АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Конфликт идентичности: смешение активной и пассивной формы

Прочитайте:
  1. C) Восприятие конфликтов и аффектов ослабленое защитой
  2. D) Конфликтный стресс (конфликт , вызванные стрессором)
  3. I. Генерализованные формы эпилепсии
  4. IV. Формы промежуточного и основного контроля
  5. IX. ИГРОВЫЕ ФОРМЫ ФИЛОСОФИИ
  6. L-формы бактерий, их особенности и роль в патологии человека. Факторы, способствующие образованию L-форм. Микоплазмы и заболевания, вызываемые ими.
  7. X. ИГРОВЫЕ ФОРМЫ ИСКУССТВА
  8. Аддиктивные формы поведения.
  9. Бактериальная хромосома, ее упаковка в клетке. Формы обмена генетическим материалом у бактерий: конъюгация, трансформация, трансдукция, трансфекция и сексдукция.
  10. Бактерии неправильной формы

 

Описание случая: иностранка из Швейцарии

 

36-летняя пациентка начала разговор, рассказывая о трудностях, несомненно, связанных с ее отношениями. Ее муж говорит ей, что она не знает, чего хочет. Он считает странным, что она, несколько лет работая на успешной позиции после университета, решила изучать психологию и начать всё с самого дна. Так было и во многих других сферах. Он говорил, что она искала чего-то, сама не зная чего, и ни что не делало её счастливой. Такие упреки приводили к ссорам между ними.

Пациентка родилась в Швейцарии и выросла в Цюрихе. Во вводной беседе она впечатлила исследователя тем, что в ее языке абсолютно отсутствовал акцент: она говорила на совершенно чистом немецком. Ещё больше удивило то, что она была дочерью типичной швейцарской семьи, и жила в Германии только со времени брака, т.е. шесть лет. На вопрос об этом, она только улыбнулась доброй улыбкой и сказала, что это её гиперадаптация. И так было во всем. Многие восхищались такими её способностями. Однако сама она была более скептична. Для иллюстрации она рассказала историю о том, как однажды вернулась в Швейцарию и зашла в магазин что-то купить. Конечно, она говорила на своем родном диалекте с продавцом, но продавец ей на удивление, ответил на чистом немецком, как если бы она была иностранкой, которая пыталась говорить на швейцарском немецком.

Пациентка могла рассказать больше подобных примеров. В ее компании все полагали, что она юрист, хотя она изучала национальную экономику. Её отец был юристом, но как его любимая дочь она предприняла попытку отдалиться от желания отца пойти по его стопам. «Я бы не смогла полностью преуспеть», прокомментировала она. Она переняла юридические знания, юридический способ мышления, как и большой интерес к судебным делам почти случайно. Из-за этого, в её компании скоро возникли «безумные ситуации». Её начальник спросил её о том, как она оценивает положение судебных специалистов. Судебный советник, вероятно, ненавидел её за это, но был достаточно умен, чтобы понимать, что она была здесь «любимой дочерью», и также обсуждал с ней как будто случайно за ленчем, важные бумаги, которые должны нужно было подписать. Разговор прошел почти без упоминания того, что ее муж тоже юрист. Желание изучать психологию понималось этой умной и рефлексивной пациенткой, как двойное устремление: это было следующей попыткой дистанцироваться, чтобы не путаться все время, а также, попыткой прояснения, надеждой больше узнать о себе через учебу. «Так, как раньше у меня это получалось, я буду первоклассным психологом», прокомментировала она, без какой-либо самоиронии».

На первое диагностическое интервью пациентка оделась поистине в исключительном стиле. Это было бесспорно женственно и со вкусом. Было трудно понять её положение за пределами работы, она «одевалась почти как мужчина», так как «это было более удобно». В контрпереносе возникло впечатление, что пациентка как будто кокетничает, что было конечно неуместно.

Она была младшей после трех братьев («Нужно было приспосабливаться, чтобы выжить». Такова была одна из нескольких ремарок, намекающих на конфликт). Отец был успешным бизнесменом юристом, мать была домохозяйкой. Ее рассказ о детстве был странно беден («У нас было все что нужно»). Все три брата изучали закон, но получили самые разные профессии. Как ей казалось, она не могла выносить вида крови, и поэтому о том, чтобы стать врачом, что её отец ещё смог бы перенести, не могло быть и речи. Таким образом, оставалось компромиссное решение изучать национальную экономику, которая ей не очень нравилась. Идентичность семьи формировалась через отца и его язык. Он был швейцарским националистом и голосовал за анти-иммиграционную партию. Ни один из его сыновей не смог избежать этого «подарка идентичности», но, несомненно, они смогли найти удовлетворительные индивидуальные решения. Пациентка колебалась между приспособлением (+) и сопротивлением (-). Ее муж – немец (-) и юрист (+). Национальная экономика была для нее не важна (-), но не оставляла и намека на сопротивление (+). Она думала стать юристом (+), но не позволяла так обращаться к себе (-). Она швейцарка по рождению (+), но смогла настолько хорошо приспособиться к иностранной жизни, что ее невозможно было распознать (-). Она имеет не тот пол (-), но не хочет детей, что могло бы этому угрожать (+). Из-за этого, она не может дать семье внуков (-), которых все братья уже дали. Тем не менее, отец счастлив этим (+), только мать, чья роль растворяется в тени, кажется печальной. В возрасте 36, пациентка на пороге новой попытки найти идентичность, в этот раз её концепция скорее революционная (-). Поэтому, она поддерживает альтернативную идею изучения закона, что, в конце концов, не будет трудным для нее, по ее собственному мнению (++). «Тогда всё, что мне нужно сделать, это снова выучить сносно швейцарский немецкий!»).

В контрпереносе доминирует всеохватывающее чувство беспомощности и недостатка ясности. Динамика, так четко описанная выше, которая стала более очевидна только в течение курса нескольких диагностических интервью, была представлена в абсолютно мягком виде. При желании, в любой момент легко можно было бы упустить высокий уровень субъективного. В дополнение к признакам конфликта между потребностью в заботе и самодостаточностью, конфликта самооценки и эдипального сексуального конфликта, на переднем плане находится конфликт идентичности феноменологически. Никаких других конфликтных паттернов не выявлено. На поверхности, конфликт разыгрывался в профессиональной сфере, и в меньшей степени в сфере национальности. На более глубоком уровне, и скорее предположительно, чем определенно, мы имеем дело с конфликтом половой идентичности – она чувствует «себя не в своей тарелке», не важно какую профессию она выберет.

 


Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 518 | Нарушение авторских прав







При использовании материала ссылка на сайт medlec.org обязательна! (0.003 сек.)