АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ТЕМНАЯ ДОЛИНА

Местность между заводом и Темной долиной была мной исхожена вдоль и поперек. В последнее время я нередко пасся в этих местах, потому что расположенные здесь аномалии не так давно начали порождать новые, еще неизвестные науке и Бубне артефакты, за которые платили втрое. Аномалий здесь, соответственно, было полно: там, где их мало, пастись неинтересно, там уже давно все обобрано салагами. Здесь же рисковали ходить только темные или наиболее опытные сталкеры вроде меня. Совалась сюда и безбашенная молодежь, но смертность среди нее получалась в результате слишком высокой.

Досадно только было, что детекторы аномалий я оставил в рюкзаке. Сам же сложил их туда, идиот, перед баром «Сталкер», чтобы не слишком оттопыривали карманы. И вот на тебе. А у атаковавших нас стрелков никаких приборов не оказалось — их явно привел на огневую позицию ведущий, а именно Грек. Пока я довольно успешно обнаруживал аномалии по косвенным признакам, однако если нам навстречу попадется свежая птичья карусель, без специального датчика я ее определить не смогу. Остается надеяться только на свое легендарное чутье и на благосклонность Черного Сталкера. В конце концов, Дима Шухов вытащил нас сегодня из пасти Стронглава, а это дорогого стоит.

Понемногу смеркалось. Осенью вообще рано смеркается.

Широкий круг из черных перьев и засохших трупиков ворон впереди обозначал птичью карусель. Судя по количеству мертвых птиц, карусель была старая и наверняка давно уже переползла на другое место, однако береженого Хозяева Зоны берегут. Даже если бы Датчики показали, что в черном кругу никакой аномалии нет, ничто не заставило бы меня туда сунуться.

Вскоре местность начала понижаться, под ногами снова захлюпало, словно мы опять приближались к Болоту. Навстречу начали попадаться рваные клочья ядовитого тумана. Сейчас нам очень не помешали бы специальные защитные костюмы и респираторы, но чего не было, того не было. Приходилось лавировать между ползущими низко над травой фиолетовыми полупрозрачными хлопьями, одновременно следя, нет ли поблизости аномалий, поэтому скорость продвижения, и без того невысокая, упала еще. Поскольку теперь мы возвращались к Периметру, плотность ловушек на квадратный метр территории стала уменьшаться, однако увеличилось количество попадающегося едкого студня, который всегда сопутствовал фиолетовому туману: он был в каждой луже, он скапливался в низинах, он густыми тягучими каплями сочился с уродливых листьев, которые мутировали до такой степени, что я уже даже не брался угадать, какой породе деревьев они принадлежали изначально…

— Хоп! — негромко выкрикнул я, мгновенно отвлек‑шисьлэт посторонних мыслей.

Сэм, недавно сменивший Андрея в качестве отмычки, замер как вкопанный. Я подошел к нему и встал рядом. Впереди не было ничего особенного. Подлесок и подлесок. Справа метрах в тридцати маленькая птичья карусель лениво шевелила прошлогоднюю листву. Ерунда, слишком далеко. Слева определенно притаился гра‑виконцентрат — вон как вершины деревьев подались друг к другу. Что‑то неприятно трещит в глубине леса в направлении на десять часов. Слишком далеко трещит, ничего страшного. Какой‑то большой зверь пробирается на тот берег Янтарного озера, и ладушки, лишь бы подальше от нас. Отчего же шевелится в районе желудка холодный комок, словно я проглотил огромного живого слизня? Отчего паника медленно, но верно затопляет разум, словно приливная волна, постепенно, метр за метром пожирающая прибрежный песок?..

— Назад! — яростно ору я, хватая Сэма за шкирку и оттаскивая его за собой. Мои охотники инстинктивно пятятся, но осторожно — никому не.хочется, спасаясь от одной аномалии, влететь в другую, они уже знают, сколько здесь смертельно опасных ловушек.

Раздается оглушительный механический грохот, и в земле прямо перед нами один за другим возникают внушительные, метра полтора в длину, овальные вдавленные следы. Выглядит это так, будто гигантский и невидимый двуногий зверь, появившись ниоткуда, быстро пересек наш маршрут и снова исчез в никуда. Мы называем эту штуку «Дядя Миша». Столкнувшийся с ней первым Дрон сошел с ума, когда невидимый гигант перешагнул через него; когда его спросили, что произошло, он отвечал, дрожа крупной дрожью: «Дядя Миша прошел». Кого уж он увидел после того, как перегорели его мозги, огромного медведя или какого‑то страшного человека, шагающего ему наперерез, неизвестно. Эту штуку так и стали называть — «Дядя Миша», хотя дело, скорее всего, было просто в последовательно возникающих из‑за аномальных напряжений в определенном участке земной коры гравиконцентратах. В любом случае попадаться на пути Дяди Миши не стоило.

Выждав некоторое время — Дядя Миша вполне мог вернуться, — мы быстро пересекли его следы и продолжили движение к заветному схрону.

Уже на подходе к Темной долине я вновь разглядел на противоположном конце опушки сгусток мрака, и сердце у меня в груди в очередной раз подпрыгнуло, но на сей раз мутант не обратил на нас никакого внимания. Возможно, химера — та же самая или другая, не знаю, — даже не увидела нас. Она скрылась в лесу, а я поспешил увести свою группу в сторону, чтобы не переходить дорогу такому опасному противнику.

Несколько минут спустя совсем рядом с нами деловито прошел зомби без оружия и в гражданских лохмотьях. Он целеустремленно брел куда‑то на север и не обратил на нас никакого внимания. Может быть, его вел зов Монолита, может быть — приказ Хозяев Зоны, а может быть, он только выглядел целеустремленным, на самом деле нарезая бесконечные бестолковые круги вокруг ближайшего горячего пятна.

А еще через несколько минут мы пересекли незримую границу Темной долины.

Когда‑то эти места были почти непроходимыми. В низинах скапливался густой ядовитый туман, конденсировавшийся в целые болота студня. Разгуливать по Темной долине можно было только в хорошем защитном костюме. Впрочем, желающих всегда находилось достаточно — тут удавалось отыскать такие редкостные артефакты, за которые Бубна готов был набить тебе деньгами оба кармана и еще капюшон куртки. В последние годы массив тумана начал отступать, уползая к Саркофагу, и по краю Темной долины стало возможно ходить без специального снаряжения — правда, с оглядкой и осторожностью, поскольку клочья тумана продолжали патрулировать территорию. Соответственно, пропали и артефакты — во‑первых, исчезла среда, их порождавшая, а во‑вторых, когда Темная долина стала лишь немногим опаснее Свалки, охотников за ними стало слишком много.

Вскоре мы добрались до схрона. На деньги из обща‑ка клана наши ребята сделали закладки оружия и снаряжения в нескольких наиболее сложных точках Зоны, где у честного бродяги есгь наибольший риск остаться без того и без другого. Знали о них, разумеется, только члены клана. Этот я оборудовал лично вместе с Патогены‑чем, поэтому уверенно вывел на него свою группу.

Схрон был сделан в стене трансформаторной подстанции разгромленного хуторка. Поля вокруг него, когда‑то засеянные пшеницей и кукурузой, были дотла выжжены ядовитым туманом и едким студнем, на них теперь не росло ничего, кроме отвратительной плесени пепельного цвета и колоний полупрозрачных лиловых грибов с горьким запахом. Впереди, за теряющейся в голубоватой дымке неровной линии леса, уже виднелись окрестности Свалки, а далеко позади торчала из тумана косматая труба атомной электростанции.

Крыша подстанции давно обрушилась внутрь — то ли от ветхости, то ли от взрыва. Очень похоже, что когда‑то, лет двадцать назад, этот хутор усиленно утюжили артиллерией и ракетами с вертолетов. Что‑то здесь внезапно появилось очень нехорошее, что перло в сторону Чернобыля‑4. Поскольку сейчас все было в порядке и даже в сталкерских легендах не осталось никаких следов данного происшествия, его последствия скорее всего очень быстро локализовали и зачисгили. Из‑за образовавшейся серьезной бреши в крыше помещения подстанции можно было не беспокоиться, что кто‑нибудь из чужих бродяг заберется сюда, чтобы переждать выброс, и случайно наткнется на нашу заначку. Впрочем, если бы даже кто‑нибудь и заинтересовался пустыми развалинами, то мы укрыли наше добро в стене качественно, с гарантией, по всем правилам диверсионного тайника.

Итак, теперь каждый из нас был счастливым обладателем новенького «калаша», штык‑ножа к нему, пары рожков патронов и нескольких «РГД». Нам с Камачо еще досталось по пистолету. Рассовывая гранаты по карманам разгрузки, я наткнулся на компьютерный планшет Камачо, который, оказывается, все это время нес в кармане на боку: сунул его туда в баре «Сталкер», когда пошел бить морду Клещу. Компьютер я отдал хозяину, а трофейный автомат с раздолбанным затвором сунул в тайник: конечно, лучше бы от него вообще избавиться — еще заклинит в самый неподходящий момент, однако пока мы с бродягами пополним запасы этого схрона, на него вполне может выйти еще кто‑нибудь из наших, у которого посреди долины отказало оружие. Если он найдет в тайнике пустоту, будет совсем не кошерно, как говорит в таких случаях один страус. По крайней мере, для стрельбы этот «калаш»‑калека еще некоторое время сгодится.

Присев на корточки и подперев спинами стены трансформаторной подстанции, мы наконец позволили себе немного расслабиться и перекурить.

— Ну что, господа империалисты, — проговорил я, бычкуя свой окурок о стену рядом с собой. — Достаточно острых ощущений? Сейчас пересечем Темную долину, пройдем по краю Свалки и выйдем к Периметру. Удалимся от Зоны километра на три‑четыре и вызовем машины…

Охотники быстро переглянулись. Они были совер‑.шенно измучены, голодны и перепачканы грязью с ног до головы, но мое предложение явно привело их в легкое замешательство. Я краем глаза успел уловить, как Сте‑ценко чуть кивнул Донахью и указал взглядом на меня: разберись‑ка, коллега!

— Погоди‑ка, Хемуль, — проговорил Мартин. ‑

Это что получается — сафари закончено? Нет, так мы не договаривались. Мы ведь еще не добыли всех обещанных животных, верно? Слепые собаки, чернобылец, псевдоплоть… Хорошо — пусть даже кровосос. Но мы собирались еще охотиться на бюреров. Сафари ведь было рассчитано на двое суток, или я не прав?..

Я с любопытством посмотрел на него. Интересно, он действительно сумасшедший или просто издевается?

Дождавшись, пока Донахью выложит мне свои соображения и заткнется, сбитый с толку моим молчанием, я заговорил — спокойно и размеренно:

— Послушай‑ка, мистер. Я сегодня потерял помощника, и теперь меня некому подстраховать в случае чего. Какие‑то ублюдки ведут охоту на наш отряд. В Зоне вообще происходит что‑то странное. Всем нам сегодня крепко досталось, и не по одному разу, так что сейчас самое лучшее — свернуть к черту это сафари и вернуться в Чер‑нобыль‑4. Если хотите, возвратимся сюда через пару недель, когда все успокоится.

Донахью молчал, глядя в пространство. Вместо него заговорил Стеценко:

— В таком случае, сталкер, ты не получишь вторую часть обещанных денег.

— С какой это стати?

— У нас был четкий уговор — каких животных бьем. Ты свою часть уговора до конца не выполнил.

— А и подавитесь, — безмятежно проговорил я, поднимаясь на ноги. — Своя шкура ближе к телу.

— Хемуль! — сказал Донахью, вскакивая. От волнения акцент в его речи усилился еще больше. — Ты не понимаешь! Мы не можем ждать еще две недели. У нас заканчиваются визы.

— Господи, ребята, — произнес я. — Неужели вам недостаточно приключений? Мы сегодня несколько раз были на волосок от гибели. На кой хрен вам сдались эти бюреры?

Донахью посмотрел на Стеценко, не зная, что сказать, и Андрей пришел ему на помощь:

— А зарубку сделать на прикладе. Понимаешь? Типа был в Зоне, застрелил кучу всяких опасных тварей, в том числе бюрера. Ладно, сталкер, хватит ломаться. Тебе очень хорошо заплачено. Без помощника спускаться в подземелья лишний риск; хорошо, пусть общая сумма будет больше в полтора раза.

Я молча, без всякого выражения смотрел на него. Долго смотрел.

— Это не лишний риск, — проронил я наконец. — Это катастрофический риск.

— Значит, вдвое, — отрезал Донахью. — Ну? Идем? Наступила длинная пауза. Я смотрел на Мартина, туристы — на меня.

— Идем, — наконец произнес я.

— С оружием передвигаться по Зоне — сплошное удовольствие. Неправ Доктор, без оружия обычному человеку тут верная смерть. Это только его твари не трогают и позволяют собой командовать. По пути к одному из входов в сеть подземных тоннелей и бункеров, в которых обитали бюреры, мы расстреляли небольшую стаю слепых собак, молодого кровососа и крысиного волка, который вздумал двинуть на нас из заброшенной хаты полчища своих острозубых рабов. Как только вожака разорвало пулями, его крысиное воинство бросилось врассыпную, прячась в щелях фундамента и ныряя в дыры в заборе.

В очередной раз выйдя из леса, мы увидели вдали высокий искусственный холм, с одной стороны словно срезанный ножом. Место среза было укреплено массивными бетонными блоками, в которых виднелись тяжелые железные ворота.

Это был один из известных мне входов в систему подземных военных лабиринтов. Никто не знал, для чего именно они были построены, для чего понадобилась такая гигантская и разветвленная сеть коммуникаций, — большую часть документации военные уничтожили при отступлении, а то, что чудом сохранилось, повредили потом мародеры и бюреры. Ясно было одно: в катакомбах проводились какие‑то научные исследования, и бюреры, отвратительные карлики‑телекинетики, были продуктом этих военных экспериментов. После того как армия покинула окрестности Чернобыля‑1, маленькие твари расселились по всем тоннелям. В их пораженных направленными мутациями мозгах еще сохранялись остатки человеческого: они жили патриархальными общинами, носили одежду — судя по всему, лабораторные комбинезоны, затасканные до кошмарных лохмотьев, — и обладали зачатками религии. Во всем остальном они были грязными, коварными, злобными и агрессивными тварями, мало чем отличавшимися от других тварей Зоны.

Впрочем, нет: у них было еще одно отличие, и довольно значительное. Бюреры были телекинетиками. Некоторые в большей степени, некоторые в меньшей, но все они умели передвигать на расстоянии силой мысли такие огромные и тяжелые предметы, какие ни за что не сумели бы сдвинуть руками. И это делало их очень опасными созданиями.

Мы приблизились к холму. Когда‑то территория перед ним охранялась, теперь же даже колючая проволока по периметру была полностью содрана, и от забора остались только покосившиеся и поваленные столбы. Мощные ворота были разворочены взрывом, одна створка ворот соскочила с петель и перекосилась, во второй виднелось большое рваное отверстие, в которое любой из нас пролез бы даже с рюкзаком. Через отверстие были видны отодвинутый вакуум‑затвор, напоминавший огромную круглую дверь банковского хранилища, и бетонная лестница, уходившая вниз, в темноту.

— Бункер бюреров, — сообщил я. — Перекур.

Пока туристы, столпившись у ворот, с любопытством разглядывали через дыру внешние охранные приспособления военной лаборатории, я начал медленно пятиться. Разумеется, предварительно я проверил, нет ли за спиной какой‑нибудь гадости. Отойдя на несколько шагов, я резко передернул затвор автомата. Этот звук никак не мог не привлечь внимания охотников.

— Значит, так, — сказал я, направив на них ствол. — Не двигаться, господа. Альваро, убери лапы с «калаша». Разумеется, если вы откроете огонь все разом, я вряд ли успею положить всех, но двоих наверняка убью и, даст Черный Сталкер, еще двоих тяжело раню. Исходя из того, что я о вас знаю, первым покойником будет Сэм. Остальные места пока вакантны. Можете прикидывать ваши шансы и делать ставки.

Сэм выглядел так, словно и вправду в любую секунду был готов броситься на меня и растерзать голыми руками, но Мартин предостерег его слабым движением кисти. Я угрожающе дернул стволом автомата в его сторону.

— Ну и чего же ты хочешь, сталкер? — поинтересовался Донахью.

— Я хочу знать, что вам понадобилось в Зоне и какого черта весь этот маскарад, — проговорил я. — Хватит ломать комедию. Вы все — сотрудники спецслужб и чего‑то ищете. Вам что‑то нужно от бюреров. Закономерный вопрос: что именно? Из каких раскладов американская разведка объединилась с русской?

— Ах, даже так, — произнес Стеценко, прищурившись.

— Именно так, Андрюша, — подтвердил я. — Переигрываешь немного. Малость карикатурный хохол получается у тебя. Мы вовсе не напираем так на «шо» и «тю», это тебя кто‑то обманул — полагаю, консультант, который готовил тебя к операции. Ты зачем драку в баре учинил, чучело? Я же видел, как ты пару раз за вечер уже пытался нарваться, и если бы не повезло с Енотом, пристал бы еще к кому‑нибудь. Со мной бы подрался, в конце концов. Хотел, чтобы о тебе весь Чернобыль говорил? Для чего?

— А чтобы нас всерьез не воспринимали, — безмятежно проговорил Стеценко. — Пьяные американские туристы и столичные раздолбай, которые с жиру бесятся, охотники за острыми ощущениями. Еще и довольно известные личности, ко всему прочему. Нам необходимо было убедить местных соглядатаев из сталкерской среды в своей безобидности. Мало ли таких идиотов приезжает постоянно в Чернобыль‑4, желая пострелять по живым мишеням?..

— Полковник!.. — предостерегающе произнес Миша, но Стеценко не обратил на него никакого внимания, лишь досадливо поморщился.

Ах, даже так. Полковник. Молодой, значит, да ранний.

— Нечего было драться, — сказал я. — Придумали бы другой способ втереться в доверие к вольным бродягам. По технике я тебя мигом раскусил.

— Об этом я не подумал, — проговорил Стеценко. — Вообще‑то хорошая драка в мужском коллективе — отличное средство, если хочешь, чтобы тебя держали за своего. И у меня, кстати, далеко не самый эффектный стиль.

— Ага. Людей, выросших на гонконгских боевиках, ты, может, и обвел бы вокруг пальца. Двигаешься ты некрасиво, даже грязно немного, но уж больно эффективно. Охотиться вы придумали тоже для отвода глаз?

— Ясное дело.

— Мудро. Если бы нам не попались по дороге нестандартная псевдоплоть и ненормальные темные сталкеры, это сафари было бы относительно безопасным. По крайней мере, не многим опаснее, чем просто шарахаться по Зоне в поисках того, что вам нужно, зато конспирация была бы полностью соблюдена… Но противник все равно гнал вас с самого начала, от самого Периметра. А свои, выходит, подстраховывали, может быть, даже отслеживали со спутника. Вертолет номер ноль двадцать один, а? Фейерверк при входе в Зону явно был устроен в вашу честь.

— Да, мы догадались, — сдержанно заметил Андрей.

— Я тоже довольно быстро догадался. Не повезло вам с ведущим, ребята. Ладно, давайте колитесь, кто вы такие на самом деле и чего тут ловите. Без этого мы с места не сдвинемся.

Я на всякий случай посмотрел на Донахью, но Мартин упорно продолжал молчать, из чего я сделал вывод, что если даже он и связан с американской разведкой, то опосредованно и уж во всяком случае не он руководит операцией. Все переговоры он явно предоставил Сте‑ценко.

— Вот хи сэд? — вполголоса произнес Сэм.

Миша Пустельга начал тихо переводить ему сказанное, но я движением автоматного ствола велел ему прекратить, чтобы не отвлекал мое внимание. Мне по‑прежнему приходилось держать под прицелом пятерых, а это сложновато.

— Давайте я сам вам расскажу, что вы тут делаете, — произнес я. — Ищете вы, господа, какую‑то дрянь, которую потом можно было бы использовать в качестве оружия массового поражения. Один умный человек как‑то сказал, что чем бы ни занимались ученые, у них все равно выходит оружие. Точно так же что бы ни искали спецслужбы в Зоне, они все равно находят — правильно, оружие. А я не хочу, чтобы Зона расползалась. Враждебная человеку дрянь, которая находится здесь, не должна покидать Периметр. Достаточно того, что за пределы Зоны попадают артефакты, и никто не знает, чем это грозит, потому что их вред еще не изучен до конца. А теперь вот что, господа охотники. Вы лично не сделали мне ничего плохого, даже наоборот — показали себя с хорошей стороны и несколько раз серьезно помогали на маршруте. Я был бы доволен такими отмычками. Поэтому я все‑таки проведу вас обратно в Чернобыль‑4. Вот только теперь вам постоянно придется идти впереди, чтобы у вас не возникло каких‑нибудь глупых мыслей на мой счет, так что для вас обратный путь будет несколько более рискованным, чем дорога сюда. Второй половины денег я не потребую, поскольку не выполнил договоренности — не предоставил для охоты всех мутантов, каких обещал. Аванс я, извините, оставлю себе — все‑таки форс‑мажорные обстоятельства. В городе вы вполне можете нанять себе нового проводника, только не обижайтесь, если к тому времени, как мы доберемся назад, все бродяги уже будут знать о том, кто вы есть. Удобная штука — стал‑керская сеть. — Я покачал левым запястьем с браслетом ПДА. — А теперь выходите на тропу по одному. Дистанция три шага.

— Хемуль, постой, — произнес Стеценко. — Ты не понимаешь…

— Три шага. И оружие на плечо.

— Вертолет!

Едва слышно стрекоча, вдалеке над полем показался «Скай фокс». Повинуясь моему жесту, охотники быстро присели на корточки под склоном холма с воротами. Сам я быстро укрылся за низеньким деревом и стал пристально разглядывать приближающуюся винтокрылую машину.

— А вот и ваш приятель, — проговорил я, убедившись, что зрение меня не обманывает. Даже с такого расстояния в лучах проглянувшего солнца было легко разобрать нарисованную на кабине акулью пасть и бортовой номер 021. — Легок на помине. Опять летит вас спасать?..

— Подожди… Этого не должно быть! — Стеценко изменился в лице. — Все вниз, живо!"

Он резво развернулся прямо на корточках и молниеносно исчез в дверях подземелья. Остальные охотники бросились за ним.

— Стоять! — рявкнул я, дав длинную очередь поверх голов.

Не отреагировал ни один. Обсыпанные бетонной крошкой туристы по одному протиснулись в двери, и лишь отступавший последним Камачо, коротко оглянувшись, гаркнул:

— В убежище, идиот!

Оторопело я несколько мгновений наблюдал за приближающимся вертолетом — до тех пор, пока от его плоскостей не отделились две черные точки, которые стремительно понеслись в нашу сторону. Тогда я тоже прыгнул в темный провал вслед за креолом, и когда скатился на пролет вниз по бетонным ступеням, пару раз едва не сломав себе шею, наверху раскатился тяжелый, оглушительный треск, похожий на звук, с которым рвется мокрая ткань, только усиленный в тысячу раз, — я так понимаю, ломалась в узловых точках структурная решетка пространства.

Уши заложило. Невыносимые вибрации воздуха, казалось, распарывают тело в клочья. Наверху, у входа, жалобно заскрипели камень и железо, которые невидимая рука комкала, корежила и скручивала, словно в центре гравиконцентратной плеши. Затем пространство вокруг меня ощутимо дрогнуло и вместе со мной подалось назад и вверх, стремясь заполнить образовавшуюся в его ткани дыру. К счастью, боеприпас был небольшой, а я скатился достаточно глубоко, чтобы не оказаться разорванным взрывом. Вот если бы мы остались наверху, из нас получился бы знатный холодец.

Однако Акулья Пасть не собирался останавливаться на достигнутом. Пережив первый удар, я ухватился непослушными пальцами за края ступеньки и опрокинул себя еще ниже, снова покатившись по лестнице, словно мешок с картошкой — и очень вовремя, потому что земля вновь качнулась. Треск и грохот сверху теперь доносились непрерывно. На ступени внезапно упал столб солнечного света — похоже, верхней части холма больше не существовало в природе. Потом что‑то глухо ухнуло, и вниз просел огромный пласт грунта, обрушившись на лестницу и надежно закупорив ее сверху донизу. Я едва успел откатиться в сторону, чтобы не оказаться погребенным заживо.

И разом наступила оглушительная тишина. Я даже решил, что меня контузило, но звон в ушах понемногу сошел на нет — просто барабанные перепонки еще продолжали вибрировать после внезапно оборвавшихся оглушительных звуков. Пространство вокруг вновь ожило, послышались стоны продолжающего оседать земляного пласта и шорох сыплющегося песка, а потом сверху глухо, как через многометровый слой ваты, донесся очередной удар, и пол под ногами снова описал тошнотворную дугу.

Когда все успокоилось, я поднял глаза и наткнулся взглядом на ствол автомата, нацеленного мне точно между глаз. Автомат находился в руках у Стеценко. Нет, определенно сегодня день дежа вю. Не так часто мне доводилось попадать раньше в такую ситуацию, и уж тем более не два раза за одну неделю. И каждый раз удовольствие серьезно ниже среднего, как говорит в таких случаях один страус.

Мой «калаш» валялся в нескольких шагах от меня, у ног Стеценко, — я потерял его, когда кубарем катился по лестнице. Спасибо хоть шею не сломал. Нет, похоже, Черный Сталкер решил мне сегодня выдать по полной программе за все мои прежние грехи и подлости разом. А потому что нечего водить в Зону всяких подозрительных типов. Если они теперь решат прикопать меня в этих катакомбах, никто ничего не узнает, и поделом.

Пару секунд Стеценко стоял неподвижно и смотрел на меня, потом опустил оружие.

— Подбери автомат, сталкер.

Я подобрал «калаш» и обвел взглядом свою команду. С ними все было в порядке — они спустились в подземелье раньше меня, и я, отделавшийся легкими ушибами, похоже, пострадал серьезнее всех. Охотники пристально смотрели на меня, держа руки на автоматах. Никто не пытался пристрелить меня на месте или хотя бы дать мне в морду. Понятное дело, кто же их тогда выведет в Чернобыль‑4.

Я повернулся спиной к ним и внимательно изучил то, что осталось от входа и лестницы. Осталось, прямо скажем, немного. Ничего практически не осталось. Верхняя бетонная площадка провалилась внутрь, наглухо запечатав лестничный проем. На всякий случай я поковырял завал, пытаясь выковырнуть из него обломок покрупнее, но лишь для того, чтобы убедиться, что завал спрессован как монолит. Больше по этой лестнице никто не поднимется.

Я снова повернулся к своей группе. Под потолком тихо покачивались тусклые лампы в металлических подстаканниках. Уходил в перспективу просторный тоннель со змеящимися по стенам кабелями. Охотники выжидающе смотрели на меня.

— Ну что ж, — проговорил я. Надо же, как порой меняется в Зоне ситуация в течение пяти минут. — Из катакомб я вас выведу. Я знаю еще несколько выходов на поверхность. Однако бюрера мы бить не будем, уж извините. Я не знаю, зачем вам бюреры, и не желаю знать. Но углубляться в лабиринт без помощников, с командой неопытных новичков — безумие. Знаете прб заблудившегося сталкера? Говорят, до сих пор бродит по подземельям, не в силах выбраться наружу. И бюреры — они из числа самых опасных созданий Зоны. Если приблизиться к бюреру вплотную, его без особого труда можно убить ножом, на расстоянии же не всегда спасает автомат.

— Не беспокойся насчет лабиринтов, сталкер, — произнес Стеценко. — Альваро, покажи‑ка ему.

Камачо раскрыл свой компакт‑компьютер и продемонстрировал мне. Поводил пальцем по сенсорной панели, и выведенная на монитор светящаяся план‑схема поползла влево, вправо, вниз, вверх.

Мать моя конная армия! Это был подробнейший план катакомб Темной долины со всеми потайными ответвлениями и внутренними помещениями. План явно был военный, составленный еще до первого выброса, видимо, позаимствованный из какого‑то секретного досье, — некоторые отмеченные на нем коридоры уже давно были уничтожены взрывами и обвалами. Однако в паре мест были обозначены довольно просторные коммуникационные тоннели, мне неизвестные, и я, прикинув реальное расположение катакомб, мысленно согласился, что входы в них вполне могут быть замаскированы в стенах. Интересно, надо будет потом исследовать вентиляцию. Весь северогзападный участок был мне незнаком вовсе — это царство бюреров, откуда редко кто выходил живым. Любопытно также было прочитать названия некоторых помещений, которые я знал пустыми и замусоренными, полуразрушенными, без оборудования и мебели — лаборатория, лаборатория, виварий, аппаратная, холодильник, снова лаборатория…Ну, как и следовало ожидать.

— Вон что… — произнес я, поднимая взгляд на Сте‑ценко.

— Ага, — безмятежно произнес он. — Ты верно все определил, но сделал неправильные выводы, сталкер. Не нужны нам бюреры. И оружие массового поражения нам не нужно. Нам нужен законсервированный командный пункт этого бункера. Хемуль, Зона разрастается, ты прекрасно это знаешь, и это уже становится опасным. И что хуже всего, по нашим данным, Хозяева разрабатывают планы по созданию новых Зон. Им тесно в границах Чернобыля, они собираются спровоцировать взрывы на других атомных электростанциях Европы и России. В последнее время активность среди их агентов бешеная. И мы должны нанести удар первыми. Вот и все, что я могу тебе сказать.

Стеценко замолчал. Я тоже молчал, хотя у меня внутри уже закипало понемногу знакомое радостное предвкушение большой битвы.

— Вы представляете, как должен охраняться командный пункт Хозяев? — спросил я наконец.

— Не должен он охраняться, — возразил Стеценко. — Сами Хозяева располагаются где‑то в районе Четвертого энергоблока, а это — просто дублирующий командный пункт, законсервированный военными перед отступлением. Скорее всего, они вообще про него не знают. Только оттуда мы можем выйти во внутреннюю лабораторную сеть, связанную с машинами Хозяев, и атаковать их сервер. Они контролируют Зону при помощи своих мощнейших экстрасенсорных способностей, но даже они нуждаются в компьютерном контроле технологических процессов на АЭС. Мы можем вызвать серьезный сбой в системах, которые генерируют аномальное поле Зоны, и тогда Хозяева окажутся беспомощными.

— Бюреры и мародеры уже давно разгромили и разграбили ваш командный пункт.

— Есть серьезная надежда, что это не так.

— И если АЭС функционирует до сих пор, а в контролирующих системах выйдет сбой, может получиться очередной взрыв. Мы все погибнем.

— Не исключено.

— Заманчивая перспектива, — вздохнул я.

Они по‑прежнему смотрели на меня. Все, не исключая и Миши Пустельги.

Сделав приличествующую случаю паузу, я нехотя проговорил:

— Хорошо. Утраиваем сумму для меня и Хе‑Хе и двинули. Ткните пальцем в карту, где этот ваш командный пункт.

Дата добавления: 2015-09-03 | Просмотры: 462 | Нарушение авторских прав