АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ТЕОРИЯ ИНФАНТИЛЬНОЙ СЕКСУАЛЬНОСТИ

230 Как вы слышали в последней лекции, наблюдение отроческих половых фантазий, являющихся источником невроза, принудило Фрейда к допущению широко развитой детской сексуальности. Как вы знаете, действительность этого наблюдения была многими решительно оспариваема, другими словами, предполагали, что грубая ошибка и слепое упорство соблазнили Фрейда и всю его школу как в Европе, так и в Америке к тому, чтобы видеть вещи, которых вовсе не существует. Поэтому нас и считают за людей, охваченных духовной эпидемией. Я должен признать, что у меня нет средств защищаться от такой «критики». Впрочем, я должен заметить, что наука не имеет права с самого начала утверждать, будто определенные факты не существуют. Самое большое, что можно сказать, это то, что они представляются весьма невероятными и нуждаются еще в неоднократном подтверждении или в более тщательном изучении. Не имеет никакой силы и то возражение, по которому посредством психоаналитического метода невозможно открыть ничего надежного, так как сам метод бессмыслен. Подзорной трубе Галилея тоже не хотели довериться, и Колумб открыл Америку при помощи неверной гипотезы. Метод, по мо-

* См. ниже, гл. 4 и далее.

ему мнению, может быть преисполнен ошибок. Это не мешает его применению. В прежние времена путем совершенно недостаточного наблюдения добивались-таки обозначения астрономического времени и места. Возражения против метода должны поэтому считаться уловками до тех пор, пока оппозиция не перейдет сама в область факта. Там и должна произойти решительная битва, а не здесь, где мы имеем дело с простым словесным спором.

231 Наши противники также называют истерию болезнью психогенного характера. Мы полагаем, что дали твердые психологические определения, и публикуем результаты наших исследований, не опасаясь никакой критики. Кто не соглашается с этими результатами, тот пусть спокойно изложит нам свои собственные анализы болезненных случаев. Это, насколько мне известно, по крайней мере в европейской литературе, никогда и нигде не было сделано, а при таких обстоятельствах критика не имеет никакого права априори отрицать наши утверждения. Наши оппоненты также лечат истерические случаи, как и мы, и эти случаи, как и наши, психогенного происхождения. Ничто, стало быть, не мешает им на их пути к установлению психологических детерминант. Метод тут ни при чем. Наши противники удовольствовались оспариванием наших исследований и их поношением, не будучи в состоянии дать лучшие.

232 Многие из наших критиков более осторожны и справедливы и признают за нами то, что мы совершаем ценные реальные наблюдения и что связующие моменты, устанавливаемые психоаналитической работой, по всей вероятности существуют в действительности, но что наше понимание всего этого ложно. Псевдосексуальные фантазии детей, играющие здесь главную роль, именно, мол, и должны быть понимаемы не как сексуальные, а иначе, ибо сексуальность, очевидно, представляет собою феномен, специфический характер которого проступает лишь с приближением зрелости.

233 Такие возражения, спокойный и рассудительный тон которых снискивает доверие, заслуживают того, чтобы их приняли всерьез. Возражения эти стали источником для многих размышлений у каждого мыслящего аналитика.

Понятие сексуальности

234 По этому вопросу необходимо заметить следующее: трудность проблемы лежит прежде всего в самом понятии сексуальности. Если мы берем сексуальность в смысле развитой функции, то мы вынуждены это явление в общем ограничить временем зрелости, и тогда мы будем не правы, говоря о детской сексуальности. Но ограничивая таким образом это понятие, мы оказываемся лицом к лицу с новой, еще большей трудностью, а именно, с вопросом о том, как мы должны называть все те биологические явления, которые окружают половую функцию в прямом смысле, как то: беременность, роды, половой подбор, защиту птенцов и т. п. Мне кажется, что все это относится к понятию сексуальности, хотя один выдающийся коллега и держится того воззрения, что деторождение половым актом не является. Если же все это относится к понятию сексуальности, то к области ее относимы вместе с тем и бесчисленные психологические явления, ибо как вы знаете, невероятно много чисто психологических функций примыкает к половой жизни. Напоминаю здесь только о выдающейся роли фантазии в приготовлении к половой функции и в совершении ее. Таким путем мы доходим до весьма биологического понятия сексуальности, которое включает в себя наряду с физиологическими явлениями также целый ряд психологических функций. Если нам позволено будет воспользоваться старинной, но практичной классификацией, то мы могли бы отождествить сексуальность с инстинктом сохранения вида, который в известном смысле противопоставляется инстинкту самосохранения.

235 При подобном взгляде на понятие сексуальности не может быть уже в такой мере удивительным, что корни столь важного для природы инстинкта сохранения вида идут гораздо дальше в глубину, чем это допускает более узкое понятие сексуальности. Только более или менее взрослая кошка ловит мышей. Однако даже совсем молодая кошка играет в ловлю мышей. У молодых собак замечаются попытки к совокуплению задолго до наступления половой зрелости. Мы смеем предположить, что человек

не представляет исключения из этого правила. Хотя мы и не встречаемся с такими явлениями у наших благовоспитанных детей, но зато наблюдение детей в первобытных племенах учит нас, что они не составляют исключения из этого биологического правила. И действительно, гораздо более вероятно, что ростки столь важного инстинкта сохранения вида начинают распускаться уже в отрочестве, чем то, что этот инстинкт с наступлением зрелости внезапно готовым сваливается с неба. Ведь подготавливаются же репродуктивные анатомические органы задолго до того, как внешне можно было бы приметить какой-либо след их будущего отправления.

236 Итак, если психоаналитическая школа говорит о «сексуальности», то с этим надо связывать более широкое понятие сохранения вида и недопустимо думать, что тут имеют в виду лишь те телесные ощущения и функции, которые обычно обозначаются «сексуальностью». Можно было бы сказать, что с целью избежания недоразумений следовало бы, пожалуй, не называть сексуальными тех явлений, которые состоят из намеков и приготовлений в детском возрасте. Это требование, однако, нельзя было бы тоже вполне одобрить, так как берем же мы анатомическую номенклатуру у совершенно развитой системы и не снабжаем особенными наименованиями более или менее рудиментарные предварительные ступени.

Значение питательной функции

237 Однако, хотя сексуальной терминологии Фрейда ничего нельзя поставить в упрек, потому что она последовательна, обозначая совершенно правильно все предварительные ступени сексуального развития под общим именем сексуальности, но, тем не менее, эта терминология приводит к известным заключениям, которые, по моему мнению, не состоятельны. Если мы себя спросим, как далеко идут назад в детство первые следы сексуальности, то мы должны будем дать ответ в том смысле, что сексуальность имплицитно существует уже ab ovo (в яйце — лат.) и только проявляется долгое время спустя после утробной жизни. Фрейд склонен уже в сосании материнской груди

видеть своего рода половой акт. Это воззрение навлекло на Фрейда тяжелые упреки, но оно, как мы должны признать, исполнено глубокого смысла, если только мы признаем с Фрейдом, что инстинкт сохранения вида, а значит сексуальность, до известной степени существует раздельно от инстинкта самосохранения, другими словами функции питания, и, соответственно, проходит ab ovo свой собственный путь развития. Подобный образ мыслей представляется мне, однако, биологически недопустимым. Невозможно оба проявления или обе функции гипотетического жизненного инстинкта до такой степени отрывать друг от друга и указывать каждому совершенно особенный путь развития. Если мы будем судить лишь на основании того, что мы видим, то будем вынуждены считаться с тем обстоятельством, согласно которому во всей одушевленной природе жизненный процесс в начале представляет собой, в продолжение долгого времени, лишь функцию питания и роста. На примере многих животных мы видим это в особенно ясной форме, в частности, на бабочках, которые сначала ведут бесполое существование в виде лишь питающихся и растущих гусениц. К этой стадии жизненного процесса относится как утробный период, так и внутренняя жизнь грудного младенца. 238 Это время характеризуется полным отсутствием половых функций. Говорить об очевидной сексуальности грудного младенца есть просто скатывание к словесным противоречиям (contradictio in adjectio). Самое большее можно спросить себя, не найдутся ли среди жизненных функций грудного периода такие, которые не обладают чертами, отличающими функции питания и роста, и потому могут быть обозначены, как половые. Фрейд указывает на несомненное возбуждение и удовлетворение ребенка от кормления грудью и сравнивает эти акты с половыми. Из этого уподобления выводится сексуальная качественность сосания, которую устанавливает Фрейд. Но этот взгляд был бы лишь в том случае правильным, если бы доказано было, что напряжение и нарастание потребности и последующее за этим удовлетворение являют собой процесс сексуальный. Но именно то, что сосание обладает эмоциональным механизмом, доказы-

вает как раз обратное. И мы можем, таким образом, сказать лишь то, что этот эмоциональный механизм имеет место равно и при функции питания, и при функции пола. Если Фрейд из аналогии эмоционального механизма выводит сексуальную качественность кормления грудью, то, согласно биологическому опыту, мы вправе были бы дать терминологию, согласно которой половой акт квалифицировался бы как некая функция питания. Неправомерным является переход через границу и по ту, и по эту сторону. Совершенно очевидно, что кормление грудью не может быть сексуально квалифицировано.

239 Мы знаем, однако, целый ряд функций грудного возраста, которые, видимо, никакого отношения не имеют к функциям питания, а именно, сосание пальца и его разновидности. Здесь уже скорее может быть поставлен вопрос, относимо ли это к области пола? Такие действия служат уже не питанию, а достижению чувства удовольствия, в этом сомнения нет. Но большой вопрос в том, допустимо ли то удовольствие, которое получается через сосание пальцев, по аналогии обозначить половым удовольствием; точно так же можно было бы по аналогии видеть здесь чувство удовольствия, присущее питанию. В пользу последней квалификации говорит и то, что форма и место, с которым связано чувство удовольствия, имеют всецело отношение к функции питания. Рука, которой пользуются при сосании, подготавливается этим путем к самостоятельному будущему акту питания. При таких обстоятельствах никто не будет склонен голословно утверждать, что первые проявления человеческой жизни выступают как нечто половое.

240 Однако, формула, на которую мы наткнулись выше и которая говорит, что в сосании пальцев обнаруживается стремление получить удовольствие вне функции питания, содержит в себе все-таки некоторое сомнение в том, что это сосание носит исключительно характер питания. Мы видим, что у подрастающего ребенка появляются так называемые дурные привычки, которые тесно примыкают к самому раннему инфантильному сосанию, как-то: класть пальцы в рот, грызть ногти, ковырять в носу и в ушах и т. д. Мы видим также, как легко эти привычки переходят впо-

следствии в мастурбацию. Заключение по аналогии, а именно, что эти инфантильные привычки суть предшествующие ступени к мастурбации и ей подобным действиям и имеют поэтому ярко выраженный половой характер, — не может быть отвергнуто, ибо оно вполне справедливо. Я наблюдал много случаев несомненного взаимоотношения между этими детскими шалостями и последующей мастурбацией; последняя, проявляясь уже в более позднем детстве, но до наступления зрелости, представляет собой не что иное, как продолжение инфантильных дурных привычек. Вывод о том, что и другие инфантильные привычки носят сексуальный характер, поскольку они суть акты обретения удовольствия от своего собственного тела, является с найденной теперь точки зрения само собой напрашивающимся и потому понятным.

Сделать отсюда шаг к половой квалификации сосания грудного младенца не покажется уже чем-то странным. Фрейд, как вы знаете, сделал этот шаг, я же, как вы слышали, отверг его выше. Здесь мы натолкнулись на противоречие, которое трудно разрешить. Дело было бы относительно просто, если бы мы могли принять два сосуществующие, субстанциально раздельные влечения. Тогда акт сосания, будучи актом питания, в то же время был бы и половым актом, т. е., до известной степени, сочетанием двух атечений. Таково, по-видимому, воззрение Фрейда. Явное сосуществование обоих влечений, или, лучше сказать, форм их проявлений в голоде и в сексе мы находим в жизни взрослых. В возрасте же грудного младенца функционирует только питание, с которым связано и чувство удовольствия, а половой характер этих чувств возможно утверждать лишь путем petitio principii, ибо факты доказывают, что акт питания, а не половая функция является первым источником удовольствия. Обретение удовольствия никоим образом не тождественно с сексуальностью. А поэтому, если мы примем, что у грудного младенца оба влечения, до известной степени, сосуществуют, то ошибемся, так как спроецируем наблюдение из психологии взрослых в душу ребенка. В последней же нет места раздельному сосуществованию проявлений обоих влечений, так как инстинктивная система одного не развита вовсе

К. Юнг

или лишь рудиментарно. Если же стать на точку зрения, с которой всякое стремление к удовольствию является чем-то сексуальным, то пришлось бы видеть парадоксальным образом сексуальное стремление и в голоде, так как голод в своем удовлетворении стремится к удовольствию. Разрешая себе такое обращение с границей понятий, следовало бы и своему противнику дозволить приложить терминологию голода к сексуальности. Подобного рода односторонности время от времени встречаются в истории науки. Этими словами вовсе не высказывается порицание: наоборот, мы должны быть рады, что бывают люди, у которых есть смелость и способность действовать безмерно и односторонне. Они-то и являются теми, кому мы обязаны открытиями. Досадно лишь то, что всякий защищает страстно свою односторонность. Ведь научные теории суть лишь те или иные предложения, каким образом можно было бы рассматривать предметы.

242 Принятие сосуществования обеих систем влечения является гипотезой, которая, конечно, облегчила бы задачу, но, к сожалению, принять ее невозможно, потому что такое принятие противоречило бы наблюдаемым фактам, проводимая же с настойчивостью, она ведет к несостоятельным заключениям.

Полиморфно-перверсивная сексуальность младенца

243 Прежде чем перейти к разрешению этого противоречия, я считаю необходимым сообщить вам еще многое другое из сексуальной теории Фрейда и ее видоизменений. Как вы раньше слышали, отыскание будто бы травматически действующей сексуальной фантазии в детском возрасте привело к воззрению, по которому ребенок, против всякого ожидания, обладает почти сложившейся и даже полиморфно-перверсивной (многообразно-извращенной) сексуальностью. Его сексуальность не сосредоточена на отправлении полового органа и не направлена на противоположный пол, а занята своим собственным телом, вследствие чего ребенок и был признан этой теорией автоэротичным. Когда его половой интерес направляется вовне, на другого человека, то ребенок не делает ме-

жду полами никакого различия, а если и делает, —то очень небольшое. Ребенок может, поэтому, с легкостью быть «гомосексуальным». Место несуществующей локальной половой функции занимает ряд так называемых шалостей, которые, с этой точки зрения, представляют собой перверсивные действия (извращенность = Perversitaten), ибо они имеют близкую аналогию со всеми позднейшими перверсиями (Perversionen).

244 Вследствие такого способа рассмотрения, сексуальность, первоначально и обычно мыслимая как нечто единое, разложилась на множество отдельных влечений; а так как существует подразумеваемая предпосылка о том, что сексуальность как бы возникает в половом органе, то Фрейд должен был прийти к понятию об «эрогенных зонах», под каковыми он имел в виду рот, кожу, анус и т. д.

245 Термин «эрогенная зона» напоминает нам «спазмоген-ную зону»; метафорически оба выражения равнозначны: подобно тому, как спазмогенная зона является местом, где берет свое начало судорога, также и эрогенная зона является тем местом, где возникает приток сексуальности. По образцу половых органов, представляющих собой анатомический источник сексуальности, следует и эрогенные зоны рассматривать как тоже своего рода половые органы, из которых проистекает, сливаясь в одном русле, сексуальность. Это состояние и есть по-лиморфно-перверсивная (многообразно-извращенная) сексуальность ребенка. Выражение «извращенный», казалось, находило свое оправдание в тесной аналогии с позднейшими извращенностями, которые представляют собой, так сказать, не что иное, как новое издание уже известных «извращенных» интересов раннего детства. Последние часто связаны с той или иной эрогенной зоной и оказываются причиной тех сексуальных аномалий, которые так характерны для детей.

Сексуальные компоненты как энергетические манифестации

246 Согласно этому взгляду, позднейшая нормальная и единообразная сексуальность состоит из различных компонент. Сначала сексуальность распадается на компонен-

ту гомосексуальную и гетеросексуальную, далее к этому присоединяется автоэротическая компонента, затем различные эрогенные зоны и т. д. Эта точка зрения напоминает состояние физики до Роберта Майера, когда были только отдельные, рядом стоящие области явлений; этим областям приписывалось элементарное значение, и их взаимоотношение не было познано правильным образом. Лишь закон сохранения энергии внес порядок в отношение сил одной к другой, а вместе с тем привел к воззрению, которое отняло у этих сил их абсолютное элементарное значение и сделало из них формы проявления все одной и той же энергии. Так же обстоит дело и с этим расщеплением сексуальности на полиморфно-пер-версивные половые проявления детства.

247 Опыт вынуждает принять факт постоянной смены отдельных компонент, так как, чем дальше, тем больше убеждались, что, например, извращенности или перверсии жили, так сказать, за счет нормальной сексуальности или что происходило нарастание в одной форме приложения сексуальности в то время, как в другой форме наступала убыль. Чтобы пояснить только что сказанное, я дам вам пример. Один молодой человек пережил в течение нескольких лет гомосексуальную фазу, во время которой у него не было никакого интереса к женщинам. Понемногу к тому времени, когда ему минуло 20 лет, это ненормальное состояние исчезло; он стал нормальным в развитии своих эротических интересов, стал ухаживать за девушками и вскоре преодолел последние следы своей гомосексуальности. Так продолжалось несколько лет. У него были неоднократно удачные романы. Затем он решил жениться. Однако, он пережил сильное разочарование, так как обожаемая девушка ему отказала. Первая фаза, которая наступила тут же, состояла в том, что он, во-первых, отказался от всякой мысли о женитьбе, во-вторых, почувствовал противление ко всем женщинам, и однажды открыл окончательно в себе возврат гомосексуальности, заметив, что юноши снова приобрели для него необычайно раздражающее воздействие.

248 Взглянем на сексуальность так, как если бы она состояла из прочной гетеросексуальной и такой же гомосек-

суальной компоненты; тогда мы не справимся с вышеописанным случаем. Но мы и вообще не справимся с нашей задачей, если допустим существование прочных компонент, исключающих какое бы то ни было изменение, Мы должны именно, чтобы правильно отнестись к предложенному случаю, принять большую подвижность сексуальных компонент; подвижность, идущую так далеко, что одна компонента в действительности совершенно исчезает, в то время, как другая широко располагается на переднем плане. Если бы, например, произошла лишь смена позиции, а именно, если бы гомосексуальная компонента с такой же энергией отступила в бессознательное, предоставив гетеросексуальной компоненте все поле сознания, то нашей современной естественнонаучной совести следовало бы сделать заключение об эквивалентных действиях в бессознательном. Эти действия должны были бы определиться как противление по отношению к женщине. Но об этом в рассматриваемом случае наблюдения нам ничто не говорит. Правда, были легкие следы таких влияний, однако столь незначительной интенсивности, что их никоим образом нельзя сопоставить с прежней интенсивностью гомосексуальной компоненты. 249 Непонятным остается также, если следовать этому эскизно здесь переданному воззрению, отчего гомосексуальная компонента, признанная здесь прочной, вообще могла исчезнуть так, что не оставила никаких заметных следов. (В дальнейшем было бы весьма трудно понять, каким образом эти трансформации возникают. Можно было бы, в крайнем случае, понять такое развитие как совершающееся через гомосексуальную стадию в пубертатный период для того чтобы заложить основу для позднейшей нормальной гетеросексуальности в фиксированной определенной форме. Но как мы затем объясним, что продукт постепенного развития, по всем признакам очень тесно связанный с органическими процессами созревания, вдруг оказался отвергнутым под воздействием впечатления, так что освободилось место для актуализации более ранней стадии? Или, если два активных компонента постулируются как сосуществующие одновременно бок о бок, то почему только один из них активен? Можно бы-

ло бы возразить, что гомосексуальный компонент у мужчин, фактически, в большинстве своем демонстрирует себя в специфической раздражительности, в особой чувствительности по отношению к другим мужчинам. В соответствии с моим опытом, очевидной причиной для такого характерного поведения, которому находится множество примеров в современном обществе, оказывается нарушение в отношениях с женщинами, особая форма зависимости от них. Это и составляет тот самый «плюс», который уравновешивается «минусом» гомосексуального отношения. (Естественно, не это есть подлинная причина. Подлинной причиной выступает инфантильное состояние характера мужчины). 250 Вы видите, стало быть, настоятельную необходимость объяснить подобную смену декораций адекватным образом. Для этого мы нуждаемся в динамической гипотезе. Такие перестановки или сексуальные преобразования и не мыслимы иначе, как динамические или энергетические процессы. Если я не допущу изменения в динамических соотношениях, то я не смогу мысленно представить себе исчезновение одной из функций. Эту потребность теория Фрейда удовлетворила тем путем, что понятие о прочных компонентах, т. е. взгляд на строго раздельное функционирование их не столько теоретически, сколько практически, был расшатан и заменен энергетическим понятием. Избранным для этого термином и стал термин либидо.

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 664 | Нарушение авторских прав