АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Дефензивные психопаты 3 страница

Я вел театральные дневники с 1991 года, когда Театр наш в общих чертах стал таким, какой он есть и сегодня, то есть Театром-сообществом, в котором живут, репетируют и выступают прежде всего пациенты.

Год

«Новый год в лесной избе» [190]

Репетиции — в конференц-зале больницы Ганнушкина (Московская психиатрическая больница им. П.Б. Ганнушкина № 4).

Пациентам-актерам пояснял: Кот Тютик — Мефистофель. Лиса постоянно находится под его внушением, в состоянии легкого гипноза; она его обожает, боготворит. По лисьей своей женской хитроватой глуповатости все время лезет к нему обниматься. Тютик время от времени строго ставит ее на место, но вообще это обожание, влюбленность в него Лисы ему нравятся. Для Тютика самое ценное — «гармония зла», он ею наслаждается. И над Лисой посмеивается, немножко издевается. Целует ей хвост, исследовательски волнуя ее женское начало. Он безнравственный исследователь-эстет.

1992 год

Год

Все репетируем «Новый год в лесной избе».

Медленно идет дело. Многие пациенты-актеры плохо запоминают роль и быстро забывают.

* **

Говорили о том, что больной депрессией человек в творческом вдохновении уже будто бы и не болен. Потому и в подлинном, великом, произведении творчества душевнобольного (например, повесть Гоголя, картина Врубеля) душевной болезни в обычном смысле как будто бы и нет. И когда в нашем Театре кто-то играет вдохновенно, то тоже незаметно в нем, в ней — ни депрессии, ни вялости. Будто выздоровление произошло.

* **

Не разрешили мы телевизионщикам снимать нас. Мы не профессиональный театр и не самодеятельность. Нам не нужно обывательских насмешек у экрана телевизора: «Гляди, сумасшедшие лечатся театром». Даже если пациент сам рвется сниматься, не разрешу его снимать. Поскольку есть у него и родители, другие родственники. Есть и знакомые родителей, других родственников, способные позубоскалить у экрана: «Вон, Машкин полоумный, смотри, как лечится... яблоко от яблони...»

* **

Сегодня на занятии-репетиции некоторые пациенты-актеры «взбунтовались»: хотим-де играть классику, а не «дурацкую противоалкогольную сказку».

Постарался объяснить дело.

Прежде всего наш Театр — это психотерапевтическая помощь, за которой вы все к нам пришли. Реалистический психотерапевтический театр — часть Терапии творческим самовыражением. Это театральное, творчески-исполнительское продолжение-развитие тех групп творческого самовыражения, что ведут и Елена Александровна[191], и Любовь Юлиановна[192], и я. Это серьезное целенаправленное лечение, хотя внешне оно и не похоже на обычную медицину. Лечить же средствами души, целенаправленно, профессионально могут только психотерапевты. Пьесы наши есть психотерапевтические материалы, и создаются прежде всего психотерапевтами, знающими-понимающими дело. Со временем и некоторые из вас, может быть, поучившись нашему делу, станут психотерапевтами в широком смысле, помощниками профессиональных психотерапевтов, и тоже станут писать психотерапевтические пьесы. Так же, как уже некоторые из вас в нашей Терапии творческим самовыражением создают настоящие психотерапевтические стихи, рассказы, рисунки. Психотерапевтические — значит, целенаправленно (в отличие от искусства) помогающие душевно людям. Мы тут сами лечимся целебным исполнительским творчеством и одновременно помогаем нашим собратьям по тягостным душевным переживаниям-расстройствам в зрительном зале.

Классические пьесы, пьесы как искусство — это другое. Они написаны по законам искусства (драматург, впрочем, может даже не знать об этих законах, не изучать их). Будучи прекрасными как изображение жизни, классические пьесы обычно не действуют так целенаправленно психотерапевтически, как наши. Психотерапия может осуществляться в лечебной беседе, в гипнотическом сеансе, в психотерапевтической группе, в психодраме и т. д. Но она может происходить для пациентов-актеров, зрителей — и на сцене нашего Театра. Понимаете, психотерапевтическим переживанием в игре пациентов-актеров Театр помогает своим зрителям. Поэтому в зрительном зале в нашем Театре сидят прежде всего те, кто чувствует какой-то душевный неуют, напряженность, те, кто мучается тревожными сомнениями, переживанием неполноценности и т. д. Могут быть, конечно, в зале и вполне здоровые люди, дети — особенно на таких профилактических спектаклях, как «Новый год в лесной избе». В таких случаях зрителям тем более дела нет до наших собственных душевных трудностей, которые мы здесь смягчаем исполнительским творчеством, учась живее, полнее чувствовать. В случае противоалкогольного, профилактического спектакля наши душевные трудности и их лечение — тем более наше личное дело. Однако играть то, что тебе не по душе, конечно, неприятно, не интересно и не следует. Кому-то может быть неприятна моя сказка. Пусть он играет в других психотерапевтических пьесах, сценах, пусть выступает с концертными номерами. Пусть сам напишет пьесу — может быть, она окажется психотерапевтической. А если всем вам не захочется играть в психотерапевтических пьесах (моих и других авторов), то посыплю голову пеплом и отойду в сторону. Так должен, думается, сделать любой психотерапевт, психотерапия которого не действует и не принимается теми, кому он пытается помогать.

Еще кое-что для уточнения психотерапевтической основы-особенности нашего Театра. Есть замечательные английские и американские фильмы, аудиокассеты для изучения английского языка. Они и остроумные, и трогательные, и даже с серьезными раздумьями, но это тоже не область искусства, а область педагогики (преподавание языка). Внешне похоже на искусство, но проникнуто иными приемами, закономерностями, целями, задачами. Вот и книга Александра Меня о Христе («Сын человеческий») написана так одухотворенно-художественно, глубоко поэтически, но ведь и она не есть искусство, она — религия, как и иконы Андрея Рублева. Так и психотерапевтическая пьеса, рассказ — не искусство, а психотерапия.

Понятно, и педагог, и психотерапевт, работающие способами художественной культуры, художественными образами, должны быть творческими художниками, но только в широком смысле. Художественный сценический образ, режиссура не должны быть им чужды, неинтересны, как и художественная культура вообще. Поэтому мы и работали вместе с профессиональным режиссером Евгением Степановичем Казаковым, пока он мог с нами работать. Впрочем, для меня остается неясным ответ на вопрос — нужен ли такому театру, как наш, профессиональный режиссер. Этот вопрос близок к другому вопросу, который осмелюсь здесь произнести: должен ли священнику писать проповеди литератор?

Вот так много говорил...

* **

Снова Влас (47^м, 1д) и Нонна (30^ж, 1е) подняли разговор о том, что «не делом занимаемся». «Нам надо расти в классике, а не ставить эту бездарную пьесу («Новый год в лесной избе». — М. Б.) и всякое другое свое». Снова пытался объяснять, что я не драматург, не режиссер, а психотерапевт. И разница между нашим театром и профессиональным (или самодеятельным) в том же, в чем между беседой с психотерапевтом и беседой с писателем (драматургом). Если возникает такая неприязнь к нашему Театру и такая тяга к театру-искусству, надо идти в театральную студию, драмкружок. И, конечно, там тоже будет душевное оживление, психотерапевтическая (в широком смысле) помощь, но там все-таки — другое, просто жизнь. Помощь не профессионально-психотерапевтическая, а самой жизнью.

* **

Влас (47^м, 1д), встревоженный, в телефонном разговоре со мной (срочно позвонил), пояснил мне, что можно, конечно, играть и в психотерапевтических пьесах, но дело в том, что ему трудно играть перед зрителями вместе с такими «слабоумными», как (назвал двоих эндогенно-процессуальных пациентов с дефектом и дефензивного дебила). «Зрители будут думать, что я такой же дебил, как и они. А играть на сцене перед зрителями очень хочется, оживаешь». Удивительно и не удивительно (клинико-диагностически, клинико-психотерапевтически), что, при всех ворчаниях, ругательствах по поводу бездарности моей психотерапевтической пьесы, и Влас, и Нонна замечательно играют-живут в ней, как бы теряя в игре свое болезненное (вялость, разлаженность). Когда сказал Власу, что мог бы помочь ему устроиться в какую-нибудь театральную студию, он встревожился и обиженно, шумно отказывался: он-де пропадет без нас, если уйдет из группы творческого самовыражения, из нашего Театра. Не нужна ему классика. Ведь и он больше никому не нужен. Со здоровыми не может, и они с ним тоже...

* **

Приходил, предлагал свои бесплатные услуги молодой аутистический режиссер Н. Он, правда, не принимает театр как часть психотерапии. У него своя, философская, концепция театра. Ему нужен наш театр, «чтобы выразить космический символизм Чехова». Интересно это аутистическое видение Чехова. Расстались.

* **

Пациентам-актерам говорил: Конечно, у нас будут сложные, психологические психотерапевтические пьесы о нашей жизни: о наших размышлениях, тревогах, страхах, радостях. Но противоалкогольную нашу сказку будем совершенствовать и совершенствовать для наших благородных алкогольно-профилактических выступлений. Ведь это заказ Наркологического диспансера, на базе которого расположена наша кафедрально-диспансерная психотерапевтическая амбулатория. Быть может, диспансер еще разрешит нам сделать театром свой конференц-зал.

* **

Андрей (30^м, 1б): «Мы, больные люди, от природы психологи. Здесь у нас, в театре, наше, другое, нежели там, на дворе. Там — как в американских фильмах, а мы пишем, читаем, играем философское, психологическое. А на старость я оставил себе чтение поэзии».

* **

Алиса (32^ж, 1е) очень тепло (хотя и с ниточкой однотонности) как Медведица приголубливает, утешает всех на сцене. Тоже не нравится ей пьеса, а играет чудесно.

Пациентов-актеров прошу: Побольше душевного тепла, постарайтесь. Особенно, когда подарки дарим; Медвежонок пусть с детской добротой-непосредственностью конфету на кусочки делит и раздает.

* **

Пациентам-актерам советую: Когда Волк и Медведь объясняют Медвежонку, что это такое — вино, и говорят, что «вредно», что «нельзя», — пусть ярче чувствуется, что им именно в это время особенно выпить хочется.

* **

Пациентам-актерам поясняю: Вот мы с Любовью Юлиановной врачи, и видим, и знаем ваши болезни — ваши тревожно-депрессивные расстройства, вялость, навязчивости. Но когда вы по-своему, творчески, переживаете в игре — никаких болезней уже не видно. Подлинное творчество — это уже то, что вне болезни. Мы уже говорили об этом. Это очень важно вам знать — для вашей нынешней и будущей жизни.

* **

Впервые играли наконец пьесу-сказку (23.06.1993). В зале — слушатели нашей Академии (РМАПО), президент НПА России Юрий Сергеевич Савенко, исполнительный директор НПА Любовь Николаевна Виноградова, врач НПА Наталья Васильевна Спиридонова.

Играли вяловато, а все же поднимались душой, светлели. Когда после спектакля пациенты по очереди стали говорить со сцены, что значит для них этот наш Театр, то Василий (37^м, 4) и Максим (39^м, 3г) почти ничего не могли сказать. Затормозились, сконфузились — и стало всем ясно видно, какие они (и не только они) тяжелые, сложные пациенты. Главное же (остальные пациенты-актеры сказали-объяснили это со сцены после спектакля) — это то, что здесь, в нашем Театре, «расковываешься», «вдохновляешься» и узнаешь себя здорового в творческом вдохновении, а в нетворческой жизни это пока трудно.

Вот и важно расковываться в творческом вдохновении, по-своему, сообразно характеру, даже играя другой характер, то есть свое отношение к другому характеру, точнее, к другому конкретному человеку, неповторимому, но с этим, другим, характером, — будь он даже совершенно чужд, неприятен мне или же есть с ним какая-то грань созвучия.

* **

Пациентам-актерам поясняю: Медвежонок переживает-тревожится, что Медведь-папа выпьет. Это ведь можно не только словами показать.

Тютик не должен так мгновенно карасей съедать. С чувством, с расстановкой, с зажмуренным удовольствием. Поглаживая себя по животу.

* **

Режиссер Е.С.Казаков несколько месяцев назад оставил наш Театр. Его можно понять: НПА России не может ему платить даже малую зарплату. Есть и еще одно объяснение. Евгений Степанович, как профессиональный режиссер символического направления, до сих пор, при всех наших с Любовью Юлиановной усилиях, не мог понять, что это такое — «психотерапевтический театр». Чем отличается он от обычного театра, от самодеятельности. Бывали на этой почве и споры. Но с пациентами был он задушевно-мягок, жалел их, как детей. И впоследствии мучился виной: «Детей бросил!»

* **

Пациентам-актерам объяснил: В состоянии Тютикова гипноза каждый загипнотизированный — как бы сам по себе, в своем трансе-сомнамбулизме, смотрит как бы сквозь все себе в душу.

* **

Пациентам-актерам говорил и показывал: Пес Гаврила хохочет грубовато: гы-гы-гы!... га-га-га!...

* **

Максим — Тютик. Он со своей неловкой моторикой смешновато-задушевно танцует с Лисой. Где же он в нашей жизни еще вот так потанцует, при том, что не будут злорадно смеяться-потешаться над ним?

* **

Пациентов-актеров просим: смелее и нежнее прикасаться друг к другу!

* **

Пациентам-актерам (в танцевальный перерыв): Почувствуйте, почувствуйте друг друга. Почувствуйте, прикасаясь друг к другу, нежность друг к другу. Настройтесь на это душевно — и оживет тело.

Стесняются. Не получается. А в игре, по роли, получается.

* **

Пациентам-актерам: Спектакль должен быть смешным, но с горечью внутри.

* **

Пациентов-актеров прошу: Выразить, выразить отчетливее неравнодушие Медведя и Волка к сумке с бутылками. Горячими глазами смотрят на бутылки, облизываются.

* **

Вера (46^ж, 1з) — Волчица: «Вы говорите, что я так естественно играю...

А это потому, что я и есть злая волчица, мучающаяся своей злостью. А вот здесь вылью свою злость и дома с мамой уже не так напряжена, мягче...»

* **

Репетиция перед спектаклем.

Пациентам-актерам говорим: Все как следует подготовить к приходу Кота Тютика и Пса Гаврилы. Чтобы Тютик смог в торжественной тишине громко произнести: «С Новым Годом, господа!» В торжественной тишине.

Кот Тютик, где живость?

Когда Кот говорит, все молчат, тихо на него смотрят. Он излучает нечто дьявольски-зловещее.

* **

Не хотят репетировать противоалкогольную сказку, надоело, хотят реалистическую пьесу про любовь.

Год

Вечерний психотерапевтический концерт в больнице Ганнушкина.

Психолог больницы пригласила (как было ей поручено главным врачом) больных из отделений, но сказала, что «это просто как развлечение», «если хотите». Да еще пригласила за десять минут до больничного ужина, ненакормленных. Больные, заторможенные, загруженные лекарствами, уже через несколько минут после начала концерта стали уходить, ведь от психиатрических лекарств так есть хочется. А концерт был дефензивно-трогательным — при свечах, с музыкой и слайдами. Пациенты-актеры читали свое, стихи и рассказы друг друга, под псевдонимами и с настоящими именами, кто как хотел. И то, что читали друг друга, — это так тепло соединяло, сближало, сдруживало их в одно родное сообщество-семью. Многим душевнобольным в зале все-таки было хорошо-интересно смотреть, слушать в этой обстановке свое, дефензивное переживание. С неохотой уходили. Остались к концу концерта четыре женщины. Они махнули рукой на ужин, плакали, аплодируя тихо-тихо, чтобы не нарушить одухотворенную атмосферу.

* **

Выступал на собрании врачей больницы Ганнушкина. Пояснял, каких именно депрессивно-дефензивных больных просим направлять на наши психотерапевтические концерты и на репетиции. Дама среднего возраста, заведующая одним из отделений, грубовато-агрессивно заявила, что больным плохо от этих концертов и репетиций. Согласился, что, конечно, психо-патоподобным пациентам такие занятия могут быть не по душе и даже злить могут. Направляйте дефензивных. Им будет у нас хорошо.

* **

Из Театра ушла Любовь Юлиановна Благовещенская.

* **

Начали репетировать пьесу «Клубничка» московского поэта, психотерапевта Сергея Вадимовича Втюрина. Читали вслух. Смеялись дружно. Распределяли роли.

Влас (47^м, 1д) написал «Предисловие» к пьесе — краткое описание характеров. Читал нам вслух. Весьма толково, юмористически составил.

* **

Кажется, некоторые пациенты-актеры иногда самоутверждаются тем, что могут на равных, свободно, громко не соглашаться со мной. И еще утверждаются тем, что я, бывает, уступаю им, соглашаюсь. Пусть так, это же хорошо. И Любовь Юлиановна уступала, соглашалась, хоть и с хитрой улыбкой. Новый художественный руководитель Театра, Елизавета Юльевна Будницкая, не уступает. Синтонная, живая, она волнуется-сердится, поднимается над пациентами, как их авторитарная мама. Но и это по-своему неплохо, потому что тепло, как-то по-домашнему, по-семейному.

* **

Репетируем «Клубничку». Показываем с Елизаветой Юльевной пациентам-актерам, как играть каждый характер. Как изобразить фальшивые истерические чувства, как еще карикатурнее стесняться, или «выпендриваться» и т. д. Больше, больше прикасаться друг к другу, обниматься! Ювенилка Шурочка вполне может всех направо и налево целовать в щеку. Девушки сами стали садиться на колени к эпилептоиду Семе. Вот и хорошо!

* **

«Новый год в лесной избе»

Префектура Южного округа (к нему относится наш диспансер) предлагает выступить с пьесой-сказкой в громадном зале. Для профилактики алкоголизма, токсикомании, наркоманий среди детей и подростков округа. Репетируем.

* **

Синтонная, бурно-жизнерадостная клинический ординатор Наталия Андреевна Лопушанская здорово поджигает-оживляет пациентов-актеров на репетициях.

* **

Пациентам-актерам: Хватит просто как бы читать текст и потом ждать, когда снова настанет очередь читать-говорить свою роль. Все время надобно жить-играть! Даже молча.

* **

Пациентам-актерам все говорю: Учить, учить свою роль. Это ваше «домашнее задание», как называл Казаков.

* **

Нонна (30^ж, 1е) играет Кота Тютика. Побольше красивой наглости!

* **

Пациентам-актерам объясняю: Олень — фигура благородно-комичная. Он поэтически авторитарен и одновременно жалок в своем романтически-авторитарном благородстве. Дон Кихот.

* **

Пациентам-актерам: Медведица — хлопотунья.

* **

Пациентам-актерам: Медведь и другие в гипнотическом трансе, сомнамбулизме, мотают головой, как истерички на сеансах Кашпировского.

* **

Выступление в префектуре. Громадный зал. Пять зрителей, один из них ребенок. Такая уж организация вечера. Играли-то хорошо!

* **

Пациентам-актерам: Медвежонок все же любуется Лисой. Что-то там в нем от нее зажигается. А Лиса все время вешается на Кота Тютика. Тихо и с восклицаниями.

* **

Пациентам-актерам: Медвежонок грустит. В то же время, открыв рот, наивно всех слушает и всем верит.

* **

Пациентам-актерам: Лиса игриво пятится от Волка, он угрюмо подшучивает над ней, заигрывает с ней.

* **

Пациентам-актерам: Кто бы из вас ни говорил на сцене — все его внимательно слушают.

* **

Пациентам-актерам: Медведь может душевно обнять Медведицу, чтобы показать, что он ее муж.

* **

Спектакль в Преображенской больнице (Московская психиатрическая больница № 3 им. В.А. Гиляровского). Задушевно играли. И конец вышел трагически-светлый. Зал, поначалу наполненный довольно тяжелыми душевнобольными из тяжелых отделений, через несколько минут после начала спектакля уже стал редеть. Уходили главным образом обиженные алкоголики (из алкогольных отделений). Ушла тут же санитарка (по виду тоже алкоголичка и тоже обиженная) и увела с собою старушек из слабого отделения, старушки упирались. Одна из них, костлявая, высокая, с ясными глазами, тревожно спрашивала: «Почему, почему уходим?» Санитарка не стала объяснять, обращалась со старушками по-хозяйски, как со стадом.

Оставшиеся душевнобольные живо смотрели, слушали, смеялись и потом много хлопали. Среди расходившихся заметил несколько одухотворенных лиц: благодарили, прижимая руки к груди. Молодой человек сказал приятелю, что хотел бы поцеловать Лису. Сказал громко, чтобы Лиса услышала.

* **

Пациентам-актерам: Лиса все задирает и Медведя, и Волка, и их жен. Все с издевкой, «подкалывает».

* **

Вера (46^ж, 1з) всем в подарок принесла фотографии репетиций штук по 5-6. Сама снимала. Сердито-напряженная и вместе добрая. Она теперь подрабатывает по Подмосковью «парфюмерным бизнесом».

* **

Ни в каком другом сообществе нет столько взрослых девственников и девственниц, как у нас.

* **

Пациентам-актерам: Когда орлы в сказке в игре сшибаются лбами с самолетами, можно вдвоем упасть на ковер и, падая, обняться.

* **

Пациентам-актерам: Медведь может Медведицу неуклюже-подхалимски чмокнуть, прося выпить: «Ну, немножечко-то можно?»

* **

Пациентам-актерам: Тютик декламирует-захлебывается. Больше галантности! Лиса подражает ему. Кладет ему голову на грудь, и в глазах ее пусть написано: «Как хорошо!»

* **

Пациентам-актерам: Волчица вконец наливается злостью после гипноза Тютика.

* **

Пациентам-актерам: Танцы, игры — здесь пусть больше будет тепла, заботы друг о друге, теплых, сердечных прикосновений, под музыку.

* **

Пациентам-актерам: Произносить монологи непременно лицом в зал.

* **

Пациентам-актерам: Медвежонок! Побольше наивности!

* **

Пациентам-актерам: Пес Гаврила — глупый, грубый, наглый.

Год

Давали психотерапевтический концерт у нас в конференц-зале Московского наркологического диспансера № 1.

Как важно все-таки вот так прочувствованно, всей душой, читать стихотворение, рассказ товарища. Товарищ тогда еще ближе, роднее становится.

Так и актеры, играющие душу драматурга, становятся ему ближе и ближе. Молодой А.П. Чехов после репетиции его пьесы «Иванов» писал кому-то, что эти актеры теперь стали для него «как родственники».

* **

Чаще звучит в Театре мотив: «Здесь наш дом».

* **

Репетиция концерта. Со свечой, старинной настольной лампой (Елизавета Юльевна принесла из дома) и коробкой конфет.

* **

Максим (39^м, 3г) в концерте созвучно-прочувствованно (до слез) читает стихотворение Власа (47^м, 1д). Дефензивность, являющая себя в дефензивном творчестве, способна вызвать вот такое пронзительное душевное созвучие у дефензивного органического психопата с дефензивным полифонистом.

* **

Репетиция концерта. Потом читал вслух свой противоалкогольный рассказ «Пиво»[193]. Игорь (48^м, 1а) сказал, когда я закончил: «Как же безысходна, ужасна пьяная жизнь...» Борис (36^м, 1г) сказал: «С пивом тоже сопьешься».

* **

Игорь: «Моя душа, к удивлению моему, оживает от концерта, спектакля в Театре. Концерт, спектакль в нашем Театре — это когда по-своему доносишь не только свой, но и близкого тебе человека рассказ, когда играешь себя и не себя в спектакле. Душа и потом какое-то время, иногда всю неделю, живее — одним воспоминанием о нашей здесь жизни».

* **

Репетируем «Клубничку» с профессиональным режиссером, преподавателем Театрального училища, синтонной, живой, доброй Валентиной Федоровной Орловой. Пьеса замечательно «обрастает» бодрящей, солнечной музыкой.

Валентина Федоровна случайно узнала о нашем Театре и предложила (бескорыстно, на общественных началах) помочь поставить «Клубничку».

Пациенты-актеры предлагают: «Может быть, Психастеник Вася, роясь в своей ипохондрической сумке, сначала вытаскивает какую-нибудь клизму, а потом уже и лекарство?»

* **

Пациентам-актерам все повторяем: Проникнуться необходимо этой правдой жизни: нет плохих и хороших характеров; другое дело — конкретные люди с этими характерами.

* **

У Нины (50^ж, 1ж) все меняется настроение. Не может сегодня репетировать. Игорь обнял ее, успокаивает — просияла и вот пошла, вошла в пьесу.

* **

Концерт (вместе с «Клубничкой») в диспансере. Чудесно! Благодаря музыке, оживляющему началу Валентины Федоровны (как жаль, что уже расстаемся). Да, в этом спектакле должна звучать веселая, оживляющая музыка. Эта освежающе-обучающая, смешная психотерапевтическая пьеса. Для таких пьес, конечно же, очень важен в нашей работе профессиональный синтонный веселый режиссер... Вообще все-таки хорошо всегда работать в Театре-сообществе вместе с профессиональным режиссером, но любящим душевнобольных, чувствующим-понимающим психотерапию.

* **

Идрис (48^м, 1г) — великолепный Психастеник Вася. Вот еще доказательство того, как подробно, выразительно дефензивы разной природы (разного происхождения дефензивности) могут чувствовать, понимать друг друга.

* **

На прошлой неделе был наш психотерапевтический концерт в Преображенской больнице. Большой успех. Полный и благодарный Театру зал.

Вера (46^ж, 1з) читала свой рассказ «Другая жизнь Лили Синициной» и свое стихотворение «Прощание с Севером»[194]. Говорили через несколько дней после концерта, в нашем конференц-зале, о том, что грустно и отчетливо видится в творчестве Веры горькое, но и напряженно-агрессивное одиночество человека, которому тяжело с людьми, поскольку они часто больно ранят, хочется спрятаться от них в себя, быть с природой. Но и одиночество остро мучает — хочется иметь подругу, понимающую тебя, чтобы, общаясь с ней, уходить от одиночества.

Дата добавления: 2016-06-05 | Просмотры: 459 | Нарушение авторских прав