АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ЕВРОПЫ ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО ПЕРИОДА

Немецкий врач Франц Ксаверий Баадер (1765—1841) зани­мался пс только медициной, но и был специалистом по горно­му делу. Вместе с тем в его жизни большое место занимала философия. С 1826 по 1838 г. он был профессором философии и богословия Мюнхенского университета. Будучи богословом, по своему мировоззрению Ф. К. Баадер стоял на идеалистиче­ских позициях. В своем философском труде «Динамическая философия», изданном в 1809 г., отражал идеалистические идеи Сен-Мартена, Беме, стоявших на позициях признания божест­венных начал. Он являлся одним из приверженцев христианс­кого социализма. Это течение не имело четкой программы. В своем произведении он изложил теософскую систему в духе реакционного романтизма. Его трудам о мистическом роман­тизме в Германии был посвящен ряд книг, которые издавались в разные годы, в том числе и в период господства фашизма. В своих трудах Ф. Баадер пытался доказать, что бытие чело­века, а следовательно, вся история человечества находится в зависимости от бытия бога. Отсюда он делал вывод, что знания зависят от веры. Тем самым он принижал человека и его на­учную деятельность, лишал его творческих начал.

Ф. Бааден любовь толковал с романтических позиций как проявление чего-то иррационального, «темного», бессознатель­ного.

Петр Берон (1705—1871) родился в г. Котел в Болгарии, но учиться ему пришлось в Бухаресте (Румыния). С 1817 по 1821 г. он постигал.чиания, по из-за преследования за участие в 1821 г. в восстании нротпи турок вынужден был эмигриро­вать в Австро-Венгрию. Здесь и г. Брассо (Брашов) П. Берон решил освоить педагогику. Иго труды не пропали даром, так как вскоре им был издан букварь на болгарском языке для различного обучения, как указывалось на его заглавном листе. Этому букварю в просвещении болгарского народа суждено было сыграть выдающуюся роль — после освобождения Болга­рии от турецкого ига он выдержал 6 изданий. В подлинном смысле это был не букварь, а небольшая энциклопедия, в кото-

I

рой были приведены различные сведения, а также материалы для улучшения педагогического дела в стране.

В 1825—1827 гг. П. Берон учился в Гейдельбергском уни­верситете одновременно на медицинском и философском фа­культетах. Здесь были получены основные знания по этим наукам, однако завершение образования у него проходило в Мюнхене в течение 4 лет (1827—1831). Вскоре после заверше­ния образования 5 июня 1831 г. ему была присуждена степень доктора медицины за подготовленную им диссертацию. Темой его диссертации были исследования в области акушерства и гинекологии. Он предложил новые методы измерения женского таза.

Став хорошим специалистом, П. Берон переехал в Бухарест, кроме того, он работал в Кракове. Длительное время (с 1841 по 1871 г.) работал в Париже. По возвращении в Крайову, он был убит. За свою большую жизнь им написан ряд трудов как в области медицины, так и философии.

П. Берон обладал энциклопедическими знаниями для своего времени и старался эти знании брать из подлинной науки, а не из досужих выдумок отдельных ученых.

Немецкий врач Гуго Моль (1805—1872), окончивший меди­цинский факультет Тюбингенского университета, посвятил свою научную деятельность ботанике. Увлеченный ею, уже будучи врачом, он даже окончил Мюнхенский университет. И хотя после окончания этого университета его деятельность началась в качестве профессора физиологии в университете в Берне (1832), вскоре (1835) он все-таки перешел в тот университет, где получил медицинское образование и до конца своей жизни преподавал ботанику. Он внес заметный вклад в ботанику, но для философской мысли большое значение имели его труды в области изучения клетки и особенно сделанное им открытие о роли протоплазмы — этого живого вещества, из которого состо­ит организм. В этом отношении труд Г. Моля «В1е уе§е1аНзс-Ье геИе» (1851) сыграл важную роль в понимании развития живого вещества в природе.

Питер Гаскелл, английский врач, жил в первой половине XIX в. Он был либералом, буржуазным публицистом. Хотел ос­тановить техническую революцию в процесе развития производ­ства и тем самым сгладить классовые противоречия между пролетариатом и буржуазией. К. Маркс так писал о его взгля­дах: «По Гаскеллу, паровая машина с самого начала сделалась антагонистом «человеческой силы» и дала капиталистам воз­можность разбивать растущие притязания рабочих, которые уг­рожали кризисом зарождающейся фабричной системы. Можно было бы написать целую историю таких изобретений с 1830 г., которые были вызваны к жизни исключительно как боевые средства капитала против возмущений рабочих. Прежде всего

мы напомним об автоматической мюль-машине, потому что она открывает новую эпоху автоматической системы»². * Известно, что до 1824 г. рабочим Англии запрещалось объе­диняться в какие-либо союзы. И хотя парламент отменил этот запрет, простая агитация за вступление рабочих в союз и за участие в стачках властью имущих рассматривалась как уго­ловное преступление.

П. Гаскелл в своих работах отмечал, что дальнейше разви­тие капитализма вело к росту неблагополучия трудящихся. Из-за развития машинного производства часть их теряла ра­боту и лишалась средств к существованию.

Среди многих врачей Западной Европы XIX в., включив­шихся в революционное движение и внесших определенный вклад не только в его развитие, но и в теоретическое обоснова­ние преобразования человеческого общества, следует назвать немецкого врача Роланда Даниельса (1819—1855). Вступив в Союз коммунистов, организованный впервые в истории челове­чества К. Марксом и Ф. Энгельсом в Лондоне на базе реорга­низованного «Союза справедливых», он вскоре стал одним из его руководителей. Программой этого Союза являлся «Мани­фест Коммунистической партии», написанный К. Марксом и Ф. Энгельсом в 1848 г.

Р. Даниельс одним из первых сделал попытку применить диалектический материализм в области естествознания. На ру­беже первой и второй половин XIX в. продолжалась борьба между материализмом и идеализмом. Его работы в этом отно­шении имели большое значение для прогресса науки. В его на­учных трудах постоянным наставником был К. Маркс. Так, в одном из писем к нему (май 1851 г.) К. Маркс разъяснял: «...Коммунистам предстоит показать, что только при коммунис­тических отношениях уже достигнутые технологические истины могут быть осуществлены на практике»³. К сожалению, в 1852 г. Прусское правительство инспирировало Кельнский про­цесс коммунистов, и Р. Даниельс как один из руководителей Союза коммунистов был арестован. Как писал К. Маркс в сво­ей статье «К истории Союза коммунистов», доктор Р. Даниельс умер через несколько лет после процесса от туберкулеза, кото­рый он нажил в тюрьме⁴.

Р. Даниельс был другом К. Маркса и Ф. Энгельса и оказы­вал им финансовую помощь.

Мартин Генрих Ратке (1793—1860) учился в Геттингенском и Берлинском университетах. Получив медицинское образова­ние, он начал специализироваться в области анатомии и эмб-

2 Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 23. — С. 445—446. ⁸ Там же. — Т. 27. — С. 483. ⁴ Там же. —Т. 21.-С. 231.

13—129

риологии. В 1829-г. М. Г. Ратке стал профессором Дерптского университета, где работал до 1835 г., после чего переехал в Кенигсбергский университет.

Основной направленностью его научной деятельности были сравнительная анатомия и описательная эмбриология. Изучая развитие эмбрионов различных представителей животного ми­ра (речные раки, акулы, ужи и др.), М. Г. Ратке описал неиз­вестные до него явления в эмбриологическом развитии: жабер­ное кровообращение зародышей позвоночных, смену выдели­тельных органов позвоночных, изменение кровообращения при развитии легочного дыхания позвоночных.

В результате своих многочисленных опытов и наблюдений М. Г. Ратке пришел к важному выводу, что зародыши высших позвоночных в своем развитии повторяют стадии развития, присущие низшим животным. Он считал, что филогенез, т. е. процесс исторического развития органического мира, его ви­дов, родов, семейств и др., ярко подтверждается эмбриологией. Данный вывод наносил смертельный удар религии о божест­венном происхождении всего живого мира и человека и откры­вал первые страницы эволюционного учения.

Франсуа Венсан Распайль (или Распай) (1794—1878) был не только врачом, но и социалистом-утопистом, французским демократом, естествоиспытателем.

Будучи социалистом-утопистом, он не только провозглашал социалистические идеи, но и принимал активное участие в ре­волюционном движении. Ф. В. Распайль был участником двух революций во Франции — в 1830 г. и в 1848 г., сражаясь на баррикадах. Во время революции 1848 г. играл важную роль среди революционеров. Ему было поручено возглавить рабочую депутацию и предъявить буржуазному Временному правитель­ству требование о немедленном объявлении республики во Франции. После революции 1848 г. он участвовал в республи­канском движении. За свою активную революционную деятель­ность, а также за оказание бесплатной медицинской помощи трудящимся Парижа Ф. В. Распайль пользовался большим уважением у последних. Позже начал издавать газету, в кото­рой пропагандировал свои социалистические взгляды, носившие утопический характер. Он хотел в рамках капиталистического общества уничтожить нищету среди трудящихся масс путем предоставления им реального «права на труд» и организации производственных ассоциаций, которые должны поддерживать­ся как государством, так и общинной властью. Ф. В. Распайль не понимал, что ни одну из этих задач невозможно выпол­нить в рамках капиталистической формации, так как неизбеж­ным спутником ее является возрастающая безработица, веду­щая к нищете.

Им же был организован «Клуб друзей народа», который пользовался большой популярностью среди рабочих.

В августе 1848 г. Ф. В. Распайль принял активное участие в демонстрации. Это была народная демонстрация против Уч­редительного собрания, проводившего политику, враждебную пролетариату. Демонстрация требовала роспуска Учредитель­ного собрания. Однако это движение было подавлено, а Ф. В. Распайль арестован и в марте 1849 г. осужден на 6 лет тюремного заключения. Но широкая его популярность среди пролетариата вызвала волну протеста против ареста Ф. В. Рас-пайля. Возмущенный пролетариат на арест ответил демонстра­тивным избранием его депутатом в Учредительное собрание, а несколько позже социалистические клубы Парижа выдвинули его кандидатуру в президенты республики. Правительство не посчиталось с протестами пролетариата, и он вынужден был отбывать наказание до 1855 г.

После освобождения из тюрьмы Ф. В. Распайль стал на буржуазно-демократические позиции.

Ф. В. Распайль внес весомый вклад в изучение паразитоло­гии, органической химии, медицины, естествознания.

Роберт Ремак (1815—1865), немецкий врач и биолог, окон­чив в 1838 г. Берлинский университет, в 1859 г. стал профес­сором этого же университета. Его научные интересы были связаны с изучением неврогистологии. Он изучал тончайшие срезы нервной ткани периферических нервов, нервных узлов сердца, пищеварительного тракта и другой дислокации. Многие нервные образования, в частности безмякотные нервные волок­на и сердечные нервные узлы в пограничной зоне предсердий и желудочков, носят его имя.

Наибольшее значение для понимания проблемы развития живой природы имели его труды в области цитологии, которой он занимался наряду с неврогистологией и эмбриологией. Од­ним из первых он открыл прямое клеточное деление, биологи­ческий процесс, называемый амитозом. Он высказал мнение о том, что все позвоночные животные начинают формироваться ми трех зародышевых листков и каждый из них является нача­лом формировании определенных органов. Это ничего общего не имело с теорией преформизма, сформировавшейся в XVII— XVIII вв., согласно которой в зародыше уже сформирован ор­ганизм и дальнейшее развитие заключается лишь в увеличении сложившегося организма.

Немецкий врач Отто Люнинг (1818—1868), помимо врачеб­ной деятельности, занимался публицистикой, а в конце 40-х го­дов XIX в. был редактором «Новой немецкой газеты». В тече­ние 1848—1850 гг. эта газета ежедневно выходила в Дарм-штадте и Франкфурте-на-Майне, нанося ощутимые удары по идеологии капитализма, разоблачая его хищническую сущ­ность.

О. Люнинг был представителем так называемого истинного социализма, и публикуемые им статьи направлены против ка­питалистического строя. Немецкий «истинный социализм» яв­лялся одной из разновидностей мелкобуржуазного социализма. Наибольшее распространение он приобрел в Германии в 40-х годах XIX в. Его приверженцами были интеллигенция и ремес­ленники. О. Люнинг являлся одним из главных представителей этого философского течения.

К. Маркс в своей статье «Редактору газеты «ВеоЬасМег» в Штутгарте» писал: «И. Вейдемейер редактировал в свое вре­мя вместе с О. Люнингом «Ыеие |Веи1:зсЬе 2е11и炙 во Франк­фурте и был всегда одним из лучших борцов немецкой рабочей партии»⁵. Говоря так о И. Вейдемейере, К. Маркс рядом с ним ставит и врача-социолога О. Люнинга, много сделавшего по подъему самосознания пролетариата в его классовой борьбе против своих угнетателей — капиталистов.

Вместе с тем О. Люнинг не всегда был последователен. Так, в 1846 г. после опубликования К- Марксом и Ф. Энгельсом в журнале «Вестфальский пароход» статьи «Циркуляр против Крюге»⁶ он, будучи редактором этого журнала и одним из представителей «истинного социализма», подверг этот цирку­ляр произвольной обработке тенденциозного характера. Им бы­ли сделаны вставки, не согласованные с авторами, в ряде слу­чаев произвольно изменен текст, что искажало некоторые суж­дения К. Маркса и Ф. Энгельса. Этим самым О. Люнинг пы­тался сгладить остроту партийной борьбы с помощью сентимен­тальных выражений, в то время как К. Маркс и Ф. Энгельс стояли на принципиальных позициях.

К. Маркс критиковал О. Люнинга и за неправильное рецен­зирование его работы «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.». Он искажал взгляды К. Маркса о диктатуре про­летариата и уничтожении классовых различий. К. Маркс отме­чал по этому поводу, что О. Люнинг не понимает того, что взялся критиковать. И. К- Маркс вынужден был выступить со специальным разъяснением по этому вопросу, что опубликова­но в «Заявлении редактору «Ыеие Е)еи1зспе 2еНи炙⁷.

Среди чешских ученых начала XIX в. особое место занимает имя Яна Эвангелиста Пуркинье (1787—1869). Окончив духов­ную семинарию, он поступил на философский факультет Праж­ского университета, после окончания которого непродолжитель­ное время работал воспитателем в дворянской семье. Однако эта работа его не устраивала, его влекли к себе новые знания, и в 1812 г. Я. Э. Пуркинье поступил на медицинский факультет того же университета. Это был период, когда Карлов универ-

— Т. 16. —С. 22.

⁶ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд.

⁶ Там же. — Т. 4. — С. 1—16.

⁷ Там же. — Т. 7. — С. 339.

ситет стал одним из центров борьбы за национальное освобож­дение Чехии. Попав еще в начале XVI в. под иго Габсбургов, страна стала онемечиваться, но эта политика встречала постоянное сопротивление чешского народа. Борьба за свою национальную независимость, за право говорить на своем род­ном языке, развивать свою литературу и культуру многократ­но вспыхивала как неугасающее пламя. Важную роль в этой борьбе занимал Пражский университет, где учился Я- Е. Пур­кинье. После окончания медицинского факультета он остался работать в этом же университете в качестве ассистента по преподаванию анатомии и физиологии.

Для Чехии эти годы были чрезвычайно тяжелыми. Реставра­ция Бурбонов привела к тому, что организатор Германского союза Меттерних стал инициатором принятых в 1819 г. Карлс-бадскнх постановлений, наираилешшх на ужесточение репрес­сий против освободительного к революционного движения. Ре­прессивные меры отразились и на судьбе университета, в ко­тором была введена строжайшая цензура. Прогрессивные про­фессора, высказывавшиеся за национальное освобождение, бы­ли удалены из университета. Такой же судьбы «удостоились» и демократически настроенные студенты. Всякие организации, общества были распущены и впредь запрещены. В университе­те, как и во всей стране, начала насаждаться сеть шпионов. Особый контроль был установлен за профессорско-преподава­тельским составом и студентами из числа чехов и словаков. В этой сложной политической обстановке началась научная и общественная деятельность Я. Э. Пуркинье. В 1819 г. он полу­чил степень доктора медицины. В это же время опубликовал научный труд «К познанию зрения в субъективном аспекте», который получил широкую известность. Даже знаменитый не­мецкий поэт Гёте лестно отзывался о нем. Будучи патриотом, Я. Э. Пуркинье начал издавать журнал «Крок» на чешском языке. Но доступ к профессорской должности был закрыт из-за его принадлежности к чешской национальности. В Праге, Бу­дапеште, Любляне он получил отказ. Везде исполнялась воля Габсбургов не открывать дорогу чехам и другим угнетенным национальностям. Отчаявшись найти профессорскую долж­ность, он решил заняться врачебной деятельностью, мечтал на­копить денег и открыть школу для одаренных чешских детей. В этих школах им предусматривалось начать обучение детей в неразрывной связи с производственной работой, как это делал швейцарский педагог Песталлоци в организованных им шко­лах. Однако и эти намерения оказались неосуществленными прожектами. Лишь в 1822 г. при поддержке своих благожела­телей — поэта Гёте и известного ученого Германии Гумбольдта ему было предоставлено место профессора на кафедре физиоло­гии в университете г. Бреславля, который хотя и являлся ста­ринным польским городом Вроцлавом, но в тот период входил в состав Пруссии.

На эту должность Я. Э. Пуркинье пришел вопреки желани­ям работающих на факультете, которые избрали на эту долж­ность другого кандидата. В связи с этим он был встречен не­дружелюбно. Оппозиция к нему нарастала с каждым днем. Им не были довольны за то, что он (впервые) свои лекции сопро­вождал опытами на животных, а также за то, что читал лекции по-немецки с чешским акцентом. Его во всем ограничивали. Руководство университета отказалось ему выделить микроскоп. Лишь спустя 10 лет Я. Э. Пуркинье удалось организовать на­учную лабораторию на кафедре, но и это вызвало бурю протес­тов, что заставило его организовать лабораторию с подопытны­ми животными у себя на квартире. Несмотря на тяжелейшие условия работы, им выполнен ряд фундаментальных работ. Он исследовал важнейшие области офтальмологии. Им сделаны важные открытия. Ему удалось установить и объяснить тот факт, что при уменьшении освещенности изменяется яркость субъективного восприятия цвета. Я. Э. Пуркинье ввел понятие центрального и периферического зрения и многое другое, после чего офтальмология прочно стала на научные рельсы. Большой вклад он внес в изучение клетки и микроструктуры тканей. Им открыто существование нервных клеток и сделано описа­ние структуры нервных волокон. Благодаря его исследованиям открыты особые волокна проводящей системы сердца, выпол­няющие важную роль в возникновении и проведении процессов возбуждения в сердечной мышце. Теперь эти волокна носят его имя. Он открыл потовые железы. В его лаборатории, мож­но сказать, зародилась гистология как наука.

Я. Э. Пуркинье внес весомый вклад и в зарождение эмбрио­логии, так как открыл ядро яйцевой клетки и описал измене­ние яиц и зародышей на различных стадиях развития. Еще до создания клеточной теории Швана им сделан вывод об общ­ности в структуре растительных и животных клеток, что свиде­тельствовало о единстве материального мира. Он ввел в био­логию понятие «протоплазма», а также ряд других терминов, которые вошли в научный язык. Им разработаны основы дак­тилоскопии.

Я. Э. Пуркинье был человеком энциклопедических знаний. Владея 13 языками, в том числе и русским, он хорошо знал уровень развития мировой науки. Это позволяло ему свободно читать лекции студентам по антропологии, анатомии, эмбрио­логии, гистологии, экспериментальной физиологии, прикладной физиологии, физической механике, физиологической химии, физиологической психологии и философии природы, или по натурфилософии.

Я- Э. Пуркинье внес значительный вклад в развитие меди­цинской науки, которая позволила понять глубинные естествен­но-биологические процессы, взаимосвязи человека с окружаю­щим миром, что способствовало обогащению философской мысли в домарксистский период. Я. Э. Пуркинье, как и многие

другие естествоиспытатели того времени, стихийно нащупывал и испытывал более правильный метод познания природы. При­обретенные им знания, сделанные им открытия способст­вовали подрыву старого, метафизического взгляда на при­роду.

Иоганнес Мюллер (1801 — 1858) родился в семье сапожника в г. Кобленце (Германия), но благодаря своей большой ода­ренности и трудолюбию ему удалось окончить медицинский факультет Боннского университета и стать крупным ученым-естествоиспытателем. Уже его первая работа «Дыхание заро­дыша», написанная в студенческие годы, произвела на ученых большое впечатление.

В возрасте 25 лет он уже стал профессором Боннского уни­верситета по анатомии и физиологии. В 1833 г. И. Мюллер пе­реехал в Берлин, где принял анатомический театр и до конца своей жизни проработал в Берлинском университете, читая лекции по анатомии человека, сравнительной и патологической анатомии, истории физиологии, эмбриологии.

По своим философским взглядам он был последователем И. Канта. И. Мюллер является основоположником так называе­мого физиологического идеализма. Он считал, что органы чувств обладают специфической энергией, и поэтому проявле­ние ощущений им объяснялось как восприятие разрядов «специ­фической энергии», заложенной в рецепторном отделе нервной системы. Этим самым И. Мюллер разорвал реально существу­ющую связь между ощущениями и свойствами объективно су­ществующих предметов.

Придерживаясь взглядов И. Канта, он и восприятие про­странства трактовал как способность сетчатки укладывать ощущения в априорные пространственные схемы. Его ошибка заключалась в том, что ощущения не могли использоваться как источник познания внешнего мира, так как органы чувств, по его теории, реагируют не в связи с воздействием на них предметов внешнего мира, а в связи с наличием собственной специфической энергии. Он считал, что ощущения позволяют человеку лишь судить о состоянии органов чувств, а не о пред­метах внешнего мира и их свойствах. Из его теории следовало, что все качественные явления, присущие предметам и воспри­нимаемые нашими органами чувств, такие как оттенки цвета, различные звуки, температура окружающей среды и самих предметов, различные запахи, вкус пищи, сотоящей из разных продуктов, обладающих разными вкусовыми свойствами,'— все это есть не что иное, как качество наших чувств. Что каса­ется вещей, то они, по его мнению, в действительности не об­ладают этими качествами. Исходя из этого, И. Мюллер совме­стно с Ч. Беллом сформулировали принцип «специфической энергии органов чувств», что и явилось основой для теоретиче­ского фундамента «физиологического идеализма».

В. И. Ленин в своей книге «Материализм и эмпириокрити­цизм» подверг И. Мюллера острейшей критике за его физиоло­гический идеализм, который по своей сути ничем не отличался от субъективно-идеалистических взглядов. В. И. Ленин писал: «В 1866 г. Л. Фейербах обрушился на Иогана Мюллера, знаме­нитого основателя новейшей физиологии, и причислил его к «физиологическим идеалистам»... Идеализм этого физиолога состоял в том, что, исследуя значение механизма наших орга­нов чувств в их отношении к ощущениям, указывая, например, что ощущение света получается при различного рода воздейст­вии на глаз, он склонен был выводить отсюда отрицание того, что наши ощущения суть образы объективной реальности. Эту тенденцию одной школы естествоиспытателей к «физиологиче­скому идеализму»», т. е. к идеалистическому толкованию изве­стных результатов физиологии, Л. Фейербах схватил чрезвы­чайно метко. «Связь» физиологии с философским идеализмом, преимущественно кантианского толка, долгое время потом эксплуатировалась реакционной философией»⁸. В. И. Ленин делает ссылку на Л. Фейербаха, поэтому небезынтересно будет знать, а как же сам Л. Фейербах отзывался о теоретических выводах И. Мюллера. Он не соглашался со взглядами субъек­тивных идеалистов и считал, что «...мое ощущение субъективно, но его основа (Опте!) объективна», что «...без воды... нет ощу­щения, и прежде всего ощущения потребности в воде...»⁹. И далее, конкретизируя свою мысль относительно взглядов И. Мюллера, Л. Фейербах так обнажал его ограниченные взгляды: «А что эти ощущения, — писал он, — равно как и их предметы — звук, свет, только субъективны, являются только аффектациями нервов или мозга, — это утверждают и доказыва­ют не только философы, но также и современные физиологиче­ские идеалисты. «Совершенно безразлично, — говорит, напри­мер, И. Мюллер в своей работе «К сравнительной физиологии зрения», — совершенно безразлично, каким способом раздраже­ния действуют на чувства; и их действие всегда есть энергия самого чувства»¹⁰.

Л. Фейербах из этого делал вывод, что такое представление И. Мюллера ведет к ограниченному пониманию мира или, как писал он, — «Я» остается без «Ты»¹¹.

Однако наряду с идеалистической теорией о специфической энергии органов чувств, смыкающейся с субъективным идеа­лизмом, во взглядах И. Мюллера наблюдались моменты и сти­хийно-материалистического понимания связи человека с внеш­ним миром. Противоречивые взгляды его привели к двусторон­ней критике. Естествоиспытатели и философы-материалисты,

⁸ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. —Т. 18. —С.. 322.

⁹ Фейербах Л.//Избр. филос. произвел. — Т. I. — М., 1955. — С. 572.

¹⁰ Там же. — С. 573.

¹¹ Там же. — С. 575.

такие как Пуркинье, Фейербах, Сеченов и другие, отвергали его теорию за отрицание воздействия предметов внешнего мира на органы чувств. В свою очередь представители идеализма в лице Лютца и других критиковали И. Мюллера за причин­ную связь ощущений с материальным миром.

Одновременно с М. Холлом после длительных исследований И. Мюллером были тщательно изучены рефлекторные дви­жения. Это было открытием элементарных форм нервной дея­тельности. Рассматривая движение, связанное с функциями организма, он стоял на позициях механической схемы. Меха­низм рефлексов у него был независим от ощущений. И хотя он стремился к точности и хотел, чтобы «...физиологические экспе­рименты давали такие же верные и точные результаты, как эксперименты физиков и химиков», тем не менее в своих выво­дах он допускал большие ошибки. Несмотря на ограниченное представление о рефлекторной схеме, исследования И. Мюл­лера способствовали формированию фундамента материалисти­ческого понимания жизненных функций, которые в последую­щем были глубоко изучены врачами, твердо стоящими на по­зициях материализма.

В 1832 г. И. Мюллер был избран иностранным членом-кор­респондентом Российской Академии наук за свой большой вклад в развитие естественных наук и медицины.

Теодор Шванн (1810—1882), крупный немецкий ученый, внесший неоценимый вклад в развитие естественных наук, доказав клеточное строение животного организма, в том чис­ле и человека, что имело большое значение и для философии. Эта теория еще раз подтвердила небожественное происхожде­ние человека, что говорило о сложном эволюционном процессе его развития.

Родился в г. Нейсе (Пруссия). Учиться ему пришлось в различных городах Германии — Бонне, Вюрцберге, Берлине. Вначале он изучал философию, а потом медицину. Являлся учеником п.чмсстпого прпча-философа И. Мюллера, у которого 1Ю.1ЖО и течение¹ •! лет (1834 1838) был ассистентом. В этот период им был;! создана крупная работа по искусственному пищеварению. При этом была доказана важная роль пепсина и пищеварении. В мтот же период им были изучены такие воп­росы, как микроскопическое строение мышечных нитей и элас­тической ткани, сократимость артерий и поперечнополосатых мускульных волокон, проводимость раздражения в нервах, брожение и гниение, строение энзимов (ферментов). Главным вопросом было клеточное строение организма. Им была уста­новлена важная закономерность, что существует единый прин­цип строения и развития у растений и животных. У животных все ткани и органы состоят из клеток, так же как вся струк­тура растений. Эта мысль им убедительно доказывалась в его книге «Микроскопические исследования о сходстве в строении,

росте животных и растений». В этой книге был приведен боль­шой материал, полученный им в результате длительных иссле­дований.

Т. Шванн, так же как и Шлейден, считал, что клетки как рас­тительного, так и животного происхождения состоят из живой бесструктурной массы. Это был материалистический взгляд на природу, который во второй половине XIX в. некоторые ученые (Вирхов и др.) пытались объяснить с идеалистических пози­ций.

Т. Шванн, дав правильное описание структуры клетки, вмес­те с тем не мог понять процесс ее образования, развития, пи­тания и размножения. Это непонимание привело его к идеалис­тической позиции, так как все эти процессы, происходящие в клетке, он объяснял «пластической силой», «метаболической силой», т. е. силой, реально не существующей. Кроме того, он наделил клетку большой самостоятельностью и как бы автоно­мией, независимостью от других клеток и органов. Свойства целостного организма им сводились к простой сумме всех кле­ток, как бы независимых друг от друга, не соподчиненных друг

другу.

В 1838 г. Т. Шванн начал возглавлять кафедру анатомии в Лувене, а через 10 лет (1848) перешел на кафедру физиологии

в Льеж.

Он изучал также роль печени в животном организме, гисто­логическую структуру нервной ткани, и в честь его исследова-вий бесструктурная оболочка нервных волокон стала носить его имя — шванновская оболочка.

На основании научных наблюдений Т. Шванн пришел к вы­воду, который звучит как важный закон природы, присущий всему животному и растительному миру: в основе всего живо­го, его структурной архитектоники лежит клетка. Исходя из этого, он писал: «Можно установить основное положение, что существует общий принцип развития для самых различных эле­ментарных частей организма и что этим принципом развития является клеткообразование... Развитию положения, что для всех органических производных существует общий принцип образования и что таковым является клеткообразование вмес­те с вытекающими из этого положения выводами, можно дать название клеточной теории»¹².

Т. Шванн не только сделал открытие клеточной структуры всего живоро, но и открыл процесс клеткообразования как общий принцип развития всего живого, который им был связан с другим важным принципом — целостностью природы. Он так писал по этому поводу: «Рассматривая органическую природу, животных и растения, в противоположность неорганической

природе как одно целое, мы обнаруживаем все организмы и все отдельные органы их не в виде компактных масс, а состоя­щими из бесчисленного множества мелких частиц определенной формы»¹³.

Таким образом, открытие клетки подняло занавес для уста­новления еще двух важных закономерностей. Оно говорило о том, что органы и ткани всего живого не только состоят из структурных частей — клеток различного характера, но и раз­виваются из них, а мир всех растений и животных представля­ет единое целое. С тех пор принципы структурности, развития и целостности стали ведущими при изучении живого, вечно раз­вивающегося и изменяющегося мира.

Ф. Энгельс высоко ценил открытие клетки как той едини­цы, из размножения и дифференциации которой развивается все тело растения и животного. Он писал: «Это открытие не только убедило нас, что развитие и рост всех высших организ­мов совершается по одному общему закону, но, показав спо­собность клеток к изменению, оно наметило также путь, веду­щий к видовым изменениям организмов, изменениям, вследст­вие которых организмы могут совершать процесс развития, представляющий собой нечто большее, чем развитие только ин­дивидуальное»¹⁴.

Говоря о важности клеточной теории с точки зрения изуче­ния проблем развития живой природы, Ф. Энгельс вместе с тем подчеркивал и большую ее значимость для познания уже пройденных ею этапов развития, а также для изучения не толь­ко общих закономерностей, но и частных вопросов биологии. Он писал по этому поводу: «Только со времени этого открытия (клеточной теории. — С. Ч.) стало на твердую почву исследо­вание органических, живых продуктов природы — как сравни­тельная анатомия и физиология, так и эмбриология. Покров тайны, окутывавший процесс возникновения и роста и структу­ру организмов, был сорван. Непостижимое до того времени чудо предстало в виде процесса, происходящего согласно тож­дественному по существу для всех многоклеточных организмов закону»¹⁵.

Ф. Энгельс положительно оценивал открытие Т. Шванна. В «Диалектике природы» он писал, что в 30-е годы XIX в. эм­пирическое естествознание достигло такого подъема и добилось таких результатов, что механическая односторонность в нем, характерная для XVIII в., была преодолена. Оно превратилось из эмпирической науки в теоретическую. В XIX в., по мнению Ф. Энгельса, произошло три великих открытия: первое — было доказательство о превращении энергии, сделанное Р. Манером, Джоулем и Кольдингом, второе — о клеточном строении живот-

I

12 Шванн С. 306—307.

Т. Микроскопические

исследования. — М. — Л., 1939. —

¹³ Шванн Т. Микроскопические исследования. — М. — Л, 1939 — С 302

¹⁴ Маркс К., Энгельс Ф. —//Соч. — 2-е изд. —Т. 21. —С 304

¹⁵ Там же. —Т. 20. —С. 512.

ного и растительного мира, сделанное Шванном и Шлейденом, и третье — теория развития жизни, сделанное Ч. Дарвином¹⁶.

Конкретно о заслугах Т. Шванна Ф. Энгельс писал так: «Вто­рым—хотя по времени и более ранним — открытием является открытие Шванном и Шлейденом органической клетки как той единицы, из размножения и дифференциации которой возника­ют и вырастают все организмы, за исключением низших¹⁷. Имея в виду клеточную теорию, Ф. Энгельс подчеркивал, что подобного рода открытия заставляют нас подвергать полному пересмотру все установленные до сих пор в биологии как окон­чательные истины в последней инстанции и целые груды их отбрасывать раз и навсегда. Действительно, клеточная теория Шванна и Шлейдена сыграла важную роль в понимании единства органического мира. Она позволила сделать значи­тельный скачок в развитии таких наук, как цитология и гисто­логия, и на этой основе — всей биологии.

Карл Густав Карус (1789—1869) — немецкий естествоиспы­татель и врач. Он был также одаренным живописцем, писал пейзажи. В 25 лет он уже стал профессором и директором Саксонской медико-хирургической академии в Дрездене. Здесь он проработал до конца своей жизни.

В 1862 г. Карус был избран президентом Леопольдино-Ка-ролинской академии. Академия эта объединяла естествоиспыта­телей. Основные научные труды Каруса были посвящены срав­нительной анатомии нервной системы. Он изучал также вопро­сы, связанные с развитием мускулатуры. Помимо анатомии человека, его интересовали и вопросы биологии. В частности, он изучал кровообращение у насекомых.

Карус являлся автором ряда учебников — по анатомии, зо­ологии, физиологии, гинекологии. Эти учебники сыграли важ­ную роль в распространении научных знаний. Как философ он стоял на позициях Ф. Шеллинга (1775—1854), который вы­ступал с позиций философии природы. В философии Каруса, отражающей позднеромантическое направление, нашла свое преломление гетевская идея единства бытия, когда все отра­жается во всем. Взяв у Гёте его идею об одухотворенности природы, Карус переносит ее в область изучаемых им зна­ний — на физиологию, гинекологию и краниоскопию. Однако он не ограничивается применением этих принципов на изучаемые им медицинские проблемы и стремится сделать обобщение все­го бытия, создавая целостную символическую картину. Он и искусство, которым с увлечением занимался, пропитывает ду­хом символической науки. Карус считал, что создаваемые им пейзажи должны иметь научно обоснованную физиогномику.

В целом мировоззрение Каруса было идеалистическим. Он считал безусловным началом всего духовное. Даже развитие организма определяла душа. Сознание, в понимании Каруса, проявляется только в подсознательном. Его учение оказало значительное влияние на развитие психологии в конце XIX в. Позже на его учение опирался немецкий психолог и философ-иррационалист Людвиг Клагес (1870—1956).

Наряду с прогрессивно настроенными врачами были и та­кие, которые отражали интересы господствующего класса — буржуазии. К числу таких представителей можно отнести анг­лийского врача Джемса Филлипса Кей-Шатлуорта (1804— 1877).

Капитализм породил не только классовые противоречия, но и нищету среди угнетенного класса — пауперизм.

К. Маркс давал такую характеристику этой ужасающей эксплуатации: «Нечего сказать, хорош этот чистый воздух — зачумленная атмосфера английских подвальных жилищ! Вели­колепна эта красота природы — фантастические лохмотья анг­лийских бедняков; дряблое, сморщенное тело женщин, изну­ренных трудом и нищетой; дети, валяющиеся в грязи; уроды, порождаемые чрезмерным, однообразным механическим тру­дом на фабрике! Восхитительны эти мельчайшие детали прак­тики — проституция, убийства и виселицы!»¹⁸

Далее К. Маркс писал, что часть английской буржуазии понимала опасность пауперизма, но объяснение этому явлению и способам устранения тяжелейшего положения закабаленных людей давала неадекватное причинам, порождающим социаль­ное неблагополучие. Среди идеологов буржуазии был и врач Д. Ф. Кей-Шатлуорт. Он написал брошюру «Новейшие меро­приятия по улучшению дела воспитания в Англии». Все беды, порожденные капиталистическим обществом, он объяснял на­личием пренебрежительного отношения к вопросам воспитания, снимая ответственность с буржуазии за жестокую эксплуата­цию. В своих рассуждениях он дошел до того, что, по его мне­нию, рабочий из-за плохого вопитания не понимает «естествен­ных законов торговли», что и приводит его к пауперизму. Он и причины классовой борьбы в конечном счете свел к отсутст­вию должной образованности у рабочих. По его теории полу­чалось, что если бы рабочие получили хорошее воспитание, то они бы не бунтовали. А отсутствие у них должных знаний мо­жет «...помешать процветанию английских мануфактур и анг­лийской торговли, поколебать взаимное доверие деловых лю­дей, ослабить политические и социальные устои»¹⁹.

Эти антинаучные взгляды, ничего общего не имеющие с научным коммунизмом, создавались для того, чтобы обелить

¹⁶ Маркс К- Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. —Т. 21. —С. 511—512.

¹⁷ Там же.

¹⁸ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд.— Т. 1. —С. 434.

¹⁹ Там же. — С. 435.

капитализм, снять с него объективные обвинения, сбить накал классовой борьбы. И не случайно, что К. Маркс по поводу выводов этого социолога писал: «Так велико скудоумие англий­ской буржуазии и ее прессы в вопросе о пауперизме, этой на­циональной эпидемии Англии»²⁰.

Джордж Генри Льюис (1817—1878), английский писатель, врач и философ, после окончания медицинского факультета в Лондонском универсистете в 1838 г. увлекся философией и уехал в Германию, которая в то время была центром сосредо­точения философской мысли. Здесь он занимался и естествен­ными науками. Вернувшись на родину, начал много занимать­ся литературной деятельностью. В 1850—1854 гг. был редакто­ром газеты «Leaderг», а в 1865 г. основал свой журнал «Fort nightly Revier». Кроме того, длительное время он принимал активное участие в журнале «Westminster Review», который был главным органом позитивистов. По своим философским взглядам Д. Г. Льюис был позитивистом. Самый крупный его философский труд — трехтомник «Вопросы о жизни и духе», изданный в течение 1872—1879 гг. В своих трудах автор, преж­де чем сделать вывод и дать оценку различным философским течениям, делает обзор философской литературы и философс­ких течений. Он высказал критические замечания по различ­ным точкам зрения на взаимную связь психических и физичес­ких явлений. Им раскрывается последовательное развитие фи­лософских систем с древних времен до времени его научного анализа. В его трудах немало страниц посвящено борьбе с ме­тафизиками.

Научная деятельность Д. Г. Льюиса носила разносторонний характер; глубокой разработкой отдельных вопросов он не за­нимался. Однако его заслуга заключается в том, что он был популяризатором дарвинизма. Что касается философских взглядов, то он так и остался на позициях позитивизма, счи­тая, что в связи с успехами естествознания философия как на­ука утратила свое значение. Он так и не понял великую мето­дологическую значимость философии в развитии всех наук, в том числе и естественных.

Немецкий врач Рудольф Герман Лотце (1817—1881) в Лейп-цигском университете читал лекции не только по медицине, но и по философии. В период с 1844 по 1881 г. он работал в Гет-тингенском университете профессором философии. Его научная деятельность относится к началу второй половины XIX в. В сво­их многотомных трудах «Микрокосм», «Система философии», который включает разделы «Система философии» и «Метафи­зика», Г. Лотце стоял на позициях механистического материа­лизма. Это значит, что в сложном взаимосвязанном мире он.

²⁰ Маркс К-, Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. —Т. 1. —С. 435.

как и другие представители механицизма, видел только механи­ческие формы движения материи. Лишь эта механическая фор­ма признавалась им единственно объективной. Такой подход говорил об одностороннем методе познания.

В одной из своих ранних работ «Общая патология и терапия как механические естественные науки», написанной в 1842 г., Г. Лотце выступал с критикой витализма. Однако эта критика была непоследовательной и осторожной.

В теорию познания и логику Г. Лотце ввел свое теологичес­кое понятие «значимости». Таким образом, теология и иде­алистическое учение о цели и целесообразности, которые буд­то бы ставит перед собой природа, были обогащены специфи­ческой характеристикой мыслительного содержания. В этику и эстетику им было введено аналогичное понятие «ценности».

Проявление механицизма и XIX п. связано с отрицанием диалектического метода мышления. Социальными же корнями такого мышления явился мировоззренческий кризис в ряде от­раслей естественных наук, непосредственно связанных с фило­софией. Человечество стояло на пороге новых естественнонауч­ных открытий, но для этого нужно было стоять на позициях диалектического материализма. Многие ученые, не приняв его, начали скатываться в болото идеализма. Так случилось и с Г. Лотце, который увлекся идеями Г. Лейбница о монадах. За ними скрывалась особая духовная сущность. Монада — это по существу материя, но созданная богом, и ее развитие может осуществляться только по божьим законам. Став на эти пози­ции, Г. Лотце в конечном счете перешел на позиции церковни­ков, восхваляя всемогущего бога. Так произошла его деграда­ция от критика витализма до объективного идеалиста. Вместе с тем о развитии живой природы Лотце писал: «В этой идеа­лизации природы скульптура следовало указаниям самой при­роды; она выделяла главным образом те признаки, которыми человек отличается от животных. Вертикальное положение те­ла вело к большей стройности и длине ног, возрастающая в животном царстве крутизна черепного угла — к созданию гре­ческого профиля, в чем сказался сформированный еще Вин-кельманом закон: там, где природа прерывает свои плоскости, она не притупляет их, но, действуя с большой решимостью, предпочитает острые края глазных впадин и носовых костей, а также резко очерченный разрез рта»²¹.

Юлиус Роберт Майер (1814—1878), немецкий врач-естество­испытатель, значительную часть своей научной деятельности посвятил изучению перехода механической энергии в тепловую. При этом им была установлена эквивалентность механической

²¹ Ьо1ге. ОезсЫсМе йег АевШеМ т Веи1зсЫапс1. — МйпсЬеп, 1868 — 5. 568.

работы и теплоты, что позволило ему сформулировать закон сохранения энергии, перехода ее из одной формы в другую. Он стал пионером в понимании повседневно и ежеминутно проис­ходящих в мире явлений, когда один вид энергии вроде бы в результате работы бесследно исчезает, на самом деле он пре­образуется в другой вид. В 1845 г., когда ему было всего лишь 32 года, он теоретически рассчитал механический эквивалент теплоты. Несмотря на то что врач сделал великое открытие, которое позволило понять постоянно происходящие изменения в окружающем мире, он не был понят современниками, его идеи и его приоритет не были признаны. Это привело Ю. Р. Майера к депрессии и тяжелой болезни. Но история все расставила по своим местам. Ф. Энгельс так оценил открытие Ю. Р. Майера: «Количественное постоянство движения было высказано уже Декартом и почти в тех же выражениях, что и теперь... Зато превращение формы движения открыто только в 1842 г., и это, а не закон количественного постоянства, есть новое»²². Это было сказано о враче Ю. Р. Майере.

Макс Ферворн (1863—1921) был доктором философии и медицины. Последние 20 лет своей жизни работал в Геттин-генском университете, где возглавлял кафедру физиологии, и Бонне, где в течение 11 лет был директором Физиологическо­го института. Он находился под большим влиянием своего со­отечественника Р. Вирхова, автора целлюлярной теории. Свое направление в науке он назвал целлюлярной физиологией нервной системы. Его исходной позицией было утверждение о том, что каждая клетка многоклеточного организма является жизнеспособной единицей и обладает самостоятельностью. Переоценивая роль отдельных клеток, он ошибочно предлагал считать общую физиологию физиологией клеток. Будучи специ­алистом в физиологии нервной системы, он и на эту отрасль физиологии переносил свое общее правило. Им утверждалось, что механизм раздражения ганглионарных клеток ничем не от­личается от механизма раздражения одноклеточных животных, не имеющих цельно сформированной нервной системы.

Им создана также биотоническая теория торможения. Суть ее заключается в том, что процессы ассимиляции и диссимиля­ции регулируются торможением, при котором преобладают диссимиляционные процессы.

В 1907 г. М. Ферворном была издана книга «Механика ду­шевной жизни». В ней он изложил с точки зрения физиологии основные понятия, связанные с душевной деятельностью чело­века. Дана характеристика таким явлениям, как память, интел­лект, характер. В книге отражены также основы нового фило­софского мировоззрения, вошедшего в историю философии как

кондиционализм. Так он стал автором позитивистского методо­логического течения в физиологии и медицине, которое отрица­ло все причинно-следственные связи. Этим учением понятие причины было заменено понятием «комплекс условий». Объек­тивные причины, вызывающие болезнь, были подменены слу­чайным сочетанием различных условий. Уверовав в силу раз­личных условий, вызывающих болезнь, М. Ферворн считал прин­цип причинности неприемлемым в медицине. Более того, объек­тивное понятие каузальности он обвинил в мистицизме и ре­лигиозности. К такому выводу он пришел на основе ложного постулата, что будто бы в древние времена носителем причин­ности являлся бог, а в последующие годы над причинностью довлела также мистика. Исходя из ложной предпосылки, он делал вывод: «Ни одно условие не может быть более чем необ­ходимым. Для причины же ист здесь места».

Он же является автором биогенной гипотезы. Смысл ее за­ключается в том, что все жизненные процессы объясняются функционированием «биогенмолекул». Наделив их механичес­кими и нематериальными свойствами, он считал, что они явля­ются причиной всех жизненных явлений. Это привело М. Фер-ворна в тупик, к выводу о том, что материализм не может объяснить происхождение жизни.

Идеалистические взгляды этого естествоиспытателя попали в зону внимания В. И. Ленина. Ознакомившись с его трудами, В. И. Ленин писал: «Никакого понятия о диалектическом мате­риализме и полное неумение отличать материализм как философию — от отдельных, заскорузлых взглядов матери­алистами называющих себя обывателей данного времени»²³.

Макс Ферворн — один из тех, кто был против диалектичес­кого материализма, защищая позиции субъективного идеа­лизма.

Врач Сезар Де Пап (1842—1890) являлся одним из орга­низаторов, идейных вдохновителей и руководителей бельгийс­кой социалистической партии. Прежде чем стать врачом, он работал типографским рабочим. Являлся одним из основателей бельгийской секции Интернационала, членом Бельгийского фе­дерального совета. Принимал активное участие в конгрессах Интернационала. Был делегатом Лондонской конференции (1865), Лозаннского (1867), Брюссельского (1868), Базельско-го (1869) конгрессов Интернационала и Лондонской конферен­ции (1871)²⁴. На Брюссельском конгрессе С. Де Пап внес пред­ложение о социализации земли, и по этому вопросу была при­нята резолюция.

В 1872 г., когда в I Интернационале наметился раскол, он вел активную работу по его сплочению, изысканию общей

²² Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 595.

²³ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. — Т. 29. — С. 354.

²⁴ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд.—Т. 16.— С. 791.

14—129

платформы, которая была бы приемлема для всех членов I Интернационала. Вместе с лидерами Интернационала К. Марк­сом и Ф. Энгельсом им велась непримиримая борьба с мелко­буржуазным течением в философии прудонизмом.

Под руководством С. Де Папа его товарищи и ученики раз­работали программу и организовали социалистическую бель­гийскую партию.

В связи с расколом, происшедшим в I Интернационале, он до конца своих дней вел неустанную работу, пытаясь объеди­нить доктрины противоборствующих групп, понимая, что рас­кол ослабляет революционное движение.

С. Де Пап был одним из тех, кто стоял у колыбели зарож­дения коммунистических партий. Он пользовался высоким ав­торитетом. В статье, написанной Г. Юнгом для газеты о Лон­донской конференции (1865) и отредактированной К. Марк­сом, говорится: «Весьма прискорбно, что Бельгия прислала только одного делегата и что этот делегат как раз представлял наименьшее число избирателей. Но все же Бельгия была до­стойным образом представлена в лице Сезара Де Папа»²⁵.

Мориц Шифф (1823—1894)—немецкий ученый. В 1844г. окончил медицинский факультет Геттингенского университета. Первое время работал хранителем орнитологического музея во Франкфурте, но когда началась революция 1848 г., он перешел на работу врача. В 1854 г. М. Шифф стал профессором сравни­тельной анатомии в Берне, где работал почти 10 лет, и лишь в 1863 г. переехал во Флоренцию, но уже «а должность про­фессора физиологии. Около 13 лет продолжался его кропотли­вый труд в Италии, после чего он переехал в Женеву. Основ­ные его научные труды были посвящены общей и частной фи­зиологии нервной системы, как центральной, так и перифериче­ской. М. Шиффа интересовало не только нормальное состояние нервной системы, но и процессы дегенерации и регенерации, происходящие в ней. Он изучал вопросы возбудимости нервов при различных условиях, функции спинного и головного мозга, воздействие на них анестезирующих веществ, используемых в то время, — хлороформа и эфира. Его интересовали вопросы влияния нервных центров на регулирование дыхания, иннерва­цию сердца и кровеносных сосудов. В круг его интересов вхо­дила также пищеварительная система в широком плане. М. Шифф старался подробно изучить функцию желудка и ки­шечника, поджелудочной железы и печени. Он производил экс­периментальные операции на животных. Им первым сделана операция по удалению щитовидной железы.

Его работы имели большое значение. Он был одним из тех, кто прокладывал путь к материалистическому познанию связи человека с окружающей средой, к созданию теории о высшей

Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. —2-е изд.— Т. 16. —С. 541.

нервной деятельности, подробно изложенной в трудах выдаю­щихся русских физиологов И. М. Сеченова и И. П. Павлова.

Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц (1821—1894) был врачом, ученым-медиком, крупным естествоиспытателем, физи­ком, психологом и своими выдающимися открытиями вошел в историю философской мысли XIX в. Окончив Военно-медицинс­кий институт в Берлине, после непродолжительной работы во­енным врачом на своей родине в Потсдаме посвятил себя на­учной деятельности. Долгие годы (1849—1871) он был профес­сором физиологии в ряде университетов Германии (в Кениг­сберге с 1849 по 1855 г., в Бонне до 1858 г., в Гейдельберге до 1871 г., в Берлине до 1888 г.). С 1888 г. Г. Гельмгольц воз­главлял Государственный- физико-технический институт в Бер­лине.

В одной из первых его работ «О сохранении силы», носив­шей мемуарный характер, написанной в начале научной дея­тельности в 1847 г., уже прослеживалось философское мышле­ние. Дав впервые математическое обоснование закону сохра­нения энергии и высказав положение о том, что все живые ор­ганизмы являются той физико-химической средой, в которой указанный закон обязательно выполняется, он научно обосно­вал принцип единства природы. Его анализ многих известных в то время физических явлений приводил к выводу о всеобщ­ности этого закона.

Доказанное им положение о том, что все изменения, проис­ходящие в живых организмах, подчинены закону сохранения энергии, нанесло серьезный удар по витализму. Концепции особой «жизненной силы», господствовавшей в то время в нау­ке, был нанесен серьезный удар. Им было отвергнуто иллюзор­ное представление о том, что живыми организмами управляет некая жизненная сила. Это был мощный удар по идеалистиче­ским взглядам.

Сам же Г. Гельмгольц философское значение закона сохра­нения энергии понимал механистически и метафизически. Он сосредоточил свое внимание на изучении количественной сто­роны сохранения энергии, не придавая внимания качественным изменениям, к которым ведет процесс приобретения или потери энергии. Такой метафизический подход прежде всего объясня­ется тем, что Г. Гельмгольц рассматривал материю как качест­венно однородную массу, состоящую из частиц, которые не пре­терпевают никакого изменения. Движение было для него толь­ко перемещением тела в пространстве. Другие формы движе­ния материи им не признавались. За эту ограниченность взгля­дов он был подвергнут острой критике со стороны Ф. Энгельса. Рассматривая вопрос о законе сохранения и превращения энер­гии и отмечая его диалектический характер, Ф. Энгельс писал: «...количественная неизменность величины работы мешает ему (Гельмгольцу. — С. Ч.) видеть то, что основным условием вся-

14'

кой физической работы является качественное изменение, пере­мена формы»²⁶.

Среди многочисленных трудов Гельмгольца по физиологии для философов большой интерес представляют работы по изме­рению скорости распространения возбуждения в нервном во­локне. Используя физические методы в нервно-мышечной фи­зиологии, он установил «время реакции», что являлось нача­лом экспериментальных работ по психологии. Его работы по­казали, что эти нервно-психические акты вполне измеримы во времени, а не совершаются мгновенно, как утверждали пред­ставители антинаучных, идеалистических взглядов. Это откры­тие имело большой философский смысл.

Г. Гельмгольц внес большой вклад в изучение органов чувств — зрения и слуха, понимание функциональной деятель­ности которых имеет большое значение для познания окружаю­щего мира. На его труды о роли мышечного чувства в форми­ровании восприятий ссылался в своих работах выдающийся русский физиолог И. М. Сеченов.

Его работы об органах чувств имели большой материалис­тический смысл, так как они способствовали научному пони­манию причинной зависимости ощущений от воздействия внеш­них раздражителей на органы чувств. Такова была объектив­ная сторона его учения. Сам же он, находясь под влиянием своего соотечественника философа И. Канта, стоял на позици­ях понятия «о специфической энергии органов чувств». Он не сделал, да и не мог сделать на основании выводов по своим работам обобщения материалистического характера. И вмес­то этого создал «теорию иероглифов». Согласно этой теории, ощущения у него не являются субъективными образами, от­ражающими объективно существующую реальность в виде каких-то конкретных вещей, а есть не что иное, как зна­ки, которые не имеют ничего общего с обозначаемыми ве­щами.

Будучи стихийным материалистом в естествознании, Г. Гельмгольц придавал большое значение опыту, изучению отдельных факторов, что было типичным для ученых того време­ни, не сумевших преодолеть метафизический подход к изуче­нию явлений. Даже абстрактные области знаний он пытался постигнуть с помощью опыта. Он доказывал, что все основные положения геометрии можно постичь с помощью опыта. Опыт­ным путем, — утверждал он, — можно выяснить и форму про­странства. Однако в исходном пункте изучения пространства он допускал коренную ошибку. Исходя из кантианской позиции, Г. Гельмгольц утверждал априорность пространства как фор­мы созерцания. Им подтверждалась реакционная теория Рих­тера о вечности жизни.

⁸⁸ Маркс К.. Энгельс Ф7/Соч. — 2-е изд. — Т. У). — С. 420.

За колебание в философских позициях, за его непоследова­тельность и наличие противоречий во взглядах В. И. Ленин подверг философские позиции острой критике. В книге «Мате­риализм и эмпириокритицизм» В. И. Ленин писал: «Он скло­нялся к кантианству, но и этой точки зрения не выдерживал в •своей гносеологии последовательно»²⁷. И далее, подчеркивая его непоследовательность, В. И. Ленин отмечал: «Гельмгольц был непоследовательным кантианцем... то выводившим ощуще­ния человека из внешних предметов, действующих на наши ор­ганы чувств, то объявлявшим ощущения только символами, т. е. какими-то произвольными обозначениями, оторванными от «совершенно различного» мира обозначаемых вещей»²⁸. Имен­но так получалось у Г. Гельмгольца. С одной стороны, он при­знавал существование объективной реальности, подтверждая это тем, что понятия и представления у человека образуются в результате воздействия внешних предметов на его органы чувств. С другой стороны, им была создана теория иероглифов, или символов, которые не отражают объективной реальности, а являются лишь обозначением предметов, и из этой совокуп­ности символов складывается представление о внешнем мире. Такое идеалистическое толкование есть результат воздействия на него учения И. Мюллера — создателя физиологического иде­ализма.

Г. Гельмгольц пытался стать на позиции материализма. Он считал, что истинность знаний определяется практической целе­сообразностью. С этой точки зрения им отдавалось предпочте­ние материализму, «гипотезы» которого более полезны для естествознания, чем доводы идеализма.

Следуя за своим кумиром И. Кантом, по словам В. И. Ле­нина, он пытался «...провести подобие принципиальной грани между «явлением» и «вещью в себе»»²⁹.

В. И. Ленин критиковал его за то, что он не признавал объективной истины и в конечном счете скатывался на пози­ции субъективного идеализма и агностицизма. Характеризуя данную позицию Г. Гельмгольца, В. И. Ленин писал: «Агности­цизм Гельмгольца тоже похож на «стыдливый материализм» с кантианскими выпадами в отличие от берклианских выпадов

Гексли»³⁰.

Будучи убежденным механицистом, он был далек от диа­лектики и все явления природы ограничивал рамками механи­стических представлений.

Несмотря на непоследовательность Г. Гельмгольца, В.И.Ле­нин считал, что в целом он все-таки сыграл положительную роль не только в развитии естественных наук, но и философии. Он писал по этому поводу: «От кантианца Гельмгольца, как

²⁷ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч.— Т. 18.— С. 245.

28 Там же. — С. 246.
*> Там же. — С. 247.

³⁰ Там же. — С. 247—248.

и от самого Канта, материалисты пошли влево, махисты — вправо»³¹.

Для Гельмгольца были характерны черты механистической ограниченности в физике.

В 40-е годы XIX в. Гельмгольц, так же как и другие круп­ные ученые — Роберт Майер (Германия), Джоуль (Англия), разрабатывал учение об энергии. Особенно подробно им изуче­на математическая сторона закона сохранения и превращения энергии. В его работах обращает на себя внимание односторон­ний подход к количественному направлению. Он, как и физики-механисты; игнорировал качественную сторону этой проблемы, т. е. превращение энергии в различные формы. Им учитывалось только сохранение энергии. А все формы движения материи сводились к простому механическому движению.

Закон сохранения и превращения энергии позволил Гельм-гольцу сделать шаг вперед и в области физиологии.

Среди неевропейских врачей-философов этого периода сле­дует назвать представителей Бразилии.

Во второй половине XIX в. в Бразилии философией начина­ют заниматься не представители религиозного культа, а люди, посвятившие себя философии и социологии. К этому времени в стране начала зарождаться национальная буржуазия, и по­явившиеся философы выражали интересы вновь нарождающе­гося класса. Они были более последовательны и прогрессивны по сравнению со своими предшественниками, вели борьбу про­тив схоластики и спиритуалистического эклектизма. Их идео­логическим оружием был позитивизм и естественнонаучный материализм. 50-е годы этого столения ознаменовались появ­лением позитивизма. В 70-х годах он получает широкое рас­пространение. Видным представителем позитивизма был врач Луис Перейра Баррету (1840—1922). Будучи сторонником так называемого научного диссидентского позитивизма, Баррету критически относился к учению Канта и вел борьбу против сто­ронников консервативного, так называемого религиозно-орто­доксального позитивизма. Позитивизм сыграл определенную роль в борьбе против схоластики и спиритуалистического эк­лектизма. Будучи представителями умеренного крыла бразиль­ской буржуазии, позитивисты выступали против рабства и мо­нархии, проводили политику реформ и компромисса.

Домингус Гедис Кабрал (1852—1883), бразильский врач-материалист. После окончания медицинского факультета в г. Байя им была представлена диссертация на степень доктора наук «Функция мозга». Защитить эту диссертацию ему не уда­лось, так как реакционно настроенные профессора и руковод­ство факультета не захотели на своем совете обсуждать рабо­ту, бросающую вызов их убеждениям. Однако его друзья

³¹ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч.— Т. 18.— С. 251.

собрали средства и в знак протеста в 1876 г. издали книгу •«Функция мозга». Уже в предисловии автор резко критиковал тиранию, царившую в стране, осуждал антигуманные реак­ционные законы правительства, выражал протест против ско-вывания развития науки и превращения ее в служанку като­лической церкви. Он выступал также против порочной системы просвещения, которая не уменьшает, а в еще большей степени.порождает невежество, приобщает людей к суевериям, делает их фанатиками. В этой книге он выступил как бескомпромисс­ный атеист. Им опроиергалась религиозная теория происхож­дения человека.

Дата добавления: 2016-06-05 | Просмотры: 491 | Нарушение авторских прав