются матерью по-разному, а результаты деятельности более старших детей вызывают

реакцию от умиления их «детскостью» до раздражения Их несоответствием взрослому образцу. То же

самое относится ко всем проявлениям ребенка.

Компоненты гештальта младенчества могут быть «разнесены» по разным объектам: некоторые

закрепляются на детенышах животных, некоторые переходят на образ полового партнера и т.п.

Возможна и полная замена объекта (чаще всего животными для человека).

К этому блоку относятся все потребности матери. Эти потребности, в случае частичной или

полной замены видотипичного объекта (у человека — ребенка), также могут удовлетворяться в разных,

не связанных с ребенком деятельностях. Исключением не является и потребность в материнстве, u1077 если

соответствующие переживания «освоены» при взаимодействии с объектами-заместителями.

Операциональный блок

К этому блоку относятся операции ухода, кормления, общения, охраны, а также воспитательные

средства, применяемые родителями. Особенностью операций ухода являются, помимо их

инструментальной стороны, стиль осуществления, соответствующий физическим особенностям ребенка

— в первую очередь, сила прикосновений, расположение рук при держании, пальцев при обработке

ребенка и т.п. Лучше всего это обеспечивают движения бережные и ласковые. Умелость движений

зависит от уверенности и компетентности матери. Таким образом, регуляция стиля движений,

необходимых для ухода за ребенком, обеспечена отношением к нему матери и испытываемыми ею при

взаимодействии с ним эмоциями. Характеристикой этих движений будут: уверенность, бережность,

ласковость. Стилю прикосновений к ребенку уделяется много внимания в теории привязанности и

телесно-ориентированной психотерапии. Д. Винникотт ввел понятие «холдинг», которое имеет

широкий смысл (вся забота о ребенке) и узкий (стиль держания ребенка руками).

Особый класс операций составляют операции общения, к которым относится и мимика матери

при эмоциональном общении. Это поведение матери является предметом исследования в теориях

социального научения и в отечественных исследованиях общения матери с ребенком.

Эмоциональное состояние матери и его проявление в ситуации взаимодействия должны быть

адекватны задачам этого взаимодействия. Эмоции матери сопровождают все ее действия, они

позволяют ребенку ориентироваться в ситуации, в которой ему еще не ясны связи последовательности

действий матери и происходящих с ним самим событий — с переживанием дискомфорта и

перспективами его устранения, Э. Эриксон считает, что поведение матери в процессе взаимодействия с

ребенком позволяет ему обрести веру в ее помощь и надежду на окончание неприятных переживаний и

удовлетворение потребности. За счет этого ребенок научается переживать состояние дискомфорта.

Сходного мнения придерживаются Д. Винникотт, М. Кляйн и др. Если обратиться к динамике

состояний ребенка в процессе удовлетворения матерью его потребностей, то можно выделить три

компонента эмоционального сопровождения матерью этого взаимодействия, наличие и форма

сочетания которых будут зависеть от конкретных условий:

1. Эмоциональная реакция матери на выражение ребенком отрицательных эмоций, отражающих

его дискомфортное состояние. Конструктивная функция эмоций матери в этом случае состоит не в

синхронизации с эмоциями ребенка, а в их устранении. Для этого матери необходимы сострадание,

жалость, уверенность в себе и т.п., но никак не страх, боль или гнев, которые переживает сам ребенок.

Эмпатия для понимания потребностей ребенка необходима, но выражение матерью во взаимодействии

с ребенком однокачественных с ним отрицательных эмоций не может быть расценено как адекватное

ситуации. Этот момент достаточно подробно разбирается М. Кляйн и ее последователями.

2. Реакции матери на выражение ребенком положительных эмоций. В этом случае для матери

адекватным является переживание эмоций такого же качества. Как показали исследования С.Ю.

Мещеряковой, к трем месяцам у ребенка складывается устойчивая потребность в получении от

взрослого положительных эмоций. Первой задачей применения ребенком средств общения (комплекса

оживления) является обмен положительными эмоциями со взрослым. Однако дальнейшее включение

взрослого в эмоциональное санкционирование результатов деятельности ребенка в их совместно-

разделенной деятельности требует от взрослого весьма тонкой дифференциации своих реакций на

положительные эмоции ребенка.

3. Эмоциональное поведение матери при устранении отрицательного эмоционального состояния

ребенка, возникающего при физическом и эмоциональном дискомфорте. Здесь речь идет как раз об

участии матери в освоении ребенком способности переживать дискомфорт с «верой и надеждой» на его

устранение и возникновение уверенности в участии в этом матери.

Компоненты эмоционального u1089 сопровождения матери являются производными от содержания

потребностей и особенностей ценностно-смыслового блока ее материнской сферы. Каждый компонент

и их сочетание могут быть выражены у матери по-разному. Можно описать четыре основных типа

индивидуальных стилей эмоционального сопровождения матерью процесса взаимодействия с ребенком:

1. Адекватная реакция матери' на отрицательную эмоцию ребенка возникает чувство тревоги и

жалости, которое быстро переходит в фазу «делового сосредоточения и уверенности»; положительные

эмоции матери по интенсивности адекватны контексту взаимодействия; при устранении отрицательных

состояний ребенка мать восстанавливает с ним контакт (обеспечивает эмоциональный комфорт),

использует успокаивающие, ободряющие и обещающие интонации и высказывания, демонстрирует

стимулы, «продвигающие» к моменту удовлетворения потребности ребенка (комментирует свои

действия, объясняет, что будет дальше, интерпретирует состояние и поведение ребенка так, как будто

он понимает значение ее действий, включает элементы эмоционального общения и т.п.).

2. Усиление эмоций ребенка (как отрицательных, так и положительных). При отрицательных

эмоциях ребенка у матери возникает чувство тревоги, страха, растерянности, паники. Усиление

положительных эмоций ребенка носит характер эйфорического переживания, неадекватного контексту

взаимодействия. При удовлетворении потребностей ребенка мать синтонирует его состояние, не

демонстрирует поддержки, не делает акцент на этапах «продвижения» к моменту удовлетворения

потребности ребенка

3. Игнорирование эмоций ребенка. Выражается в поведении по типу «формального общения»,

может сопровождать как отрицательные, так и положительные эмоциональные реакции ребенка и

процесс взаимодействия. В этом случае характерен сосредоточенно-деловой стиль поведения матери,

она обращается с ребенком только как с объектом ухода, а не как с субъектом переживаний.

4. Осуждение эмоций ребенка. Выражается в соответствующих эмоциях матери от осуждения

до агрессии, может сопровождать как отрицательные, так и положительные эмоции ребенка и процесс

взаимодействия. При таком стиле отрицательные эмоции ребенка расцениваются как слишком сильные,

к ребенку предъявляются неадекватные его возрасту требования «терпеливости» и т.д. При

удовлетворении потребностей ребенка мать расценивает его действия как неуместные или мешающие

ей. Положительные эмоции ребенка воспринимаются как неадекватные по интенсивности, неуместные,

несвоевременные.

Описанные типы эмоционального реагирования матери могут сочетаться в разных

соотношениях, давая в результате индивидуальный стиль эмоционального сопровождения, присущий

матери Генезис этого стиля зависит от истории развития материнской сферы женщины, причем одной

из основных составляющих этого развития является реакция матери на компоненты гештальта

младенчества (набор физических, поведенческих, результативных проявлений ребенка). Возрастные

изменения гештальта младенчества обеспечивают динамику развития материнского стиля

эмоционального сопровождения. Эта динамика также может быть разной, что зависит как от истории

развития материнской сферы женщины, так и от конкретных условий актуального материнства. Можно

выделить три основных типа динамики эмоционального сопровождения матери:

1) Развивающий тип, когда мать ориентируется на достижения в развитии ребенка, ее поведение

стимулирует ребенка проявлять больше активности. Если ребенок не производит действий, ожидаемых

матерью, она повторяет и модифицирует свое поведение, добиваясь ожидаемых результатов и радуясь

им. Такое поведение матери описывается как поддерживающее, фасилитирующее, стимулирующее

активность ребенка, в отечественной психологии рассматривается как ориентация матери на зону

ближайшего развития.

2) Тип «следования за гештальтом младенчества». В этом случае мать достаточно отзывчива к

ребенку, но ее поведение является как бы фиксирующим его достижения в развитии. В благоприятных

условиях она осваивает новые формы взаимодействия и эмоционального реагирования вслед за

появлением новых особенностей поведения ребенка, но не предвосхищает их.

3) Неадекватный тип. При таком типе динамика эмоционального поведения матери не

соответствует динамике развития ребенка. Чаще всего это бывает при разном качестве компонентов ее

эмоционального сопровождения и отношения к разным компонентам гештальта младенчества. В этом

случае положительная реакция на ребенка в эмоционально-личностном общении может смениться на

игнорирующий тип или даже осуждающий (раздражение), на попытки ребенка включить мать во

взаимодействие с предметами в совместно-разделенной деятельности и т.п.

Ценностно-смысловой блок

Этот блок включает отношение матери к ребенку как самостоятельной ценности и ценность

материнства как состояния «быть матерью». Обе ценности связаны как с потребностями материнской

сферы, так и с культурными моделями материнства и детства. Эти ценности, поскольку им

соответствуют содержания культурных моделей, сами участвуют в развитии потребностей

индивидуальной материнской сферы. Поскольку ценностно-смысловой блок конкретной потребностно-

мотивационной сферы поведения в своем генезисе связан с общей структурой ценностно-смысловых

ориентации личности матери, то естественно, что ценности ребенка и материнства интерферируют с

другими ценностями матери, и эта интерференция является динамичной, изменяющейся в процессе

жизни матери и ее взаимодействия с ребенком. Наибольшим влияниям «внедряющихся» из других

потребностно-мотивационных сфер поведения ценностей подвержена ценность ребенка.

Можно выделить 4 основных типа ценности ребенка: эмоциональная (основное содержание

взаимодействия с ребенком — положительно-эмоциональные переживания матери); повышенно-

эмоциональная (с вариантами: аффективная, эйфорическая или концентрация на ребенке всей

потребности в эмоциональной привязанности при отсутствии других объектов эмоциональной

привязанности у матери); замена самостоятельной ценности ребенка на ценности из социально-

комфортной сферы (ребенок — как средство для достижения других ценностей: повышение

социального и семейного статуса матери, избавление от страха одиночества в будущем, реже как

источник материального благополучия и т.п.); полное отсутствие ценности ребенка.

Исследования взаимоотношений матери с ребенком дошкольного возраста и с детьми других

возрастов позволяют говорить о соответствии эмоционального благополучия ребенка и его ценности

для матери. Поскольку ценность ребенка является результатом развития всей материнской сферы на

всех этапах онтогенеза матери, то можно считать, что для исследуемого культурного варианта — евро-

американской модели материнства и детства — эмоциональная ценность ребенка является

оптимальной, обеспечивающей формирование высокого уровня эмоционального благополучия ребенка.

Предыдущий анализ филогенеза материнской потребностно-мотивационной сферы поведения

позволяет предположить, что эмоциональная ценность ребенка вообще является ядерным образованием

в ценностно-смысловом блоке и основана на потребности в эмоциональном контакте у матери и ее

объединении с потребностью во взаимодействии с объектом, носителем гештальта младенчества. При

заполненности потребности в эмоциональном контакте матери другими, кроме ребенка, объектами

(собственной матерью, другими членами семьи и т.д.) ценность ребенка в процессе взаимодействия с

ним приобретает специфическое и самостоятельное мотивационное значение, которое можно

определить как ценность эмоционального взаимодействия с ребенком, имеющую свою специфику по

сравнению с эмоциональным общением с другими партнерами. Эта специфика связана с особенностями

ребенка, его инфантильными качествами, имеющими в эмоциональном взаимодействии

самостоятельную мотивационную значимость, а также с отсутствием ответных ресурсных затрат

матери, предполагаемых в общении с равным по возрасту партнером.

Привнесение в эмоциональную ценность ребенка элементов объекта эмоциональной

привязанности, объекта привязанности, снижение эмоциональной ценности, привнесение элементов

ценностей из социально-комфортной сферы (ребенок — средство обеспечения этих ценностей), из

половой сферы может быть рассмотрено как формирование конкретно-культурного варианта ценности

ребенка, соответствующего конкретно-культурной модели материнства и детства и обеспечивающего

содержание материнских функций для формирования особенностей личности ребенка,

соответствующих культурной модели. Однако наличие различных ценностей ребенка у матерей внутри

одной культуры показывает, что в пределах одной конкретно-культурной модели существуют

индивидуальные содержания ценностно-смыслового блока материнской сферы.

На основе собственных исследований автора и имеющихся в литературе данных

сформулировано понятие внедряющихся ценностей (из других потребностно-мотивационных сфер),

интерферирующих с ценностью ребенка. Эти ценности названы «внедряющимися» относительно

содержания ценностно-смыслового блока материнской потребностно-мотивационной сферы.

Внедряющиеся ценности могут быть доминирующими в субъективном пространстве женщины по

отношению к появившейся ценности ребенка, и тогда тип их интерференции обозначается формулой «i

→ в». Если доминирует ценность ребенка, в которую внедряются другие ценности, то это обозначается

формулой «в → i». Усиление интерференции обозначается двойными стрелками. Гармоничный баланс

ценностей (ценность ребенка естественно встраивается в иерархию ценностно-смысловых ориентации)

обозначается формулой: «i = в». Тенденция к победе какого-либо типа ценностей обозначается его

знаком с дробью (например, «i → в/i»: ценность ребенка внедряется в другие изначально актуальные

для женщины ценности и берет над ними верх).

Содержание внедряющихся ценностей обозначается (условно) следующим образом: ценности из

социально-комфортной сферы (обеспечение физического и эмоционального комфорта, не связанного с

ребенком, овладение профессией, стремление u1082 к развлечениям, общению с друзьями и т.п.); ценности из

личностной сферы (стремление к самореализации, половозрастной идентификации средствами, не

связанными с рождением ребенка), ценности половой сферы (самостоятельная ценность сексуальных

переживаний, не связанная с репродуктивной функцией).

Полученные при изучении беременных женщин, матерей с младенцами и детьми раннего и

дошкольного возраста (ГГ. Филиппова, В И Брутман, И.Ю. Хамитова и др.) данные позволили

охарактеризовать соотношение ценности ребенка с внедряющимися и тип динамики этих соотношений,

адекватная ценность ребенка с тенденцией к балансу ценностей; повышенная ценность ребенка с

тенденцией к сдвигу в сторону исключительной ценности ребенка; недостаточная ценность ребенка с

тенденцией к сдвигу в сторону ценности ребенка; недостаточная ценность ребенка с тенденцией к

сдвигу в сторону внедряющихся ценностей. Ценность ребенка для матери устойчиво соотносится с

уровнем эмоционального благополучия ребенка. В группе матерей с детьми-дошкольниками

эмоциональная ценность ребенка сочеталась с высоким уровнем эмоционального благополучия у детей

в 100 % случаев. Ценность ребенка, по содержанию выражаемая заменой из социально-комфортной

сферы и неадекватно повышенная, преимущественно сочетались со средним уровнем эмоционального

благополучия детей в 81,5% случаев, в единичных случаях с низким уровнем (например, при наличии

острой разводной ситуации в семье). Снижение ценности ребенка сочеталось с самым низким уровнем

эмоционального благополучия у детей — 1 и 0 баллов — в 77,8% случаев.

Динамика типа интерференции ценностей «ребенок — внедряющиеся» основана на

особенностях онтогенеза материнской сферы матери и конкретном содержании ее взаимодействия с

ребенком.

Сложно говорить о филогенетических предпосылках ценностей ребенка и материнства. На

дочеловеческих уровнях развития речь может идти только о значении для матери ее реальных

детенышей и влияния внешних условий и состояния матери на ее отношение к ним и поведение. Однако

есть смысл говорить о существовании в сообществе общего, уже существующего до появления самой

матери отношения к детенышам, которое включено в развитие ее материнской сферы

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 552 | Нарушение авторских прав